Что ж. И снова здравствуйте. Так сказать никогда не поздно и я врываюсь в 2021 с небольшим опозданием. Прошлый год у автора был очень паршивый и самое обидное, что и этот год не предвещает ничего хорошего. Надеюсь масштаб главы скрасит долгое отсутствие. Глава возможно косячная, в плане ошибок, видите-исправляйте. Так же, внизу можете ознакомитmся с иллюстрациями. Ну и что я могу попросить, это лишь отзывы, хотя бы пару строк. Спасибо за внимание.
Ну и списочек песен в придачу: — Dean Lewis-Waves; — Sam Fischer-This City; — Ruelle-Deep End; — NF-Lie; — James Arthur-Train Wreck; — Bebe Rexha-Home.
~ Новый Орлеан. 1914 год ~
Новый Орлеан всегда был домом для крупнейших сообществ сверхъестественных существ. В городе жили ведьмы и оборотни, а господствовали на этой территории вампиры, построившие Новый Орлеан. Майклсоны. Семья первородных. Одна фамилия наводила страх на округу. Эту семью, уважали, боялись и покойник тот, кто попытается пойти против этой фамилии. Однако в 1901 у Майклсонов случился разлад. Город на протяжении тринадцати лет был поделён на два части. В одной стороне предводитель Никлаус Майклсон, в другой, его младший брат Коул. У братьев были старые счёты, и их борьба не ограничивалась определёнными временными рамками, она была всегда. Просто в какой-то период она была немой, словно холодной войной, а в другой период борьба была открытой. Нынешнюю войну нельзя было охарактеризовать как-то однозначно. Это противостояние было чем-то новым, и никто не мог даже предположить что будет дальше. Коул что-то затевал, якшался с ведьмами. Никлаус же знал про похождения брата и строил отдельную стратегию. Одновременно они знали про планы друг другу и одновременно были в неведении. Зима 1914 выдалась для Нового Орлеана довольно теплой. Лишь небольшие осадки снежинок давали понять жителям, что в город нагрянула зима, а значит приближался такой праздник как Рождество. Для кого-то оно было важным событием, для кого-то весёлым, для сверхъестественных же существ и сливок общества, это значило очередной пышный приём в поместье Майклсонов. Богато украшенный дом, толпы гостей, улыбки в каждом углу, смех что эхом проносится по коридору, стол изысканных блюд и конечно же пирамида из хрустальных бокалов, которые наполнены лучшим шампанским Paradisio. Майклсоны умели устроить самый роскошный приём и показать себя властителями этого города, однако всё это было словно театральной ширмой для гостей, для самого Никлауса бал в честь Рождества был ничем иным как местом, в котором вампир хотел поставить жирную точку в борьбе с Коулом. Часы показывали шесть вечера. Особняк Майклсонов наполнялся гостями. Весь дом и внутренний двор, где проходило празднество, был украшен зелёными веточками и красными лентами. Из уголков дома доносились мелодии джаза, по ветру гулял смех гостей, официанты гордо и грациозно ходили с подносами, предлагая шампанское. Казалось, что на празднике собрались самые красивые женщины округи. Роскошные платья разных цветов переливались в свете фонарей, а украшения на запястьях и ушах сверкали как яркие звёзды в тёмном небе. Мужчины, одетые в смокинги тех времён, выглядели как люди, сошедшие со страниц модных журналов. И все собравшиеся бахвалились перед друг другом драгоценностями, надетыми на их жёнах, историями о проведённом уикенде в Швейцарии или об удачном вложении денег и процветании бизнеса. Но все эти слова казались такими пустыми и скудными, когда взор всех собравшихся привлекли на себе члены семьи Майклсон, которые стояли на втором этаже как хозяева положения, величественно приветствовали и благодарили присутствующих за их визит на праздник. Никлаус и Коул перед гостями выглядели как братья, никакой неприязни, ни одного холодного взгляда в сторону друг друга, однако все знали, что это лишь затишье перед бурей. Но пока играла музыка, а гости наслаждались вечером, Майклсоны после приветствия тоже решили вкусить плоды устроенного ими вечера. Алетея обожала приёмы, которые устраивала её семья. Этот был не просто какой-то бал, где весело и красиво гости проводят время наслаждаясь общением в высшем обществе. Для девушки эти события были чем-то волшебным, захватывающим и ярким моментом, который навсегда останется в памяти. Но самым лучшим моментом на балах для Алетеи были танцы. Она знала их огромное разнообразие, всё-таки долгая жизнь вампира даёт свои плюсы, когда можно жить в разных эпохах, но время джаза стало самым любимым. Этот африканский ритм, эта яркость звука, звучание саксофона, тромбона, приправленная блюзовыми нотками. Услада для ушей не иначе. Танцы под эту музыку могли быть как подвижными, так и медленными, но Тея любила именно медленный, парный танец. Когда звучит не спеша труба, в умелых руках трубача, когда двое держат друг друга в объятьях, смотря в глаза, когда на небе светит луна и звёзды, а эти самые двое, искренне улыбаются, наслаждаются музыкой и двигают телами в такт. Алетея была рада танцу с любым кто её пригласит, но искренне она улыбалась танцуя лишь в паре с Никлаусом. С ним всегда всё происходило по-особенному. Он держит свою руку на её талии. Она положила свою ладонь, украшенную бриллиантовым браслетом на его плечо. Он рассказал какую-то смешную шутку. Она широко улыбнулась и рассмеялась. Вокруг них танцуют другие гости, но они кажутся такими незаметными и блеклыми по сравнению с смеющимися Никлаусом и Алетеей. Однако это был последний пышный приём, которым наслаждалась девушка. После, в семье Майклсонов произошёл разлад. Громкая ссора, где выяснились страшные тайны, которые многие надеялись никто и никогда не узнает. Конфликт, что рассорил Алетею с семьёй и она покинула её почти на сто лет. Время было около полуночи, гости продолжали развлекаться, в том время как хозяева праздника ненадолго отлучились, дабы решить спор, ради которого и был устроен блестящий вечер. Все Майклсоны поднялись наверх поместья, в обеденную комнату, где был накрыт отдельный стол переговоров. Коул и Никлаус стали строить диалог, в то время как другие члены семьи наблюдали за их баталиями. Старший Майклсон припомнил брату все его прегрешения на протяжении долгой жизни. Коул не молчал. Казалось, что их спор шёл вечность, однако часы показывали, что прошло всего пару минут. Марсель молчал, Элайджа и Ребекка пытались встрять в разговор братьев, но удавалось у них это заметно плохо. Коул и Никлаус ругались, тон голосов становились выше и первородные никого не хотели слышать, однако сказанное Теей стало последней каплей для Коула. — Из-за твоих выходок, Коул, мы можем лишиться дома, который построили. Столько времени и сил пойдёт прахом, когда в очередной раз из-за тебя нас найдёт Майкл, — тон Алетеи был совершенно спокоен, ни агрессии, ни буйства, ни холода. Она сказала это совершенно обыденно, как фразы, что говорит каждый день. — Ну конечно, всегда же виноват я. Психотический маньяк, что всё рушит, от которого постоянные проблемы. А что же Ник? Он у нас святоша верно? — Коул перевёл взгляд с Никлауса на Тею. Их отношения ничем не выделялись. Вампир никогда не имел ничего против маленькой воспитанницы. Он даже по своему её любил и полноправно считал членом своей семьи, что нельзя сказать про Марселя, однако влюблённость Теи и привязанность к Никлаусу выводила Коула из себя. Если остальные были на стороне гибрида, потому что боялись получить кинжал в сердце, то малышка Тея всеми фибрами души боготворила Клауса просто потому что он есть. — Я не говорю, что Никлаус святой, однако он пытается на всех защитить в то время как ты всё рушишь. — Пытается защитить? — голос Коула обзавёлся нотками язвительности, а глаза выдавали недоброе. — Знаешь Тея, довольно забавно наблюдать как ты из кожи вон лезешь что бы показать как сильно привязана к Никлаусу. Как любишь его, я бы даже сказал боготворишь, ведь он наш защитник, рыцарь на белом коне, который когда-то спас маленькую девочку. И мне интересно, — вампир улыбнулся и поднял бокал шампанского, — как бы ты относилась к нему, узнав его страшную тайну. Тайну, которую храним мы все, за исключением Марселя, вот уже четыре века. — Довольно, Коул! — в диалог вмешался Никлаус, громко выкрикнув в сторону брата. — Какую тайну? — глаза Алетеи приобрели испуг. Разноцветные радужки метались с одного мужчины на другого и по кругу. Девушка посмотрела в сторону Ребекки и увидела, как