Цена счастья

      Дрим сидел подле койки друга и наблюдал за его умиротворённым лицом, словно тот спит… Хотя оно так и есть. Мечтателя грызла вина за его поступок, ну разве мог он знать, что Эррор так поступит, что он настолько сильно изменился… Что он больше не любит Инка. Это, конечно, поспешный вывод, но со стороны это выглядело именно так. Зачем только Ошибке понадобились детки, они ведь ему будут лишним грузом, обузой на всю оставшуюся жизнь. Что-то не сходится.       Неожиданно рука Инка дернулась, и он со стоном разлепил глазницы, что не открывались уже около недели. — Инк? Инк! Слава Господу, ты наконец очнулся! — весело прикрикнул посетитель, вскочив со стула. — Не кричи, пожалуйста, — немного сморщившись, тихим хриплым после длительного молчания голосом попросил художник. — Прости… Я просто рад, что ты очнулся, — счастливо проговорил работник детского сада, прижимая руки к рёбрам. — Что произошло? Почему я… В больнице? — поинтересовался чернильный, осматривая комнату и противно пикающий аппарат, что отслеживал его жизнедеятельность. — А ты не помнишь? — удивлённо спросил Дрим, на что получил отрицательный ответ. — Ты пытался… Покончить с собой, — тихо, с болью в голосе ответил он на вопрос друга, отводя взгляд. — О чём ты говоришь? — немного насмешливо спросил суицидник. — Мне нельзя умирать. У меня… — начал было говорить Инк, но осёкся на полуслове: он вспомнил… Вспомнил, как Эррор вновь вломился в его жизнь, как разрушил её, забрав самое дорогое, наверное, он сейчас веселится, узнав, как страдает от этого художник.       На глазницы Инка навернулись слёзы, он не хотел верить в то, что больше никогда не увидит своих детей, что он остался совершенно один. Хотелось ущипнуть себя и осознать, что это лишь сон… Плохой сон, и сейчас художник проснётся и вновь пойдёт на работу, чтобы обеспечить своих сынишек всем необходимым… Но это реальность, и Инку больше ничего не останется, после того как он выйдет из больницы, как вернуться в свою пустую квартиру, где всё также хранятся игрушки ПиДжи и Гради… Печально. — Инк? Ты в норме? — обеспокоенно спросил Дрим, видя, что настроение друга резко ухудшилось. — Дрим… Мои мальчики… Он забрал их… — не сдерживая слёз, проговорил художник. — Он просто пришёл и забрал мой смысл жизни… Я… Я… — ком «в горле» перекрыл все слова, что хотел произнести чернильный, скелет прижал руку к глазницам, чтобы хоть как-то остановить слёзы… Жить не хотелось ещё больше. — Всё будет хорошо. Мы с братом поможем вернуть твоих детей… Он ещё заплатит за всё, что сделал, — ответил Мечта, обхватив руками ладонь друга, выказывая тем самым свою поддержку. Он не знал, что Эррор каждый день приходил к Инку, также сидел подле его кровати и рассказывал всё, что произошло с ним и детьми, не знал, что Эрр каждый божий день просит прощения за свои ошибки, что он готов на коленях стоять, да на что угодно, лишь бы загладить свою вину перед тем, кого любит всей душой… Но… Он понимает, что нет ему прощения и он теперь вечно будет виноват перед Инком и детьми.       Инк понемногу начал успокаиваться, боль сменилась сосущей пустотой и безграничной тоской, что разъедала сознание художника изнутри… Жаль его. — Инк… Я позову врача, он тебя обследует, — бросив на друга сочувствующий взгляд, сказал воспитатель. — И… Мне уже пора… Пока… — уже тише добавил он… Но Инку было всё равно.

***

      Эррор стоял на кухне, пил свой кофе и смотрел в окно, с самого утра у него было предчувствие, что этот день особенный, не факт, что хороший… Но особенный. Было ощущение, что именно сегодня всё изменится. Дети играли в своей комнате, Маргарет… Как ни странно, была дома и тоже находилась в комнате, которую делила со своим мужем, эти трое так и не нашли общий язык, и Ошибка никак не мог посодействовать налаживанию отношений между женой и собственными детьми.       Возле их дома остановилась не дешёвая, но, наверное, подержанная машина. Странно… Эрр сегодня никого не ждёт… Может, это к Маргарет? Из машины вышел молодой парень, лет двадцати, а то и меньше. Что ему могло понадобиться здесь? Может, адресом ошибся? Да, наверное, перепутал, с кем не бывает.       Паренёк направился ко входу в дом, и уже через пару минут раздался звонок в дверь. Поскольку все заняты «важными» делами, Эррор поплелся открывать, недовольный тем, что его оторвали от наслаждения горьким напитком, что он полюбил не меньше шоколада.       Отворив дверь, Ошибка окинул паренька недовольным взглядом. — Вы к кому? — раздраженно рыкнул он. — Вы Эррор Дестрой? Муж Маргарет? — спросил гость, смотря с презрением на скелета. — Да. А вас что-то интересует? — как-то совершенно безразлично бросил Эрр, опираясь плечом о косяк и скрещивая руки на ребрах. — Отпустите её. Отдайте мне, она ведь совершенно несчастлива с вами, — самоуверенно проговорил парнишка.       Эрр поперхнулся воздухом от столь дерзкого заявления. Да что этот юнец себе позволяет? — Парень, а ты ничего не перепутал? Мы с Маргарет уже несколько лет в браке, и… Тебе не кажется, что она немного старовата для тебя? Иди, вон, ровесниц кадри, а в сторону моей жены больше не смотри, пожалуйста, — насмешливо проговорил Ошибка, полностью уверенный в том, что это просто влюблённый мальчуган, у которого разыгрались гармоны. Чего только не бывает.       Эррор уже собирался закрыть дверь и вернуться к кофе… Но… — У нас с Маргарет роман уже два года, и мы любим друг друга… Вы просто не можете вот так просто меня выгнать, — с ухмылкой проговорил парень.       Эррор застыл на месте… В памяти всплыл недавний диалог ПиДжи и Града. А вдруг паренёк не врёт, и «любимая» жена Ошибки действительно опустилась до подобного… Он ведь совсем ещё ребёнок, а эта… Эта… — Заходи. Разбираться будем, — говорит Эррор и проходит вглубь дома.       Не заботясь о том, куда пойдёт гость, Эррор направился в супружескую спальню, где, сидя перед зеркалом, красилась Маргарет. — Ох, дорогой, я уже собиралась идти к тебе. Знаешь, я сейчас опять убегу к подружке… — игриво говорила женщина, подкрашивая губы.       Эррор взял её за плечо и дёрнул на себя, заставляя встать, не слушая возмущённых возгласов со стороны жены, он направился на кухню, ведя её за собой… А парнишка, видимо, догадливый, сразу на кухню пошёл.       Эрр усадил Маргарет за стол и подошёл к окну, попутно вынимая её телефон из кармана брюк. — Что происходит? Кто этот парень? Милый, я не понимаю… — говорила она дрожащим голосом. — Но… Мар, разве ты не помнишь, как нам хорошо было вместе? Ты говорила, что разведёшься с мужем и мы будем вместе, — вставил свои пять копеек парень, за что получил убийственный взгляд от любвеобильной и, похоже, что неверной, женщины. — Эррор, неужели ты веришь ему? Неужели ты доверяешь мальчишке больше, чем собственной жене? — говорила она, смотря, как «лицо» мужа всё больше хмурится с каждым прочитанным сообщением… Только сейчас она поняла, что шарится он в её телефоне, и сильно напугалась.       Тяжело выдохнув, Ошибка отложил телефон жены и осмотрел всех, кто собрался на кухне. — Сочувствую тебе, парень. Но ты не один любовник, что попали в сети моей дорогой жены, — с горькой усмешкой проговорил он. — Ч-что? Вы врёте… Вы просто хотите, чтобы я ушёл, — неверяще говорил мальчонка. — Сам посмотри, — Эрр протянул парню телефон, смерив подскочившую Маргарет свирепым взглядом.       Парень долго листал ленту сообщений, перечитывая некоторые по несколько раз. Затем поднялся и с болью посмотрел на ту, которую полюбило горячее юношеское сердце. — Как ты могла… — единственное, что сказал он, смотря на то, как опустилась голова Маргарет.       Парень ушёл. Этот случай оставит большой шрам на его сердце, и, возможно, он больше не сможет доверять женщинам. Но он ещё молод, он справится… Эррор же пережил пропажу любимого.       Телефон самого Ошибки завибрировал, уведомляя о новом сообщении… Сообщении, которое он ждал уже давненько. Прочитав текст, Эрр со счастливой улыбкой направился к выходу из кухни, ему нужно оповестить сыновей об очень важном и радостном для них событии, но остановился в дверях. — Сейчас я уеду, у тебя есть время собрать вещи и уйти из моего дома, или я выставлю тебя сам, когда вернусь… А завтра я подам на развод, — сказал он совершенно серьёзным тоном и вышел, направившись к «детской» комнате. — Парни, собирайтесь. Сейчас мы поедем к вашему папе, — задорно проговорил он, открывает дверь.       По дому разнеслось звучное «Ура!».