Если бы они только знали, к чему это всё приведёт.
***
Уставший Эррор зашёл в дом, на телефон снова пришло уведомление о новом сообщении. Уточнять, от кого это самое сообщение, не нужно: всё и так понятно. Недолго думая, Эрр бросил ключи на тумбочку, только сейчас он заметил, что в доме слишком тихо. Раньше он не обратил бы на это никакого внимания, но сейчас, когда с ними живут двое маленьких детей, это было странно. Тихо, стараясь не шуметь, Ошибка вошёл в гостиную и застал ПиДжи за крайне интересным занятием: тот пытался открыть окно, которое специально на такие случаи имело блокировку. Подойдя к ребёнку, чернокостный подхватил его на руки. От неожиданности ПаперДжем громко пискнул. — Ну и куда ты собрался! — саркастично спросил Эрр, перехватывая Джема так, чтобы тот смотрел на него. — Пусти! Пусти меня! Я к папе пойду! — малыш начал активно вырываться и слабенько бить родителя. — К папе… — Эррор задумался, а может, действительно стоит вернуться к Инку и попросить прощения. Дело в том, что Эрр, как только оказался дома, понял, что делал всё в состоянии аффекта. Погорячился, так сказать. Ошибка понял, что совершенно не хотел, чтобы вышло что-то подобное, и сейчас сильно жалел, что никто не появился и не дал ему вовремя по черепушке. Но… Что сделано — то сделано, и теперь того, что он натворил, изменить нельзя, но ведь можно попытаться всё исправить. Но простит ли его художник? Остаётся лишь надеяться. Неожиданно для себя, Эррор почувствовал слабые удары по бедренным костям, но они были даже слабее, чем бил Папер. Опустив взгляд, он увидел, что это был Градиент, малыш выглядел напугано и в то же время злобно… Он был так похож на Инка, тот тоже вечно шёл на таран, даже если знал, что не справится и был сильно напуган. — Отпусти моего брата! — пролепетал тот, решительно смотря на Эррора, словно не замечая слезинок, что скопились в уголках его глазниц. — Ну вот, Эррор, добился? Теперь тебя родные дети боятся, — едва слышно прошептал Ошибка, ставя Пи, что тут же обнял уже всхлипывающего Гради, на пол. Тяжело вздохнув, Эррор направился в свою спальню, которую он делил с Маргарет, что уже несколько дней не появлялась дома. Оказавшись в комнате, Эрр стянул крайне неудобный пиджак, из кармана которого выпала небольшая бумажка. Подняв незнакомы клочок бумаги, он пробежался по ровным строчкам, что были выведены красивым каллиграфическим почерком. Здравствуй, ты, наверное, никогда не узнаешь, кто это пишет, но не важно. Я хотела тебе сказать, что твоя жена тебе изменяет. Вчера я видела, как она заходит в отель с каким-то мужчиной, они выглядели как пара, и он обнимал её за талию. Ты, наверное, думаешь, что это клевета, но это правда. Прости ещё раз, что не могу сказать тебе этого в глаза, сказать то, что я тебя люблю.Ти.
Эррор усмехнулся и смял записку. Иногда его поражала женская глупость, они действительно думали, что он только по одному свистку бросит жену, с которой «счастлив» в браке вот уже пять лет, и переключит своё внимание на какую-нибудь накрашенную куклу? Нет уж, он один раз уже ошибся так, теперь всю жизнь будет жалеть об этом. — Я должен увидеть его… Нужно извиниться, — словно в прострации произнёс чернокостный, продолжая переодеваться. Несколько минут сборов, и вот Ошибка уже стоит перед дверью. Он не знает, что будет говорить, ведь простого «прости, погорячился» будет недостаточно, а детей вести туда не стоит, мало ли кто-то из них сорвётся и снова начнётся скандал. Видимо, придётся импровизировать. — Ребят, я уйду ненадолго, не балуйтесь! — крикнул Эрр, на что ответом была тишина. Скелет вздохнул, что ж, то, что ему не ответят, было ожидаемо, в конце концов, он сам виноват. И Маргарет тоже хороша, закатила истерику, что «не собирается растить чужих детей и вообще хочется пожить для себя», видимо, у его жены и детей появилась взаимная неприязнь (А: как и у меня к этой… Кхем-кхем… Женщине лёгкого поведения). С такими мыслями Дестрой вышел из дома и сел в машину, нужно сосредоточиться, иначе он попадёт в автокатастрофу. Несмотря на то, что Эррор всеми силами пытался сосредоточиться на дороге, его мысли были далеко в прошлом. Как они пришли к такому? Почему он начал ходить налево? Неужели ему так мало было отношений с Инком? Вроде нет. Но он всё равно стал изменять… Только вот сам не понял, почему… Всё началось после вечеринки в честь дня рождения Маргарет. Инк тогда не