Колыбельная без слов

Бросив немного нервный, но и преисполненный любопытства взгляд карих глаз сначала на дверь, Тсуна осторожно свесил ноги с кровати и, чуть шатнувшись, съехал с излишне высокой для мелкого него кровати на пол, едва тут же не падая на пол — ноги, несмотря на то, что за пару дней помощи странного, пестро-одетого мужчины, время от времени подкашивались и быстро уставали, потому мальчик пытался находится или поближе к стене или чему-то еще, за что можно было ухватиться на случай внезапного и, скорее всего, достаточно болезненного падения. Немного подождав и выровнявшись, Тсунаеши без всякой спешки, максимально для себя тихо и осторожно побрел к двери той комнаты, где он пока жил — совсем рядом от тех комнат со странным запахом и несколькими кроватями в каждой, в одной из которых он проснулся, — и прислушался нет ли кого-то в коридоре, после чего осторожно, но не без усилий в еще ослабленном теле нажал на дверную ручку и выглянул наружу. Было тихо, только в чуть поодаль слышались чужие шаги и какое-то копошение, которое к нему совершенно не приближалось, а в какой-то момент и вовсе отдалилось, что и позволило ему выйти из своего укрытия и, с интересом осматриваясь по сторонам, побрести в противоположное от шагов направление, прислушиваясь к чему-то весьма смутному и не совсем определенному, но убеждающего его в правильности выбранного направлении чувству, которое также подсказывало куда свернуть в его небольшом исследовании — в комнате сидеть надоело, а слишком суетливый Луссурия хлопотал вокруг него, загружая различной информацией, отвечая на вопросы и помогая с подбором слов или же поясняя их значения, быстро поняв основные сложности мальчишки, но ничего при этом толком не рассказывая о том месте, где он находился, и чересчур громкий Капитан, который только иногда заскакивал к нему и который был постоянно обеспокоен или раздражен, за что иногда получали и дядя Лусс, и другие мельтешащие в тех комнатах люди. Мужчина не вызывал у него страха, но он особо не стремился задавать ему вопросы, откуда-то понимая, что тот и без него сильно устает, и предпочитал больше молчать. Идя коридором, касаясь одной рукой гладкой стены, шатен в какой-то момент застыл настороженным сусликом, прислушиваясь — то самое чувство говорило быть ему осторожнее, а совсем скоро он услышал и приближающиеся шаги, которые заставили его оглянуться, а после насколько он мог быстро открыть находящиеся совсем рядом двери и прошмыгнуть внутрь, а после едва не упасть. Устало прислонившись до стены около двери, мальчик съехал на пол — стоять было тяжело и надо было хоть немного передохнуть. Пары минут оказалось достаточно, чтобы стало полегче, но он все еще оставался сидеть на полу, прислушиваясь к происходящему за дверью, с внутренним огорчением чувствуя, что решение скользнуть в эту комнату было не самым лучшим — шаги приблизились и человек за стеной не прошел мимо, а остановился за самой дверью, которая в последствии бесшумно открылась. Вошедший мальчик — он был определенно младше всех остальных людей, виденные им ранее, но старше него, заметил его лишь секунду спустя, когда вошел в комнату, и застыл в полуобороте, чуть наклонив голову плечу, а сам шатен с легким удивлением смотрел не совсем на вошедшего — его взгляд был прикован в поблескивающей в холодном свете ламп короне на светлой голове. — Иши-ши, и кто же ты? — после немного затянувшиеся паузы произнес парень, присаживаясь напротив него, а в руках, приковывая взгляд, мелькнуло что-то светлое, подобно короне дающее отблеск. — Тс… Тсуна, — удивленно моргнув, ответил мальчик и без заминки указал на голову «пришельца». — А она настоящая? Ощущение пристального взгляда пропала, а сам вошедший усмехнулся и гордо фыркнул: — Конечно, я же Принц! Шатен вполне серьезно кивнул, без тени улыбки, и подтянул к себе ноги. — Что ты здесь делаешь? — с той же усмешкой и постукивая пальцами правой руки по устеленному ковром полу, спросил Принц, а Тсунаеши немного неопределенно плечами. — Никого долго не было, и я решил… погулять, — немного помедлив на последних словах, ответил шатен, неловко одергивая слишком большую для него футболку. — А потом устал и услышал, что ты идешь… Бельфегор, пусть мальчишка этого и не видели из-за