***
Его снова засунули в эту золотую коробку, ну охуенно. Ещё и каких-то двух бабёнок приставили, помимо громилы с той стороны двери. Кажется, это были две японки, сёстры, если судить по тому, как они идентичны. Их-то зачем здесь поставили? Занять Даню разговором? Или просто побаловаться? Потому что одной из них охранник доверил держать цепь от чёрного ошейника, что был застёгнут на рыжем. Будто бы он сбежал без этого. Эти бабы были странными. Опустили головы в пол с безразличным выражением лица и молчали. Просто молчали. Даже между собой не переговаривались. И не пускали рыжего в комнату дальше, чем на длину цепи, то есть, с места тоже не сдвигались. И, видимо, плевать хотели, если Поперечному поспать захотелось или в туалет сходить. Разве что, действительно, сиди перед ними, как собачка на коврике. Но рыжий мало когда отличался терпением. Так что через минут пять он уже с вопросами лез к девушкам, пытаясь вызвать хоть какую-то реакцию. Но они молчали. Начинало складываться такое впечатление, будто они — роботы, которым не вшили речевые опции. Жутковатое сравнение. И, как бы это неприятно не было из-за тут же возникающих в голове не самых приятных ассоциаций, Даня развалился на полу перед дверью, поворачиваясь на бок и стаскивая с кровати одеяло вместе с парой подушек, которые тут же загрёб себе, надеясь не расплакаться снова, как те ранимые школьницы из аниме. Он же всё-таки не железный. И этому уёбку явно нравится его мучить. А учитывая, что здесь каждая пылинка повиновалась его мудозвонскому существу, Даня сомневался, что Кристиану это скоро надоест. Как-никак, чувства и эмоции никто не отменял, и рыжему было больно. Не так, чтобы сильно, правда, но тошнотворные, муторные воспоминания снова вызывали отвратные ощущения того, какой липкой была кожа и как сильно кружилась голова… Бр-р. Ему уже даже было неинтересно, почему в этой бетонной коробке есть регуляция температуры. Он не помнил, сколько провалялся там, в груде подушек, но он, кажется, задремал. Неудивительно — блогер не спал последние полтора суток. Его довольно мягко потрясли за плечо, видимо, пытаясь попросить встать. Но в полудрёме комик, не задумавшись, послал будящего его куда подальше, дёргано отмахнувшись и глубже зарывшись в подушки. Но, конечно, от него не отстали так просто. Даня не сразу почувствовал, как чёрный ошейник, который ранее, видимо, предполагался больше для красоты, перекрыл доступ к кислороду, заставляя в неосознанной панике царапать кожу на шее и тянуться за противной до крайности игрушкой, заходясь в судорожном кашле, когда она, наконец, перестала давить на шею. Блогер чуть скривился в отвращении от тут же всплывшего в памяти знакомства с хозяином дома и осторожно потёр шею. Жаль, что нельзя найти зеркало и нормально оценить последствия, которые, скорее всего, выглядят как длинные красные полосы, которые скоро сойдут. Рыжий немного раздражённо посмотрел снизу вверх на безразлично ждущую его в дверях спальни девушку-японку, сжавшую цепь, которая вела к ошейнику. Так это за этим он их сюда поставил? Ну да, если бы его так попробовали разбудить охранники, то, видимо, Даня остался бы без головы. Хотя, он не мог сказать, что это было слабо для девушки, которая по виду напоминает тростинку. Она что-то прощебетала на японском (странно, что не на русском) и развернулась, отдавая всё же тихо звенящую от каждого движения цепь в руки одного из громил, тут же уходя так, словно модель по подиуму. Комик, вставая, словно дикий кот, дёрнулся от лап вышибал, разве что не шипя, и нехотя последовал за охранниками. Руки, ноги, да и всё остальное тело ему хотелось бы оставить целым. Хенсли ведь говорил, что это будет просто обед?.. Если только ему не вздумается ещё раз как-нибудь унизить рыжего. Дане стало неприятно и даже тревожно от этой мысли. Ни одна их встреча пока что не проходила без последующей боли для блогера и удовлетворения патологических извращений хозяина дома. Ему нравилось контролировать Даню, как и всё вокруг, но всё же своего котёнка