Неизвестная константа

Выстрел поставил точку не только на темно-зеленом баке для мусора, но и на решающем поединке двух врагов. Внутри Ви все вылетело вместе с пулей и пугающим хлопком пистолета — ей показалось, что произошло что-то настолько ужасное и неотвратимое, что жизнь никогда не станет прежней. Секунды растянулись и для Микки. В глубоком замешательстве, мужчина мог только ощутить, как падает на землю, сбитый невидимым противником. И только Джеффри с нескрываемым восторгом следил за тем, как Рурк падает, сбитый той самой девчонкой с парковки. Он не понимал, что происходит и почему происходит именно так, но ему нравилось то, что он видел. Снова захотелось смеяться. Гоготать во все горло. Чудесный день! Микки упал на бок, и пистолет чудом остался в его ладони. Локоть и плечо больно обожглись об асфальт — кожа на этих местах тут же содралась. Словно пробуждаясь от ночного кошмара, мужчина моргнул несколько раз подряд и тут же обернулся. Позади него стояла взлохмаченная и вспотевшая Вивиан Скотт. Ее раскрасневшееся лицо он ожидал увидеть меньше всего. Все происходило быстро: настолько быстро, что сколько бы он потом не пытался восстановить события и их хронологию, у него не получалось ровным счетом ничего. Адреналин и тестостерон, разогревающие его кровь, затмили ему глаза и жар внутри его тела, вызванный дракой и погоней, как по щелчку пальца превратился в огонь. Подлый сукин сын Джеффри начал тихонечко поскуливать, а потом и вовсе разразился истерическим смехом. Рурк потерял способность соображать. Зуд в его руках возник из ниоткуда. И было только одно желание, выделяющееся на тошнотворном фоне гула парковки, крови, стекающей из разбитой брови на губы, и чертово смеха безумца Джеффри. Хотелось выплеснуть гнев, умерить «зуд» на костяшках и ему было все равно кто попадется ему под руку. Рурк не ощущал себя человеком, он ощущал себя быком. Разгневанным быком.  — Это твоя подружка? — задыхаясь от смеха, спросил Джеффри. Он даже не предпринял попыток встать, его столь заинтересовало зрелище, что он продолжал лежать на грязном асфальте и, держась за живот, демонстративно смеялся в голос. Рурк смачно сплюнул, и плевок попал на брюки заклятого противника. Вивиан безотчетно вздрогнула, но взгляд от лица героя своих снов отвести не смогла. Она не понимала, что прямой зрительный контакт в такие моменты подобны дорожке бензина к ящикам с динамитом.  — Какого хера? — хриплым голосом пробасил Микки. Ему хотелось ударить Ви, хотелось настолько, что от нестерпимого желания разрывалась грудная клетка.  — А может, поцелуетесь? Последнее забрало пало. Микки издал странный звук, похожий на слияние рыка и боевого клича, и со всей силы ударил лежащего перед ним мужчину ногой. А потом он просто не смог остановиться. Где-то внутри себя он понимал, чем это может закончиться, видел окровавленное лицо, слышал булькающие стоны и хрипы. Слышал крик. Женский крик. Кто-то снова попытался его остановить. Чьи-то руки в отчаянье схватили его за одежду и потянули прочь от Железного Носа, который уже едва мог сопротивляться ударам его ног. Резким толчком Микки отбросил мешавшуюся Ви, и даже не обратил на это внимания. Удар, удар, удар. Со стороны это выглядело, словно он хотел затоптать огромного и уродливого жука. Ноги стали уставать, когда кто-то опять бросился на него и попытался остановить. К черту! Но отодрать от себя умоляющую остановиться девушку, было не просто. Она прицепилась к нему, как колючка. Какие-то слова, смешанные с всхлипами и плачем долетали до него, как сквозь толщу воды. Микки даже не хотел смотреть на Вивиан, лишь вновь и вновь убирал ее руки и отталкивал назад, чтобы через пару секунд она снова вернулась, и все повторилось заново. В очередной раз ее руки схватили его за предплечье и постарались оттащить от еле живого Джеффри. И тут в его голове лопнул еще один пузырь.  — Да заебала! — Рурк отодвинул от себя девушку, одной рукой упираясь ей в солнечное сплетение, а второй нанес удар по голове. Он и сам не понял, что произошло. Казалось, что он этого и не делал, но на парковке кроме них никого не было. Бум! Его кулак встретился в ее ухом, и Ви успела только выдохнуть воздух и повалилась назад, на спину. Раскалённый воздух над асфальтом превратился в адское пекло. Соленые капли едкого пота стекали по бровям и норовили упасть на ресницы. Мужчина с силой зажмурился и опустил кулак. Его грудь плавно вздымалась и опускалась. Опустив глаза вниз, Рурк увидел окровавленного противника: он скулил, как побитый пес, закрывая руками живот и все еще пытаясь отодвинуться от стоящего над ним мужчины. Во рту было сухо, глотка высохла, дышать было сложно, словно легкие набрались песка. Взгляд сместился влево, и теперь он в недоумении уставился на лежащую девушку. Она дышала, в этом сомнений не было, но сознание покинуло ее в момент удара. Их правого уха стекала кровь. Футболка задралась от недолгого сопротивления и оголила круглый живот. Под подмышками и на горловине футболки были видны пятна пота. Но не успел Рурк и шага сделать вперед, как земля пропала из-под его ног и неведомая сила откинула его прочь от Вивиан. Больно ударившись об нагретый под солнцем асфальт и почувствовав, как на спине сдирается верхний слой кожи, Рурк сразу же встал и принял боевую стойку. Прямо перед ним стоял Тилль. И его взгляд не сулил ничего хорошего. Ярости Джоан не было предела. Меряя кухню шагами, она не выпускала телефон из рук, набирая номер дочери каждый раз, когда стандартный голос скажет, что абонент недоступен. Ее бежевые лодочки стучали по паркету, как молот судьи при вынесении вердикта. И главный судья не сомневался в виновности пропавшей.  — Кажется, Виви стоит поторопиться. Еще час и нам точно придется менять паркет. Хлоя хохотнула и тут же опасливо посмотрела на мать. Та была увлечена слушаньем длинных гудков и, девушка подумала, что она ничего не услышала.  — Я хотя бы пытаюсь что-то сделать! — раздраженно бросила Джоан и снова набрала телефон младшей дочери. — Да, дырку в паркете, — ответил ее муж, и Хлоя уже не смогла сдержаться.  — Ты хоть представляешь, в какую неприятность она может попасть! Или тебе вообще нет дела до статуса нашей семьи? — интонация женщины скакала по нотам. Это был очень плохой признак. Признак пикирующего коршуна, который броситься на оппонента со скандалом в ближайшее время. Мелодия входящего вызова разрядила обстановку. Джоан тут же поднесла мобильный телефон к лицу, да так резко, что тот чуть не впечатался в обильный слой губной помады. Ее телефон молчал, но не телефон старшей дочери.  — Это Саймон, — сказала она и приняла вызов. — Да, малыш. Отец невесело вскинул брови, но промолчал. Он часто выбирал именно эту политику — отмолчаться. Джоан сложила руки перед собой и выжидающе смотрела на Хлою и ее мимику, стараясь уловить тему разговора.  — Что?! — девушка вскочила из-за стола и задела его край бедрами, отчего ваза с яркими цветами начала заметно раскачиваться. Джоан напряглась. Ее губы сжались в тонкую нить. — А ты цел? А кто в него стрелял? Ты едешь? Да, я приеду. В больницу Святого Карла. Ага. Да. Целую. Две пары глаз вопрошающе уставились на девушку, как только она положила мобильный телефон.  — Саймон едет в больницу. В Джая кто-то стрелял. Он серьезно ранен. На ярмарке произошло что-то страшное, — речь девушки была похожа на пулеметную очередь. Глазами она уже шла к своей сумке и глазами искала джинсовку, брошенную где-то в прихожей.  — Он ничего не сказал о Вивиан? — уточнил отец. — Да сдалась она ему! — нетерпеливо огрызнулась Хлоя и, подхватив за тоненький ремешок сумку, проверила ее содержимое. — Я возьму твою машину?  — Ключи на холодильнике, — буркнул отец и уткнулся в свежий номер городской газеты.  — Разузнай о своей сестре! — бросила ей в след Джоан и снова набрала номер дочери. Хлоя сделала вид, что не услышала ее просьбу. Сбежав по ступенькам, она запрыгнула в машину и завела мотор. Саймон был напуган и она должна его поддержать. Ведь она будущая мисс Джонсон. Настроив под себя зеркало заднего вида, девушка обновила помаду на губах и подмигнула своему отражению.  — Ох, малыш, как же мне жаль. Нет. Господи, ты не ранен! Да, уже лучше. Ну что, мисс Джонсон, погнали? — спросила она сама себя и включила радио в салоне. Часы тикали неимоверно громко. Хотелось заткнуть уши хоть чем-нибудь, чтобы не слышать их. Элисон не в первый раз доводилось видеть тест на беременность, и она знала, что с ним нужно делать. Выждав ноющие позывы мочевого пузыря, школьница сделала необходимые действия и положила пластиковую палочку на край раковины в туалете и спешно покинула узкую комнату. И все же тиканье секундной стрелки бесило. Она понимала, что время уже вышло, что времени прошло намного больше, чем требовалось, но зайти в маленькую комнатку не решалась. Вытащенная из маминой сумочки сигарета не спасла — стало еще хуже и к волнам тревожного волнения добавились головная боль и сухость во рту. Жаль, что рядом оказалась только мамина сигарета, но не сама она. А что бы она сделала? Чем бы помогла? Элисон бросила осторожный и затравленный взгляд на дверь. Именно там, на краю белой керамической раковины решалась ее судьба. Не было ни одной мысли о том, что же придется делать, если ее школьные годы перечеркнут две полоски, складывающиеся в плюс. Она не могла поверить в происходящее. С самого начала эти отношения казались волшебной сказкой, некой фантастической реальностью, в которую сложно поверить. Чтобы ОН обратил на нее внимание, помогал ей, поддерживал, был с ней и в ней… Рядом с ним она чувствовала себя особенной, лучше той, с которой была наедине. И это чувство она не могла повторить ни с матерью, ни с Вив. Казалось, что хромому калеке дали спасительную трость, на которую можно опереться. Ей хотелось так думать. И она так и думала. Вот только его тоже не было рядом в этот страшный момент и, хоть рука и тянулась пару раз к телефону, Элисон так и не осмелилась написать ему о своих подозрениях. А что я ему скажу, — думала она, — вот когда все станет известно, тогда и позвоню. Девушка снова посмотрела на дверь, а потом перевела взгляд на часы. Прошло уже более тридцати минут и тянуть время не было смысла. Как же жаль, что в такие моменты время совсем не тянулось, а летело со скоростью света. Собравшись с силами, Элисон вошла в туалетную комнату, и через пять секунд дом содрогнулся от истерического вопля боли. Мутная пелена гнева начала спадать с глаз только тогда, когда машина уже вывернула на трассу, ведущую из проклятого Криппл-Вью. На широкой дороге в четыре полосы сновали седаны и внедорожники, лихо обгоняя, подрезая и лавируя в потоке — люди бежали с бранного поля. Водитель бросил тяжелый взгляд в зеркало заднего вида; его случайная спутница на этой ярмарке страха и крови не пришла в себя. Тилль про себя чертыхнулся и сразу же поставил себе мысленный подзатыльник — его жене не понравилось бы такое. Нога вжала педаль газа в пол, и машина рванула вперед — теперь настал ее черед всех обгонять, ведь до больницы Святого Карла путь был не близким.  — Ох, малыш, как же мне жаль! Найти компанию Саймона и Рурка в полупустых коридорах городской больницы было несложно — нужно было лишь пойти на гул возбужденных голосов, активно обсуждающих и спорящих между собой. Отделение интенсивной терапии и реанимации не было привычным к такому поведению и младший медицинский персонал и даже один врач делали компании замечания, но этого хватало не больше чем на пять минут. Кто-нибудь обязательно заводил разговор о произошедшем и предлагал догнать гребаную банду и переломать им всем каждую кость. И гул возвращался. Хлоя лишь краем глаза успела увидеть остальных парней: все они были в пыльной, грязной одежде, местами она была разорвана, местами испачкана в крови. На их лицах были ссадины, синеющие припухлости гематом и серые мазки пыли, смешанной с потом, и разнесенной по лицу широкими движениями ладоней. Девушка старалась не смотреть на парней — мама учила ее, что пялиться неприлично, тем более, что они и не