Dust and fire

Пульсирующий свет ламп, режущий глаза неон, толпа сомнительных людей и очень громкая музыка. Фуго здесь определённо не нравится. Шумно, ярко, раздражающе — прямо как Наранча, потащивший его сюда против воли. Но пустить этого идиота одного не позволило сердце, не знавшее, за что бояться больше — за Наранчу или клуб. «Ты слишком напряжённый, Фуго», надо же. «Всем нужно разжать булки, особенно тебе, профессор», говорит. «Если ты не пойдёшь, Панни, я пойду сам.» Добивает. Наранча, видимо, получает удовольствие за обоих, энергично отрываясь под сумбурные биты вместе со всеми. Но не с ним. Он явно навеселе: подлетает к сидящему Паннакотте, попутно выкрикивая что-то о том, что «он сегодня король Севера». Кто дал ребёнку алкоголь? Фуго уже достаточно сильно жалеет, что пошёл нянькой за этим смерчем, но всё, что действительно волнует его — не подмешали ли его напарнику чего-либо в коктейль. Музыка громче мыслей. Отвратительное место. Наранча что-то кричит ему, улыбаясь, но шум заглушает всё, поэтому Гирга не находит ничего лучше, чем повторить с той же громкостью на ухо другу, неуклюже наклоняясь и обжигая энергией вперемешку с перегаром. «Фуго, пошли потанцуем!», говорит. «Это моя любимая песня!», кричит. «Ты не имеешь права отказать мне в танце!», тянет за руку. Звучит куда более соблазнительно, чем должно было быть. Надо запомнить, что Наранче нельзя пить, но уже поздно бежать, стоя посреди танцпола и смотря прямо на довольного собой малолетнего кутилу. Назойливый шум битов заставляет людей двигать своими разномастными телесами практически синхронно. Фуго обещает себе отомстить за бездарно проведённый вечер. Из колонок над головами льётся музыка, явно искажённая диджейскими руками, но текст кое-как можно различить. Dust and fire, hey, hey Bite like a tiger, hey, hey, hey We'll make it together, hey, hey This is the gloria, hey, hey, hey «Что вообще за текст? В чём смысл?» — думает блондин, вслушиваясь. Но, похоже, его друга вообще не заботят слова песни — он полностью отдаётся этой пьянящей суете. Ладно, со стороны он выглядит действительно неплохо. Танцор из него явно куда лучше, чем ученик. The golden boy, the youngest glory I want no money, but write the story Забавно. Это действительно его любимая песня? Если вслушаться, то не так уж и бредово. Неизвестно, что стало решающим фактором — вид Наранчи, полностью поглощённого танцем, или заразительный мотив, но Фуго начинает нравиться. Ничего ведь плохого, если он тоже немного подвигается, даже если выходит так себе? Ведь это неважно. Важен только он — до нелепости естественный в хаотичном море людей, изредка приоткрывающий глаза в немом приглашении. Когда и этого становится недостаточно, парень берёт Паннакотту за руку, ослепительно улыбаясь и показывая движения. Такой непосредственный, такой свободный. Действительно готовый танцевать всю ночь напролёт, как в песне. Интересно, наутро он хоть что-то из этого вспомнит? Неважно. «Неважно.» — говорит Фуго и ловит друга поцелуем — лёгким и тёплым, как сам Наранча. И вся назойливость раздражающих людей и света становится терпимой. И музыка не так уж и плоха. Я готов танцевать всю ночь, Наранча. Только улыбайся.