голубые глаза стали бегать из стороны в сторону. Сестра явно чего-то боялась. Неужели раскрытие этой самой тайны? Элайджа, как и всегда был спокоен, однако челюсть его заметно сжалась, и он неодобрительно посмотрела на Коула. Что до младшего Майклсона, так он наслаждался сложившейся ситуацией. Его лисья улыбка не прекращала украшать лицо, глаза будто загорелись от предвкушения чего-то стоящего. Но чего? Коул залпом выпил остатки шампанского, медленно поставил хрусталь на белоснежную скатерть и поигравшись пальцами с ножкой фужера серьёзно произнёс: — Что если я скажу тебе, что именно Никлаус был тем, кто убил тебя? Алетея даже не успела до конца понять сказанных слов, как увидела, что Коул был грубо прижат к стенке старшим братом. — Ещё хоть слово и наши переговоры примут другой оборот! — Никлаус пальцами впился в горло Коула, а его лицо показало хищный оскал. Секунда на размышление была дана Алетее, чтобы хоть как-то отреагировать. — О чём ты говоришь? Я умерла при родах. — Это официальная версия, — Никлаус так сильно сжал горло брата, что казалось будто глаза Коула полезут наружу, однако даже в таком шатком положении первородный вампир продолжал саркастично улыбаться. — Никлаус, отпусти его! — выкрикнула Тея, резко поднявшись из-за стола. Но вампир был словно глух и игнорировал просьбу девушки. Он яростно душил брата, пытаясь задушить в нём ещё не родившуюся причину его будущего конфликта с Алетеей. А Коул улыбался и пытался вырваться из хватки брата, однако Никлаус был сильнее. Вампир цеплялся пальцами за руку сжимавшую его горло, кряхтел, но сдаваться не собирался. — Никлаус, я клянусь если ты его не отпустишь, я вырву его силой! — Она узнает правду. Мне кажется или я вижу страх в твоих глазах? — Коул выдавил из себя эти слова со смехом, после чего Никлаус со всей силы швырнул брата в противоположную сторону. Младший Майклсон откашлялся, поднялся с пола, поправил свой смокинг как ни в чём не бывало, ткнул упавшую со стены картину ногой и повернулся к семье с лицом на котором была довольная улыбка. — Вы все молчите и не произносите ни слова, — После небольшой перепалки, Тея взяла своё слово. Она обратилась к вампирам, сидящим за столом и к Никлаусу, который переполненный злостью стоял у камина. — Вы молчите, Коул говорит. — Тея... — Нет, Никлаус, — Майклсон попытался воспользоваться последним шансом, что бы хоть как-то предотвратить дальнейший разговор. Но было поздно. Уже невозможно будет закопать шкаф полный костей, который он так упорно прятал на протяжении долгих лет, и который Коул вытащил наружу за секунду. И этот самый шкаф секретов, вот-вот будет открыт. — Я хочу знать о чём говорит Коул. И если ты убьёшь его раньше, чем он закончит, я клянусь что меня ты больше не увидишь. Я уйду. А если ты не дашь этого сделать, то я предпочту провести в гробу вечность, чем находиться рядом с тобой, — впервые за свою жизнь Алетея была так холодна и враждебна в отношении Никлауса. Все присутствующие были удивлены, даже Коул, но ещё больше все удивились, когда Никлаус принял её угрозу. — Как пожелаешь, ласточка. — Так на чём нас прервали? — напряжённая минута, между Никлаусом и Теей была прервана довольно весёлым Коулом. — Я умерла при родах, Коул, — Алетея твёрдо настаивала на своём ответе. Однако сердце бешено билось, руки сжимались в кулаки, а в душе боролись противоречия. Алетея была уверена в своей смерти. Роды были тяжёлыми, большая потеря крови. В том время никто не мог выжить, даже сейчас такие роды не редкость, но вот Тея смотрит на свою семью. Слова Коула про то, что Никлаус замешан в её смерти, заставили всех присутствующих ощутить некую тревогу и дискомфорт, а значит, в его словах есть какая-то толика правды, если даже на лице всегда спокойного Элайджи отразились эмоции. — Тея, Тея, Тея, — Вампир подошёл к столу, взял бутылку шампанского из кулера и под громкий хлопок вылетевшей пробки продолжи, — малышка Тея, ты никогда не задумывалась почему Никлаус позволил тебе выйти замуж? Хотя бы одна догадка была? Взгляд Алетеи направился в сторону Никлауса, девушка пыталась увидеть ответ в его глазах, но вампир сел на своё прежнее место и стал смотреть в одну точку на столе, даже не удостоив Тею своим мимолётным взглядом. — Причём здесь мой брак с Робертом? — Почему Никлаус позволил тебе выйти замуж? Этот вопрос поставил девушку в тупик. Она никогда его себе не задавала и не думала нужно ли. Всё было просто, она влюбилась, захотела выйти замуж и вышла. Никакого подвоха, однако почему в вопросе Коула видна западня? — Я влюбилась, Никлаус дал своё благословение, — уверенно ответила Алетея. — Ох уж эта сила любви, которая затронула струны души многовекового вампира, — Коул драматично и переиграно коснулся своей груди в области сердца. — Ребекка влюбляется раз в год, однако её любовь заканчивается либо смертью возлюбленного, либо долгим сном в гробу. Нет-нет, причина в другом, но в чём же? Быть может Никлаус любит тебя больше чем Ребекку? Возможно, но нет. Тогда быть может наш брат действительно проникся твоей историей любви? Нет, сомнительно. Никлаус не знает, что такое любовь. Хорошо, что же тогда? — Коул вёл себя как ведущий некой викторины, так же артистично и помпезно привлекая к себе внимание всей аудитории, вот только эта аудитория не хотела идти на контакт. — Хм…в чём же причина? Точно! Быть может это всё потому что ты дочь Катерины Петровой?~ Англия. 1498 год ~
Девушка слышала это имя лишь один раз в своей жизни. Это было ещё в детстве. В ту ночь бушевала громкая молния, раскаты грома разбудили маленькую Тею и заставили сбежать из собственной спальни. Взяв свою любимую куклу с красной ленточкой в волосах, подарок Ребекки, девочка босиком, не надевая ни тапочек, ни тёплого халата с вышивкой, побежала в комнату к Никлаусу. Уже у дверей Алетея поняла, что мужчина был не один. В его покоях был Элайджа. Братья о чём-то говорили, и в их разговоре проскальзывали такие слова как: ритуал, гибрид, двойник. Всё это ни о чём не говорило маленькой девочке, но когда она услышала фразу сказанную Элайджей: Значит Катерина не узнает что её дочь у нас?, заставила Алетею окунуться в такое кажется далёкое прошлое, когда её именем было не Алетея Майклсон, а Надя Петрова. Тея жила под тем именем 7 лет. Все друзья и монахини в приютском монастыре называли её Надя, она сама звала себя этим именем, но оно ничего не значило для маленькой сиротской девочки. Надя было именем данное ей семьей, которая отдала её в приют, хотя можно ли их назвать семьёй людей, что бросили родного ребёнка? Прошёл всего год как Надя стала Алетеей, но имя данное Никлаусом стало для неё таким родным, что про прошлое она и вспоминать не хотела. Скрип двери до которой дотронулась девочка вывел Тею из мыслей и привлёк внимание братьев. Алетея выронила куклу и вбежав в комнату, упала в объятья сидящего на стуле Никлауса. — Кто-то опять не спит? — мужчина улыбнулся и посадил девочку к себе на колени, заправив её черные непослушные волосы за ухо. — Гроза. Я бояться её, — прожив год в Англии, Тея довольно быстро выучила английский, однако болгарский акцент ещё давал о себе знать. Девочка вжала лицо в грудь Никлауса и продолжала бубнить, боясь поднять голову. Может Никлаус разозлится, что Алетея подслушивала разговоры не для детских ушей? — Всё хорошо ласточка. Тебе не стоит бояться когда я рядом. Никлаус встал со стула на руках с девочкой и нежно положил её в свою постель подоткнув одеяло. — Катерина моя мама? — сама не зная зачем, но Тея решила поинтересоваться. Никакого умысла, просто любопытство маленькой семилетней девочки. — Да, — после недолго молчания произнёс Клаус, — эта женщина родила тебя, остальное же тебе знать не зачем. Теперь ты Майклсон и часть нашей семьи, а это имя тебе вспоминать не нужно. Большего Тея знать и не хотела. Она и сама не желала вспоминать такое плохое для её жизни прошлого. Теперь есть настоящее. Есть Элайджа, который учит читать, Ребекка, которая дарит красивых кукол, одевает в самые чудесные наряды и плетёт ленточки в волосы, Коул, который кормит её сладостями, после переедания которых болит живот и Никлаус, который гуляет с ней по саду, читает на ночь сказки, учит рисовать и просто остаётся рядом даже когда не страшно. Вот её семья, вот её настоящее, остальные люди не имеют отношение к её жизни. — Говори доброй ночи Элайдже и быстро закрывай глазки. — Доброй ночи, Элайджа, — улыбаясь пролепетал ребёнок. — Сладких снов, Тея, — Элайджа подошёл к кровати и положил возле девочки куклу, которую Тея уронила вбежав в спальню. Никлаус и Элайджа вышли из комнаты, оставив девочку одну. Уже не было страшно засыпать, зная что семья рядом. И что закончив свой разговор с Элайджей, Никлаус обязательно вернётся в комнату, потушит свет свечей и ляжет рядом, отгоняя плохие сны и монстров под кроватью. Позже в более сознательном возрасте, Тея всё же узнала суть разговора старших вампиров. Что Катерина была не просто девушкой, она была элементом ритуала, двойником, чья кровь должна была помочь Никлаусу приобрести свою истинную сущность, но узнав о планах она сбежала. И даже после этих подробностей Алетее было абсолютно всё равно на это имя. Она не знает эту девушку, а значит она для Теи никто. Есть семья, есть Майклсоны, остальные не важны. Алетея почти 400 лет не слышала это имя и вдруг это имя стало важным в некой тайне, которую так сильно хотел поведать Коул и утаить другие.~ Новый Орлеан. 1914 год ~
