«Решить задачу, говорил Декарт, значит выиграть сражение. Но выиграть сражение не значит решить задачу». Ростан Ж.
Рука лежит на трости будто бы расслабленно, но это обманчиво. Глаза неотрывно следят за собеседником. Он подозревал с самого начала, но доказательств никаких не было — лишь догадки и предчувствия, а этого слишком мало. Но теперь вот она, правда. Сама явилась перед ним, поставив перед чертовски сложным вопросом: что делать? За столько лет в обществе Нарцисса обзавелась достаточным количеством знакомых, влиятельных людей, которые могли оказывать большие услуги. Не бескорыстно, конечно, но всё же. Однако никто из них не стал бы идти против Тёмного Лорда, что бы в ответ не предложила его жена. Слишком большой риск, слишком высокая цена. Но кто-то всё же помог, она бы не смогла одна, тем более с Драко, так что только одно имя приходило на ум. И сейчас обладатель этого имени шёл рядом, заложив руки за спину, без сомнения тоже готовый к чему угодно. В любой момент. — Ты ведь, на самом деле, позвал меня не обсудить поиски моего сына, верно? — Смотря, зачем ты хочешь его найти. Вот оно. Им помог Северус. Одна эта фраза, конечно, не была признанием, так что доказательств у Люциуса всё равно не было, и он не собирался говорить вслух, что понял. Никто из них не собирался. Потому что сказанного не вернёшь, и потом это может послужить причиной чего-то ужасного. Но правда витала в воздухе — неосязаемая, почти ощутимая. — Потому, что он мой сын. Я должен знать, где он, и всё ли с ним в порядке. Снейп проигнорировал эти слова, даже не смотря на него. Казалось, его мысли сейчас заняты другим, а разговор его не особо интересует. Они были недалеко от Хогвартса. За антиаппарационным барьером, но прекрасно могли видеть замок с этого расстояния. Это была нейтральная зона, не вызывающая подозрений. Здесь не было учеников и преподавателей, но также не было никаких других Пожирателей, которые не упустили бы возможности выслужиться перед Лордом. — Иногда перед нами неожиданно появляется возможность, о которой мы даже не подозревали, — зельевар остановился, посмотрев на него. — Вопрос вот в чём, Люциус. Ухватишься ли ты за возможность или предпочтёшь не рисковать? Они были друзьями долгие годы и пережили очень многое. Северус был рядом ещё до его знакомства с Нарциссой, принял метку, крестил Драко. Малфой знал, что в любой битве может не волноваться, если за его спиной Снейп, — тот не только отразит летящее заклинание, но и сразу повергнет противника. Но было ли так до сих пор? Были ли они на одной стороне, или Северус лишь искусно притворялся? А на какой стороне сам Люциус? — Что бы сделал ты? — Я уже сделал. Он смотрел прямо, в его глаза. Три слова подразумевали гораздо больше, чем было произнесено. И что-то подсказывало Малфою, что это означало многое, о чём он и не догадывался. — У возможности ограниченные сроки? — Да. Но, думаю, один день она подождёт. Люциус кивнул и развернулся, собираясь аппарировать. Когда тот исчез, Снейп решил, что бессмысленно задаваться вопросом, правильно ли он поступил. Всё было сделано: он дал другу возможность принять решение, на которое раньше у него не было и шанса. Воспользуется ли он возможностью, рискнет ли — это уже решать не Северусу. Когда профессор вошёл в класс, полный учеников, все тут же вернулись к своим местам, хотя до начала было ещё две минуты. Не утруждая себя приветствием, сел за стол, почувствовав мягкую невербальную волну. После разговора с Люциусом он ещё не снял защиту, и поэтому попытка Гермионы была похожа на тихий стук в дверь. Когда мужчина снял щит, услышал её голос: «Что он сказал?» «Взял день на раздумья». «Всё хорошо?» «Да. А теперь готовься, я сейчас тебя спрошу». «Конечно, сэр». Он сдержался от улыбки из-за игривости в голосе Гермионы и начал урок.***
