All in

Грязно-голубые стены едва видны из-за плотного дыма. На кухне пахнет кислым, и хочется кашлять. Девушка сидит, с ногами забравшись на стул. Ее голова откинута на подоконник, руки раскинуты по разным сторонам, в одной из них, согнутой на столе, медленно тлеет косяк. Она смотрит перед собой (в стену) и в никуда одновременно, зрачки расширены, а губы искривлены в застывшей ухмылке. — Юнджи. Девушка медленно переводит взгляд на дверной проем, где стоит парень. Движения ее заторможены, воздух будто густой кисель, дышать тоже трудно. — Чим, — она облизывает высохшие губы, пытается сфокусировать взгляд на глазах напротив, — Ты знаешь, как рождается зима? — молчит, но ей не нужен ответ, продолжает, сделав очередную затяжку, выпускает кольцами дым, — А я знаю. — Малыш… — Тс-с, тихо, — она прикладывает палец к губам, — Зима рождается в наших сердцах. Мы же состоим из воды, да? Представь, как капелька воды застывает каждый раз, когда нас ранят. Прямо сюда. — тычет пальцем приблизительно в сердце, — Она застывает, и это становится началом. Одна капля. Вторая, третья. Так падает температура вокруг. Ведь одному человеку трудно вынести такое, да? И небо начинает плакать. Но вокруг холодно, ты же помнишь? Поэтому мы видим снег. Снег — это красиво. Наверное, небеса придумали его, чтобы нам было не так грустно смотреть на их слезы. — Юнджи, ты снова куришь, — девушка придурочно хихикает и кокетливо заправляет локон волос за ухо. — Чим, а тебе грустно смотреть на мои слезы? — улыбается, но криво, ненастояще. — Ты никогда не плачешь. — Верно, — голос тихий и хриплый, — я никогда не плачу… Никогда… — Ну хватит. — раздраженно. Чимин наконец подходит и выхватывает косяк, делает глубокую затяжку и тушит самокрутку о дно пепельницы. Открывает старую облупившуюся форточку. Он стоит, нависнув над Юнджи, смотрит прямо в осоловелые глаза. Пытается угадать, что же будет дальше. Он никогда не угадывает, потому что Юнджи — девушка-катастрофа. Ты не знаешь, что взбредет в ее голову в следующую секунду. Интересно, страшно, искрит. Он вспоминает, как они познакомились. Клуб, какое-то странное техно, которое буквально вводило в транс. Чимин был с друзьями, уже порядочно накидавшийся. Однако в толпе сотрясающихся под биты тел он был один, но его это явно не смущало. Она подошла неожиданно, возникла из ниоткуда. Вся такая девочка-милашка: темное каре, юбочка, кофта с широкими рукавами и огромные кроссовки. Одна секунда и. Поцелуй. Жаркий, соленый, мокрый и быстрый. Ушла так же, как и появилась — скоро и неожиданно, оставив растворяться таблетку на его языке. После он встретил ее возле бара. Они смотрели друг другу в глаза, заливая в себя череду красных приторных шотов. Голова кружилась, все вокруг было таким нереальным, эфемерным, тягучим и упругим одновременно. Ее кожа была шелковой, а губы самыми сладкими. Она убивала. Он решил погибнуть (но быть с ней). Через четыре месяца отношений Чимин действительно чуть не умер. Это была их первая серьезная ссора. Та же кухня, те же грязного цвета стены. Она не кричала, нет. Юнджи просто открыла кухонный ящик. Просто взяла нож. Короткая ухмылка, и лезвие врубается в стену недалеко от чиминова виска. Испугался ли он? Безусловно. Ушел ли он? Ни за что. Юнджи — бушующий океан, тайфун, землетрясение, наводнение, цунами и извержение вулкана одновременно. Юнджи — что-то особенное, кто-то особенный. Она… не такая. С ней сложно, очень. Но поэтому он и любит?.. Чимин гладит ее по щеке, девушка ластиться к ладони, как кошка. Он целомудренно целует ее в лоб, затем подхватывает под ноги, беря на руки. — Пойдем спать, малыш. Маленькую спальню, где есть лишь кровать и небольшой шкаф, освещает уличный фонарь. Чим сажает Юнджи на кровать, убирает одеяло, ложится сам и ждет. Та взбирается на него и укладывается сверху, облепив руками и ногами как коала. Это их традиция перед сном. Он обнимает ее, чувствуя размеренное дыхание на своей шее. Они засыпают. Засыпать с Юнджи — самая увлекательная русская рулетка. Обкуренные? Под таблетками? Приступы гнева посреди ночи? Никогда не знаешь, что ждет тебя с утра, но... Однажды револьвер выстрелит пулей. Кто-то не проснется.