— По глазам вижу, что имя тебе знакомо. Так же уверен, ты знаешь что твоя названная матушка была важным элементом в ритуале, который так сильно хотел провести Никлаус, — Коул стал ходить по залу вальяжно, как рассказчик который ведает несмышлёным детям некую интересную сказку, — да вот не судьба. Катерина оказалась не из простых девушек. Она умна, хитра и смогла избежать своей печальной участи. Итог, Никлаус остался без двойника, в чьих жилах течёт исключительная, магическая кровь. Важный ингредиент в его замыслах, который так сильно ему был нужен вот так, в одну секунду испарился из его рук как песок на ветру. — К чему весь этот рассказ, Коул? Я всё это знаю, знаю кем была Кэтрин и для чего была нужна. Дальше то что? — Алетея нервно постукивала ноготками по столу и с раздражением смотрела на Коула. Начало было очень заманчивым и всё веяло неким подвохом. Однако теперь казалось будто вампир просто тянет время и пытается неуклюжим способом настроить Тею против Никлауса. — Вот тебе загадка, малышка. Когда один двойник сбежал и стал вампиром, где найти второго такого же? Бегать по свету в поисках и надеждах, что двойник явится в этот мир? Или можно вырастить прямую наследницу Петровых у себя под крылом, которая в дальнейшем продлит род и лет через 300-500 на свет точно появится двойник. Да и отследить линию будет просто, ведь ты знаешь начало. — Наглая ложь! — Впервые за 20 минут монолога Коула, Никлаус мимолётно глянул в уставшие разноцветные глаза Алетеи полные вопросов и твёрдо добавил:— Этого не было в планах, — после чего его взгляд снова ушёл в сторону. — Тогда что было? — с некой мольбой в голосе спросила девушка, но первородный уже не смотрел на неё. Ей надоело сидеть здесь и слушать непонятный рассказ Коула, видеть тревожное молчание Элайджи и Ребекки и больше всего надоело, что Никлаус будто избегает её взгляда — Точно, — артистично хлопнув себя по лбу произнёс Коул, — прости, Ник. Конечно, изначально ты спас Тею чтобы сделать из неё приманку. Как я мог забыть. — Приманка? — сглотнув застрявший комок воздуха, повторила Тея. — План был вот какой, — Коул подошёл к девушке и сел на край стола, — мы забираем тебя из Болгарии. Распускаем слух что ты у нас. Этот слух доходит до Кэтрин и она как образцовая мать возвращается за своим чадом. Где в последствии Ник жестоко наказывает её за побег. Всё просто. Алетея как зачарованная смотрела на хрустальную ножку своего бокала которую вот уже пять минут крутила своими пальцами. — Почему же она не пришла за мной? — Тея не порадовала Коула своим взглядом. Девушка продолжала взглядом гипнотизировать фужер в руках и показывать хоть какую то заинтересованность в данном разговоре. Коул открыл рот чтобы ответить на заданный вопрос вот только Тея его прервала. — Хотя знаешь, плевать, — Алетея сделала глоток шампанского и отставила фужер в сторону. Девушка гордо подняла голову и наконец посмотрела Коулу прямо в глаза, — я Майклсон. Я часть этой семьи. И пусть Никлаус использовал меня, но я считаю это как вкладом в нашу семью. Скоро появится двойник. Никлаус обретёт силу и эта сила поможет нам защитить нашу семью и сокрушить Майкла, остальное не важно. И даже моя смерть, какой бы она не была, неважно. — Верно говорят, что любовь слепа. — Довольно. Я устала, — Тея медленно поднялась со стула и хотела направится к выходу, но всего лишь одно произнесённое имя из уст Коула смогло её остановить. — Аннет, — имя эхом пронеслось в голове Теи. Тут же перед глазами всплыл образ молодой девушки. Рыжая хохотушка с ясными голубыми глазами. Аннет стала первой подругой в жизни Алетеи. По приезду в поместье Роберта, молодой Де Пейрак было немного неуютно вдали от семьи, вдали от Никлауса. И Аннет стала первым приветливым лицом. Она всегда была рядом, всегда смешила, всегда рассказывала интересные истории и даже в момент родов подруга была рядом и крепко держала Алетею за руку. — Аннет? — вопросительно повторила имя давно забытой подруги. — Маленькая рыжая ведьма, нанятая Никлаусом, — Коул как кобра стал медленно приближаться к Тее. Мужчина впритык подошёл к спине девушки и приблизил свои губы к её уху ядовито произнеся. — Малышка Тея, пора повзрослеть и наконец понять, что всё что делает Никлаус нужно только ЕМУ. И никаких НАС не существует. — Зачем Никлаусу нанимать ведьму? — Алетея повернулась, но посмотрела она не на Коула, а на Никлауса. — Хороший вопрос, моя дорогая, — Коул большим и указательным пальцем повернул лицо девушки к себе и заглянул в её разноцветные глаза. — Ты ведь знаешь как сильно Никлаус любит распоряжаться нашими жизнями. Неверный шаг в сторону, неверный взгляд или лишнее слово и вот ты уже лежишь в гробу. Наш брат любит всё контролировать и мы все недолюбливаем в нём эту черту. Все, кроме тебя, — Коул бережено, пытаясь подражать жесту старшего брата, заправил за ухо девушки чёрную прядку её волос, которая выбилась из аккуратно сделанной причёски. — Маленькая ласточка, которая всегда на его стороне. Девочка, что так отчаянно любит своего сказочного принца, которая никогда его не предаст. Такое разочарование если этот самый принц потеряет свою ласточку, — мужчина средним и указательным пальцем нежно как по шёлку, провёл пальцами по щеке Теи, проводя дорожку до её шеи. — Но выход есть. Птичку можно оставить подле себя, при этом не запирая в клетке. Всё что нужно..., — Коул грубо схватил девушку за горло, прижал к себе и с улыбкой произнес прямо глядя в глаза, — Это сломать крылья. Алетея резко оттолкнула Коула и потерянными глазами посмотрела на всех присутствующих. Вот они. Сидят и никто не смотрит в сторону девушки пряча свои бесстыдные глаза. — Была поздняя ночь когда твой сын захотел появиться на свет. Но Аннет была готова. Напоила тебя отваром вонючих трав, якобы для того чтобы унять боль, и принялась шептать заклинание, под которым твои роды превратились в самое настоящее кровавое побоище, которое я когда-либо видел. — Видел? Ты был там? — Мы всем там были, малышка. Твои крики даже сейчас проносятся в моей голове как звон колоколов. Я вижу всё, словно это было вчера. Как ты вся в поту, кричишь и плачешь от боли. Женщины бегают вокруг тебя, кричат чтобы лучше старалась, а ты плачешь. Вся кровать в крови, все простыни, полотенца, руки женщин по локоть в твоей крови и этот запах, я чувствую его даже прямо сейчас. Вижу как Ребекка стоит в углу, с её глаз текут слёзы, она переживает за тебя и сжимает ладонь Элайджи, который смиренно стоит как солдат, однако и в его глазах читается испуг. И вижу Никлауса, который стоит у самого изголовья кровати и гладит тебя по голове. — Это всё не правда. — Ох если бы малышка. И вот он долгожданный момент. Комната наполнилась детским криком. Всё что ты успела перед тем как Аннет сказала последние строки заклинания — это улыбнуться и лишь мимолётным взглядом посмотреть на сына, а после испустила дух. — Неправда! — Алетея подошла к Никлаусу и резко ударила ладонями поверхность стола. — Скажи что это не правда! — дрожащим голосом молила Тея, но вампир молчал и не смел даже повернуть голову в её сторону. — Мы не просто так наблюдали за твоими родами. Всё это было частью масштабного плана, в котором у каждого из нас была своя роль. Я, например убил Аннет. Мёртвая ведьма молчаливая