Жизнь, придуманная для тебя

Море ворчало, гудело, ворочалось. Рассерженным ропотом билось о разбросанные у берега камни. Шотландское небо нависло над ним и грозилось вот-вот разразиться дождем. Ветер был отчаянным, но не жестоким — лишь слегка трепал наши куртки и волосы, выбившиеся из-под шапок. Мы с Гарри шли по берегу. Скорпиус бежал далеко впереди, стараясь то и дело наступить маленькими ножками в подбирающиеся к нему волны. Мои родители с трудом поспевали за ним и делали вид, будто недовольны его проделками, но вообще-то им нравилось гулять со Скорпиусом по этому пляжу. Они приходили сюда каждый день. Иногда — если не было работы или учебы — вместе с ними гуляла и я, а сегодня к нам присоединился Гарри. В очередной раз он навестил меня. Сегодня без Джинни и детей, которые испугались промозглого шотландского февраля. Гарри навещал меня регулярно — каждые две недели, иногда чаще. Переживал. А, быть может, надеялся, что я когда-нибудь найду в себе силы и вернусь в мир магии, из которого так охотно сбежала. В ту ночь, когда я видела Малфоя в последний раз, я решила оставить в прошлом абсолютно все. Даже вещи из особняка Нотта забирать не стала. Утром зашла в Аврорат, дала показания и отдала им все воспоминания, которые только могли быть полезны для следствия, — в том числе и о разговоре с Малфоем. Потом обменяла крупную сумму галлеонов на магловские деньги, забрала Скорпиуса и родителей, купила нам билеты на поезд до Шотландии и уехала. Мы поселились в городе Портри на острове Скай, на котором испокон веков живут только маглы. Уже оттуда я написала Гарри. Он примчался как только смог — думал, что я не справляюсь. Но я успела обзавестись домом и даже работой: устроилась в местную библиотеку. А летом поступила в колледж, чтобы изучать магловское право. Скорпиуса пока нельзя было отправлять в садик — его магические способности активно развивались, и он не умел их контролировать. Но с ним мне помогали родители, так что наша новая жизнь постепенно и без особых препятствий налаживалась. Неплохо все устроилось и у остальных участников тех событий. Бетти стала гувернанткой в семье Поттеров. Ехать в «такое захолустье» даже со мной она отказалась наотрез. Агнесс и Бадди — ребята, которые работали в моей юридической конторе — на удивление сошлись и открыли собственное дело. Трейси теперь трудилась секретарем у них. Флойд отправился путешествовать все в ту же Азию, которая полюбилась ему когда-то. Возможно он все еще искал способ вернуть свою сестру. Гарри поддерживал с ним связь и полагал, что Конан пока не оправился. А я надеялась, что когда-нибудь в его жизни все по-хорошему изменится. В конце концов, Флойд очень мне помог, и от былой напряженности между нами не осталось и следа. Что касается Нотта, то… я приходила на его могилу один раз. Долго стояла там. Жалела ли я о том, что его уже не было в живых? Да, конечно. Тео устроил мне настоящий ад на земле, когда похитил Драко и Скорпиуса! Тео был убийцей! И все же… после того, что между нами произошло, я не могла сказать, что мне все равно. Нотт давно и долго сходил с ума, он потерял близких и так и не смог оправиться после войны. Мне кажется, наше со Скорпиусом присутствие в его доме всколыхнуло что-то в нем, но Тео зашел слишком далеко. Он уже был на той стадии сумасшествия, когда либо в психушку, либо в могилу, либо в тюрьму — иного не дано. Он пришел к логичному финалу. Мне оставалось только надеяться, что где-то там Тео смог наконец обрести покой… — Знаешь, что мне не нравится в феврале? — обратилась я к Гарри, вглядываясь в светлые, но отдающие свинцом облака. — Что? — В феврале кажется, что зима не закончится никогда. Гарри усмехнулся. — Со мной такое происходит в марте. Ты вроде бы уже ждешь весны, а зима то и дело возвращается! Это разочаровывает тебя. От марта слишком много ожиданий, в отличие от февраля. — Возможно, — не могла не согласиться я. Гарри помолчал немного. — Год уже прошел, — наконец решился он. — Даже больше. Я спрятала