были ей важны. Она пришла к Саймону, к ее молодому человеку. Увидев ее, он поднялся со стула, и Хлоя почти с разбега прильнула к нему и обхватила руками его плечи и шею. От радости, что все обошлось, девушка даже прикрыла глаза, а когда открыла, столкнулась взглядом с младшим Рурком. Странно, Микки не находился в центре компании своих друзей, не сидел на стуле, вытянув свои ноги на половину ширины коридора и не провожал молоденьких медсестер сальным взглядом и тонким присвистом. Он стоял поодаль, прислонившись спиной к стене и молчал. Девушку пробила тонкая, едва заметная дрожь. В глазах Рурка переливалась скорбь и сожаление. Хлоя даже и не сразу заметила, что один глаз предводителя этой компании заплыл, а на брови красовались белые полоски свежих швов. Парень едва заметно кивнул ей головой вместо приветствия, но девушка лишь отвела глаза и крепче обняла Саймона.  — Пошли, выйдем на свежий воздух, — шепнул на ухо Саймон и нежно хлопнул ее по пояснице. — Я сейчас приду, — обратился он к парням. Те невпопад что-то ответили мычанием и вернулись к теме дня.  — Ты не ранен? — первым делом спросила девушка, когда они вышли из больницы и, пройдя парковку, остановились в тени деревьев. Она не понимала, почему в ее сердце этим солнечным осенним днем поселилась тревога. Да, Джай серьезно ранен, но она не расстраивалась из-за него, ведь они даже толком не были знакомы, лишь пару раз виделись на вечеринках и тусовках на парковке около торгового центра. Саймон же не выглядел умирающим — она сама несколько раз тайком осмотрела его. Не хромал, не держался за живот, не был раздут от синяков и кровоподтеков. А до остальных ей и вовсе не было дела. Но внутри было неспокойно, словно высоко над их головами кружил стервятник.  — Нет, это все мелочи, — Саймон тут же посмотрел в сторону входа в больницу, проверяя не вышел ли кто из его компании за ними. — А ты как? — Серьезно? — тут же сменила свою интонацию девушка. То, что парень уходит от прямых ответов только сильнее уверило ее в том, что что-то не так. — Мы будем говорить обо мне? Не я участвовала в этом тупом побоище. Что там случилось?  — Хлоя, послушай… Я не знаю, должен ли я тебе об этом говорить, тем более сейчас, но… На парковку ворвался старенький, потрепанный седан, оставляя за собой высокий хвост из пыли. Молодые люди тут же переключили свое внимание на него. Саймон узнал эту машину. Водитель выскочил из салона и странной походкой обогнул машину и распахнул заднюю дверцу. С огромным усилием, кряхтя и приседая, мужчина вытащил грузное женское тело, едва не уронив его на асфальт. Хлоя еле успела сдержать смешок: вся эта возня напоминала ей пантомиму. Но спустя всего пару секунд ей стало не до смеха. Она узнала ту, которую несли в больницу Святого Карла. Это была ее сестра.  — Твою ж мать, — прошипела она и с ее лица начала сползать холеная маска первой красавицы школы. Она ощетинилась, словно кошка перед броском. — Какого хера тут происходит? Девушка посмотрела на своего златовласого парня, ища ответов или поддержки, но Саймон не смотрел на нее. Он провожал взглядом ее сестру и на его лице отражались такие эмоции, что Хлое снова стало не по себе.  — Это извращение пить кофе в такое пекло. Микки склонился над кофейным автоматом и, опираясь одной рукой на его угол, ждал своей порции, блаженно закрыв глаза, когда за его спиной опять раздался чей-то голос. И, похоже, он обращался к нему. Брезгливо причмокнув и приподняв уголок рта, Рурк младший успел дважды проклясть тупоголового выблюдка, пока не обернулся и не увидел Джоша — напарника своего отца.  — Весь этот блядский день — одно сплошное извращение, — медленно проговорил Рурк и нагнулся за бумажным стаканчиком. — Но ты же меня не из-за этого искал?  — Дело дрянь. Мальчишка умирает, — от этих слов Рурк замер и тяжело сглотнул первый глоток кофе. — Будь готов к тому, что всю вашу стаю вызовут в участок на допрос. Несколько патрульных машин поехали следом за ними. Взяли только пешек. Ни этого Кинг-Конга, ни его поехавшего братца среди них не было. Теперь даже не известно, когда это сучье отродье выползет из своей норы в следующий раз. Микки молчал и буравил взглядом стул, стоявший около противоположной стены. Он едва сдерживал лаву гнева, подступающую к голове. Сбежал, — крутилось у него в голове, — ебаный ублюдок сбежал. Ожидание смерти друга и злость на себя разрывали его на части.  — Никто из этого мусора подзаборного не кинет на вас заявление, но вы пройдете по делу о нарушении общественного порядка. Может и нанесение телесных тоже промелькнет где-нибудь. — Мужчина подтянул сползающий ремень с кобурой и вернул его обратно в область пупка. Рурк не упускал возможности кинуть едкое словцо по поводу коротких ног заместителя шерифа и его напарника, но сейчас ему не было до этого дела. — Кем? — только и смог выдавить из себя он. — Может свидетелями, может потерпевшими. Джонсоны знают, что их сынок тоже там был. Уж эти снобы прикроют задницы всем, так что можно не беспокоиться. Твой отец и эти заносчивые куски дерьма точно договорятся о том, что там произошло и кто в этом виноват. Горечь кофейных зерен сводила челюсть и подстегивала сонный разум, который растерялся всего на краткий миг и теперь никак не мог вернуться в свою колею. Звучало все отлично, но ни его отец, ни Джонсоны не подарят его другу второй шанс. Он все еще чувствовал на себе тот удивленный и растерянный взгляд друга, получившего пулю в живот. За них. За него. А что он может сделать для увешанного пластмассовыми трубками Джая? Пальцы непроизвольно сжались, превращая пустой стаканчик в ком безобразной бумаги. Джош проследил за этим маневром и промолчал, краем глаза посмотрев на наручные часы.  — Мне пора в участок. Жаль, что с парнем так вышло. Надеюсь, что хоть этого Джеффри найдут. Надо было убить его там, на парковке, — скорее сам себе сказал мужчина, не понимая, что его слова снимают один из последних предохранителей в голове сына шерифа. — Если бы у меня была возможность, я бы просто пристрелил этого сукиного сына. И всех, кто встанет на пути. Рурк сжал челюсти с силой, способной сломать моляры друг от друга. И неизвестно, чтобы случилось дальше, если бы где-то над потолком не замигала лампочка. Мимо них пробежала пожилая женщина в халате, и парень понял, что там, за белыми стенами коридоров, сердце Джая сдалось.   — Да что тут, черт возьми, происходит! Запыхавшаяся Хлоя настигла Тилля уже в холле больницы, где к нему уже подбежал санитар и женщина-врач. Вивиан была без сознания и ее положили на подкатанную передвижную кровать для больных. Женщина, на прикрепленном к белоснежному халату бейджике которой значилось имя Сюзанна Катчер, указательным пальцем приподняла прибывшей пациентке верхнее веко и посветила на глаз узким лучом карманного фонаря. Потом ее рука опустилась до запястья и сосчитала пульс. На возмущённую девушку, стоявшую около нее, она не обращала никакого внимания, что бесило Хлою еще сильнее.  — А ты еще кто такой? — она окинула Тилля брезгливым взглядом и подкрепила вопрошающей интонацией. Но мужчина тоже не посмотрел в ее сторону, лишь устало отмахнулся от нее, как от надоедливой мухи.  — Следы крови в правом слуховом проходе, рефлекс зрачка умеренный, пульс стабильный, дыхание ритмичное, — заключила Сюзанна и повернулась к мужчине, принёсшего подростка. Санитар уже покатил кровать-тележку в сторону палат. — Что произошло?  — Ее ударили, — просто ответил он, смахнув со лба капли пота. — Сильно. Она упала. — Кто ударил? — тут же вклинилась в разговор Хлоя и на этот раз ее заметили. — Вы мешаете, — резко ответила женщина-врач, смерив девушку холодным взглядом. — Если вы не являетесь родственником пострадавшей, то я попрошу вас удалиться.  — Я ее сестра! — почти закричала старшеклассница. — И, может быть, уже кто-нибудь объяснит мне, что тут происходит? Сюзанна Катчер поморщилась и что-то отметила в планшете. Личности вроде белокурой девушки, стоявшей напротив, стояли на последнем месте в списке людей, с которыми бы она могла общаться. Женщина опиралась на свой опыт общения с такими персонажами и уже знала, что за напускной крикливостью и обильной жестикуляцией, скрывается ровным счетом ничего. Серая, склизкая масса, которая делом помочь не может и оказывается бесполезной в сложной ситуации.  — Тогда сообщите ее родителям или опекунам, что она доставлена в больницу Святого Карла с предварительным диагнозом: сотрясение головного мозга второй степени, — ловким движением она закинула фонарик в нагрудный карман и, кивнув администратору, пошла прочь по коридору.  — Это возмутительно! — Хлоя топнула ногой, как взбесившийся капризный ребенок и развернулась в сторону выхода. Там ее ждал Саймон. Тилль проводил ее удивленным взглядом и, когда молодая парочка покинула больницу, устало опустился на диван для посетителей и закрыл лицо руками. Он не знал ни одного человека, кто мог бы представить, как сильно ему хочется выпить. Люди проносились мимо него непонятными кляксами, все звуки превратились в монотонный шум. Микки брел по коридорам больницы, напоминавших ходы в муравейнике, задевая прохожих плечами. Он никого не видел и ничего не слышал. Лишь острое желание закурить тянуло его на улицу за тоненькую невидимую ниточку. Оглушающая боль ныла где-то в области сердца. Словно пребывая во сне, Рурк спустился на первый этаж. Кто-то подошел к нему и начал говорить какие-то слова, но парень лишь грубо оттолкнул человека в сторону, даже не разглядев его лицо. Микки шел тараном к заветной двери, которая выведет его из этого адского места, наполненного кровью, слезами и стонами больных. Ничто вокруг него не существовало. Даже пьяница Линдеманн, задавший ему нехилую трепку на парковке. Все погрузилось в туман, в котором существовало только одно слово. Кома. Смачно сплюнув на асфальт, Рурк младший на автомате достал сигарету из пачки и закурил, глубоко вздохнув белый дым. В голове крутились обрубки прошлого, елозя перед глазами самыми страшными кадрами. Ряды машин, кровь на асфальте, пистолет в руке, распластавшийся на асфальте посудный пес Джеффри и Вивиан, хватающая его за рукав. Рурк резко раскрыл глаза и посмотрел на небо. Сделал еще затяжку, скуривая сигарету на одну треть. Что ей было нужно? Почему она его защищала? Почему эта малолетняя мокрощелка его защищала? Странно, но когда они ехали в больницу, скуривая одну сигарету за другой, Рурк думал о ней и мелкое покалывание чувства вины пробиралось вниз по грудине. Он ударил ее. Да, черт возьми, он ударил девушку и не просто дал пощечину, а нанес удар кулаком. В голову. Но сейчас ни одна мысль о ней не сопровождалась ни сочувствием, ни виной. Пустота в голове начала наливаться красным. Его друг впал в кому, и врачи не могут дать никаких гарантий, что у него получиться выйти из нее через главный вход, а не через черный. Выблюдок Джеффри сбежал и Рурк знал, что пройдет не один месяц, прежде чем он или кто-то из его компании нападет на его след. Отчаянье въедалось в легкие вместе с дымом. Гнев бурлил в каждой мысли. Он не знал, что ему делать. Но одно он знал точно — если Джай умрет, то он выпотрошит эту жирную суку своим перочинным ножом. Хлоя видела, как Рурк вышел из больницы: она уже стояла около отцовской машины и просто обернулась в нужный момент. Ссутулившийся, еле стоящий на ногах парень не был похож на того Микки, которого знал Криппл-Крик. Она и сама бы его не узнала, если бы не фирменная бандана на голове.  — Надо позвонить родителям, — сказала она, медленно отворачиваясь от Рурка, — они волнуются. Еще же утром было все нормально. Как можно потеряться на сельской ярмарке? Ох, не завидую я ей.  — Хлоя, — осторожно оборвал ее Саймон и девушка посмотрела на его лицо. Он хотел сказать что-то важное. И неприятное. — Я думаю, что ты должна узнать от меня о том, что произошло на ярмарке, а не от парней. И мы должны приложить все усилия, чтобы это осталось в секрете. Девушка свела брови к переносице и надула губы. Не смотря на жару, ее кончики пальцев были холодные.  — Я слушаю, малыш. Тьма окружила Вивиан со всех сторон. Она думала, что ослепла, ведь ее глаза не могли зацепиться ни за что в кромешной темноте. Но девушка двигалась, она чувствовала, как внутри ее живота что-то взлетает и падает, словно тело меняет направление. Ни единого звука не прорывалось сквозь плотный занавес, оградивший ее от реального мира. Но Ви не ощущала страха. Она вообще ничего не ощущала. И вдруг напротив нее в черной пустоте зажглись желтые глаза. Круглые, немигающие, с вертикальными полосками вместо зрачков. Они смотрели на нее в упор.  — Ты хочешь здесь остаться? Голос прозвучал в ее голове. Эти слова не были сказаны, их никто не произносил — они появились внутри ее черепной коробки и тут же растворились, как утренний туман.  — Я хочу домой.  — Куда? — Домой, — настойчиво повторила Ви. — А он у тебя есть? Дом? Семья? Близкие люди? — Я хочу проснуться. Господи, пусть я проснусь. — Господи? Твой Бог покинул эти края. Его паства получила билет в Ад с первой каплей крови убитого ребенка. Тут все принадлежит моему Отцу. И ты тоже. Холодная, трехпалая рука схватила девушку за предплечье, и кожа стала тут же гореть невыносимой болью, словно ее резали десятки раскаленных добела лезвий. Ви пронзительно закричала, от собственного визга ей заложило уши. Сладковатый запах жареного мяса с кровью ударил по носу, и в тот же момент она распахнула глаза и увидела над собой белый больничный потолок. Сердце стучало, как сотни барабанов. Голова закружилась, и картинка перед глазами поплыла в разные стороны. Единственное, что Вивиан успела рассмотреть, прежде, чем сознание вновь покинуло ее, так это свою левую руку, к коже которой был прикреплен катетер с прозрачной трубкой внутривенной системы. А над ним прямо на глазах проступали черные пятна гематом. Три отвратительных метки причастности к наступающему ужасу. Автомобиль летел по улицам города с заметным превышением скорости, но Хлои было на это наплевать. Весь ее мирок, выстроенный титаническим трудом, начал рушатся на ее глазах, словно его фундамент стоял на воде. Десятки жирных трещин бежали по счастливым картинам ее будущего с Саймоном. Такие же жирные, как и твоя сестричка, — прозвучало в ее голове и Хлоя недобро улыбнулась. Улыбка была похожа на оскал. Нет, еще не все потеряно. Если Саймон поделился с ней этим, значит, она что-то стоит для него, как и их отношения. Но при одной мысли о том, какие сплетни пойдут, если в школе узнают о том, что Вивиан спасла того чокнутого наркомана, ей хотелось выть в голос. Скулить, как побитой собаке от собственного бессилия. В ее голове уже были все эти косые взгляды и шептания за ее спиной, все это молчание, когда она будет заходить в класс или приходить в компанию с Саймоном. Там был и острый взгляд Рурка младшего, который обязательно скажет Саймону: « Видно ее вагина уже горлышка Кока-Колы, раз ты все еще спишь с ней после того, что сделала ее сестра». Машина притормозила перед светофором и, не справившись с эмоциями, девушка начала хаотично бить руками по рулю и клаксону из-за чего автомобиль пару раз пропищал невпопад и замолчал.  — Вот ведь сука! — выкрикнула в лобовое стекло Хлоя и повернула голову вправо. Пассажиры и водитель соседней машины смотрели на нее с нескрываемым любопытством. — Что? — девушка активно развела руками и уставилась на них в упор. Зажегся зеленый и автомобиль рванул вперед, оставляя черные следы от шин на асфальте. — Тупые придурки, — прошипела она и сама, нажав на педаль газа, тронулась вперед. И правду же говорят, что беда приходит, откуда не ждали. Хлоя не могла успокоиться. Не могла прийти в себя. Что-то внутри жгло ее, словно она вдохнула красного перца. Она не позволит мелкой дряни уничтожить ее жизнь. Нет, этого не будет. Одним глазом следя за дорогой, Хлоя нащупала на соседнем кресле телефон и тут же нажала на кнопку быстрого вызова.  — Захотела меня опозорить, мелкая тварь? — саму себя спросила девушка, — скорее я тебя опозорю. — В телефоне раздался щелчок и знакомый голос. — Алло, мам?