больше. Комик даже не был удивлён тем, каким разнообразием еды пестрил стол, за которым уже расположился Кристиан. Но не мог отрицать, что рот тут же наполнился слюной, предвкушая хороший обед. По крайней мере, аппетит он себе нагулял на половину всего того, что стояло здесь. И, естественно, это не укрылось от Хенсли, который с неизмеримо высокомерным выражением лица и позы мелкими кусочками отправлял себе в рот стейк с дижонской горчицей и специями, если Даня правильно вспомнил название. — Ты голоден? Не стесняйся, можешь есть всё, что здесь есть. Для своего котёнка мне ничего не жалко, — улыбнулся Кристиан, как всегда с лёгким прищуром наблюдая за каждым движением рыжего. Ему были важны его эмоции и чувства. Они как редкие бабочки, которыми с трепетом коллекционер дополнит свою коллекцию. Даня слегка затравленно фыркнул, пытаясь максимально правдиво показать, что ему похуй. Поэтому, стараясь не обращать внимания на раздражающий звон цепи и не менее выводящий из себя пристальный взгляд, он с самым наглым видом развалился, да, именно развалился на стуле напротив хозяина дома, хватая всё съестное, что попадалось под руку. В конце концов, если ему дали возможность есть, что он захочет, то не будет же он устраивать голодовку? Это было бы довольно… не практично. — Я смотрю, ты не из стеснительных, — уже переходя на алкоголь и отпивая вино из изящного бокала, усмехнулся Кристиан, не отрывая взгляда от рыжего. Он вообще куда-нибудь ещё смотрел? — Хлеб есть. А зрелищ? — злобно буркнул Даня, кусая крупное красное яблоко и не совсем понимая, зачем это вслух сказал. — Будут. Скоро, — заверил своего «гостя» Хенсли, широко улыбнувшись. И от этой улыбки снова мурашки табуном пробежались по позвоночнику, даже аппетита как-то поубавилось. — Не уверен, что они тебе понравятся, но наш гость точно будет в восторге. Даня закатил глаза. Будто в этом доме бывает по-другому. Он же здесь, чтобы развлекать благородного господина, хах. — У тебя измотанный вид. Что-то случилось, малыш? — с откровенной издёвкой пожурил Кристиан, подперев подбородок рукой. А рыжего чуть не передёрнуло от этого прозвища. — Малыш? Я лишаю тебя родительских прав, уёбок, — ядовито выплюнул комик, отодвигая тарелку с недоеденной куриной ногой и складывая руки на груди. Всё-таки, голодовка — не такой уж плохой вариант… Хоть помереть можно будет… Во входную дверь постучали. Она тут, помимо проёма в кухню, была единственной. Кстати, надо заметить, что столовая была вполне такой вместительной. Если убрать стол, здесь вполне могла бы быть чья-нибудь просторная спальная, а если сделать перегородку, то и две. Блогер демонстративно отвернулся, желая ткнуть хозяина этого дома в то, что ему абсолютно похуй на всех здесь присутствующих. Однако же он видел, с какой убийственной лаской улыбнулся мужчина и, отставив свой алкоголь подальше, кивнул своим людям. — Добрейшего денёчка вам, — продолжая чересчур дружелюбно улыбаться, поприветствовал гостя, которого рыжий не мог видеть, отвернувшись, Хенсли. — Не желаете присоединиться к обеду? Или вы не голодны? Возможно, вас смущает присутствие моего Котёнка? — на этом вопросе Даня крепко сжал зубы, чтобы только промолчать, а не зашипеть на мужчину, словно настоящий кот. — Прошу прощения, я слишком напираю, возможно. Но всё же, может, скажете что-нибудь, м? Хотя бы поздоровайтесь с Рыжиком, ему как-никак тут одиноко иногда. Повернись, Котёнок, — обратился к комику Кристиан притворно строгим голосом. — Невежливо отворачиваться, когда с тобой здороваются. — Пошёл ты. Хенсли почти довольно ухмыльнулся. — Ладно, оставим его в покое. Полагаю, вы здесь только за дозой, верно? Хоть и не ожидали его увидеть. Вы заставляете меня волноваться, Михаил, скажите что-нибудь. Даня обеспокоенно нахмурился, начиная сомневаться. Михаил? Что-то тут не так… — О, возможно вы не хотите, чтобы он видел вас таким? Рыжик, надеюсь ты не винишь друга? Он просто хотел повеселиться. Рыжий тут же повернулся к двери, не моргая уставившись на гостя, и не поверил своим