«У каждой медали есть две стороны, и однажды всё может перевернуться». Неизвестный автор
Когда-то Снейп, вышагивающий между партами с невероятно грозным видом и взглядом, испепеляющим всех и вся, наводил на Гермиону, если не ужас, то страх и напряжение точно. Неважно, диктовал он, что-то рассказывал или устраивал опрос - его голос и язвительные комментарии не раз заставляли её от нервов ломать пишущее перо или закусывать губу. Конечно, она старалась этого не показывать, держаться прямо и отвечать на каждый вопрос. Но правда была такова, что Гермиона с детства стремилась к идеалу, была отличницей, к тому же бесстрашной гриффиндоркой. Ей не пристало трястись от взгляда слизеринского декана. Но это было в прошлом, когда она так опасалась потерять факультетские баллы. С тех пор многое изменилось. Баллы стали ей неважны, перья не ломались от напряжения, а если она и дрожала от взгляда Северуса Снейпа, то только когда они были наедине. И совсем не от страха, это уж точно. Поэтому сейчас, когда он рассказывал им про новое зелье, о котором она, конечно, уже и так знала, Грейнджер слушала не так внимательно. Крутя в пальцах перо, волшебница обдумывала их план по защите Хогвартса. Какая-то идея - мысль - маячила на периферии сознания, но придти к ней и сформулировать никак не удавалось. — Мисс Грейнджер, вам известно, какой следующий ингредиент нужно добавить? Она подняла на Снейпа взгляд. Ох, чёрт, очень вовремя. А какой он назвал до этого? — М-м, я не знаю, профессор Снейп. — Вот как, — протянул он, поднимая одну бровь. — Моя лекция кажется вам скучной? — Нет, сэр. Повиснувшее молчание было прервано зельеваром. — Минус десять баллов с Гриффиндора. А теперь у вас двадцать минут, чтобы прочесть рецепт зелья и законспектировать самое главное. Время пошло. Все тут же опустили головы, утыкаясь в учебники, и Гермиона сделала то же самое. Взгляд скользил по строчкам, а рука иногда двигалась, записывая некоторые моменты. Но внезапно в голове проскочили воспоминания. Северус целует её в шею, пока одна его рука скользит по бедру, подбираясь под юбку. Моргнув несколько раз, девушка нахмурилась. Что это было? Она не собиралась вспоминать это сейчас. И как только она вновь попыталась сосредоточиться на информации, промелькнули другие кадры. Его губы спускаются всё ниже, по каждому миллиметру её кожи, и она выгибает спину от удовольствия. Грейнджер вздрогнула, подняв взгляд на профессора. Он сидел за своим столом, вроде бы очень серьёзный и занятый какими-то бумагами. Выглядело очень правдоподобно, но тем не менее Гермиона точно знала, что не собиралась сейчас всё это вспоминать, а никто другой не мог этого сделать. «Что ты делаешь, Северус?» «А что я делаю, Гермиона?» «Нечестно заставлять меня вспоминать это, когда мы на уроке. На твоём уроке, замечу!» «Да, на котором ты меня не слушала. Как неуважительно». «Прочтёшь мне нотацию?» «Вот уж вряд ли». Как только она задалась вопросом, что это значит, ответ тут же был ей услужливо дан. Зарывшись пальцами в его волосы, она громко стонет, пока Северус ласкает её языком. Он поднимает взгляд чёрных глаз, полных желания и жажды, каких она никогда не видела прежде. Перо треснуло и надломилось пополам. — Что-то не так, мисс Грейнджер? — Перо сломалось. Я возьму другое. «А я возьму тебя на этом столе». Его слова в её голове тут же вспыхнули жаром внизу живота. Чёрт возьми, к этому она сейчас точно была не готова. Если вообще когда-то могла быть готова. Она сидела на зельеварении и не могла выполнить задание, потому что её преподаватель мысленно отпускал откровенно эротические замечания и заставлял вспоминать их секс. Много секса. «Если ты забыл, мы не одни». «Провальная попытка, нас никто больше не слышит, а если будешь вести себя тихо и спокойно, то никто вообще не оторвется от книги». «Это ужасная