Противостояние

~Четыре года спустя~ Просторная спальная была освещена лучами солнца, которые проходили сквозь задернутые шторы. Спертый воздух наполнял комнату, каждый вдох давался с трудом. Обнаженная девушка, лежавшая на кровати, проснулась лишь минуту назад и пыталась разбудить своего ночного любовника, водя пальцем по его спине. Обласкав крепкие плечи парня, его мощную спину и мускулистые руки, девушка спустилась пальчиками ниже и с разочарованным вздохом заметила, что он когда-то уже успел натянуть на себя боксеры. Простыня соскользнула с ее гладкого тела на пол. Она забралась верхом на парня и присосалась к его шее, громко причмокивая. — Просыпайся, малыш, — шептала она, покусывая чужую шею. — Я голодна. Не проснешься — съем тебя. Аомине приоткрыл один глаз, сморщился, будто увидел гниловой фрукт, и одним движением спихнул с себя обнаженную девушку. Та с визгом полетела на пол. — Посмотри в холодильнике, — лениво отозвался он, отворачиваясь от нее, желая вновь уснуть. — Там вроде что-то оставалось. Дайки явно был недоволен, что его разбудили. — И не смей называть меня «малышом». Вчера, когда они познакомились в клубе, он уже был изрядно пьян и мог стерпеть такое обращение, ему нужна была быстрая разрядка, но сейчас он мог позволить себе нагрубить и даже выставить девушку за дверь. Но вставать ради этого с постели не стоит. В конце концов, выход она сама сумеет найти. Девушка недовольно вскочила на ноги и скрылась в ванной комнате. Провела она там на удивление недолго, не больше двадцати минут, а, выйдя, не сказав слов прощания, исчезла. Оно и к лучшему. Когда дверь за очередной недовольной любовницей захлопнулась, Аомине начал собираться на работу. Натянул темно-синие брюки, сонно потягиваясь, направился на кухню за кофе, прихватив с собой рубашку. Отхлебнул горький кофе, сморщился, сделал глоток побольше. Взгляд упал на часы. — Твою мать! Аомине залпом допил кофе, надел рубашку, проворно застегивая пуговицы на ходу, посмотрел на себя в зеркало, далее пришел черед подтяжек, кобура покоилась справа на боку. Дайки снял со спинки кресла пиджак, на бегу схватил фуражку со столика при входе и выбежал за дверь. Через минуту вернулся и, матерясь, все с того же столика захватил жетон. Далее следовала толкучка в метро — сущий Ад на Земле. Жар словно в преисподней, гомон людей. Аомине с трудом стянул пиджак, задев локтем одного из пассажиров. Извиниться пришлось трижды, но его не перестали проклинать. Дайки опустил пиджак ниже, закрывая им кобуру вместе с жетоном, оперся о поручень, выдохнул. Рядом с ним стоял мальчик в школьной форме, он весь сжался, покраснел, и часто шмыгал носом, словно в любой момент готов был расплакаться, в руках он сжимал портфель. Аомине закатил глаза, склонил голову набок, рассматривая молодого мужчину за мальчиком. Слегка за тридцать, в очках, тщательно зализанные волосы, тяжело дышит через нос, обливается потом. Дайки схватил его за руку, которой он мял ягодицы школьника, сильно сжал ее. Другой рукой приподнял край пиджака, показывая жетон. — Видно же, что парня не интересуют знакомства. А вот я с удовольствием, — Аомине очаровательно улыбнулся. — Прогуляемся? — Э, нет, — замялся мужчина, — я на работу опаздываю. — Не страшно. Позвоните начальству из участка. — Я не… — Идем, идем! Аомине резко дернул его за руку, вытаскивая из вагона. Их сопровождали возмущенные восклики. И вновь пришлось пробираться через толпу, чтобы вдохнуть хоть немного воздуха. — Ей богу, Дай, не наткнулся на изврата — день прожит зря, — веселился Такеши, регистрируя извращенца. — Как тебе удается на них натыкаться? — Удача, — буркнул Дайки, вручая пойманного мужчину другим. — Будет, что сказать начальству, когда спросят про очередное опоздание. Аомине побрел дальше, хмуро глядя себе под ноги. Очередное опоздание. Кажется, с возрастом привычка опаздывать никуда не делась. Начальник Хан будет недоволен. Снова. Дайки помялся у двери шефа, поднял руку, сделал вдох полной грудью и громко постучал. Ответа не последовало. Значит, не в настроении любезничать. Аомине зашел, тихо прикрыв за собой дверь. — Начальник Хан… — Избавь меня от объяснений, Дайки. На этой неделе это уже в третий раз. Я устал слушать ложь. — Но сломанная кофеварка — серьезная проблема для любого, кто встает в шесть утра. — НЕ СМЕТЬ ПЕРЕЧИТЬ МНЕ! Аомине поднял руки в примерительном жесте, присел на стул. — Вам кто-то позволил сесть? Дайки немедленно вскочил с места, вытягиваясь во весь рост. Начальник Хан оказался ниже на целую голову. Он поджал полные губы словно обидевшийся ребенок, вздернул голову, чтобы смотреть Аомине в лицо — шея издала щелчок. Хватаясь за бедную шею, начальник Хан прошипел: — Сядь ты уже! Аомине тихо сел, положил фуражку на стол, сложил пальцы замком и прикрыл ими рот, пряча улыбку. Два метра выбесят кого угодно. — Твоя стажировка закончилась полгода назад, а ты все так же бесишь меня своей дерзостью и непунктуальгостью. Учти, не будешь приносить результаты — вылетишь отсюда. — Я понял, сэр. — Каждый день ты доказываешь иное, — пробубнил себе под нос начальник Хан, потирая шею. — Но я вызвал тебя не для этого. Атсуши расследует дело о наркоторговле в префектуре Осаки. Слышал, наверное. Ему не хватает рук, так что с завтрашнего дня ты под его командованием. — Я мог бы и сегодня. — Завтра, я сказал. Ты даже сейчас самовольничаешь. — Я лишь сказал… — Сегодня ты наказан, Дайки. Аомине закатил глаза, схватил со стола фуражку, приготовился уйти. — Повозмущайся мне еще. Надо мной уже смеются другие капитаны, что я не в состоянии контролировать одного единственного сержанта. — Начальник Хан, поменьше слушайте сплетни. Если уж на то пошло, смеются они больше из-за того, что я в вашем кабинете слишком частый гость. Слухи ползут. Начальник Хан покраснел, его щеки раздулись. Он вскочил со своего кресла — шея вновь щелкнула. Из глаз брызнули слезы. Аомине вздрогнул, он почти почувствовал эту боль, но на сострадание эмоций не хватило. Никогда не хватало. — Марш патрулировать улицы, Дайки! — Аомине поторопился удалиться, не забыв поклониться начальству. — И прихвати с собой Аки, — донеслось ему в след. Аомине лишь тяжело вздохнул, качая головой. Могло быть хуже. — Как скажете, сэр, — сказал он уже в коридоре. — И вновь никакого почтения, — донеслось недовольное бормотание из кабинета. * * * Акаши Сейджуро в одних домашних штанах стоял босиком на согреваемом солнцем паркете у окна и пил утренний кофе в своем загородном доме, хотя не многие назвали бы пять утра действительно утром. Панорамное окно открывало вид на его угодья, включая близлежащую гору и недавно отремонтированную конюшню, с двумя новыми стойлами. Конюх как раз вывел на прогулку Юкимару, белого коня, рожденного с Акаши в один день и по совместительству любимым живым существом на планете. Сейджуро любовно проводил взглядом породистого жеребца и повернулся лицом к кухне, почти позабыв о гостье. Дежурная улыбка тут же появилась на его лице, стоило девушке потянуться к его чашке своими тонкими ручками с