ведьма. Никлаус взял твоё бездыханное тело и отнёс в наше поместье, где ты очнулась уже вампиром. Ребекка и Элайджа заменили тебя на подготовленное тело какой-то девушки, хоронить же кого то надо. После они пробежались по всему замку и стёрли воспоминания о твоей внешности, заменив их на внешность бедняжки что лежала вместо тебя. Вот и весь план. Ты просыпаешься домом, будучи вампиром. Никлаус рассказывает тебе красивую историю, как ты героически родила сына, а после умерла. Твой бедный муж у кровати с засохшей кровью, на коленях плачет и скорбит над бездыханным телом неизвестной девушки, а твой сын истошно плачет и зовёт маму, которую он больше никогда не увидит. Алетея задыхалась. Девушка схватилась за свою шею и подошла к камину. Она смотрела как догорают последние угольки, слышала смех гостей на этаже ниже, как часто задышала Ребекка и как бешено забилось её сердце, Алетея была уверенна что даже слышала скрежет зубов Элайджи, но в данную минуту на это всё было так наплевать. Сейчас лишь приходило осознание того, что все присутствующие в этой комнате, кого она считала своей семьей, так мерзко поступили с ней и больнее всего было осознавать, что главой и виновником всего случившегося был Никлаус. Воздуха не хватало, Тея хваталась за ожерелье на шее и оттягивала его, потому что было ощущение как это самое ожерелье словно змея, обвивается вокруг шеи и не даёт девушке дышать. Алетея возвращается в своих мыслях в прошлое, помнит как ей было больно, помнит как было жарко будто, тело опустили в лаву и помнит детский крик, помнит как впервые услышала плач сына, которого так сильно ждала. Но сколько бы времени девушка не рылась в своих воспоминаниях, она не могла вспомнить присутствие первородных. Сразу было ясно, ей внушили что их там не было. Ведь только первородным доступно такое влияние. — Ну что? Никлаус всё ещё наш защитник? — язвительно спросил Коул. По ядовито-довольному голосу было слышно, как сильно вампир рад проделанной работе. Плевать на раненные чувства девушки, главное что он открыл ей глаза на того, кого она так сильно боготворила. Коул хотел насладиться лицом Никлауса, но не застал его на прежнем месте и в следующую секунду вампир почувствовал как его тело было прижато к стене, а спустя ещё секунду, грудь прожгло чем-то острым. Коул опустил взгляд вниз и увидел, как из его тело торчит рукоять знакомого клинка. Можно с уверенностью сказать, что Никлаус давно замыслил воткнуть в брата кинжал. Он не носит их постоянно собой, а готовит заранее. И этот клинок, был готов для Коула перед началом празднования. И младший Майклсон был уверен что все присутствующие в этом зале знали о замыслах Никлауса. Но душу Коула грела мысль, что перед своим уходом он успел масштабно напакостить своему брату. Он забрал у Никлауса его ласточку. — Ты сказал достаточно, а теперь пару лет помолчишь, — Никлаус воткнул кинжал как можно глубже, пытаясь тем самым утихомирить свой гнев. Лицо Коула приобрело бледно-серый оттенок и вены как река стали расползаться по коже, но даже в таком шатком положении вампир улыбался и произнёс. — Она знает правду, брат. Она знает. — после чего вампир закрыл глаза на долгие годы. На минуту вся комната погрузилась в тишину. Полное молчание. Даже шум, доносившийся с первого этажа прекратил своё существование. Тело Коула бездвижно лежало на полу, Ребекка схватилась за руку Элайджи боясь, что с ней произойдёт тоже самое. Девушка всегда боялась быть заколотой и провести 100 лет в тесном гробу упустив все интересные и значимые события жизни. И вроде бы сейчас она не сделала ничего против Никлауса напротив, Ребекка рассказывала ему обо всех действиях Коула, но почему то страх в глазах девушки был. И страх этот был не перед Никлаусом, а перед девочкой, которую Майклсон любила как родную и любимую младшую сестру. Ребекка до ужаса боялась взгляда Теи, боялась увидеть ненависть и разочарование. Алетея мучила всех присутствующих в комнате своим молчанием. Её взгляд был прикован к телу Коула. Девушка любила его. Не так как Никлауса, она любила младшего Майклсона по родному, как брата, с которым можно было весело провести время. Коул был резок и хитёр, всегда ерничал, и всегда был не согласен с Никлаусом, но Тея всё равно его любила. С ней он был другим. С малышкой Теей, он был весел и задорен и именно Коул успокаивал девушку в своих крепких объятиях, когда та рыдала от неразделённой любви. Он подначивал её, издевался над её влюблённостью, но именно он был рядом, когда хрупкое сердце девушки было разбито. И вот сейчас этот парень, с постоянно лисьей ухмылкой, неподвижно лежит на полу и больше не излучает той самой искры. А Алетея не знает, что именно происходит у неё в душе. Девушка развернулась в сторону камина и стала смотреть как языки пламени обволакивают дрова и от них исходит приятное потрескивание. В голове полный бардак. Всю свою жизнь Алетея считала, что живет словно в сказке из её любимых книг. Про семью, доброту, любовь и искренность. Но вот спустя 400 лет девушка открыла глаза и поняла, что её любимая книжка превратилась в дрянную реальную жизнь. Где есть место предательству, ненависти и вранью. — Тея, — Никлаус был первым кто нарушил тишину. — Ласточка, послушай, всё что сказал Коул правда лишь отчасти. — От части? — в голосе девушки была дрожь, которую она пыталась утаить. В разноцветных глазах Теи горел огонь, на который она смотрела как заворожённая. — Алетея… — Заткнись, Элайджа. Я не хочу тебя слышать, — впервые Алетея так грубо ответила старшему вампиру. В этот вечер, в довольно долгой жизни девушки, многое произошло впервые. — Где же было твоё хвалебное благородство всё это время? Как ты мог согласиться на то, чтобы убить меня? Вампир молчал. — Ласточка. — Не зови меня так! — крикнула Тея, когда Никлаус подошёл и коснулся её плеча. На глазах девушки проступили слёзы. Она пыталась их сдержать слишком долгое время. Алетея смотрела на мужчину, которого любила больше жизни и пыталась найти хоть каплю сожаления в его глазах. И казалось будто он и правда сожалеет. Но не о том, что сделал, а о том, что Тея узнала правду. — За что ты так со мной? Вы все! — Потому что ты Майклсон! — крикнул Никлаус. — А мы семья и мы всегда будем вместе. — Семья? — Тея улыбнулась и посмотрела на лежащего Коула, — Так поступают с семьёй? Предают её? Лишают жизни? Лишают счастья? Лишают материнства? Ты это называешь семьёй? Никлаус молчал. Вампир пытался найти слова, но он не знал, что сказать. Внутри были смешанные чувства. Мужчина понимал, что где-то был не прав, но от чего такие мысли? Неужели это маленькое чувство стыда возникло из-за Алетеи? Впервые Никлаус чувствовал подобное. Он ощущал какой-то дискомфорт от того что причинил боль важной для его жизни девушки. Ему было больно видеть её слёзы, видеть это разочарование в её глазах. Ласточка всегда смотрела на Никлауса с восхищением, но сейчас в её разноцветных глазах наполненными слезами была видна лишь ненависть и презрение. Вампир медленно подошёл к девушке и на расстояние вытянутой руки, коснулся ладонями хрупких плеч ласточки. Они смотрели друг другу прямо в глаза. Алетея со слезами и презрением. Никлаус спокойно и с надеждой на понимание его действий. — Мы поговорим обо всём завтра. Спокойно, — Никлаус взял лицо девушки в свои ладони и приблизился вплотную, касаясь своим лбом её. — Ты Майклсон, Алетея, мы семья. Всегда и навечно. — Больше нет, — прошептала девушка, глядя в его глаза и касаясь его рук, — я больше не Майклсон. А ты больше не имеешь права меня касаться! Прокричав слова, Тея всей силой откинула мужчина в противоположную стену. — Ты лишился этого права в тот самый момент, когда решил меня убить! — Гнев окружил Тею. Своим взглядом она была готова испепелить любого, кто бы посмел пойти против неё. — Моё имя Алетея де Пейрак, и я больше не часть этой лживой семьи! С меня хватит! Дальше всё произошло будто в тумане. Девушка вытерла слёзы и хотела направиться к выходу из комнаты, и из этого дома, но грубая рука Никлауса схватила её за локоть. Тогда Алетея схватила кочергу, что стояла возле камина и вонзила её в грудь мужчины. Девушка испугалась, она не думала, что способна на подобное. Тея смотрела как из рта Никлауса пошла кровь и первое что возникло в её голове это помочь мужчине, но Алетея быстро уничтожила эту мысль в своей голове и как ветер покинула особняк, который с гордостью называла своим домом.~ Поместье Майклсонов. Подвал. Настоящее время ~