глазам. Вид у него, мягко говоря, был намного хуже, чем когда они виделись в прошлый раз. Под глазами синяки, руки едва заметно дрожат. Уж кто-кто, а вот он действительно выглядел нервным и измотанным. Внутри комика что-то медленно сыпалось, по нарастанию обваливаясь, приводя в движение истерику и заставляя любые слова застревать наждачным комком поперёк горла. — Привет, — тихо, будто социофоб посреди магазина в трубку матери, выдавил Миша, не находя места рукам. Он то теребил ими рукава кофты, то прятал за спину, то хватал себя за локти. И смотрел куда угодно, но не на друга. — Миш..? — с сомнением спросил Даня, чувствуя, как сильно сбивается его дыхание, а кровь будто бы медленно закипает. Что это с ним? Почему он не… — Не вини друга, Котёнок. Ломка — довольно неприятная вещь, — чуть ли не жмурясь от удовольствия, хрипло прошептал Кристиан, ощущая замешательство блогера и подступающую истерику, неосознанное чувство брошенности. Хочешь, не хочешь, а первой-то мыслью в такой ситуации всё равно будет «мой лучший друг предал меня». — Кстати, Михаил, я как раз хотел обсудить оплату… — по-деловому засуетился хозяин дома, и Кшиштовский тут же обратил на него всё своё внимание, будто его друг, которого они искали последние несколько дней, не сидел здесь в ошейнике, пока этот наркоторговец с вычурным именем преспокойно себе обедал. Это было жутко — осознавать, что фраза «наркоман и мать родную продаст» является считай что буквальной. От неё желудок скручивало в невообразимые узлы, заставляя комок в горле превращаться в тяжёлый камень на сердце. И только с десятого прокручивания этой мысли в голове рыжий твёрдо понял, чья это вина и чего этим хотят добиться. Ему хотят показать, что, вот они, твои друзья, прямо здесь, пришли добровольно, и им плевать, что перед ними — человек, держащий в руке поводок от твоего ошейника. Ты не сможешь выйти отсюда без чужого разрешения. Ты даже поссать без свидетелей не можешь. Даня не то скривился, не то оскалился, отворачиваясь, и крепко, до белеющих костяшек пальцев, сжал край дубового стола. Вот же придурок. И у него всё ещё до конца не укладывалось в голове: как Миша-то в это дерьмо влез? Он же самым нормальным был, как он на наркоту подсел?.. Это была самая противная поебня, после которой тебя мутит ещё неделю или две. Ладно бы он, себя Дане не жалко, он и так себя не очень-то и любит. Но, блять, трогать его друзей — это подло. —…В-в смысле… что? — Думаю, вы меня прекрасно слышали, Михаил, и я могу не повторять свою цену. Даня моментально отвлёкся от своих мыслей на разговор этих двоих, уловив некую растерянность в дрожащем голосе и бессильно разжимая пальцы. Что ещё этому придурку понадобилось от Миши? Анальная девственность?.. — Н-но мы же… вы хотите… чтобы я сделал это… зде… здесь? — нервно покосившись на рыжего, глотая буквы уточнил Кшиштовский. Было видно, как его мутит — он то и дело дышал ртом, судорожно сглатывая. Похоже, ломка у него началась не так давно… — Да, Михаил, здесь, — лучезарно улыбаясь, кивнул Хенсли. Рыжий перевёл обеспокоенный взгляд с друга на хозяина дома, понимая, что пропустил мимо ушей важную часть их разговора. — Обещаю, что буду нежен, — когда это ты такие обещания выполнял? И давал ли ты их вообще. — Чего ты от него хочешь? — непонимающе прошипел Даня и с по-детски умилительной злобой, как казалось Хенсли, уставился на мужчину. — А, теперь и ты в облаках витаешь? — Кристиан укоризненно поцокал языком, не чураясь повторить свои условия ради любимой игрушки: — Ну, такова плата за дозу. Я дам её твоему другу только когда он отсосёт мне. Если бы Даня сейчас пил чай — подавился бы и умер. А было бы лет на двадцать больше — словил бы сразу удар. — Что, прости? — с видом «ты охуел вконец он этого не сделает», поднял брови блогер, вмиг оживившись. — Так, мне надоели ваши вопросы, — неуловимо раздражённо махнул рукой Хенсли и с нотками приказного тона продолжил: — Миша, либо ты сейчас уходишь и тебе будет гораздо хуже в течение того времени, пока ты ищешь другого