затея. Мы столько скрываемся, не даём и малейшего намёка, а тут ты на уроке рассказываешь, как… » «Буду брать тебя. Долго и горячо. Так, как ты это любишь, как мы оба любим. Чтобы ты не могла говорить ничего, кроме моего имени». Чёрт возьми. Гермиона свела ноги вместе, пытаясь хоть немного унять жар, что не помогло совершенно. Более того, теперь она даже не могла точно сказать, чего хочет, - чтобы он прекратил это или чтобы продолжал, а потом и перешёл от слов к действиям. — Профессор Снейп, я могу выйти? Он поднял голову так, будто она действительно отрывала его от какого-то важного чтения. — Вы выполнили задание? — Нет. — Тогда ответ очевиден. «Тиран». «Ночью ты говорила другое». Вот значит как. Ну, что ж, в эту игру можно играть вдвоём, и Гермионе надоело занимать пассивную позицию. Разум Снейпа был открыт для неё, поэтому не составило труда показать ему в ответ некоторые воспоминания. Они в Выручай-комнате, а драка переросла в нечто лучшее, и Гермиона спускается поцелуями по его груди. А потом ещё намного ниже. Может, Снейп и умел держать маску на лице лучше, чем она, но Гермиона знала его достаточно хорошо, чтобы заметить эффект. Его взгляд был направлен на бумаги, но при этом замер на одном месте, то есть он уже точно не читал. Хм, это оказалось весело. Но сможет ли она заставить его реагировать ярче? «Играешь с огнём, Гермиона». «Я только начала, профессор». Она сидит на нём сверху, обнажённая и желанная. Взгляд горит, она раскрепощенна и двигается почти мучительно медленно. Все ученики в классе вздрагивают от страха, когда Снейп встает, громко хлопая тяжёлым учебником по столу. — Минус десять баллов с Гриффиндора! — За что? — конечно, это спросила она. — Например, за то, что вы, мисс Грейнджер, так и не удосужились выполнить задание, которое я дал. — Но время ещё не вышло. Он посмотрел на часы, где минутная стрелка как раз отсчитала двадцать минут. — Теперь вышло. Сейчас вы всё приготовите, а, вернее, большинство из вас попытаются приготовить зелье, рецепт которого был, несомненно, изучен вами. А раз вам, мисс Грейнджер, нечем заняться, то поможете мне с ингредиентами. За мной. Все давно привыкли к таким выпадам Снейпа, а потому просто переглянулись и принялись ждать, пока они вернутся, очень надеясь, что не будет его как можно дольше. Может, он даже продолжит свою тираду гриффиндорке, и им просто не хватит времени на зелье. Тем временем Гермиона, идя за профессором в соседнюю комнату, точно не чувствовала страха или опасения по поводу возможного недовольства и продолжения язвительных комментариев. Едва она зашла, дверь за спиной закрылась, а сама девушка почувствовала лёгкую магию, хотя профессор стоял к ней спиной. Но он развернулся и прижал Гермиону к одной из стен между стеллажами. Подняв её руки вверх и удерживая одной своей ладонью, вторую он положил на бедро под юбку. Она чувствовала сразу столько всего: пуговицы его сюртука сквозь ткань, горячее дыхание у своего виска, аромат одеколона, смешанный с травами, и, чёрт возьми, свидетельство того, как сильно ему понравилась эта игра. — Приятно встретить достойного противника. — Никогда не недооценивай женщину. — Ни в коем случае. Больше никаких слов. Его ладонь исчезла с бедра и переместилась на хрупкую шею, когда его рот накрыл её. Она без промедления ответила, впуская его язык, желая чувствовать его как можно больше. С этой же целью она и качнула бёдрами, спровоцировав его сильнее сжать шею - не больно, но ощутимо. Гермиона застонала без страха, что кто-то услышит, потому что поняла, какую магию почувствовала немного раньше. Он отпустил её руки, давая возможность сделать то, чего они оба так желали. Несколько движений, чтобы расстегнуть ремень и брюки, а потом он избавляет её от белья и, подняв за бедра, опускает на себя. Гермиона обхватывает его за плечи, делая