опасным маникюром. В один момент губы девушки сложились в трубочку, словно ребенок собрался канючить конфету, но тут же выровнялись, она, уже привычно хмыкнув, потянулась к кофеварке. — Твои привычки не меняются? — с легким укором произнесла она. — Просто не люблю делиться. Девушка поморщилась, сделав первый глоток, и положила три ложки сахара в чашку, после потянулась за розовой зефиркой, лежащей на фарфоровой тарелке. Дежурная улыбка Акаши чуть померкла, а брови сошлись на переносице, глядя на манипуляции юной особы. — Не многовато сахара с утра? — Недостаток сахара делает людей злыми, — промурлыкала она, беря сразу две зефиринки. — Ну, ты знаешь. Акаши отзеркалил ее обворожительную улыбку, забирая из рук чашку. — Кажется, тебе пора. Девушка уже привычно вдохнула, подхватила со столика свою сумочку и, махнув рукой на прощание, напомнила: — До следующей недели, Акаши- сама. — До следующей недели, Миюки. Стоило двери закрыться, улыбка быстро сползла с лица Акаши. Он потер щеки пальцами, возвращая им чувствительность. Эмоции слишком утомляют, но вдолбленные с детства манеры никогда не позволили бы ему поступить иначе. Оставшись в одиночестве, Сейджуро наконец приступил к легкому завтраку — яйцам с тостами. После второй чашки кофе и беглого знакомства с новостной лентой Акаши уже ждала машина. А в ней секретарь с протянутым планшетом в руке. Изучив расписание на сегодняшний день, он приоткрыл окно, мысленно репетируя речь для сегодняшней встречи. Осечек быть не должно. Путь от загородного дома до офиса в городе составил чуть больше двух часов, за которые Акаши методично расставил все фигуры на доске, проанализировав все возможные варианты развития событий. После смерти отца вся власть в бизнесе перешла к нему в руки. И пусть первое время совет директоров терпеливо давал свои рекомендации по управления бизнесом, Сейджуро каждый раз напоминал им, чье имя стоит во главе фирмы. Первый год был самым тяжелым, закостенелые старики, привыкшие к старой власти, никак не хотели меняться и подчиняться неквалифицированному парню. К счастью, имея большую часть акций в компании, слово Акаши всегда остается решающим, однако некоторые индивидумы, которые начали этот бизнес вместе с отцом, до сих пор пытаются откусить кусок пожирнее от фирмы. Вот и сейчас они уже который раз заводят разговор о слиянии компаний, аргументируя это приростом денег и снятием хоть части полномочий с Сейджуро, чтобы в его молодой жизни было место чему-то помимо бизнеса. Видно то, что он закончил университет экстерном на год раньше не на шутку их взволновало. Они считали, что у них есть еще пару лет до полной потери власти, но Акаши освоился в мире акул быстрее, чем они надеялись. Конечно, неправильно называть совет директоров закостенелыми стариками. Лишь часть из них ровесники его отца, остальные же и того моложе. И их страх лишиться того, что они уже имеют, Акаши тоже понимал. Однако спустить с рук попытку переворота он никак не мог, учитывая, что за свое место ему пришлось побороться. Еще тогда в восемнадцать лет, кончина отца потрясла не только его, но и весь город. Когда совет директоров, те самые старики — самые близкие коллеги отца — невзначай намекнули, что ему стоит уехать в колледж куда-нибудь в Европу, чтобы дела компании не отвлекали его. А теперь он их директор, владеющий большей частью акциями компании. И он вызвал совет в офис в их заслуженный выходной, чтобы вновь напомнить о своем положении. — Я просмотрел документы, что вы мне передали, господа, — осторожно начал Акаши, сложив пальцы в замок перед собой. — Понимаю ваше беспокойство обо мне, принимаю вашу искреннюю заботу о моем самочувствии и личной жизни. Мужчины в дорогих костюмах с серебрянными запанками в манжетах, сидящие за длинным столом, согласно кивали, одобряюще мыча. — Однако, хочу вам напомнить, что наша компания — компания, в которую вы вложили столько сил и денег — пережила свои худшие дни. И сейчас я не вижу смысла ни дробить фирму, носящую фамилию моего отца и мою собственную, ни идти на слияние с компанией, которая в первую же неделю устроит перестройку и уволит половину наших сотрудников. Ямамото, старый друг отца и один из главных сторонников слияния, встал, намереваясь что-то сказать. — Я не закончил! Акаши лишь слегка повысил голос, но Ямамото тут же сел, с силой сжимая в руках перьевую ручку. — Я хотел сказать вам это лично, чтобы вы убедились в моей несгибаемости. Я готов встречаться хоть каждый день в этом прекрасном офисе, чтобы донести до вас свою мысль. Я не намерен делиться властью. На мгновение его слова повисли в воздухе, душной пеленой ложась на присутствующих. — На этом все, можете быть свободны. И не дожидаясь ответа, Акаши встал с кресла и под недовольный шепот покинул кабинет. Следующей в расписании была встреча с сыном мистера Арчибальда, сотрудничество с которым пришлось бы весьма кстати. Сейджуро уже давно окучивал старика, убеждая его, что он лучше распорядится имеющейся недвижимостью, нежели его сын, сидящий на героине. Всем давно было известно, что мистер Арчибальд ни за что не отдаст своему сыну управлять бизнесом, а потому ищет квалифицированного человека, способного не только сохранить, но и увеличить его капитал. Таким человеком должен был стать Акаши. Внезапная просьба встретиться с самого начала показалась Акаши сомнительной, он понимал, что с него потребуют денег. Однако если это гарантировало, что сынок Арчибальда обдолбается вусмерть и наконец перестанет вставлять палки в колеса, он готов был пойти на этот риск. Даже готов был встретиться в богом забытом клубе на окраине города. Интуиция подсказывала, что надо было встретиться в другом месте, хоть перспектива того, что их увидят вместе никого не обрадовала бы. Несмотря на это, Акаши приехал в назначенное место в клуб, получив сообщение от этого наркомана. Уже тогда он понял, что совершил ошибку, когда отослал водителя и проигнорировал звонок своего помощника. Когда скрипя зубами все же последовал инструкциям того, кто не собирался отдавать выскочке деньги своего отца. И когда шел по коридору поразительно тихого клуба, когда в приоткрытой двери увидел людей, упаковывающих что-то на столе в кирпичики, интуиция Сейджуро кричала что есть сил. Подстава. Конечно, это оказалась подставой. Акаши услышал полицейский сирены почти сразу, как приоткрытая дверь распахнулась и оттуда выскочили вооруженные люди, и тогда он сделал худшее, что можно было сделать в такой ситуации — он побежал. * * * Уже через полчаса они застряли в пробке, Аки болтал без умолку о своем питомце — попугае Аки. Аомине сильнее сжимал руль, начиная сомневаться, что начальник Хан мог наказать его сильнее, чем обществом Аки. Но истинное испытание на выносливость еще только предстояло. Зазвонил телефон, Аки, ничуть не смутившись, продолжил болтать, не понижая голоса. Дайки взглянул на экран дисплея, руки сжались на руле сильнее. Приоткрыв окно со стороны водителя, он прикурил. Выпустил белое облачко дыма, выглядывая в окно — очередь из машин не двигалась. Аки