дилера, либо ты сейчас становишься на колени и… — Он не будет этого делать! — резко подорвавшись с места и заставив Кшиштовского вздрогнуть от неожиданности, категорично заявил рыжий. Громила, что держал в руке цепь от ошейника, тут же дёрнул комика назад, заставляя потерять равновесие и свалиться обратно на стул. Однако Миша как-то вяло, но всё же почти уверенно подошёл к мужчине, чуть не запнувшись о собственные ноги, и рваными движениями опустился на колени, не поднимая взгляда. Рыжий только беспомощно наблюдал за тем, как тонкие пальцы его друга торопливо пытаются расстегнуть брюки Кристиана. Он хотел… сделать что-нибудь, хоть что-то, чтобы не видеть и даже не знать о том, как его лучший друг так унижается, возможно, даже по вине самого комика. По крайней мере, так казалось блогеру. — Если хочешь, Котёнок, ты можешь это легко прекратить, — так чётко, словно не ему собирались сейчас отсосать, позвал Кристиан рыжего, который, сжав зубы и будто бы оскалившись, пытался отвести глаза от Миши. — Даже сделаю бонус — избавлю его от этой зависимости. — От наркотической?.. Хватит издеваться, — прошипел Даня, когда Кшиштовский наконец справился с пуговицами и молнией, запуская теперь уже сильно дрожащую руку в чужие трусы. Даня отвернулся. — Ты прекрасно знаешь, что я могу это сделать, — делая акцент на «могу», почти серьёзно сказал Хенсли, не отводя глаз от мечущегося в сомнениях комика. Затем легким движением взял Мишу за горло, наклоняясь и нарочито медленно ведя языком по его губам. Он знал, что его Котёнок видит это. Как и знал то, что ему не хочется, чтобы это происходило, потому что видел, как он с содроганием зажмурился. Чувствовал, как ему противно это, но также тошно от самого себя из-за того, что он ничего не делает, не может сделать. Мужчина, будто бы разрешая, отпустил блогера, позволяя ему продолжить. Миша, не осмеливаясь поднять глаза и позволить себе понять, что делает, попытался вдохнуть поглубже. И Даня очень хочет отвернуться, когда друг вытаскивает хер этого двинутого мужика с маниакальной ухмылочкой, но просто не может, наблюдая за этим и ощущая себя участником какого-то жёсткого гей-порно с сюжетом. Хуёвый сюжет, надо сказать. Миша медлит еще пару секунд и, не зная, куда деть свободную руку, облизывает головку широким языком. Он берет в её рот целиком, видимо пытаясь вспомнить, как делают это девчонки, обводит её по кругу дрожащим кончиком языка, а затем подается вперед и принимает в себя член сразу до середины. Даня чуть кривится, наконец отворачиваясь и пытаясь не реагировать на то, что Кристиан всё это время самодовольно пялится на него, будто это не ему сейчас минет делают. Рыжий видит друга только со спины, но прекрасно может себе представить, чтобы понять, что он выглядит в этот момент как заправская шлюха — на коленях, с румянцем на щеках и с членом во рту, блестящим от вязких ниточек слюны. И рыжему действительно приходится буквально наступать на горло своей гордости. — Ладно, ладно, хватит! — торопливо прохрипел Кристиану, который явно наслаждался ситуацией, Даня, нервно отводя взгляд и жалея, что не откусил себе язык в детстве. — Ты выиграл, я… я сделаю, что ты хочешь. Только… прекрати… это. Хенсли довольно улыбнулся, прекрасно зная, что по-другому и быть не могло. — Ты и так знаешь, что я хочу, чтоб ты сделал. Ты же пререкался со мной насчёт этого ещё час назад, — парировал мужчина, хватая Кшиштовского за короткие волосы и заставляя растерянно отстраниться. Парень недовольно скрипнул зубами. — Засосать меня хочешь? — уточнил он, исподлобья наблюдая за тем, как наркодилер продолжает на него пялиться, игнорируя Мишу. — Нет, ты сам должен. Со всей страстью, так сказать, — неопределённо махнув рукой и явно издеваясь, сказал Хенсли, чуть отталкивая блогера и жестом давая знак своим громилам, чтобы те позволили рыжему подойти. Даня нехотя поплёлся, пытаясь не показывать мужчине своего отвращения. А тот ухмылялся от уха до уха и, видимо, даже не собирался что-то делать, мол, развлеки меня, смертный. Комик