— Вау. А Никлаус оказался ещё более эгоистичным, чем я думала, — Кэтрин сидела возле дочери на корточках и перебирала пальцами её мокрые от пота пряди на лбу. — Перестань. Хватит капаться в моих мыслях, — звук цепей эхом пронёсся по стенам подвала, когда Тея резко убрала руку Пирс от своего лица. — Что ты милая, я даже не старалась. Это ты бередишь старые раны, а я лишь зритель твоей скорой кончины, — Кэтрин усмехнулась и поднялась. Она характерно сложила руки на груди и продолжила наблюдать за муками девушки. — Ты его собственность. Вещь, которой он владеет. — Заткнись! — Он убил тебя. Лишил жизни, лишил счастья. Это так в его характере, — Пирс брезгливо провела взглядом по стенам подвала. — Ты сидишь здесь, бредишь. Тебе больно, тебя мучают кошмары и по чьей вине? Никлаус виновник всего этого. — Заткнись. Уйди, — тихо шептала Алетея в пустоту. — Зачем? Зачем ты защищаешь его? — лицо Кэтрин в секунду оказалось напротив лица девушки. Карие глаза с вызовом смотрели в мутные и разноцветные глаза пленницы. — Потому что он семья. — Пф, — Пирс рассмеялась. Её смех как ветер пронёсся не только в подвале, но и по всему городу, — ты такая глупая. — А ты лучше? — до какого-то момента Алетея пыталась игнорировать призрак давно забытой и никогда не названой матери. Девушка понимала, что стоящий перед ней облик лишь плод собственных мыслей, но это был очень уверенный в себе облик, который игнорировать было очень сложно. — Когда я нашла тебя, когда сказала, что я твоя дочь, ты и капли эмоции не проявила. Ты ничего не сделала. Я хотела стать семьёй с тобой, но ты предпочла мне Стефана. — Если бы не я, ты бы умерла на диване в поместье Сальваторе! — Если бы не ты, я бы там не оказалась! — во весь голос крикнула Тея, после чего глаза снова закрылись, а мысли перенеслись на много лет назад.Мистик Фоллс. Поместье Сальваторе. 2013 год
Алетея помнила с каким отчаянием она пыталась стать семьёй с Кэтрин. Помнила, как пыталась спасти ей жизнь. Обманывала, предавала, убивала. Девушке это было не свойственно. И кажется почему нет? Ведь она выросла среди самых опасных и безжалостных убийц. Родоначальников рода вампиров. Но нет, Тея не любила все эти интриги, заговоры и убийства, она просто хотела жить с семьёй и наслаждаться жизнью. Поэтому, когда Алетея нашла Кэтрин и девушке выпал шанс стать семьёй с родной матерью, она была готова замарать руки что бы добиться того самого счастья. Вот только желание было с одной стороны, а вторая мечтала быть со Стефаном и жить новой жизнью под личиной Елены Гилберт. Когда Алетею укусил Тайлер и яд оборотня стал постепенно отравлять её организм, девушка сдалась. Посчитала что так даже лучше. Она не стала говорить Кэтрин что знакома с Никлаусом. Не хотела, чтобы он видел её такой. Слабой, отчаянной маленькой девочкой, которая гналась за непонятной мечтой. Да и он бы не пришёл, не стал её спасать. Ту которая сбежала и на последок оставила подарок в виде дыры в груди от кочерги. Такие были у неё мысли. Поэтому Алетея де Пейрак или Надя Петрова решила просто умереть и покинуть этот мир, от которого она порядком устала. Однако она и подумать не могла, что её жизнь была важна для гибрида. Ведь Никлаус преодолел мили, лишь услышав в звонке имя своей ласточки. — Никлаус. Он её спасёт, его кровь-лекарство, других вариантов нет, — попивая виски, предложил идею Деймон. — Издеваешься? Мне звонить Никлаусу? — Кэтрин злобно смотрела на мужчину и пыталась понять серьёзен он, или в который раз просто смеётся над ней. — Он поможет, — раздался голос откуда-то из-за угла. — Кэролайн. А ты тупее чем кажешься, — сказала Кэтрин нервно и мило улыбаясь. — Все в городе и за его пределами знают какие у меня отношения с Никлаусом. Я в его личном топ-листе тех, кого он желает убить. Когда этот псих узнает, что у меня есть дочь, которой нужна его помощь, он приедет сюда лишь для того чтобы увидеть, как она умирает. — Он знает, — уверенно сказала Кэролайн глядя прямо в глаза Кэтрин. — Что? — Он знает, что Надя твоя дочь. Он знает Надю, — вся комната после сказанных Кэролайн слов впала в тишину. И эта тишина оглушала. Все разом посмотрели на блондинку, пытаясь понять смысл того что она произнесла и Кэтрин озвучила мысли всех. — О чём ты? — Пару дней назад Надя с кем-то ругалась по телефону, — Кэролайн спустилась со ступенек другой комнаты и вышла в середину зала, — я стала невольным слушателем, и она назвала по имени того, с кем ругалась. Это была Ребекка. Я и не подумала, что это сестра Никлауса, мало ли девушке с таким именем? Но после того как Надя сказала, что не видела Никлауса сто лет и столько же видеть не желает, поняла, что она довольно близко знакома с первородными. — Что за чушь? Откуда Надя знает первородных и уж тем более Никлауса? — в запутанный разговор с интересным поворотом вступил Стефан. — Я задалась тем же вопросом. И так уж случилось, Надя заметила, что я подслушивала. Мы были вдвоём и под моими многотонными вопросами она сдалась и рассказала мне историю, в которую поверить было довольно сложно. — Всё это звучит как одна сплошная нелепица, — Кэтрин махнула рукой, не желая дальше слушать. — Настоящее имя Нади Алетея Майклсон. Имя данное ей Никлаусом. — Невозможно, — твёрдо сказала Пирс. — Кэтрин, когда ты сбежала, все вампиры Никлауса пытались тебя найти, но у них не вышло. — Бегать я умею, — на лице вампиршы засияла самодовольная ухмылка. — Однако получилось у ведьм, — но улыбка Кэтрин была не долгой, — они не смогли найти тебя, но зато у них получилось выяснить что у тебя есть дочь. — Что? — в голосе Катерины впервые была слышна дрожь. — Никлаус отправился в Болгарию не для того что бы убить твоих родителей и насолить тебе, — в глазах Петровой можно было увидеть её воспоминания. Отец как гвоздь, приколотый мечом к стене, и мать, с перерезанным горлом и с пустыми глазами лежащая в луже крови. Кэролайн продолжила, — всё это истребление твоего дома было лишь приятным бонусом, его истиной целью была Надя. Ради неё он отправился в Болгарию. Чтобы найти её, забрать, а затем шантажировать тебя ею. — Но я искала Надю! Я много лет не знала где она! — Потому что Никлаус передумал. Он не стал её использовать. — Почему? — тихо спросила Кэтрин. Девушка села в кресло и непонимающими глазами посмотрела на Форбс. — Не знаю, — Кэролайн подошла ближе к вампирше и села в кресло напротив, — Алетея не сказала. Вернее, Надя, не знаю, как стоит к ней обращаться. Но факт в том, что Никлаус вырастил её, все Майклсоны. Они её семья, она жила с ними на протяжении четырёхсот лет, они растили её с семилетнего возраста, всё время были рядом. И я видела глаза Нади, когда она рассказывала про Клауса. Не знаю какая ссора между ними случилась, но Никлаус важная и значимая часть её жизни, и я более чем уверена она тоже важна ему. И если ты позвонишь и скажешь, что Надя при смерти, Никлаус приедет. Я уверена. — Всё это, звучит как самая паршивая история, которую я когда-либо слышала, —Кэтрин резко встала с места и быстрыми шагами зашагала по комнате, — мою дочь воспитывал Никлаус Майклсон, серьёзно? Он не убил её, не использовал что бы я пришла за ней, и он убил бы меня. Мальчишка Локвуд укусил Надю недавно, она была в здравом уме и памяти, но она и слова не произнесла о том, что знакома с Никлаусом, с тем, кто может её спасти. — Я же говорю они в соре, — сама не понимаю почему, но Кэролайн будто боролась за жизнь Алетеи, убеждая Кэтрин в том, что её дочь важна для Никлауса, боролась за жизнь той с которой была знакома от силы неделю. Почему? Для Форбс это было загадкой. Она увидела в Тее просто обычную девушку, которая хотела обрести семью, возможно увидела себя, поэтому и пыталась ей помочь. — Мне страшно. На улице снова гроза, — секундную тишину между перепалкой прервал тихий и болезненный шёпот Теи. Девушка открыла глаза и глядя в одну точку на потолке, тянула руку будто пыталась позвать кого-то на помощь. — Надя я рядом. Ты слышишь меня, — Кэтрин тут же оказалась возле лежащей на диване дочери. Пирс взяла холодную и мокрую руку девушки в свои ладони, — я рядом, милая. — Никлаус, — все присутствующие в зале тут же обернулись на голос девушки. Вампиры переглянулись между собой, в глаза проскальзывало непонимание. Никто до конца так и