не замолкал ни на секунду, телефон продолжал трезвонить. Стерев со лба пот, Дайки провел по экрану, принимая звонок. — Аоминичи! — тут же послышался восторженный голос Рёты. — Как твои дела? Привычка называть своих друзей «малышами» за многие годы никуда не исчезла. «Некоторые просто не меняются» — с раздражением подумал Дайки. — Ближе к делу, Кисе. Я на работе. — Я вообще-то тоже, — обиженно пробубнил он. — Приезжай ко мне в агентство. Это срочно! Вопрос жизни и смерти. И прежде, чем ты что-то ляпнешь, я слышу, что ты едешь в машине. Жду. И сбросил трубку. Аомине чертыхаясь и пару раз ударив рукой по рулю, продолжил стоять в пробке. Через четверть часа ему удалось перестроиться и повернуть машину обратно, выезжая на главную дорогу. — Поменялись планы? — участливо поинтересовался Аки. Дайки сжал челюсть, выжимая из себя: — Тридцать минут, не больше. — Начальство тебя сожрёт, — весело прощебетал Аки, вытащив руку из окна и наслаждаясь прохладным ветерком. — Не сожрёт, если ты будешь держать свой рот на замке. Аки принял задумчивое выражение лица, постукивая указательным пальцем по губе. Аомине глубоко вздохнул, качая головой. Иногда Аки был похож на подростка в период пубертата, и Дайки напрочь забывал, что он его семпай. — Я сделаю, что захочешь. — Чудно! — воодушевился Аки, только и ждав нужного момента. — В следующий выходные Аки проведет у тебя, а я поеду на горячие источники. Аомине едва не врезался в пожарный гидрант, но вовремя вырулил. Перспектива провести выходные с пернатым созданием вызывала у него страх, граничащий с паникой. Он еще не забыл, как при первой встрече этот попугай пытался заклевать его лишь потому, что Дайки его передразнивал. — Идёт, — сквозь зубы процедил он, останавливаясь напротив модельного агентства. — До встречи через полчаса. Кисе в сером костюме-тройка от Армани стоял, привалившись к стойке регистрации, и мило общался с девушкой, явно пренебрегающей своей работой. Завидев полицейского, она вскочила с места и потянулась к телефону, но Кисе положил руку ей на плечо, ободряюще сжал и что-то прошептал. Девушка сразу расплылась в улыбке и засмущалась, бросая мимолетный взгляд на Дайки, заставив последнего замереть на месте, а затем пошел в сторону кожаных диванов. Девушка была совсем не в его вкусе и что бы там Кисе ей не болтал, он не собирался развлекать ее. Наконец Рёта отошел от стойки регистрации и присоединился к Аомине. — Привет, Аоминечи! Давно не виделись, — жизнерадостная улыбка осветила прекрасное лицо, отчего захотелось стереть это счастливое выражение лица. — Ага, целую неделю. Что у тебя за срочное дело? — Ты все такой же грубый. Я просто соскучился, ты же мой лучший друг. — Кисе! — рявкнул Дайки, ударив руками по подлокотникам кресла. — Я с патруля сбежал ради тебя. Какой нахрен соскучился? — Вау. Ради меня сбежал? — Рёта прижал руку к сердцу, тронутый до глубины души. — Я тебе сейчас шею сверну и сяду за это. Аомине навалился на Кисе, впечатывая его в диван, руки потянулись к шее, когда от стойки раздался мелодичный голос девушки: — У вас все в порядке? Рёта закряхтел под весом Дайки, сдвигая его чуть в сторону, чтобы прокричать: — Да, все отлично. Просто давно не виделись. И уже Аомине добавляя: — Ты бы держал себя в руках на публике. Уже не подросток. — Кисе! Рука Дайки с хрустом сжала плечо Кисе, слегка встряхивая. — Ладно-ладно, у меня есть к тебе разговор, точнее просьба. — Сразу нет. — Ты сначала выслушай, все законно. На этот раз. Мне нужна помощь. Я перевелся как и ты на заочное обучение ради работы, но вот с баскетболом так не выходит. У нас скоро матч, и так получилось, что я не могу присутствовать. Мне нужно быть на показе. И я тут подумал, может… . — Нет. Разговор окончен. — Но почему? Я же знаю, ты все ещё любишь баскетбол и играешь каждые выходные на улице с местными парнями. Я тебе предлагаю настоящий матч. С лучшей университетской командой Токио. Может ты найдёшь того, кто сможет бросить тебе вызов. Однажды он уже слышал подобные слова. Четыре года назад перед «легендарным» матчем, который должен был прославить Аомине на всю Японию (может я преувеличиваю немного). Воспоминания о самом унизительном матче промелькнули у него в голове, и он невольно вздрогнул. Достаточно этих матчей. Он обыграл всех в Японии. Так или иначе. — Мне это больше не нужно — Не верю, — прыснул Кисе. — Ты и перестал играть? Не смеши меня. Аомине, которого я знаю, никогда не убегал, когда ему бросали вызов. — А я и не бегу. Я вежливо отказываюсь от твоего предложения. — И почему же? — Не важно. Найди кого-нибудь другого. Мне это не интересно. — Ладно. Кисе долго думал, стоит ли говорить об одном нюансе этой игры. Это могло спасти ситуацию, а могло окончательно все испортить. После матча Акаши и Аомине, они совершенно не контактировали друг с другом. Если первый просто игнорировал любое упоминание о том мачте и загадочно улыбался, меняя тему, то второй начинал злиться. Казалось лишь одно упоминание Акаши бесило Аомине. Поэтому Рёта сейчас не знал, как именно отреагирует Дайки. — Команда противника, как я и сказал, лучшая. Говорят, одна из причин — но я бы назвал ее главной, — это то, что их тренирует бывший капитан команды Ракузан. Кисе выдержал паузу. — Ты все еще помнишь его имя или решил навсегда вычеркнуть из своей головы? Повисла гробовая тишина. Взгляд Кисе метался с рук Аомине на его ботинки, смотреть другу в глаз он боялся. — Акаши, — произнёс наконец Аомине. Казалось, от этой фамилии исходят все беды мира. — Да, представляешь какое совпадение. Кисе вымучено улыбнулся, нервно засмеявшись, но стоило Аомине кинуть на него раздраженный взгляд, тут же умолк. — Уговорил. Я выйду на площадку, но только против него. — Но… — Никаких «но». Не играет он — не играю я! Это мое условие. «И что мне делать?» — подумал Кисе. «Это ведь то же самое, что гору сдвинуть». * * * Конечно, он опоздал, хотя на этот раз дело было не в нем. Аки уехал на вызов, бросив Аомине у агентства, потому пришлось добираться на метро. Аки успел сказать что-то о рейде на подпольный клуб и назвать адрес, прежде чем сбросить звонок. Так что машину напарника Дайки нашел лишь чудом и сразу стал выслушивать нравоучения. — Опаздываешь! — рявкнул Аки. Аомине вскинул брови. Аки редко выходил из себя, должно быть сегодня он встретился кого-то, кто потрепал ему нервы. — Да ну? Пропустил что-то интересное? Аки ударил двумя руками по крыше машины, явно отбивая себе ладони. — А как же! Взяли крупную партию и вот этого красавчика. Не знаю, кто этот мажор, но я уже желаю ему долгой и мучительной жизни за решеткой. Аомине усмехнулся, открывая дверцу машины и садясь в салон. Мельком бросил взгляд на стекло заднего вида, и улыбка тут же сползла с лица. Брови Аомине сошлись на переносице. Показалось? В зеркале вновь мелькнули красные волосы. Дайки резко повернулся к пассажиру и округлил глаза. Песочное пальто поверх темно-синего костюма, слегка взъерошенные волосы после беготни от копов, недовольный вид и кривая усмешка. Несмотря на положение это был