руки в карманы куртки и склонила голову. Вместо облаков принялась рассматривать мокрый песок под ногами. — Я не тороплю тебя — не подумай — но ты ведь не можешь все время прятаться. — Я и не прячусь. — Прячешься, Гермиона! Вы все спрятались по углам, разбрелись по своим жизням, а я… Я все там же — в магии и Лондоне. И мне тяжело там одному, если честно. — Гарри, — я повернулась к другу, — Во-первых, я никуда не делась. Из Лондона сюда не так уж сложно добраться, особенно если пользоваться магическими способами, как это делаешь ты. Во-вторых, у тебя снова есть Джинни и уже двое детей, как минимум! — И мы не собираемся останавливаться, — рассмеялся Гарри. — Вот именно! — улыбнулась я. — К тому же… ты всегда можешь вернуть Рона. — Нет. Мы уже говорили об этом. Он счастлив в этой своей новой жизни. Даже Молли с Артуром согласились его не тревожить, хотя это их сын и больше всего на свете они хотели бы вернуть его домой. А я тем более не имею на это права. — Про себя я вообще молчу. — Ты не виновата. — Виновата! Еще как! Ведь Малфой сделал это из-за меня. — Малфой… Кстати, о Малфое… — Может быть, не стоит? В груди что-то заныло. Подзатянувшаяся, но до конца так и не излеченная рана напомнила о себе. На самом деле я думала о Малфое каждый день. Каждый — чертов — день. И так радовалась, когда удавалось прожить хоть несколько часов без воспоминаний о нем. Мы не виделись больше года. Мы были в официальном разводе, и все давно было кончено, но я все еще не могла забыть. Я просто не могла без него. — Я думаю, стоит. Пора обсудить это, Гермиона. Присядь. Мы дошли до валуна, вполне подходящего для того, чтобы вдвоем на нем разместиться. Камень был сухим, но прохладным. Я натянула посильнее свою парку и только тогда присела на него. Казалось, ветер здесь дул сильнее, и потому пришлось накинуть капюшон. Море плескалось в отдалении от камня, но все же было перед глазами. Своим серым цветом оно тоже напоминало мне о Драко. — Он старается, — продолжил Гарри. Я хмыкнула. — Нет, правда! Ты ведь знаешь, что все это время я общался с ним, и, если честно, он изменился за последний год. Когда Малфоя поймали, он не стал упираться и согласился сотрудничать с Авроратом. Рассказал все: об убийствах, которые совершил Тео, о том, как они провернули этот план с подменой реальности. Выдал местонахождение Ральфа Донована и Рона. Информация оказалась ценной, да еще помогли связи его семьи, и только поэтому Малфоя не посадили. Безнаказанным он, конечно, не остался. Визенгамот отлучил Драко от мира магии на пять лет. Авроры забрали палочку, запретили колдовать и при помощи чар установили на его ноге следящее устройство, наподобие тех электронных браслетов, что носят преступники-маглы под домашним арестом. Браслет Малфоя не только отслеживал его местоположение. Он также фиксировал любые проявления магии, даже самые безобидные — вроде чтения книги по волшебству. Было и еще одно условие. Драко проходил принудительную психотерапию у известного колдомедика Алана Бёрча. Только когда Бёрч объявит Малфоя неопасным для общества, моему бывшему супругу разрешат видеться с семьей и друзьями и нашим сыном. А до тех пор ему придется разбираться со всей той чертовщиной, что собралась в его голове. Гарри рассказывал, что Люциус устроил скандал прямо в зале суда, после того как верховный чародей зачитал приговор. Нарцисса плакала. Совету старейшин Визенгамота было плевать — по их мнению, Драко и так легко отделался. Авроры нацепили на него наручники и увезли в неизвестном направлении. С тех пор Малфой мог только писать и получать письма, которые в обязательном порядке проверял Гарри, поспешивший стать его куратором. — Вряд ли Драко мог измениться. — Мог. Просто у него была сильная мотивация — возможность увидеть Скорпиуса и вернуть тебя. — Он хочет вернуть меня?! — Да. А что в этом удивительного? Хотя сейчас сказать сложно. Малфой больше не сходит по тебе с ума, в смысле… он по-прежнему любит тебя, но, мне кажется, это нормальная здоровая