не верил, что Надя хоть как-то могла быть связана с первородным, который не раз был причиной разрухи в их жизнях. — Тут так темно, Никлаус, мне страшно. С глаз Алетеи потекли самые настоящие слёзы, а дрожащий голос продолжал жалобно звать имя того, кого присутствующие в комнате яро не желали видеть. Слёзы дочери стали рычагом для Кэтрин и её взгляд обратился к Кэролайн. — Не одолжишь номер чокнутого гибрида? Получение ответа было не долгим. Пару действий с телефоном, пару минут ожиданий и из трубки был слышен довольный голос гибрида, который произнёс: — Дорогая, неужели ты так сильно по мне соскучилась? — Это я Никлаус. — Катерина, — Пирс не видела собеседника, но тон его резко поменялся с приветственного до раздраженного, — последний раз, когда я был в Мистик Фоллс отряд бойскаутов убедил меня что они с тобой, покончат. — Ну я живучая тебе ли не знать, — Катерина понимала, что время поджимает, однако не ответить на колкость она не могла. Голос на той стороне трубки стал раздражительным. Петрова будто услышала скрежет зубов Никлауса, когда тот произнёс: — Если ты хоть что-то сделал с Кэролайн я… — Надю укусили. — Что? — Волнение? Удивление? Злость? Пирс не могла понять, что именно она услышала всего лишь в этом одном слове, одном вопросе. Это было удивительно. — Тайлер Локвуд укусил её. Она без сознания уже пару часов, и я не знаю сколько ей осталось. Кэролайн сказала, что… — Где Алетея? Секунду назад он был готов уничтожить Кэтрин за то что та звонит с номера Форбс. А в следующую он будто забыл о существовании мисс Златовласки и всё что его теперь беспокоит это только Надя: — Мы в доме Сальваторе. Она… Следующее что услышала Пирс были гудки. Никлаус бросил трубку, а это значило два варианта, либо ему плевать и не интересно, либо через пару часов дом Сальваторе посетить первородный. И Кэтрин больше склонялась к варианту номер два. Никлаус не заставил себя ждать. Казалось будто времени и вовсе не существовало ибо пролетело оно очень быстро. Только пять минут назад Кэтрин слышала голос гибрида в трубке и вот сейчас она может лицезреть его в живую. Майклсон не церемонился и не проявил делового этикета: постучать в дверь, а потом зайти. Его появление было быстрым и казалось дверь вылетит с петель когда Никлаус резко и грубо открыл её перед собой. Его шаги были уверенными и быстрыми, гибрид шёл целеустремлённо и игнорировал саркастичные выпады Деймона в его сторону. Никлаус резко остановился, когда его взору предстала Алетея, чьё тело билось в мелкой дрожи на диване. Девушка выглядела нездоровой. Бледная кожа. Мокрые волосы. Открытые и мутные глаза в которых затерялись цвета её красивых и разноцветных радужек. Никлаус просто стоял и смотрел. Почему то мужчина не подходил ближе, будто боялся. Боялся снова встретиться с ней взглядом. Увидеть ту самую ненависть, которую видел сто лет назад. Впервые гибрид не знал что делать. Будь это враг, Никлаус лишь улыбнулся его скорой кончине, другу гибрид в ту же секунду протянул бы руку помощи. Но Алетея была ни тем и ни другим. Она значила что-то большее. Никлаус быстро определил как долго Тея находится в таком состоянии. По всем внешним признакам укус оборотня переходил в конечную стадию, а значит Тайлер укусил девушку больше полусуток назад. Она была в сознании. Как только Алетея получила укус, она могла позвонить Никлаусу, могла попросить о помощи, но она не стала этого делать. Неужели гибрид настолько ей противен что даже на грани смерти, Тея предпочтёт умереть, нежели обратиться к Майклсону? Именно эти мысли не давали Никлаусу сделать ещё шаг и приблизиться к его ласточке. — Мне страшно. Здесь так темно, Никлаус. Эти слова стали решающими. То, с какой мольбой Тея это сказала, как тяжело ей дались эти слова. Ели слышно, с хрипотцой и редким придыханием, в бреду, его ласточка позвала именно Никлауса. Никого другого, а именно его. Гибрид твёрдо ступил по ковру. Кэтрин держащая дочь за руку тут же отошла на шаг в сторону. Никлаус встал на одно колено перед диваном, рукой провёл по прядке чёрных, мокрых волос девушки и характерно заправил их за ухо. Все присутствующие в комнате смотрели на действия гибрида затаив дыхание. Его действия казались такими не естественными. Могучий первородный, на одном колене стоит перед телом девушки, которая являлась дочерью ненавистной ему женщины. И смотрит с нежностью и волнением. Никлаус задрал рукав куртки. Расстегнул манжет рубашки, а затем проткнул ладонь своими клыками. Мужчина бережно поднял голову девушки и приставил окровавленную ладонь к её бледным губам. Реакция была молниеносной. Алетея на подсознательном уровне впилась клыками в руку мужчины и Никлаус почувствовал как его кровь покидает вены. Пары глотков хватило чтобы Тея окрепла. Кожа приобрела жизненный вид, дрожь прошла, след от укуса исчез, а когда девушка открыла глаза, Никлаус вновь увидел зеленый хризолит и коричневый кристалл в её глазах. — Никлаус? — вопросительно произнесла девушка до конца не понимаю правда ли мужчина находится здесь, или это галлюцинации, побочный эффект от укуса оборотня. Мужчина слегка улыбнулся. Костяшками пальцев гибрид медленно, как хищник боявшийся спугнуть добычу, дотронулся до щеки Теи, и провёл по линии скулы, а после произнёс: — Разве ты забыла? Никто не посмеет обидеть тебя пока я рядом, ласточка. Один взгляд. Одна улыбка. Пару слов. Глаза девушки заблестели от накатывающихся слез, а после Алетея крепко обняла мужчину. Как же ей его не хватало. Не хватало его пальцев в её волосах. Его запаха наполненного красками и лесной свежестью. Его крепких объятий, его голоса. Всего его. Каждой мелочи. Только сейчас Тея осознала как сильно она скучала по вампиру. — Никлаус, — шепотом говорил женский голос, — там было так темно. Так холодно. Мне было очень страшно. — Шшш…,— мужчина взял лицо девушки в ладони и лбом прислонился к её глядя прямо в глаза, — теперь я рядом. Наш дом ждёт нас, наша семья, Новый Орлеан. Девушка ничего не ответила. Она лишь с улыбкой качнула головой соглашаясь со сказанными словами, получила поцелуй в лоб от тёплых губ и держась за руку встала с дивана на котором ещё бы чуть-чуть и Тея распрощалась бы с жизнью. — Надя… — Не смей! — грубо и со злостью прозвучал голос гибрида. Мужчина держа тонкую руку Алетеи, другой рукой указательным пальцем ткнул в сторону Кэтрин. — Надеюсь в этот раз вы, — Никлаус осмотрел всех присутствующих в комнате, — сделаете всё так, что больше я в жизни не услышу имя Катерина Петрова. И поверь мне Катерина, — теперь взгляд мужчины полностью принадлежал мисс Пирс, — лучше жизни тебя лишат они. Потому что если я возьмусь за это дело, ты сильно пожалеешь. — Надя, прости меня. Голос Кэтрин дрожал. И кажется все в комнате впервые слышали чтобы мисс Пирс искренне просила у кого-то прощение. И появившиеся слёзы на её глазах были не актёрской игрой. Алетея крепко сжала руку Никлауса. Когда мужчина хотел что-то ответить, Тея посмотрела на него и помотала головой чтобы тот ничего не делал. Девушка прокрутила в голове последнюю неделю проведённую с Кэтрин, вспомнила об отчаянных попытках стать с этой женщиной семьёй и затем полный провал. На минуту Тея представила какова бы была её жизнь если бы всё сложилось иначе. Маленький уютный домик в Болгарии. Мама укладывает дочку спать, а девочка рассказывает какой красивый замок она построила из камней и просит маму завтра посмотреть на её сооружение. Женщина целуют девочку в лоб. Желает сладких снов и дует на свечу, затем вся комната заполняется темнотой. Алетея блестящими от накатывающих чувств глазами в последний раз посмотрела на женщину, которая когда-то подарила ей жизнь. — Прощай, Катерина. Скрип закрывающейся двери. Исчезающий взгляд дочери и минутная тишина. После Кэтрин пыталась сбежать, хоть и понимала что это бесполезно. Затем прощальная саркастичная речь перед присутствующими в зале и смерть.~ Поместье Майклсонов. Подвал. Настоящее время ~