все тот же Акаши Сейджуро, смотрящий на всё и всех с презрением. Аомине замер, словно перед ним оказалась змея, а не бывший капитан. В глазах застыл вопрос: «Какого черта, Акаши?». Но тот смотрел ровно, испытывающе, как перед матчем много лет назад. Аомине знал этот взгляд, когда-то он значил: «Облажаешься — убью». И вряд ли за эти годы этот взгляд стал значить что-то иное. — Что? Знакомый? — встрепенулся Аки. Губы Дайки тронула усмешка. Великий Акаши Сейджуро в полицейской машине. Смех да и только. Что сказало бы о нем его окружение? Однако одного взгляда Акаши было достаточно, чтобы держать язык за зубами. — Нет, просто оценил прикид мажорчика. Дороговат. Как думаешь, они специально прихорашиваются для сделок с наркошами? Думают, это придает им вес? Отражение Акаши в зеркале заднего вида закатило глаза. — Красиво жить не запретишь. Спустя двадцать минут Аки настоял на том, что после такого дня им обоим необходим кофе. Вскоре они как раз проехали страшного вида забегаловку с вывеской «Coffe». Когда напарник Аомине вышел в кафешку за дешевым кофе, с заднего сиденья по-деловому донеслось: — Ты ведь понимаешь, что мое имя не должно фигурировать ни в одном из ваших отчетов? Аомине расслабленно откинулся на сиденье. День обещал быть интересным. — А взамен? — Вы, так уж и быть, сохраните свое место в правоохранительных органах. Аомине не удержался от смеха. — Все такой же самовлюбленный засранец. — Все такой же упертый баран, — тихо донеслось с заднего сиденья. Они встретились глазами в зеркале заднего вида: равнодушно-синий и презрительно-алый. Ни одному нет дела до другого. Четыре года судьба не сталкивала их лбами, а сегодня решила пойти во-банк. Лучшей встречи и представить нельзя. — Хм… Попробуй убедить меня в трёх словах. Где-то сзади послышилось позвякивание наручников. Аомине почувствовал неладное слишком поздно, с Акаши его инстинкты всегда работали в полсилы. И почему его все еще удивляют навыки бывшего капитана? Сейджуро вплотную приблизился к Дайки, рука сомкнулась на шее, лишая кислорода. Он никогда не ограничивался полумерами, считая, что хороший урок преподаётся вместе с болью. — Или ты труп. Все тело Аомине напряглось, но уже через секунду Акаши убрал руку, брезгливо встряхнув ею. Липкое чувство страха не исчезло, как и чувство, что горло сжали клыками. — Ха-ха-ха, — нервно рассмеялся Дайки, потирая шею, — Убедил, Акаши. — Давай не будем тратить ни мое, ни твое время, Дайки. К вашему делу я не имею никакого отношения. Назовем это недопониманием и разойдемся на этом. Акаши дернул ручку двери, но та не поддалась. Взгляд упал на руку Аомине, лежавшую на приборной панели. — Четыре года не виделись, и первое, что ты мне предлагаешь — это нарушить закон? — С каких пор ты стал праведником? — С каким пор ты наркоман? Акаши дернулся от едкого замечания. Он должен быть безупречным во всем, так вдалбливал ему отец с самого детства и слышать упрек от кого-то вроде Дайки как минимум ниже его достоинства. Репутация — это все, так говорил ему отец. Мысль, что его репутация может пострадать, заставляла заводиться. День не задался с самого утра. Акаши медленно повернулся, не сводя взгляда с Дайки, обжигал едва сдерживаемой яростью. Аомине поежился, не сводя взгляда с пассажира заднего сиденья. Уже привычное, хоть и давно забытое ощущение. Словно скорпион ползет по спине. Не опасно, если не делать резких движений. — Чего ты хочешь, Дайки, денег? — Правды! Что ты там делал, с кем общался, почему стал убегать? — А тебе не наплевать? — пощечина для того, с кем некогда состоял в одной команде. — Не настолько, чтобы вот так отпустить тебя. В зеркале заднего вида отражение Акаши хищно улыбнулось. Он облокотился на оба передних сиденья, вторгаясь в личное пространство Аомине, взглядом приковывал к себе. — Волнуешься за меня, Дайки? Сердце против воли пропустило удар. «Да, черт возьми. Не чужие люди». Но, кажется, для Акаши давно все стали чужими. — Хочу знать, что сказать репортерам. Уже вижу заголовки: «Акаши Сейджуро запятнал фамилию наркотиками». Люди захотят узнать подробности. Акаши сжал плечо Аомине, разворачивая его к себе. Дайки сдавленно зашипел, подчиняясь. — Я смотрю, ты забыл, кого надо бояться. — Мы не на площадке. — Тем более, — надавил Акаши. — Или тебе напомнить, почему ты привык опускать глаза при виде меня? Аомине сглотнул сухой ком, инстинктивно опустил глаза. Этот тон, не терпящий возражений. Эта власть в на вид хрупком теле. Эта манера говорить, словно ни один человек на свете не достоит его внимания. — Считаю, что мы закончили. Рука Акаши соскользнула с плеча Дайки в тот момент, когда на запястье защелкнулись наручники, соединив их. — Время, когда ты мог мне приказывать, давно минуло, Акаши. Теперь я — коп, а ты — преступник. — А ты все так же непроходимо туп. Акаши сделал выпад рукой, надавив на грудь Дайки, тот прижался к спинке сиденья, потянулся к кобуре. И удивленно распахнул глаза, услышав щелчок. Служебный пистолет оказался приставлен к его горлу и снят с предохранителя. Аомине медленно поднял руки вверх, не спуская настороженного взгляда с Сейджуро. И так каждый раз еще со времен средней школы: каждый раз, как ему казалось, что Акаши его уже ничем не удивит, он выделывает очередной финт. — Акаши, считаешь это разумным? Акаши только моргнул, внимательно рассматривая его лицо. Взгляд задержался на левом виске, на котором уже год красовался ровный шрам от ножа. Брови Сейджуро слегка сошлись на переносице, хотя Дайки могло и показаться. — У тебя всегда были проблемы с послушанием. Аомине хмыкнул, чуть расслабив руки и почти опустив их. Дуло пистолета сильнее прижалось к горлу, заставляя поднять руки выше, а челюсть сжать сильнее от гнева. — Ты даешь мне хороший повод упечь тебя за решетку. — За что? — безэмоционально спросил Акаши, опустив пистолет чуть ниже, поглаживая дернувшийся кадык. — За то, что немного поиграл на твоих нервах? Акаши готов был поклясться, что услышал тихое утробное рычание, доносящиеся из глубины груди Дайки. — Теперь ты знаешь, как прошел день у меня. — И что дальше? — Наручники, Дайки. Расстегни их. Аомине медленно достал из кармана ключи, мельком взглянув на дешевую кафешку, в которой пропадал его напарник. Не иначе флиртует с кассиршей. Наручники щелкнули, освобождая сначала Акаши, а затем и Аомине. Сейджуро склонил голову набок, с прищуром рассматривая полицейского. Вновь поставил пистолет на предохранитель и положил его на приборную панель. Разблокировал двери. — Запомни, Дайки, — я всегда на шаг впереди. Вновь повернулся и цепким взглядом просканировал полицейского с ног до головы. На губах появилась и так же быстро исчезла мимолетная улыбка. — Форма тебе к лицу, — обронил он, выходя из машины. Аомине ухватил Акаши за край пальто, вываливаясь следом за ним. Один мощный удар кулаком в челюсть заставил его разжать пальцы. Дайки вскочил на ноги, игнорируя проклятия вышедшего из кафе напарника, и ринулся за беглецом. А тот уже скрылся за поворотом. Аомине почувствовал боль в правом боку и понял, что