длинный выдох, чувствуя облегчение. Вся эта игра стала неожиданно такой потрясающей для неё, что прелюдия не понадобилась. Ей хотелось только, чтобы он был в ней, и сейчас он был, но и этого оказалось мало. — Двигайся, чёрт возьми. — Какие слова из… Она прогнулась, заставляя его сбиться с мысли, и Северус выполнил её приказ-просьбу. За дверью их ждали ученики, и долгая задержка могла повлечь ненужные вопросы, так что он быстро набрал темп, почти не выходя из неё. Толчки, быстрые и сильные, выбивали из лёгких воздух и стоны раз за разом. Удовольствие нарастало всё больше, но ей не хватало этого. И Снейп, уже так хорошо изучивший реакции её тела, переместил одну руку. Хватило всего нескольких несильных прикосновений к клитору, чтобы она сжалась вокруг него и открыла рот в стоне, который был заглушён им. Не из соображений безопасности, а чтобы сильнее почувствовать её удовольствие. Аккуратно посадив Гермиону на стул, Снейп привёл в порядок её, а потом и себя. Взяв несколько ингредиентов, мужчина направился к дверям под ошарашенным взглядом девушки. — Северус! — он обернулся. — Куда ты пошёл, они же сразу по мне поймут, что что-то не так. — Поэтому ты остаёшься здесь до конца урока, варишь зелье в одиночестве, как провинившаяся. Она моргнула, осознавая его задумку, и решила, что так правда лучше. — О, ну, ладно. Хорошо. — И, Гермиона, — перед тем как выйти, профессор посмотрел ей в глаза. — Мы не закончили наш разговор. Она улыбнулась и невербально сняла заглушающие чары. — Да, профессор.***
— Кто-то читает книги, чтобы уйти от реальности, а кто-то - чтобы наполнить её красками. Она подняла голову и улыбнулась Ремусу, опирающемуся на дверной косяк. — Я не та, кто бежит от проблем, а красок в моей жизни хоть отбавляй. — Тогда, может, дело в цвете этих красок? Он сел в кресло напротив, смотря на неё с этим мягким пониманием, заставляющим Гермиону открываться ему, говорить правду, даже если она была болезненной. — Дело в том, что они сгущаются. Мы приближаемся к главному, к самому страшному, Ремус, — закрыв книгу, Грейнджер откинула голову на спинку, смотря в потолок. — Все это знают, даже чувствуют. Напряжение, страх, нервозность и беспокойство. У меня столько близких людей, которых я боюсь потерять, и я знаю, что кого-то потерять действительно придётся. Вот почему я читаю. Чтобы не сойти с ума от страха перед будущим. — Я понимаю тебя, Гермиона. Потому я не хотел отвечать на чувства Тонкс. Терять любимых - хуже всего. — Даже если бы ты этого не сделал, это не было бы менее больно. Потому что ты её любишь. В любом случае. Знает она, говоришь ли ты это вслух, - ты не властен над чувствами. Мы не можем выбирать, что чувствовать, кого любить. Взгляд карих глаз блуждал по потолку библиотеки. Девушка чувствовала, что мужчина смотрит на неё, и ждала его слов. — Должно быть, ты много думала об этом, не так ли? — М? О чём именно? — Что мы не выбираем, кого любить. Волшебница огладила края книги, усмехнувшись. — Да, очень много. А ещё пыталась заставить себя не чувствовать, скрывала, говорила, что это неважно, неуместно и не вовремя. — А потом? — А потом поняла, что более подходящего времени может не быть. Особенно, если чувства взаимны. — Слишком много всего для семнадцатилетней девушки, — покачал он головой, вызвав у неё искреннюю улыбку. — Я не жалуюсь.***
Каждый взмах палочкой сопровождался новым истошным криком. Голоса разные, но все пропитаны болью и ужасом перед ним. Но этого мало. Всего этого недостаточно. Ярость в нём полыхает - предательство за предательством. Нужно наказать, наказать их всех так жестоко, чтобы горели в агонии. Один жест, и силуэт отделяется от толпы, чтобы склониться на колени в ожидании приказа. — Ты знаешь, что делать. — Да, хозяин. — И не смей трогать Гарри Поттера. Твоя цель - Снейп. — Я вас не подведу.