— Верно. Никлаус Майклсон. Рыцарь в сияющих доспехах! — Пирс ходила от стенки к стенке стуча каблуками. — И Катерина Петрова злая ведьма. Или кто я в твоей истории? — Не в этом дело Кэтрин, — Алетея расслаблено сидела на полу и с затуманенным взглядом пыталась уловить очертания движущейся вампирши, — у тебя был шанс стать моим героем, но ты им не воспользовалась. — Все твои дороги ведут к Никлаусу. Ты не думала что тебе без него будет лучше? — И не пытайся, — девушка усмехнулась, — сколько бы времени ты не провела копаясь в моих мыслях у тебя не выйдет настроить меня против него. Никлаус спас меня. — Да да. От укуса оборотня. Браво, — Катерина медленно, издеваясь похлопала в ладоши отдавая честь герою. — Нет. Не тогда, — взгляды девушек пересеклись, — он спас девочку по имени Надя, которой было одиноко, страшно и всего лишь семь лет.~ Дорога в Новый Орлеан. 2013 год ~
Алетея и Никлаус покинули особняк Сальваторе, а затем и Мистик Фоллс. Вампиры угнали первую попавшуюся на глаза машину, после чего их путь был нацелен на Новый Орлеан. Вначале их поездка была немой. Никто не проронил и слова, хотя казалось за сто прошедших лет есть что сказать друг другу. — Я рад тебя видеть, — первым молчание нарушил Никлаус. Алетея почему то ничего не ответила. Девушка просто посмотрела на мужчину и улыбнулась. — Последний раз я видел тебя лет пятьдесят назад кажется. — Что? — девушка удивилась. — А мне казалось у древнего вампира память должна быть лучше. Последний раз мы виделись в 1914. Ухмылка которая украсила лицо Никлауса заставила Алетею усомниться в собственных словах. — Я не понимаю. — Лондон. Опера. Красное платье. Ты блондинка. А рядом мужчина, которого я мечтал выкинуть из ложи, — Никлаус смотрел прямо на дорогу. Однако его мысли будто переместились в тот самый момент когда спустя 20 лет их ссоры он решил разыскать и просто увидеть её. По правде говоря, как только Алетея сбежала, Никлаус знал о каждом её шаге. Где она. Что делает. Где живёт. Что ест. Чью кровь выпила. Преданные вампиры докладывали Никлаусу о жизни его ласточки. Майклсон решил дать ей жить без него. Она должна была остыть, а держать её в гробу как остальных ему почему то не хотелось. Поэтому он был просто сторонним наблюдателем, будто её тенью. И лишь однажды, в 1934 мужчина решил хотя бы просто увидеть девушку. — Значит мне не показалось, — усмехнувшись констатировала факт Алетея, — на протяжении долгово времени я видела тебя в каждом мужчине который хоть как то отдалённо имел твои черты. Потом это прекратилось, а потом, — девушка улыбнулась и посмотрела на мужчину. — Почему? — О чём ты ? — Почему ты спас меня? — Потому что тебя укусил оборотень, — костяшки пальце побелели, а руль издал скрип когда Никлаус сжал его. Глаза налились кровью и вампир представляя лицо провинившегося рыкнул, — который скоро поплатиться за то что сделал. — Нет, — Алетея улыбнулась видя заботу со стороны мужчины, — 1497 год. Коул сказал что изначально я была приманкой для Кэтрин. Но ты не отдал ей меня. Почему?~ Болгария. 1497 год ~
Как только Никлаус узнал что у Катерины есть дочь, вампир понял, что девочка будет прекрасной приманкой. Он отправился в Болгарию незамедлительно. Коул и Элайджа стали спутниками в этом увлекательном путешествии. Прежде чем добраться до самой девочки, Никлаус решил навестить родную деревню Петровой и истребить всех там живущих, в том числе и родных Катерины. Это было наказанием. Карой. Но за что? За то что девушка не хотела быть ягнёнком для жертвоприношения? Это вопрос для тех кто имеет хоть каплю милосердия. У Никлауса такого качества не было. Поэтому наказание было равно преступлению, которое по его мнению совершила Катерина избежав своей участи. Шпионы Никлауса давно выследили местоположение дочери Петровой. Девочка кочевала из приюта в приют и её конечным местом пребывания стал сиротский дом при церкви на самом севере Болгарии. До селения где находился монастырь доходили слухи, что банда кровожадных разбойников бесчинствует по деревням Болгарии, но люди жившие на севере не придавали этому значение. Грабить было нечего. Селяне жили очень бедно, зимы были жестокими и две прошлые унесли не только урожай, но и жизни многих людей. Даже церковь, что под покровительством Бога, собирающая подать от селян, настолько обеднела, что монахини, слуги божьи чьи души должны быть наполнены добротой, нежностью и ангельской благодатью под гнётом страшной зимы, голода и холода превратились в жестоких и страшных женщин, которые использовали детей как рабов. Над сиротами издевались, били, да так сильно что раны месяцами оставались кровоточащими. Кормили детей хуже чем собак, одна порция похлёбки из объедков была рассчитана на одиннадцать сирот. Мальчики и девочки разных возрастов, от трех до девяти лет были больше похожи на дряхлых старичков у которых виднелись одни кожи и кости. Не важно какая погода была, детей не пускали в каменные стены церквей, где было хоть какое то тепло. Их местом был хрупкий сарай из загнившей древесины, а постелью служила мокрая солома, которая была пропитана дождём стекавшем из-за дырявой крыши. Девочка, которую из-за разноцветных глаз считали маленькой ведьмой, что приносит одни несчастья и служит самому дьяволу, проснулась посреди ночи от жутких криков доносящихся откуда-то из селения. Малышка слышала про разбойников из сплетен монахинь, но все уверяли что сюда в богом забыта. деревню эти люди не сунутся. Но звонкие и жалобные крики снаружи говорили об обратном. Девочка быстро разбудили остальных детей, что делили с ней сеновал и поочередно всех спустила в подвал, который был давно всеми забыт и скрыт дырявыми ящиками. Убедившись что все дети в безопасности, малышка прижала указательный палец к губам и наказала всем молчать. Но дети не испытывали сильного страха, за свои малые годы они смогли вытерпеть всю ту боль и унижения что им принесли служитель церкви и Бога, так на что способны какие-то там разбойники? На минуту всё вокруг утонуло в мёртвой тишине. А затем, характерный скрип двери в сарай и дощечка возле стола, что всегда издавала противные звуки при нажатие, дали понять, что в их жилище кто-то вошёл. Шаги были уверенными, аккуратными, кто-то ходил над головами детей явно что-то или кого-то выискивая, будто прислушиваясь. Затем снова мерзкий скрип и оранжевое сияние ослепило маленькую девочку, когда она пару раз моргнула, привыкая к свету факела и полностью открыв глаза, перед ней предстал высокий и красивый мужчина. Почему красивый, девочка не могла понять, она не знала понятия слово красивый, но малышка решила что это словно точно подходит этому мужчине. Его волосы, одежда и участки кожи не прикрытые тканью были окровавлены. И только Богу известно, что было в мыслях у маленькой девочки, когда она тут же взяла мужчину за руку и потащила в глубь подвала со словами: — Ты ранен. Можешь остаться здесь и спрятаться. Мужчина был удивлён, хоть темнота в подвале и не дала это увидеть. Держа тоненькие пальчики девочки в своей большой руке незнакомец ступил вперёд. — Ты вот так просто взяла незнакомца за руку? — спросил мужчина глядя на девочку и осматривая вокруг других детей. — И привела в своё убежище? А что если я монстр? На моих руках кровь, девочка. — Ты не монстр. — уверено глядя прямо в глаза сказала сирота — Почету ты так думаешь? — Монстры это люди, которые делают больно другим людям, слабее их самих, — размышления ребёнка заставили мужчину улыбнуться. Довольно умная мысль для ребёнка её возраста, — детям например, — добавила девочка и указала на свежий ожог, который как выжженная клякса уродовал предплечье худенькой и бледной ручки, — уж я то знаю. Мы все знаем. — Но я человек. — Но за те мгновения что ты стоишь здесь, ты не сделал больно мне и моим друзьям. Этот диалог между маленькой девочкой и взрослым мужчиной был чем то странным и интересным одновременно. И так же мужчина приметил что малышка не подала ни одного признака боязни. Её сердце билось в обычном ритме, дрожи по телу не было, а глаза смотрела прямо в глаза собеседника ни на секунду не отводя взгляд. — Как твоя имя малышка? — Надя. Надя Петрова. — Моё имя Никлаус. Никлаус Майклсон, — мужчина поставил факел в ржавый держатель, который случайно заметил и опустился на корточки, что бы вести дальнейший диалог с девочкой на уровне глаз. — Надя Петрова. Красивое имя. — Мне не нравится. — Почему? — Это имя дали мне родители, а потом бросили, — по еле заметной дрожи в голосе, можно было понять, что девочке не приятна эта тема и глубоко в душе она давно таит обиду. — Какой родитель назовёт ребёнка а после выкинет его ? Хотя это наверное потому что мои глаза проклятье дьявола, — после этих слов взгляд Нади опустился в пол. — У тебя очень красивые глаза, — мужчина аккуратно, пытаясь не