начинает выдыхаться, тогда как Акаши и не думал сбавлять темп, вновь напоминая болезненную правду — разыгрывающий защитник по скорости и выносливости может соперничать с легкоатлетом. Когда Дайки вернулся, Аки уже стоял у машины, докладывая по рации о беглеце. Два бумажных стакана с кофе остывали на крыше машины. * несколько часов спустя * Аомине давал отчет капитану — в письменном виде на столе, устно, стоя по стойке смирно — когда он появился. Как всегда эффектно и без предупреждения, словно люди должны быть благодарны ему за одно его присутствие. Он явился как всегда в самый подходящий момент. Никогда не любил пропускать спектакли, сценаристом которых он был. В дверь постучали дважды — первый раз неуверенно, второй — с новой силой. Голова новичка просунулась внутрь. Он откашлялся. — Простите, сэр. Но вас ожидают. — Я занят! — рявкнул капитан. Дверь открылась шире, представляя ещё одного гостя — высокого, статного мужчину средний лет в сером костюме. Этот ждать был не намерен — И все же, — сказал он. — Я бы хотел украсть у вас немного времени. Адвокат. Это было видно невооружённым взглядом. Костюм, подогнанный по размеру, а не висящий бесформенной кучей как на третьесортных сотрудниках местных контор, портфель, кожаный, прямиком с конвейера, и надменный вид человека, считающего, что это его время отнимают. Акаши сделал шаг из-за спины своего адвоката. Костюм-тройка темно-синего цвета, удушающий галстук и пиджак, небрежно накинутый на плечи. Руки соединены за спиной, на лице застыла дежурная улыбка. Еще два шага вперед. Аомине шумно выдохнул через нос, палец обвиняюще ткнулся в гостя. Скула неприятно заныла. — Добрый вечер, — Акаши помедлил, взгляд переметнулся с капитана на Аомине и вновь вернулся к главному. — Капитан. Полагаю, вы меня розыскиваете. Капитан Хан несколько раз открыл и закрыл рот, обвел взглядом всех присутствующих в своем кабинете и лишь тогда обрел голос. — Вы сбежали с места преступления. — Вообще-то из полицейской машины, что не уменьшает моей вины. Мимолетный взгляд на Дайки. — Давайте поговорим без лишних ушей. — Да как ты смеешь. Аомине уже сделал шаг к Акаши, когда капитан остановил его, веля покинуть кабинет. — Но капитан! — Аомине, выйди! Выходя, Дайки мог бы поклясться, что видел, как Акаши насмешливо махнул ему рукой. Они пробыли наедине недолго, но все это время Аомине раздражал всех в участке своим хождением перед кабинетом шефа. Неизвестность всегда заставляла его нервничать, впрочем, как и один конкретный человек, а в совокупности они заставляли Дайки закипать от ярости и бессилия. Вскоре дверь открылась. Акаши вышел первым, неторопливым шагом покидая кабинет шефа, следом шел адвокат, лишь на шаг отступая от своего клиента. Капитан Хан остался стоять в дверях, нервно потирая руки. Пот градом катился с него, на губах застыла неуверенная улыбка. Он вновь пожал руку адвокату, пожелав хорошей дороги, протянул потную руку Акаши, но тот проигнорировал ее, холодно кивнув на прощание. Аомине развел руки в стороны, не понимая происходящего. Рот с щелчком захлопнулся, зубы стукнулись друг об друга, стоило Сейджуро перевести холодный взгляд на него. Он прошел мимо, не удостоив Дайки даже кивком головы, не говоря о рукопожатии. Аомине рефлекторно схватил Акаши за локоть, сжав сильнее допустимого. Капитан Хан тут же подлетел к ним, извиняясь и вытаскивая руку высокопоставленного человека из хватки своего сотрудника. — Господин Акаши объяснил свое присутствие в клубе сегодня днём. Мы снимаем с него все обвинения, — между делом лепетал он, сильнее потея. — Мы его просто отпустим? — Я же сказал, — капитан Хан откашлялся. Адвокат приподнял брови в вопросе. — Это не обсуждается, сержант! Делайте как велят. Аомине заскрипел зубами, бессильно сжимая руки в кулаки. Холодный взгляд алых глаз вновь скользнул по нему, просканировал, заставив завестись еще сильнее. Затем Акаши удивил всех, протянув Дайки руку. — Я должен извиниться перед тобой. У меня был тяжелый день. Аомине неуверенно пожал протянутую руку. — Раз должен, так извиняйся. В ответ его руку с болью стиснули, едва не вырвав из горла тихий стон. Дайки расплылся в улыбке, сжимая руку в ответ. По лицу Сейджуро проскользнула мимолетная улыбка. Секунда и они разжали рукопожатие. Аомине хрустул пальцами, возвращая чувствительность, Акаши размял запястье, массируя его другой рукой. — Береги себя, Дайки, — сказал он, застегивая пуговицы на дорогом темно-синем пальто, и развернулся, готовый уйти. — Акаши. Сейджуро, не смотря на рекомендации своего адвоката, остановился. — Будь осторожен, чем бы ты там не занимался. Лица Акаши коснулась тень улыбки. — Увидимся еще через четыре года. — Надеюсь раньше. * спустя два дня* Лекция о «Фондовой бирже и инвестиционных потоках» на онлайн курсах подходила к концу. Акаши уже собирался захлопнуть крышку ноутбука, как раздался телефонный звонок. Это, скорей всего, его советник хочет напомнить о собрании совета директоров. Как это утомляет — доказывать этой кучке старых консерваторов, не желающих видеть очевидных изменений в обществе и мире, что он всегда прав. Во всем. — Слушаю, Токихиро. — Господин Акаши, хотел напомнить, что в четыре часа у вас совещание с советом директоров. Сейджуро кивнул своим мыслям, пролистал свои заметки по тренировки «Золотых королей», слушая Токихиро в полуха. Свое расписание он знал наизусть и никогда ничего не забывал. Напоминать ему о собрании совершенно нет нужды. А вот в команде необходимо сделать перестановку. Акаши всегда чувствовал потенциал, вот и сейчас, он был уверен, что, Микото, его новый игрок сумеет его удивить, если дать ему шанс. — Благодарю. Я буду вовремя В девять вечера в спальной особняка семьи Акаши, где живёт только один человек, загорелся свет. Сейджуро наконец расслабился, приняв душ после пятичасового бессмысленного совещания. Потому что все равно совет примет то решения, которое захочет он, нравится им это или нет. Акаши прилег на диван, просматривая присланное расписание на завтра. Онлайн-лекция старого знакомого по скупке недвижимости, параллельно переписка с Гонконскими партнерами, встреча в офисе с клиентом после полудня, тренировка «Золотых королей», отчет, отчет, отчет. Акаши нахмурился, ему было известно все, кроме последней встречи в 19.00. Он ее однозначно не назначал. Возможно Токихиро принял звонок, пока его не было в офисе. На него можно было положиться. Раз он вписал эту встречу в расписание, значит она важна. Какого же было его удивление, когда, придя в семь вечера в ресторан «Дон Жуан» за резервированным столиком сидел знакомый парень в костюме, мило беседовавший с официанткой. — Рёта! — позвал Акаши, привлекая к себе внимание. Одного взгляда прищуренных красных глаз на официантку хватило, чтобы она мигом испарилась. Кисе шумно сглотнул, но улыбку с лице не убрал. — Акашичи. Я скучал по тебе. Сейджуро оглянулся на дверь, пожалев, что окликнул парня, присел на стул и, встряхнув салфетку, положил ее себе на колени. — Рёта, ты, вроде бы уже взрослый парень, а зовешь людей «малышами». Не кажется, что пора избавиться от этой привычки? Акаши поднял два пальца вверх, подзывая официанта. Официантка, обслуживающая этот столик прежде, вытирала слезы у барной стойки. Акаши быстро сделал заказ за себя и за Кисе и попросил сразу принести бутылочку красного вина. — Ты все тот же, Акаши, — внимательно глядя на своего собеседника, произнёс Кисе. — Совсем не меняешься. — Ты как всегда поспешен в своих выводах, Рёта. — Для этого достаточно одного твоего взгляда. В нем все то же высокомерие и презрение к другим. Посмотри, обидел бедную девушку, а ведь она ничего плохого не сделала. — Она мешалась под ногами, — возразил Акаши, придерживая в руках бокал. Официант тут же наполнил его. Кисе прыснул, кивнув мужчине, чтобы и ему налили вина. — Что ты, что Аоминечи, оба недолюбливаете женщин. А у вас больше общего, чем вы думаете. Акаши поперхнулся на имени бывшего соперника. Красные капли попали на серую желетку, оставив яркие пятна. Кисе в два глотка осушил свой бокал. — Прошу меня извинить, — произнес Сейджуро, вставая из-за стола и направляясь в сторону уборной. Кисе, воспользовавшись моментом, вновь наполнил свой бокал и, пока Акаши отсутствовал, вновь подошел ко все ещё плачущей девушке у стойки. Когда Акаши вернулся, Кисе был уже на месте с привычной обворожительной улыбкой на лице. — Прости, — протянул он, отзывая официанта и самостоятельно наполняя бокал бывшего капитана. — Рёта, потдрудись объяснить, зачем я здесь? — Чтобы встретиться со старым приятелем. Этого не достаточно? — Маловато. — Ауч! А ты умеешь ударить побольнее, Акашичи. Сейджуро заскрежетал зубами, вновь эта привычка Кисе. — Я правильно понимаю, у тебя есть веская причина, по которой ты пришел сюда сегодня. Уговорил Токихиро вставить эту встречу в мое расписание. — Да его и уговаривать не пришлось. Он-то понимает, что означает встреча со старыми друзьями. В конце концов, мы не виделись четыре года. — Ну, кое с кем из нашей старой команды ты частенько встречаешься. Пришла пора Кисе поперхнуться. Осведомленность Акаши как и в прежние года не на шутку пугала. — Кстати, привет тебе от Аомине. — Ближе к делу, Рёта. Чего ты хотел? Акаши устало выдохнул, краем глаза заметив пару любопытных глаз, следящих за их разговором. В это время принесли их заказы. Это немного разрядило обстановку, оба отвлеклись на своё блюдо. — Я слышал, ты тренируешь команду «Золотых королей». Мы в конце месяца играем против вас. — Я просто иногда помогаю тренеру, — словно невзначай ответил Акаши. — Ага. Как же. Уверен, игроки боятся тебя больше тренера, — ляпнул Кисе, позабыв, с кем говорит. Беглый взгляд Акаши заставил его вернуться к еде. — Ты не соскучился по баскетболу? — Я люблю баскетбол. Но у меня есть обязанности, которые важнее. Кисе улыбнулся. Похожие слова он услышал и от Аомине. — А если бы у тебя был шанс сыграть ещё раз… с ним? — хитро улыбнулся Кисе. — Ты бы упустил его? — Рёта, мне кажется, я начинаю догадываться, зачем ты меня сюда позвал. Я отвечу и мы больше не будем тратить время попусту. Нет, я не буду играть в этом матче. Это не подлежит обсуждению. Так они и просидели в молчании ещё примерно пятнадцать минут, доели то, что им принесли, и, сухо попрощавшись, разошлись. Выйдя из ресторана, Кисе первым делом набрал номер Аомине. — Алло? — низкий голос на том конце телефона снова казался раздражённым. — Угадай, с кем я ужинал. Дам подсказку: немного высокомерная особа, с красными волосами, но эти глаза… брр, до сих пор мороз коже. — Если Акаши узнает, что ты назвал его бабой, тебе не жить, — обронил Аомине. Он вышел на балкон и закурил, нервно барабаня пальцами по парапету. Кисе не торопился выкладывать подробности их встречи. — Это знаешь только ты, и от тебя он точно не узнает. Для этого как минимум нужно общаться. Случайно встретиться вы тоже не можете. — Он не согласился, — прервал его Дайки. — Сразу послал тебя или хоть ужином накормил? Кисе громко засмеялся, привлекая внимание прохожих. — Только не ругайся, Аомине, но вы с Акаши, чертовски похожи. Он сказал то же, что и ты. Мол, баскетбол все еще люблю, но есть вещи по-важнее. Цитирую дословно: «Не подлежит обсуждению». Акашичи был таким холодным, впрочем за эти четыре года он несильно изменился: строгий костюм, холодный взгляд, пренебрежение к людям. Все как обычно. — Типичный Акаши, — пробормотал Аомине. — Аоминечи, пожалуйста. Пусть это не повлияет на твое решение. Я обещал друзьям, что не подведу их. Мне не к кому больше обратиться. С тобой у них есть шанс выиграть. Это их последняя игра. Ты же понимаешь. Он осекся. После «выигрыша» у Акаши, Аомине больше не играл на большой площадке. Он отчаялся найти достойного соперника. А слух о смерти отца Акаши и его заявление об уходе из спорта, окончательно выбила Аомине из калеи. Кисе было больно видеть друга в таком состоянии. — Я подумаю, Кисе, — устало выдохнул Дайки. * * * Бах-бах, бах-бах. По залу раздавались глухие ритмичные удары, сопровождающиеся громкими выдохами человека. Бах-бах. Костяшки пальцев, обмотанные бинтами соприкасались с боксерской грушей, разнося звук по всему залу. Пот быстро стекал по шее и обнаженным плечам, очёрчивая ровный изгиб грудных мышц и впитываясь в темную ткань тренировочных штанов, а с отросших прядей при резких движениях слетали капли. После работы он всегда особенно яростно бил грушу, чтобы хоть немного снять напряжение. Ночной бар, виски и грудастая красотка тоже неплохо с этим справлялись, но только в комплекте. Сейчас же Аомине не становилось легче даже от избиение груши. Когда-то тренер сказал ему, что груша не дает сдачи, тогда как Дайки жаждет удара в ответ. А достойных противников так мало. Один сильный удар справа заставил цепи, на которых висела груша, протяжно заскрипеть, Аомине приобнял грушу двумя руками, уткнулся головой в нее, переводя дыхание. Недавняя встреча с Акаши выбила его с колеи и заставила вспомнить тот неприятный вкус желчи, когда четыре года назад он узнал причину истинного проигрыша Сейджуро. Злость, разочарование, уныние. Обида и злость на то, как же мало он все-таки знает. Раздражение от того, что не в силах что-то изменить. Дайки нанес еще несколько ударов по беспомощной груше, прежде чем оставить ее в покое. Только одно могло расслабить его лучше боксерской груши и большой груди. Поэтому он принял душ, забрал спортивную сумку из шкафчика и отправился на площадку в трех кварталах от своего дома. Он стал приходить туда все чаще в последнее время. Неприятно это признавать, но Кисе прав, Дайки скучал по баскетболу, а в особенности по хорошей стычке на площадке, которая могла как завести его, так и снять стресс. Однако с момента выигрыша в тот роковой день, когда отца Акаши не стало, он больше не испытывал того накала страстей и задора, как в той последней игре. Кисе прав, ему хотелось реванша, хотелось вновь испытать себя против императорского глаза. Он был уверен, что это невозможно, как был уверен, что никогда больше не увидит Акаши. Однако, жизнь — удивительная штука. На площадке играли уже