старался не смотреть в сторону друга, которому, кажется, стало плохо и не по-детски начало мутить. Охрана почти напряглась, когда парень подошёл вплотную к расслабленно наблюдавшему за ним боссу, без особого желания кладя руки ему на плечи и намеренно не реагируя на взгляд чуть прищуренных тёмно-карих глаз. Рыжий, чувствуя себя так ужасно нелепо и по-блядски гадко, грязно, отвратно, что сам не понимал, как у него конечности поворачиваются на такое, поставил колено между чуть расставленных ног улыбающегося, словно акула на охоте, Кристиана и, не позволяя мозгу даже секунды на сомнения и протесты, резко наклонился, ощущая, как неспешно, даже лениво в некоторой степени, отвечает мужчина. «Это же всё равно почти как девушку целовать…» — задумался на миг Даня, тут же чувствуя, как сильные пальцы лезут ему под майку, сжимая так, что начинают болеть бока. Он даже не удивится, если на месте сильного захвата останутся лиловые сливы синяков. Рыжий что-то недовольно промычал в поцелуй, отмечая про себя, что у этого придурка даже дыхание ровное, в то время как у самого комика сердце стучит где-то в самом горле. Вздумай этот мудак сейчас свернуть ему шею — сделал бы без сомнений, если бы это доставило ему больше удовольствия, чем от этих непонятных муток. Блогера уже начало мутить от близости с ненавистным ему существом и он чувствовал, как его тело разбивает крупная дрожь. Хенсли по-прежнему почти ничего не делал, позволяя рыжему самому неуверенно пытаться кусать его губы, и лишь сыто лапая его под майкой. Даня, уперевшись хозяину дома в грудь, поспешно отстранился, ощущая, как по шее к щекам бегут мурашки. — Ты что, краснеешь? — удивлённо спросил Хенсли, не позволяя комику отойти от него, прижимая ближе и с интересом вглядываясь в веснушчатое лицо. — Неужели я заставил покраснеть самого Данилу Поперечного? — Заткнись и выполняй, блять, обещанное, — буркнул рыжий, с большой долей неприязни осознавая, что только что сделал, и это вполне заметно отразилось на его лице. — Какое отвращение, я почти впечатлён, — задумчиво хмыкнул Кристиан, наклоняясь к осматривающему всё вокруг расфокусированным взглядом Кшиштовскому и несильно хватая его за тёмные волосы, заставляя приподнять голову и посмотреть ему в глаза. Блогер, максимально затихнув и сосредоточившись, внезапно осмысленно для его состояния заморгал и его непонимание тут же перешло в лёгкую панику. Миша, резко схватив мужчину и попытавшись отцепить от себя, чем лишь вызвал настороженность со стороны громил, которые снова дёрнули Даню за поводок, заставляя сесть обратно, как-то сонно обмяк, через пару мгновений уже валяясь у ног Хенсли в беспамятстве. — Ты что с ним сделал?! — Да он просто спит, утихомирься, — пожал плечами на недовольства парня хозяин дома, покрутив за тоненькую ножку бокал с вином. Парочка громил подошла к спящему Мише, взяв его под руки и уводя, точнее, утаскивая куда-то. Даня, с опаской проводив друга взглядом, только понял, насколько сильно устал. Почему-то стены начали расплываться. — Т-так ты… избавил его… от-т лом-мки…? — проведя рукой по лбу, заплетающимся языком выговорил рыжий, засыпая на ходу. Это опять фокусы этого мудозвона? Определённо… — Дмитрий, проводи, пожалуйста, мою зверушку в его комнату. — Конечно, босс.***
Руслану с самого начала не понравилась эта идея. И ему определённо не стоило пить. Хоть это и была всего пара стаканов. Но Миша пропал, видимо, по-тихому свалив, пока Усачев прилёг отдохнуть на пару часиков, за что Илья по телефону назвал его идиотом. В общем-то, внутренне Руслан себя сейчас и похлеще называл. Миша ушёл, и Вихлянцев был чуть ли не в панике. Его друг в подобном состоянии свалил из дома, пока Рус безответственно заснул, в то время как должен был его защищать. Но, пока Прусикин разбирался с ментурой, блогер в тёплый, но сильный дождь поплелся туда, где ему меньше всего хотелось бы появляться снова. «Лилия». Ему всё ещё казалось, что та девочка обиделась на него за что-то. А Мадам этого заведения будто бы видела в нём