запачкать бледную кожу девочки кровью, коснулся большим и указательным пальцем её подбородка и взглянул в глаза. — Я еще никогда не видел такого чуда, малышка. Удача иметь один драгоценный камень, а у тебя их целых два. Глаза — это окно, за которым великолепно видна человеческая душа. — Мать-настоятельница Василика, сказала что дьявол пометил меня. Через мои глаза он смотрит на людей и приносит им несчастья. — А что думаешь ты? — серьёзно спросил мужчина. — Люди сами виноваты в своих несчастьях, — уверенно ответила девочка. — И что бы как то оправдать свою слабость, им проще обвинить семилетнюю девочку в том что она в сговоре с самим дьяволом. Мужчина улыбнулся, разговор с семилетним ребёнком ещё никогда не был так интересен и насыщен: — Ты мне нравишься, Надя. Или быть может Алетея? — Алетея? — Значит истина, — мужчина коснулся чёрного локона девочки, который от грязи приклеился ко лбу, и заправил за ухо, — а истина есть мысль, соответствующая объективной действительности. — Что это значит? — Это значит, что теперь тебя зовут Алетея. Я дал тебе имя, теперь ты часть моей семьи, а значит теперь ты Алетея Майклсон, — Никлаус встал в полный рост и протянул девочке руку. — Ты сказала родители дали тебе имя и бросили, я же даю тебе новое имя, и принимаю тебя в свою семью. Вопрос лишь в том хочешь ли ты этого? Малышка смотрела на протянутую ладонь и была готова вложить в крепкую мужскую руку свои худенькие, тонкие и ледяные как глыбы льда пальчики, но тут же одумалась: — А как же мои друзья? Николине всего три года, — девочка указала на самого маленького ребёнка и не только по возрасту но и по размеру. Маленькое хрупкое тельце, одетое в дырявые и грязные лохмотья, явно не по размеру, сидело в копне сена и сосала пальцы рук, — она даже говорить толком не умеет. Богдан слепой на один глаз, а Милинка глухая. Я не уйду без них, не брошу. — То, как ты стоишь за своих друзей, очень похвально, — голос мужчины выдавал гордость и похвалу — Они семья. А семья должна быть вместе. — Всегда и навечно. Сказанная мужчиной фраза обдало сердце девушки теплом. Почему то от сказанного, сирота ощутила что-то семейное, горячее как объятия матери, про которые она не знала, но представила именно их и тихо с мольбой в голосе повторила: — Всегда и навечно. В ту ночь многое изменилось. Мужчина пообещал девочке что её семья будет в безопасности. И он исполнил своё обещание. Каждый ребёнок который находился в том тёмном и страшном подвале обрёл семью в мгновение. Вампиры пристроили сирот в семьи где был достаток. Кого-то по отдельности, кого-то вместе. Дети обрели родителей которые любили их, семью, тёплый дом. И пусть никто из детей не помнил ни про какую-то девочку, которая заступилась за них перед незнакомым мужчиной, эта самая девочка была просто счастлива, зная что её друзья проживут счастливую жизнь среди родных людей. Сама же малышка в ту ночь протянула свою руку навстречу ладони мужчины. Он взял её на руки и девочка впервые почувствовала что такое объятие. Какого это, когда тебя обнимаю просто так. Сжимают твоё хрупкое тельце в сильном кольце рук, и как голос шепчет на ухо будто баюкая слова: "Теперь всё будет хорошо". И так и было.~ Дорога в Новый Орлеан. 2013 год ~
— Ты не увидела во мне монстра, — смотря на дорогу ответил на заданный вопрос Никлаус. — Взрослый мужчина стоит весь в крови перед маленькой девочкой. И вместо того чтобы закричать она предложила ему помощь. — Я думала ты ранен, — Алетея усмехнулась и ответ её был искренним. —В тот момент я захотел что бы так было всегда, — Никлаус отвлёкся от лобового стекла машины и посмотрел на девушку, — я пожелал что бы эта самая маленькая девочка всегда, несмотря ни на что протягивала мне руку, доверяла мне и видела во мне нечто большее своими великолепными глазами, чем люди которые всегда будут видеть во мне чудовище. Даже я сам. — Никлаус... — Мне жаль Тея, и я никогда не прощу себя за то, что следуя своим эгоистичным порывам я лишил тебя жизни которой ты заслуживала, — мужчина перевёл свой взгляд с глаз Теи на дорогу, будто стыдясь, —ты имела права на жизнь, имела права на семью. Но я эгоистичный взрослый тысячелетний вампир, который просто хотел видеть на своей стороне маленькую девочку. — И я буду, — искренне и серьёзно произнесла Алетея, накрыв ладонь мужчины своей. — Всегда и навечно. — Всегда и навечно.~ Поместье Майклсонов. Подвал. Настоящее время ~
— Ох уж этот девиз Майклсонов. Всегда и навечно, — из уст Кэтрин, слова которые много значили для семьи первородных, звучали как издёвка. — Тебе не понять, — спокойно ответила Алетея. — Конечно, куда уж мне. Я девочка самостоятельная. Тея закрыла глаза и пыталась просто игнорировать слова женщины, которая приходилась ей матерью. Но это было сложно. Стук её каблуков, недовольный голос, постоянная попытка настроить против Никлауса, успехов эта затея не приносила, но всё равно жутко раздражало. — Хотя думается мне, это всегда и навечно для тебя исчезло в тот самый момент когда в жизни Никлауса появилась Хоуп. Алетея резко открыла глаза. Девушка посмотрела на улыбающееся лицо Кэтрин, а та в свою очередь поняла что изначально пошла не тем путём. — Не выйдет. Я люблю Хоуп. — Конечно любишь. Ты и жизнь за неё отдать готова. Похвально, — слова Катерины превращались в яд и было в её голосе что-то такое, что заставляло думать о надвигающейся беде. — Вот отрадно будет когда ты умрёшь, а все они заживут долго и счастливо. Без тебя. Алетея молчала. В глаза пробежал заметный синий огонёк. — Кто такая Алетея? Просто полезный инструмент в руках Никлауса Майклсона в попытках спасти его чудесную, прелестную дочурку. — Не правда. — Оглянись, Надя, — Кэтрин руками провела в воздухе показывая помещение, — ты в грязном подвале. Закована наручниками как собака. И где твоя хвалёная семья? Ты мучаешься от боли, ожидая скорой кончины. А где Никлаус? Быть может проводит время в компании красотки Кэролайн? — Заткнись! — Алетея с вампирской скоростью поднялась на ноги, с желанием вцепиться в глотку Кэтрин, но наручи на запястьях сковали её движения. — Ты никогда не думала, что без Никлауса в твоей жизни было бы лучше? Без Хоуп? Они причина твоих бед. Петрова улыбнулась и сделала шаг вперёд. Лицо девушки было напротив лица Теи. Кэтрин смотрела как глаза де Пейрак приобретают ярко синий оттенок, а после с улыбкой шепнула прямо в ушко: — Хоуп причина смерти Ричарда. — Нет, — еле слышно отрицала Тея. — Ты была счастлива когда Никлаус был в плену Марселя. Ты жила своей жизнью. Встретила красавчика оборотня и влюбилась. А как он тебя любил. Сделал предложение, вы сыграли свадьбу, ты была так счастлива. — Была, — вторила Тея, а синий цвет в глазах становился ярче. Руки сжимались в кулаки, когда девушка вспомнила улыбку и голос мужчины, которого кажется совсем недавно называла мужем. — А что потом? Никлаус вернулся в твою жизнь. И снова проблемы, войны, противостояния, смерти, но теперь уже из-за Хоуп. Ему было плевать на тебя, на твоё счастье, ведь главнее было счастье Хоуп. — Хоуп, — голос Теи стал агрессивнее, руки налились силой и в подвале пронесся неприятный звук железа, когда девушка потянула на себя сковывающие её цепи, и те спали с её рук. — Убей Хоуп, — твёрдо произнесла Катерина стоя прямо за спиной Теи как дьявол навязывающий плохие мысли на плече. — Она виновата в том что Никлаус тебя больше не любит. Она виновата в смерти Ричарда. Она виновата во всё что с тобой происходит. Она как Клаус, несёт лишь разрушение. В теле бурлила такая злость, такой гнев, который Алетея не испытывала никогда прежде. Девушка почувствовала что там наверху, в какой-то из комнат находится Хоуп, причина всех её бед. Тея ощущала огромное желание убить маленькую ведьму. — Убей девчонку. Убей, — повторяла Кэтрин. Алетея сделал шаг полной решимости и уверенности в том, что самое верное решение это убить Хоуп. Но вдруг остановилась, что-то внутри заставило остановиться. Тея вдруг увидела улыбку Хоуп, ощутила её объятия, вспомнила её заливистый смех. Затем внутренний голос произнёс: —Беги. Просто беги. Девушка сорвалась с места и как можно быстрее покинула особняк Майклсонов. Воплощение Кэтрин смотрело в след убегающей девушки, но во взгляде этом не было и капли проигрыша, в них читалось лишь то, что скорая победа не за горами и теперь Кэтрин знает, на какие именно точки надо давить.