пошёл, сославшись на то, что ему плохо и вообще он не любит шумные мероприятия. Эрр тогда выпил… Много выпил и практически не соображал, что творит. Проснулся он с ужасным похмельем в постели вместе с именинницей. Как она объяснила, он сделал ей самый лучший подарок… Содержание которого лучше оставить в тайне. Хотя все и так всё поняли. Сперва Эррора грызла совесть, он ходил мрачнее тучи и думал, как он виноват перед своим возлюбленным. Но потом ему стало просто плевать, он решил, что ничего страшного не произойдёт, это было всего один раз. Но Маргарет продолжала цепляться к нему, пока он не согласился встречаться с ней тайком, решив, что «этого никто не узнает, а потом я её брошу и вернусь к Инку». И так и было… Вплоть до того самого дня, когда Ошибка, вернувшись, обнаружил заместо своего Инки лишь прощальную записку… А ведь он уже купил кольцо и собирался делать предложение… Как только всё закончилось бы. Тогда Эррор ещё не понимал, что их отношения, как и его жизнь, пошли крахом. Машина остановилась, и Эрр, в который раз удивляясь своей везучести, вышел и, поставив авто на сигнализацию, пошёл в ветхий дом, что можно было уже признать аварийным. Остановившись перед заветной дверью, он перевёл дух и нажал на кнопку звонка, противный треск которого было слышно даже в подъезде. Постояв несколько минут в ожидании ответа, Ошибка повторил действие… Снова тишина. — Может, на работе… — неуверенно проговорил Эррор, смотря на наручные часы. — Да нет, сейчас обед, он же должен хоть когда-то отдыхать… Чернокостный занёс руку, для того чтобы постучаться, что он, собственно, и сделал. Дверь жалобно скрипнула и немного приоткрылась. Не к добру это… Эррор прошёл в маленькую квартиру. Тихо… Слишком тихо, в этой тишине слышится каждый шорох… Словно здесь никто и не живёт вовсе. Но дверь ванной комнаты была чуть приоткрыта, и оттуда шёл холодный свет энергосберегающей лампы. Стараясь не скрипеть старыми половицами, Эрр подошёл к небольшой комнатушке, где предположительно сидел Инк… Странно… Шума воды вообще нет, в ванной, как и во всём доме, стоит мёртвая тишина. — Инк… Ты там? — немного дрожащим голосом спросил Ошибка.Тишина…
— Инк, хватит… Я пришёл поговорить… — уже немного раздражаясь, говорил чернокостный.Нет ответа…
— С меня хватит, я вхожу! — уверенно выкрикнул Эррор и распахнул дверь. То, что он увидел в ванной комнате, повергло его в сильнейший шок: по полу было рассыпано много таблеток, там были успокоительное, снотворное, жаропонижающее и много-много других. Что-то находилось в бумажных упаковках, что-то в пластмассовых баночках, содержимое которых частично было на полу… Но самое главное, что, опёршись о стену, среди всех этих медикаментов сидел сам Инк, прикрыв глазницы и не подавая никаких признаков жизни. В руке его всё ещё была склянка с какими-то препаратами. — Инк! — Эрр бросился к художнику, падая рядом с ним на колени и хватая его за плечи. Из рук художника выпала та самая склянка и звучно ударилась о пол, немного треснув. — Очнись! Пожалуйста… Скажи, что это шутка! — в отчаянии прокричал он, начиная сильно трясти чернильного. Но тот даже бровью не повёл, лишь его череп безжизненно болтался из стороны в сторону. — Пожалуйста… — Ошибка прижал бессознательное тело к себе, из его глазниц побежали жёлтые слёзы. — Не уходи снова… — уже шёпотом попросил он. Но Инк молчал, он выглядел сейчас совершенно как фарфоровая кукла: красивый, холодный и совершенно безжизненный… Но ведь… Он ещё не рассыпался в прах… Эррора как током прошибло. Ещё есть время, его Инки ещё жив… Но нужно торопиться, иначе это точно изменится. Дрожащими руками Эрр достал телефон и набрал так быстро как только мог «911». Пошли гудки, и через минуту, что показалась для Эррора вечностью, ему ответили. — Срочно вышлите машину скорой помощи… Попытка суицида… Монстр наелся таблеток… *адрес*… — телефонный разговор прервался, и Ошибка, сунув телефон обратно в карман, зарылся в одежду на рёбрах Инка. — Всё хорошо… Всё будет хорошо… Ты только держись… Пожалуйста… — судорожно шептал он, пытаясь унять горячие слёзы, что обжигали его скулы. Так он и просидел вплоть до того, как приехали врачи и забрали Инка. Эррора увезли вместе с ними и что-то спрашивали, а он словно на автомате отвечал или же не отвечал. — Кем вы ему приходитесь? — задал вопрос фельдшер. — Я… Не знаю… — это был, пожалуй, единственный осмысленный ответ.