знакомые ему лица. Увидев его, они тут же предложили сыграть, не влезая в его жизнь и не давая ненужных советов. Просто игра. Как в детстве, когда можно было забыть обо всем и просто наслаждаться совместной игрой. Когда от тебя ничего не ждут. Когда и ты сам ничего от себя не требуешь. Просто игра. Просто свобода. Аомине всегда нравился стритбол, хоть в средней школе и возникли некоторые сложности, когда он стал учиться баскетболу. Баскетбол — это шоу, игра на публику. Там все движения делаются по заранее отработанной схеме. А стритбол — это свобода. Только стритбол дарил ему такую свободу быть самим собой. Свободу действий, свободу при выборе команды, свободу в том, как и ради чего играть. На площадке нет фаворитов и аутсайдеров, побеждает тот, кто больше всего хочет этого. Для стритбола успех игрока зависит не столько от спортивной формы, как в баскетболе, сколько от его мастерства и индивидуальной техники. Игра в одно кольца всегда привлекала его больше. А зверская выносливость позволяла проводить десятиминутный матч десятки раз, выжимая противника до последней капли. Когда всех уже выворачивало на траве, Аомине только начинал входить во вкус. — Что, уже выдохлись, задохлики? Дайки играючи крутил мяч, перекидывая его из одной руки в другую ударом о землю, провел через колено, успел крутануться на месте и подбросить мяч вверх, увернувшись от уставшего нападающего. — Пожалей нас, Аомине. После игры с тобой я еще несколько дней чувствую себя инвалидом. С травы раздались одобряющие возгласы. — Я держу вас в форме. Дайки ударил мячом о землю, видя цель, оторвал ноги от земли и легким движением кисти бросил мяч, забив его в сетку. — Ну и заодно показываю класс, — развел он руками. За этим последовали стоны неодобрения и закатывания глаз. Аомине лишь усмехнулся. — Почему ты не играешь профессионально? — в который раз спросили у него. — Потому что решил, что защищать вас, неудачников, важнее, чем играть на публику. — Поэтому ты не упускаешь шанса покрасоваться? — Совмещаю приятное с полезным. Очередного соперника вывернуло прямо на площадке, поэтому игру пришлось прервать. Дайки сморщился от отвращения, но ни на йоту не пожалел, что так гоняет ребят. Сам же он хоть немного проветрил голову, решив для себя несколько важных вещей. Он сел на лавочку, вылил полбутылки воды себе на голову, встряхнул ею — брызги полетели в стороны. Позволил себе мгновение буравить взглядом асфальт, а потом взял телефон в руки и набрал номер, пока не передумал. * * * Телефон начал звонить в самый неподходящий момент, мистер Арчибальд почти был готов подписать контракт, но назойливая трель телефона все испортила. Акаши намеренно проигнорировал первые два звонка, сбрасывая вызов. Но незнакомый номер сдаваться явно не собирался, а у мистера Арчибальда подозрительно чётко обрисовалась линия челюсти. Акаши мог поклясться, что слышал зубной скрежет. Закатив глаза, он все же сдался. — Акаши Сейджуро, — лениво отозвался он. — Слушаю. — Это я… За двадцать два года Акаши мало кому удавалось застать врасплох, но звонящему это удалось. Сейджуро замер, отсчитывая удары сердца, тело напряглось. После десятого удара он моргнул, тихо извинился перед клиентом и вышел на балкон. Пошарив по карманам, вновь выругался — сигаретка сейчас была бы не лишней. Он отсчитал четыре удара сердца и лишь тогда выдохнул: — Аомине, — на языке остался горьковатый привкус, Акаши позволил имени повиснуть в воздухе. — Чем обязан? — Игрой! Сразу к делу. Деловая хватка у Аомине? Страшно представить. — Так-так, Кисе и к тебе обращался? Как обычно на запасных ролях. Не надоело еще? Я скажу тебе то же, что и ему. Нет! — Ты мне должен, Акаши. — Я никому ничего не должен, тебе пора бы уже это запомнить. — Ты как минимум задолжал мне объяснения. Левый глаз Акаши дернулся. Он снял пиджак и стрельнул сигарету у какого-то панка, соседа справа, который тоже вышел на балкон покурить. Глубоко затянувшись, Акаши наполнил легкие никотином, тело немного расслабилось. На том конце провода молчали. Аомине, которого знал Акаши, уже матерился бы, но этот ждал, этот парень мог развеять скуку, мог удивить, впрочем, как и в средней школе, но за годы знакомства они накопили много неприятных воспоминаний. — Дайки, я повторюсь, я ничего тебе не должен. Ты выиграл прошлый матч. Чего тебе еще надо? — Ты позволил мне считать, будто я выиграл, — на мгновение повысил голос Аомине, сделал глубокий вдох, успокаиваясь. Давлением на Акаши ничего не добьешься. — Я хочу увидеться с тобой. Выпьем, поговорим, — спокойным голосом предложил он. Нам есть, что обсудить, согласен? Долгое молчание на том конце провода заставило Аомине устало выдохнуть. Последняя попытка. Запрещенный приём: — Я заплачу тебе за отнятое время. Акаши дернулся. Ублюдок! Мало кто позволяет себе так с ним общаться. Горький дым покинул его тело, оставив неприятный привкус. С Аомине всегда так — остается послевкусие, к которому никак не привыкнуть. — Как только мне не понравится, в какую сторону уходит разговор, я ухожу. Это мое условие. — Идет! — Время. Место, — дал распоряжение Акаши. — Приезжай ко мне. Адрес, надеюсь, помнишь. Молчание вновь затянулось. Аомине затаил дыхание. Отошьет? Солнце успело опуститься за горизонт и окончательно скрыться из виду. Пробок уже быть не должно. Если Акаши поторопится, то будет у него через полчаса. — Буду у тебя через час, — наконец раздалось в трубке. Войдя в комнату, Акаши никого не обнаружил. На столе по прежнему лежал договор о сотрудничестве. Место подписи так и осталось пустым. — Чёртов Дайки! * * * Ровно час. Кто бы сомневался, Акаши — пунктуальная скотина. В руках дорогая бутылка, Аомине прищурился, чтобы прочесть название, Акаши всучил ему бутылку, заталкивая внутрь квартиры, зашел следом. Ему хватило беглого взгляда на Дайки, чтобы оценить его состояние. — Ну и сколько часов ты уже пьешь? — Дольше, чем ты подозреваешь. — Зачем позвал меня? Нужен собутыльник? Аомине устало улыбнулся, удалился вглубь квартиры, Акаши последовал за ним вдоль панорамных окон во всю стену. Дайки остановился у барной стойки, залпом выпил содержимое стакана, достал еще один. — Я достоин услышать причину твоего опоздания? — Любовался закатом, — небрежно обронил Акаши. Аомине усмехнулся, покачал головой, всматриваясь в этикетку принесенной бутылки, откупорил ее. Янтарная жидкость разлилась по стаканам. Бутылка осталась стоять рядом на столе. Дайки нахмурился, барабаня пальцами по столу. Акаши стоял в пяти шагах от него. Ждал. Привычным жестом сложил руки на груди. Метнул взгляд на стаканы, после на Дайки. Как раз вовремя, чтобы увидеть кулак вблизи от своего лица. Доли секунды, чтобы увернуться, но Акаши стоял на месте. Левую скулу обожгло огнем, от пошатнулся, не удержав равновесия, упал на задницу. Аомине стоял над ним, крепко сжимая зубы. — Надо объяснить за что? Акаши потер пострадавшую скулу. — Я догадываюсь. Аомине прыснул, а после засмеялся в голос, Акаши подхватил смех. Идеально отглаженный пиджак помялся, галстук сбился на бок. Идеальный образ разрушился одним ударом. — Полегчало? — Пожалуй. Аомине протянул руку, помогая Сейджуро подняться, достал лед из холодильника и, завернув его в полотенце, приложил к лицу Акаши. Тот послушно вздернул голову, позволив Дайки придерживать его за затылок. — Как благородно. — Не льсти себе. Просто не хочу разбираться с тобой, если ты решишь написать на меня заявление за нападение. — Думаешь, я стал бы? — Уверен! Акаши звонко рассмеялся, но быстро затих, с тихим стоном прикладывая лед к щеке. Работа в полиции определенно отточила навыки Дайки и хорошо поставила удар. — Разве мы не оставили все разборки в старшей школе? Акаши расслабил галстук на шее, взъерошил волосы пятерней. Рядом с Аомине можно расслабиться, не нужно быть идеальным. Кажется, его мнение ничто не может изменить, как и никто не сможет заставить его подчиняться. Раздражающее и одновременно волнующее чувство. Вызов. А Акаши всегда любил и боялся вызовов. — Закуришь? Аомине достал из кухонного ящика пачку сигарет и зажигалку. Сел на пол, утянув за собой сопротивляющегося Акаши. — Гробишь здоровье? — Капитааан, — протянул Дайки. По телу Акаши пробежали мурашки, на долю секунды в горле пересохло. — Ублюдок, — на выдохе выдал он. Так интимно. Аомине редко называл Акаши капитаном. На его памяти это было лишь дважды: когда Акаши впервые отчитывал его за пропущенные тренировки и в последний день их средней школы, когда дороги Поколения чудес разошлись. Оба раза Дайки не выказывал уважения, но ясно дал понять, что услышал, хоть и не собирается делать, как велено. Эти проблемы с послушанием были у него всегда и даже Акаши Сейджуро в свое время не удалось его приструнить. — Ты вырвал меня в неподходящее время. — Проблемы в раю? — На кону моё место в компании. Акаши бессовестно вырвал из пальцев Дайки сигарету, глубоко затянулся, а после выдохнул дым в потолок. — Нашелся смельчак, осмелившийся бросить вызов великому Акаши Сейджуро? А у него стальные яйца. — Ты как и всегда легкомыслен, Дайки. Этой компанией мой отец дорожил больше, чем мной и матерью. — Разве ты не должен ненавидеть ее? — Тогда теряется смысл. — Не пояснишь? Акаши лениво повернулся к Дайки, улыбка лишь слегка тронула его губы. Он передал сигарету обратно, едва коснувшись своими пальцами чужих. — Неа. Аомине громко фыркнул, намеренно задержав в руке пальцы Акаши, большим пальцем скользнул по ладони. — Я и не надеялся. Но, кажется, сейчас мы впервые со дня нашего знакомства говорим так много и так открыто. — Не привыкай, — отмахнулся Сейджуро. Он встал, чтобы утянуть со стола бутылку, раз уж они обосновались на полу. Плеснул себе полстакана, Дайки налил лишь на два пальца и демонстративно отставил бутылку подальше. Аомине затушил сигарету в пепельнице, откашлялся. — Раз ты так разговорился, поговорим насчет матча. Ради чего в принципе я и позвал тебя. Аомине уперся взглядом в пол, задумчиво крутя стакан по полу. Прикусил губу, слушая удары сердца. Он уже знал, что за этим последует. Акаши встал с тяжелым вздохом, со стуком поставил свой стакан на столешницу. — Думаю, мне уже пора. — Снова убегаешь? — Игра была, ты победил. Что тебя не устраивает? — Меня бесит, что причина твоего проигрыша не я. И я собираюсь это изменить! Ты обязан сыграть со мной. Вечно это «обязан», «должен». Сейджуро до крови сжал кулаки, впервые со смерти отца теряет хваленный самоконтроль. — Я нихера никому не должен! Научись довольствоваться тем, что имеешь. Или ты думаешь, мой приход к тебе говорит об особенном к тебе отношении? «Да, я так думаю». «И да, это говорит об особом отношении». Две мысли у двух разных людей. Гнетущая тишина. Ворох мыслей. Опрокинутая бутылка на паркете. — Блядь. Аомине бросился вытирать пол бумажными полотенцами. В коридоре послышались торопливые шаги. Можно сколько угодно говорить о морале и нравственности, но, как говорят, на войне все средства хороши. А у Акаши и Аомине всегда были натянутые отношения. Дайки не раздумывал ни минуты, прежде чем объявить войну, он взвесил все «за» и против» еще на площадке, а после второго стакана уверился, что Акаши можно только шантажировать. — Я знаю, что тебя связывает с сыном некоего Арчибальда. Шуршание в коридоре прекратилось. Послышались медленные шаги по направлению к комнате. Аомине не поднял головы, продолжив вытерать пол. — Видел отчет из больницы через неделю после смерти твоего отца. А также читал показания человека, который привез тебя в больницу. Тот самый человек, которого ты недавно навещал в клубе, когда попался нам. Когда Аомине заметил ногу в начищенных ботинках над своей рукой, было уже поздно. Акаши с силой наступил ему на руку, наслаждаясь хрустом и сдавленным хрипом собеседника. Ногу Сейджуро убрал так же быстро, как и поставил, не ломая оппоненту пальцы. — Передоз. Аомине продолжил, облизнув пересохшие губы. Отступать было уже поздно. Акаши отошел и прислонился спиной к стене, сложил руки на груди. Тяжелый взгляд прожигал в Дайки дыру. — Ты слышал последние новости? Мы поймали его, твоего дружка. Так что либо слезай с наркоты, либо меняй наркодилера. Акаши молчал, с прищуром наблюдая, как хозяин квартиры сидит на полу, обдумывая свои следующие слова. — Изменим правила игры, Акаши. Сыграй со мной! Выиграешь — я от тебя отстану и забуду все, что успел узнать. Но если ты проиграешь, то выложишь мне все. — Зачем мне это, Дайки? Аомине встал, придерживая поврежденную руку на весу, вплотную подошел к Акаши, заставив того задрать голову. Видел, как напряглась линия челюсти, как глаза метали в него молнии, как руки сжимались в кулаки от едва сдерживаемой ярости. — Потому что если ты откажешься, я стану твоей головной болью. Ты меня знаешь, я та еще заноза в заднице. Я могу стать твоим ангелом-хранителем или персональным дьяволом. Тебе решать. Акаши задумчиво наклонил голову, потирая линию челюсти, явно еще тревожившую его после удара, а затем протянул руку. Ни условий, ни угроз, ни даже заслуженного удара. Аомине, сжав челюсть, протянул свою поврежденную руку, удивился, когда в ответ ее лишь слегка сжали, не желая наносить больше вреда. — Что ж, Дайки. Я впечатлен! Не разочаруй меня. Я дам тебе шанс развеять мою скуку. Но это в первый и последний раз, когда я иду у тебя на поводу. В следующий раз, — Акаши сжал его руку, не ломая, но контролируя боль, — я закопаю тебя и весь твой отдел за подобную выходку. Понял меня? Аомине сделал вдох сквозь зубы, выдохнув тихое: — Я понял. Хватка тут же ослабла, выпуская поврежденную руку. Послышался облегченный выдох и тихий смешок. — Тогда до встрече на поле. И, Дайки? Аомине сглотнул сухой ком в горле. Рука Акаши невесомо легла ему на грудь, сжала рубашку. Только эта рука удержала его от падения, когда Сейджуро сделал подсечку, заставляя встать перед собой на колени. Теперь уже он смотрел сверху вниз, лишний раз напоминая, кто здесь доминирует. — Сейчас я чертовски зол на тебя. А ты ведь помнишь, что бывает с тем, кто меня злит? И не дождавшись ответа, ушел, оставив Дайки стоять на коленях в гробовой тишине на все еще грязном полу.