Тем же вечером, оставив Гермионе записку и взяв склянку с зельем, он аппарировал в Малфой Мэнор. В этот раз все, кроме Лорда, стояли и смотрели, как Струпьяр выволок на середину зала девушку. Кажется, она была магглорождённой, но это не имело такого значения, потому что сейчас просто нужна была жертва для эксперимента. Испуганная, с бегающими от одного мага к другому глазами, полными ужаса, она дрожала на коленях, стараясь не издавать ни звука. Обычно другие кричали и умоляли, но она, скорее всего, уже знала последствия такого поведения. Сквозь изорванную одежду отчётливо виднелись синяки и ссадины. — Северус, ты принёс угощенье для нашей гостьи? Он сделал два шага вперёд, низко склоняясь. — Да, мой Лорд, но… — Не разочаровывай меня. — Оно пока в доработке, но, по моим расчётам, воля должна подавляться полностью. Сознание будет очищенным. Северус знал, что наказание последует, но позже и был готов к этому. Но сейчас Волан-де-Морта интересовало другое. Потому он дал знак, и Снейп подошёл к девушке, сжавшейся ещё больше. — Выпейте это. Она подняла голову, смотря на него, и тот заметил порез на подбородке. А потом и глаза. Карие, почти как у Гермионы. Они были наполнены ужасом и невысказанной мольбой. — Иначе я заставлю вас, — отчеканил маг, и это подействовало. Она опустошила всё до капли, схватившись за горло. Да, Снейп знал, что оно будет жечь, причём довольно сильно. Отойдя на прежнее место, стал наблюдать, как и все присутствующие. Не прошло и минуты, как жертва схватилась за голову, попыталась кричать, но не могла. Наверняка сейчас тот ужас, что был раньше, казался ничем по сравнению с тем, что захватывало сейчас. Это было, должно быть, очень больно, но она не могла кричать, не могла сопротивляться. Все связные мысли в её голове сейчас растворялись, а та даже не понимала, что происходит. В один момент всё стихло, а девушка опустила голову, словно марионетка, верёвки над которой кукловод обрезал, потому что она ему надоела. И дальше — кто бы не старался — девушка не реагировала ни на крики, ни на угрозы, ни на пытки. Снейп подошёл и, подняв лицо за подбородок, вгляделся в глаза — безэмоциональные, пустые. Зелье подействовало именно так, как***
Мысли, одна хуже другой, заставляли Гермиону метаться по комнате. Самой страшной было, конечно, что Люциус принял неверное решение, раскрыл правду про Северуса и… либо его заставили выпить то самое зелье, либо сделали что-то похуже. В любом случае, это означало, что для него всё будет кончено, и волшебница его никогда больше не увидит. Только думая об этом, Грейнджер чувствовала, как сжимается горло, начинает с бешеной скоростью биться сердце, а в груди появляется какой-то ком, мешающий дышать. Нет, нет, Северус этого не допустит. Он сделает всё, но вернётся. Она вспомнила разговор с директором, произошедший полтора часа назад. Когда ученица пришла к Северусу и увидела записку, а потом и отсутствующую склянку с зельем, то сразу направилась к Дамблдору, чтобы сообщить ему, что это собрание будет отличаться от всех остальных. Кратко рассказав ему суть, гриффиндорка попросила смотреть за зоной аппарации, потому что предполагала возможные сильные ранения у профессора, а сама должна была ждать его в покоях. Директор пообещал выполнить просьбу и заверил, что Северус, как бы там ни было, справится и вернётся. Это она и сама себе могла сказать, так что никакого успокоения слова не принесли, и Грейнджер вернулась обратно по камину. Приготовив всё, что может понадобиться, стала ждать, однако часы, кажется, издевались над ней. Каждая минута тянулась слишком долго. Северус сказал бы ей не мельтешить, успокоиться и сесть, наконец, но его здесь не было. А где он был, она могла лишь предполагать. «Но сколько нужно ждать прежде, чем начинать поиски? И с чего их начинать?» Нет, надо выдохнуть. С такими мыслями она, скорее, сойдёт с ума. Ещё ничего неизвестно, а волшебница уже предполагает худший сценарий. Налив себе стакан воды, подумала добавить успокоительное зелье, но отмела эту идею. Разум должен быть абсолютно чистым. Когда дверь открылась, а Северус вошёл, Гермиона уронила стакан и, не обращая внимания на осколки и образовавшуюся лужу воды, подбежала к нему. Мужчина был намного бледнее, чем обычно, но он был здесь, живой. — Что? Где? Северус! — язык путался. —Диван. Она помогла ему дойти и сесть, а потом уже привычными быстрыми движениями избавила от верхней одежды в поисках ран, которых — благо — было не так много. Дальше оставалось действовать по проверенному плану: удостовериться, что никаких ядов нет, проверить внутренние органы и отсутствие внутреннего кровотечения, а потом лечить. Когда с ранами было покончено, все необходимые зелья выпиты, а лицо Снейпа постепенно начало приобретать нормальный цвет, Гермиона смогла облегчённо выдохнуть. Положив ему на лоб компресс, девушка всё убрала; вспомнив про