заслоняющей его длинной челки, приподнял бровь — того он узнал, потому что отлично помнил самого мальчишку из подвалов Вонголы, что и заставило его несколько повременить, а после уже задать следующий вопрос, несмотря на удивление — ему почему-то никто не сказал об этом, что ребенок очнулся, причем, определенно не сегодня, так как в его одежде он с еще большим изумлением признал свою старую футболку, но тут, наверняка, подсуетился Луссурия — мелькнула в голове мысль. Об этом он разузнает немного позже у Солнца или Дождя, в чьей осведомленности он совершенно не сомневался. — Иши-ши-ши, и ты забрел ко мне? А знаешь ли, что в чужие комнаты заходить нельзя? — незаметно от ребенка пряча стилеты, которые ранее привычно скользнули в ладонь, Каваллини увидел появившееся в карих глазах непонимание. Надо же. — И от чего же ты устал? Шатен, немного помедлив, поднялся следом, все также касаясь одной рукой стены, и, нахмурив тонкие бровки, произнес: — Просто… Тетя Лусс сказал, что это из-за того, что я долго не двигался. Ураган едва заметно кивнул то ли мальчишке, то ли себе в подтверждение мелькавших в голове догадок, и отступил немного в сторону, внимательно наблюдая за тем, как тот осторожно отстранился от стены и сделал несколько шагов к середине комнаты, и блондин быстро сцапал его за запястье, одновременно с тем посмеиваясь своим шипящим смехом. Тсуна послушно и странно доверчиво прошел за ним, цепляясь пальцами за его рукав, и забрался на мягкую кровать, в чем ему помог уже сидящий там Бельфегор — мальчишка не был ему до конца понятен, да и он был… теплым каким-то. И слишком открытым, любопытным. Как чистый лист, на который художнику хотелось бы бросить хоть пару штрихов для последующего возможного шедевра. И это было по-настоящему необычно хотя бы тем, что было странно спокойно. — А как тебя зовут? — вопрос ребенка — шатен воспринимался гением Варии именно так — прозвучал немного неожиданно, когда тот устроился на одеяле. — Бельфегор, — со своим привычным смехом ответил Потрошитель, подтянув к себе подушку и подперев для удобства голову, с выражением заинтересованного ожидания. — А можно… — За дверью послышался громкий и быстрый топот, из-за которого Тсунаеши удивленно моргнул, прерываясь на начале вопроса, но вскоре продолжил. — Посмотреть корону Принца? Вопрос был осторожным, но по направленному на него взгляду было понятно, что ему и в самом деле хочется посмотреть, без какой-либо задней мысли, потому, шишикнув, Ураган наклонился немного вперед, из-под челки наблюдая за тем маленький шатен сначала осторожно протянул руку, но после отдернул её и просто наклонил голову ближе с поистине детским восторгом, словно при виде ожившего сказочного персонажа — это в какой-то мере польстило офицеру, который, помедлив, протянул её ближе к ребенку. — Красивая! — широкой заулыбался теплой улыбкой мальчишка впервые за все время, осторожно прикоснувшись к ней пальцем, но и только. — Настоящая корона у настоящего Принца! Тсунаеши и правда искренне улыбался — в голове всплывали воспоминания о старых сказках, которые он слышал когда-то совсем давно, а его новый знакомый, и ранее помогающее ему чувство сейчас опять давало свои подсказки, не нес для него какой-либо угрозы. Сам же блондин опять засмеялся, но уже громче и чуть иначе свои странным, но не таким уж и жутким смехом, возвращая корону обратно. Когда через полтора часа дверь его комнаты рывком распахнулась, Ураган бросил недовольный взгляд на ворвавшегося к нему Капитана, откладывая на свободную часть кровати небольшую ступку бумаг, про себя немного даже жалея, что из-за челки Супербиа не может увидеть его недовольный взгляд. — Что случилось? — светлая бровь изогнулась вслед за вопросом, чего опять же не было видно. — Капитан, иши, только не ори, у Принца в комнате ребенок спит. Мечник резко замер и, через пару секунд как-то встряхнувшись, осмотрел комнату, только через минуту замечая свернувшегося на одной из подушек шатена. — Какого… — Иши-ши-ши, Капитан, вам бы лучше присматривать за Тсуной, а то ему надоело сидеть одному в комнате, и он решил… погулять, — тягуче и с язвительностью в голосе произнес гений Варии, а мальчишка рядом зашевелился, открывая глаза и поднимая сонный взгляд на Супербиа. — Доброе утро.