потенциального противника. В любом случае, она точно знала, куда ушёл Миша, и это как минимум. И чуть-чуть пьяный Усачев (ну да, он выпил немного, что с того? У него лучшие друзья пропадают, как подарки из-под ёлки!) намерен был это выяснить. К сожалению, зонта у него не было, так что пришлось бежать и мокнуть под водой, портя причёску. Впрочем, ему было не очень важно, как он выглядит. Просто почему-то был уверен, что та женщина, в чьём борделе Мишу накачали наркотиками, точно знает, куда ушёл его друг. Охрана на входе, как ни странно, пропустила немного угрюмого блогера, который что-то неразборчиво буркнул, ёжась от дождя, льющего за шиворот. В голове было немного пустовато, и Руслан не представлял, как и что будет говорить хозяйке заведения. Он и так, кажется, оставил не слишком хорошее впечатление о себе, хоть и сам не понимал почему. Хотя, нет, понимал. В отличии от других, он задавал вопросы куда логичнее и правильнее. А это многим не нравится. Внутри, как и в прошлый раз, словно ничего и не менялось, даже клиенты были, похоже, те же, играла та же музыка, но все двигались так лениво и медленно, видимо, из-за дождя. Некоторые клиенты, кстати, действительно дрыхли на небольших кожаных диванчиках, пока девочки кокетливо хихикали, строя глазки другим, остальная же часть посетителей либо укуренно наслаждалась опиумом, либо тем, как девушки мило улыбались им, сидя на их коленях. Мадам без охраны стояла возле небольшого, даже почти незаметного бара, облокотившись о стойку и опустошая небольшую тарелочку с вишнями. Руслан, безо всякого более-менее продуманного плана действий, подошёл к ней, умудряясь оставаться незамеченным до тех пор, пока не подошёл к женщине на расстояние вытянутой руки. Откуда-то из тени тут же вышагнули охранники, угрожающе поджимая губы, и Усачев буквально шеей почувствовал, как они пристально щурятся сквозь свои стёкла тёмных очков. Неужели тут и так недостаточно темно? — Я думал, это публичный дом, а не клуб, — издалека начал блогер, чувствуя себя здесь ещё более неуютно, чем в прошлый раз. Мадам, до этого не обращавшая на него внимания, застыла, собираясь съесть ягоду, и настороженно уставилась на Руслана, словно кошка на собаку. — Прошу прощения, что вы здесь делаете? — холодно отозвалась она, махая рукой на свою охрану, и те тут же скрылись обратно в те шторы, из которых вылезли. — Мой друг… Миша. Он… — Усачев неуверенно уставился чуть выше левого плеча Уны, растерянно нахмурившись. —…кажется, его накачали наркотой… немножко… вы не знаете, куда он мог пойти? У него появилось плохое предчувствие. Или это алкоголь?.. Мадам тут же не то успокаивающе, не то плутовато улыбнулась, снова становясь гостеприимной хозяйкой. — Конечно, милашка. Пойдём, я тебя кое с кем познакомлю. И, если честно, Руслан был бы благодарен всему сущему, если бы вспомнил, когда он уже успел оказаться в одной из комнат с кругловатой кроватью без спинки. Он просто осознал, что стоит, пялясь на подушки тёмно-синего цвета вот уже минуты две. А потом из ступора его вывела открывающаяся и мигом затворяющаяся обратно дверь. — Руслан? Вихлянцев обернулся, непонимающе уставившись на ту самую девушку, которая, кажется как раз-таки и была тогда с Мишей. — О, это… вы. Я думал… Я вас чем-то обидел в тот раз? — неужели именно это сейчас действительно важно, а не то, что ты вообще забыл в этой комнате? — Нет, что вы, — тихо рассмеялась девушка, подходя ближе и складывая руки за спиной. На ней была до неприличия короткая юбочка, складчатая, как у школьницы и Руслан чуть отвернулся, чтобы не пялиться. — Мадам попросила развлечь вас, пока она кое-что уладит. — Развлечь? Извините, но у меня девушка есть… — стушевался блогер, поднимая в подобии защитного жеста руки. — Я могу сделать вам массаж, — обворожительно улыбнулась девушка, заправив прядь тёмно-каштановых коротких волос за ухо. — Вы выглядите уставшим. — Н-ну только если без рук… Прошу прощения, я совсем забыл спросить, как вас зовут… — Не так важно, Руслан. Но можете звать меня Маргаритой.