стакан, избавилась от последствий своего слишком сильного волнения. Когда та вернулась к лежащему мужчине, присела на пол возле дивана и провела рукой по щеке. Чёрные уставшие глаза смотрели на неё с, как казалось Гермионе, нежностью и благодарностью. — Обещай, что с этим покончено. Что больше никаких собраний, что ты не пойдёшь туда снова. — Обещаю. Одно это слово, сказанное тихим голосом, подарило девушке желанное спокойствие, и Гермиона положила голову ему на грудь, решив все вопросы оставить на потом. Она почувствовала, как его пальцы привычно начали играть с её волосами, и улыбнулась. — Я тебя люблю. Прозвучавшее признание заставило тут же поднять голову и посмотреть на него, чтобы убедиться, — не послышалось. — Ты можешь не… — Не могу, — перебила она, начиная улыбаться. — Я тоже тебя люблю, Северус. Она хотела поцеловать его легко, но рука, что легла на затылок, заставила изменить планы, и только спустя время Гермиона немного отстранилась. Она знала, что счастливо улыбается так, как никогда прежде, но ничего не могла с этим поделать. Да и не хотела. Тем более, что Северус тоже улыбался. Может, сдержаннее, но не менее искренне. Теперь Грейнджер поняла, что в его взгляде была не просто благодарность или нежность. Там была любовь. Любовь, о которой она и мечтать не могла, которая, должно быть, была и в её карих глазах. Внезапный треск камина заставил направить палочку на шум. Из огня шагнул Альбус, и на его лице тут же отобразилась целая гамма чувств — от замешательства до смущения. — Всё в порядке, мисс Грейнджер, это просто я. Кивнув, ученица опустила палочку. Собственно, вряд ли кто-то опасный мог проникнуть сюда через камин, но тренировки с Северусом научили её быть готовой ко всему и в любой момент. «Постоянная бдительность, да? Как вы не вовремя, директор». — Северус, — он умело делал вид, что ничего не заметил, — как ты себя чувствуешь? — Жив, — коротко отрезал зельевар, также недовольный несвоевременным появлением мага. — Я зайду немного позже, Альбус. — Конечно, конечно, можешь не спешить. Главное, что ты цел, а поговорить мы можем и завтра. Отдыхай. Хорошего вечера, мисс Грейнджер. — До свидания, директор Дамблдор. Подождав, пока пламя в камине успокоится, она посмотрела на Северуса, с улыбкой положив голову ему на грудь. — У меня скоро сердце не выдержит из-за стресса. — Я сделаю для тебя зелье. — Какая забота, — Гермиона поцеловала его и встала, убирая ненужную сейчас одежду. — Хочешь чего-нибудь? — Тебя. Остановившись на полпути в спальню, волшебница обернулась. — Тебе нужно восстановить силы. — Я имел в виду, чтобы ты просто легла рядом. А вы о чём подумали, мисс Грейнджер? Покачав головой, та ушла в спальню и вернулась через минуту, чтобы помочь ему перебраться туда. Заварив чай и обновив компресс, легла к нему в постель. — Расскажешь? — Ты можешь посмотреть. Это был не первый раз, когда он позволял ей проникнуть в своё сознание и увидеть воспоминания, но первый, когда эти воспоминания были связаны с собранием Пожирателей. Кивнув, она плавно скользнула в его мысли, всё ещё беспокоясь о физическом самочувствии. Найти нужное было легко. Она оказалась в тёмном зале, окружённая волшебниками и волшебницами, и некоторые лица были смутно знакомыми. В частности, лицо мага, стоявшего по правую руку от Лорда, восседавшего на троне. Даже понимая, что это лишь воспоминание, почувствовала неприятный холод, пробежавший по рукам от взгляда тёмного мага, который почти не был похож на человека. — Как думаешь, Люциус, стоит ли наказать Северуса за медлительность? Грейнджер не могла точно определить для себя, что испытала при прозвучавшем вопросе, но это было нечто среднее между злостью и презрением. Гермиона знала, что наказание будет, и была уверена, что то последовало бы в любом случае. Это было лишь драматическим отступлением. Но догадывался ли Лорд о том, что спросил того, кому именно Северус давал шанс предать его? Вряд ли. Иначе профессор не вернулся бы живым. — Думаю, мой Лорд, это научит его действовать быстрее, чтобы больше не огорчать вас. Эти слова вызвали облегчение, ведь Малфой не сказал об их разговоре, не дал ни малейшего намёка. Но за тихим выдохом зельевара последовала волна боли, которая, в конце концов, заставила его опуститься на колени. Вернувшись в реальность, волшебница выдохнула, сделав несколько глотков чая, прежде чем посмотреть на Северуса. Решив ничего не говорить, девушка придвинулась ближе в его объятия. Так они и заснули.***