любовь — не помешательство. Скорее всего, Драко понимает, что вернуть тебя помогут время и перемены в нем самом, а не те методы, которые, кхм, он любил применять раньше. Бёрч хорошо с ним поработал. Сердце дрогнуло после слов Гарри. Я немного заволновалась. — Откуда тебе знать… о его чувствах? В ту ночь, когда мы попрощались, он сказал, что устал любить меня. Гарри дернулся, словно резко захотел ринуться к морю. Я перевела взгляд туда и сразу поняла, из-за чего. Скорпиус забежал достаточно далеко в волны, но был пойман на месте преступления моей мамой. — Герми, детка, мы домой! — крикнул мне отец. Я кивнула и, последив какое-то время за ними, снова повернулась к Гарри. Он продолжил: — Я знаю об этом из писем, разговоров с ним, из того, что сообщает мне Бёрч. Первые пару месяцев Драко даже не здоровался, молчал, какие бы вопросы я ни задавал. На приемах у Бёрча вел себя так же. Но потом что-то щелкнуло, и он сдался: начал спрашивать о Скорпиусе, о тебе. Со временем наши разговоры стали длиннее. Малфой многое доверяет мне сейчас, потому что знает, что я единственная связь с тобой и в моих силах вам помочь. — Нам? Не знаю, как Драко, но мне помощь точно не нужна! — Посмотри на себя. — А что со мной не так? Я уже думала разозлиться на друга. Однако Гарри вовремя улыбнулся этой своей обезоруживающей улыбкой, и обида схлынула. — Все так. Но ты несчастна — я же вижу! Весь этот год ты ходила словно в воду опущенная. Ты работаешь, учишься, воспитываешь Скорпиуса, но делаешь все это на автомате, будто закрыла себя на замок и держишься, только потому что надо держаться. Так нельзя! Порознь вы оба несчастны — на Малфое тоже вечно лица нет! А сейчас — без магии, без его закидонов, без твоих страхов и обид — у вас появился шанс. Я в это верю. — Не знаю, Гарри. Я мотнула головой — будто в попытке отогнать от себя мысли. Они казались лишними и будили глупую надежду. — Гермиона… — мой друг мягко приобнял меня. — Просто не бойся, ладно? Я целый год ждал, пока Бёрч разрешит, так что теперь держи. Гарри вложил мне в ладонь небольшой аккуратно свернутый кусочек пергамента. — Что это? — Адрес. — Малфоя? Нет, Гарри, прошу… Я попыталась вернуть обрывок, но тщетно. Мой чересчур заботливый друг упирался. — Можешь выкинуть, когда я уйду, — отрезал он. — Так и сделаю, — буркнула я, но пергамент развернула. «Калдикот, Уэльс. Ньюпорт-роуд, 23», — было написано там. — Небольшой двухэтажный дом с садом, за которым — не поверишь — ухаживает сам Малфой, когда не работает. Через пару месяцев безделья он на стены лез, так что мы устроили его экскурсоводом в местный замок. Первое время он плевался от этой магловской работы, но потом привык. — А что растет у Малфоя в саду? Сад… Вот уж чего действительно от Драко я не ожидала! — Розы в основном — наверное они напоминают о тебе и Нарциссе. Кустарники какие-то, яблоня… Я в этом не особо разбираюсь, если честно. — Знаю, — я улыбнулась. — В любом случае спасибо за то, что заботишься обо мне… и о нем. Я убрала пергамент в карман куртки, а Гарри любезно перевел тему. Поболтал о детях, заметил, что Скорпиус быстро растет, рассказал, как «Ежедневный пророк» обезумел и начал всерьез писать о нарглах. Говорил что-то еще, но я почти не слушала. Я была далеко отсюда — в городке Калдикот, на улице Ньюпорт-роуд. Представляла, что там сейчас наверное теплее и светит солнце. Представляла, что у Драко сегодня выходной. Он позавтракал и работает в своем саду, готовит его к весне. А, быть может, просто пьет кофе, сидя в каком-нибудь кресле, и думает обо мне. Мои мысли неслись в ответ — к нему. Пролетали через озера, каменистые поля, через вересковые пустоши, улицы и дома… и тысячи таких же непростых историй, как моя. Летели долго и остановились только у его крыльца. Не зашли в дом, а отправились сразу в сад. Шевельнули кусты вместе с дыханием ветра, вихрем подняли с асфальта прошлогоднюю листву. Я надеялась, Драко это увидел и непременно почувствовал, что где-то рядом с ним — я.

Важному человеку.