У них получалось уже лучше, но до идеала пока было далеко. На этот раз Гермиона не колебалась, когда зельевар велел атаковать. Благодаря тренировкам с ним, ей не составляло труда тут же сосредотачиваться. Она научилась быть всегда наготове и использовать сложные заклинания без промедления. Северус научил ученицу выдержке и силе, помог натренировать дисциплину. То есть научил сражаться, а ведь именно об этом девушка его и просила когда-то, после своего первого собрания Ордена. Но не знала, чем же это обернётся, в конце концов, для них обоих. — Минерва, атакуй смелее, с ними ничего не случится. Тонкс, ты тоже. Спустя какое-то время они поменялись ролями. Теперь Гермиона была на стороне тех, кто удерживал щит, пока остальные атаковали. Рука не дрожала; защита поддерживалась ещё Минервой, Флитвиком и Сириусом, так что сейчас это было достаточно легко, даже при том, что по ту сторону сыпали заклинаниями близнецы, Молли, Ремус и Нимфадора. Улавливая каждое движение, Грейнджер вдруг заметила, как рука оборотня мягко коснулась талии девушки, а та в ответ улыбнулась ему. Это длилось так быстро, что никто, пожалуй, больше и не обратил внимания. Однако тот факт, что в их отношениях наметился такой явный прогресс, который к тому же они не скрывали при остальных, заставил её ощутить тепло в груди. Однако вместе с теплом ученица почувствовала какой-то слабый, еле ощутимый укол. Словно совсем немного горечи в горле. Это была не зависть, но мысль невольно возникла в голове. Крохотное сожаление о том, что они с Северусом так не могут. Нет, Гермиона была сторонницей мнения, что личное, происходящее между двумя людьми, между ними и должно оставаться. Но да, в ней было это небольшое желание показывать чуть больше своего счастья от отношений, о которых никто не должен был знать. Хотя кое-кто знал. Ремус и Минерва, как они дали понять, были в курсе и благоразумно молчали об этом. Они ничего не спрашивали, никому не говорили и даже никак не намекали о том, что им было известно. Когда они с Северусом стояли или сидели рядом, когда разговаривали, никто из них даже не смотрел как-то иначе, и за это гриффиндорка была очень благодарна. Но Гермиона не могла отрицать, что ей было очень приятно, когда Снейп поставил на место ту риэлторшу, дав понять, что они вместе. Это были первые настоящие серьёзные отношения Гермионы и, как она надеялась, единственные. Поэтому не было ничего удивительного, что ей хотелось иногда хоть как-то показывать свои чувства. Но потом Джордж вдруг использовал одно из их с братом заклинаний, пославшего сноп искр, которые были не просто красивыми, но и довольно ощутимо ударили по щиту. Это заставило Гермиону отвлечься от размышлений, вновь сосредоточившись. Вот только она не заметила взгляд Снейпа, который не упускал её из виду и ловил каждую реакцию, поэтому от него не укрылся ни замеченный ею жест двух людей, ни реакция на это.***
Письмо пришло на следующее утро. Без обращения и подписи — только адрес и время. Это заведение было похожим на Дырявый Котёл, но сюда, в основном, приходили те маги, которые не хотели где-то светиться. Оно находилось на окраине магической части Лондона и было малоизвестным, а оттого самым подходящим. Предупредив Гермиону, Северус аппарировал в переулок, а оттуда прошёл пешком ещё почти полчаса. С хозяином заведения они были знакомы очень давно, с тех пор, когда Снейп только принял метку. И когда мужчина вошёл внутрь, почти никто не обратил на это внимания, — пускай он давно здесь не появлялся, но был довольно известным в таких узких кругах. — Северус! Нежданно, но приятно, — высокий мужчина вышел из своего кабинета, и хотя голос его был мягким и приветливым, лицо же оставалось почти безэмоциональным. — Калеб, — профессор пожал протянутую руку. — Тебе нужна комната или, может… — Нет, благодарю. Я жду одного человека, хотим выпить. — Что ж, для этого и существует такое место, — он обвёл рукой в собственническом жесте, а потом ещё раз оглядел зельевара. — Уверен, что не нужна комната, пока ждёшь? Тебя давно не было, а моих девочек стало больше. Северус никогда не пользовался подобными услугами, хотя предлагали не раз. Одна только мысль платить за секс вызывала отвращение. А сейчас к тому же он вообще не представлял, как может дотронуться к кому-то, кроме Гермионы. Поэтому снова отказавшись, он перебросился парой фраз с мужчиной и последовал к одному из самых отдалённых столиков. Лет пять назад в голову Калеба пришла гениальная мысль — сделать помимо обычных столиков уединенные, позволявшие двум магам разговаривать, о чём им угодно, так, чтобы никто ничего не услышал и не узнал. Защита была надёжной. Снейп сам лично однажды видел, как одного волшебника, попытавшегося послушать разговор, тут же отшвырнуло к противоположной стене с такой силой, что у него наверняка было сотрясение. А потом уже его выкинули вовсе и больше не пускали. Конфиденциальность очень ценилась в таких местах. Люциус пришёл точно минута в минуту. Пунктуальность — вежливость королей, не так ли? Люциус королём не был, но самомнение точно имел соответствующее. Когда он сел и уже был готов подозвать одну из девушек, чтобы сделать заказ, Северус опередил его. — Либо ты согласен и мы уходим сейчас, либо нет и я ухожу один. У меня нет времени на светские беседы за стаканом виски, Люциус, и тебе, я думаю, есть чем заняться. И хотя Малфою явно не нравилось такое, но он не стал выражать недовольство. Его осанка, фигура — всё говорило о важности и уверенности, но только зельевар сейчас мог видеть его глаза. И эти глаза были глазами человека, который осознаёт, что сейчас озвучит важное решение, от которого, скорее всего, зависит не просто его роль в войне, но и жизнь. — Тогда уходим. Снейп не выдал никакой реакции, когда стало ясно, какое решение принял друг. Конечно, то, что он не рассказал о разговоре Лорду и позвал его сюда, уже обнадёживало, но не давало стопроцентной гарантии. Однако эти два слова всё ясно давали понять. Покинув заведение, они побрели в абсолютной тишине по улицам Лондона, пока не оказались на месте. Первым трансгрессировал Северус, а затем по его следу и Малфой, так они оказались в тёмном закрытом переулке. Едва маг оказался твёрдо стоящим на ногам, одна рука Снейпа прижала его к каменной стене, а другая приставила палочку к горлу. — Полагаю, мне стоит предупредить тебя, Люциус, — чёрные глаза не выражали ничего, кроме готовности сделать всё необходимое. — Если вдруг ты пребываешь в наивной уверенности, что тебе удастся обмануть меня и узнать, где твоя семья, то будь уверен, — ты умрёшь раньше, чем поздороваешься с сыном. Это ясно? — Предельно. Я принял решение, Северус, и уверен в нём. Ещё несколько секунд длилась эта зрительная битва, закончившаяся кивком зельевара. Он сделал шаг назад, и Люциус демонстративно отряхнулся и поправил мантию, недовольно сверкая глазами. — Пойдём. Ни Гермионы, ни Тонкс не было в доме, потому что Северус сказал девушке это обеспечить. Он также попросил Нарциссу и Драко пока не говорить ему об их роли во всём этом. Приветствие было вежливым, но достаточно прохладным и даже осторожным. Они никогда не были семьёй, радостно обменивающимися подарками на Рождество. Изначально это был брак по договорённости, но им удалось найти общий язык, благодаря чему появился Драко, которого оба родителя искренне любили. Однако то, что Люциус был готов смотреть, как сын получает метку, не было забыто и вряд ли будет. — Итак, могу я узнать, как вам это удалось? Он старался не показывать отвращение к маггловскому дому и сел в кресло, будто это трон. Снейп подумал, что будь здесь Гермиона, её бы это непременно позабавило. Истинное проявление Малфоевского снобизма. — Зелье и заклинание, деактивирующее метку. Она не исчезнет вообще, но поблекнет. И неважно, сколько Лорд будет тебя вызывать, ты ничего не почувствуешь. Вокруг дома многослойная защита, и с этого момента ты будешь невидим для него. Люциус слушал его, но смотрел на жену, которая отвечала на его взгляд спокойно и уверенно. Зельевар понимал смысл этих взглядов. Жена говорила ему, что да, она сделала это, приняла решение исчезнуть с сыном, потому что его жизнь была для неё важнее, чем что бы там ни было ещё. Люциусу понадобится усмирить свою гордыню, чтобы принять это, но и выбора у него особо не было. — Завтра я принесу зелье, и мы всё сделаем. Нарцисса и Драко тебе всё покажут. Он не собирался задерживаться, тем более понимая, что им многое нужно обсудить, а его ждали стопки непроверенных эссе. Но главное — его ждала Гермиона.