Двое под прикрытием

На следующий день после прощания с убитыми Рэйчел заметила Гарри, входившего в кабинет Директора, обязанности которого сейчас исполняла Минерва Мак-Гонагалл. Она знала, о чём пойдёт разговор. Он будет долгим. Рэйчел уселась в сторонке прямо на пол за большим горшком с фикусом, на удивление, уцелевшим во время битвы, и принялась ждать. Наконец, взволнованный Гарри вышел из директорского кабинета. Что ж, теперь самое время. Рэйчел поднялась и решительно направилась к двери, из которой только что вышел Поттер. — Госпожа Директор, нам нужно поговорить. Бывший декан Гриффиндора сидела за столом, погрузившись в глубокую задумчивость. В разрушенном замке её ждала масса неотложных дел, но сейчас она никак не могла на них сосредоточиться. Рассказ Гарри её поразил. Неужели это правда? А если нет, и всё это- гнусная выдумка подлеца и проходимца, пытающегося таким образом обелить себя? Минерва не знала, как ей поступить. Появление мисс Хаксли вывело её из задумчивости. — Проходите, Рэйчел, присаживайтесь. И… Зовите меня, как прежде, по имени. К чему этот официоз? — Спасибо, Минерва. Я пришла к вам по тому же вопросу, по которому здесь только что был Гарри. Директор удивлённо вскинула брови: — Откуда вы знаете, по какому вопросу приходил сюда Гарри? — Потому что я была немного посвящена в план Альбуса, главными фигурами в котором были Гарри и Северус. — Хм, — Минерва недоверчиво поджала губы, — с какой стати Альбусу было посвящать вас в свои планы? В голосе Мак-Гонагалл явственно промелькнули ревнивые нотки. «Как же так? Он посвятил в свои планы кого угодно, только не меня? Нет, этого не может быть», — говорила она всем своим внешним видом. — Видите ли, Минерва… Все эти годы я…я любила Северуса Снейпа. Поэтому Альбус был вынужден посвятить меня, чтобы я не путалась под ногами и не создавала трудностей. — Вы?! Вы…любили? — Минерва произнесла это слово с таким изумлением, что Рэйчел покоробило. Кажется, тот факт, что кто-то мог любить Северуса Снейпа, выглядел настолько неправдоподобно в её глазах, что Минерве изменила её обычная сдержанность и невозмутимость. — Вас это удивляет? — Рэйчел приподняла бровь. «Совсем, как Снейп», — подумалось Минерве. — Признаться… да. Бывший директор, мягко говоря, не пользовался здесь популярностью. — Именно поэтому я к вам и пришла. То, что рассказал вам Поттер — это, конечно, правда. Но у вас есть все основания сомневаться в услышанном. Скажите, если я предоставлю вам неоспоримые доказательства того, что Снейп — не преступник, а совсем наоборот… Вы согласитесь помочь восстановить его доброе имя в глазах магического сообщества? — Разумеется. Но это должны быть действительно неоспоримые доказательства. — Скажите, Минерва… вам хорошо знаком почерк Дамблдора? — Да, конечно. — А вам известны особенности его подписи, которые удостоверяют её подлинность? Вы знаете те тайные значки, по которым можно определить, что подпись принадлежит именно ему? — Да. Если уж Рэйчел знает об этом, значит, она действительно во многое посвящена, думала Минерва, с интересом разглядывая молодую женщину, как будто видела её впервые. Надо же… Такая свежая, молодая, симпатичная… Стольким людям нравится — и на тебе. КАК? Как можно любить этого урода с отвратительным характером? Рэйчел тем временем встала, обошла директорский стол и подошла к портрету Финеаса Найджелуса. — Вы позволите, господин директор? — Рэйчел просунула руку за раму и пошарила там, вызывая хихиканье изображённого на портрете волшебника. — Простите, — покаянно обратилась она к портрету, вынимая из тайника толстый конверт. — Ничего-ничего, мисс, — ответил Найджелус, — давно ко мне не прикасались женские ручки. Это очень щекотно, но весьма приятно. Рэйчел молча подала конверт Минерве и уселась на своё место, приготовившись ждать. Она наблюдала за лицом Мак-Гонагалл, которое по мере чтения меняло своё выражение от недоверчивого, до изумлённого, и в конце покрылось красными пятнами стыда. — Боже мой… — голос Минервы дрожал, — Боже мой, бедный мальчик… как же ему было невыносимо тяжело…а мы… Мы все виноваты перед ним, — она торопливо вынула платок и приложила его к глазам. — Теперь вы понимаете, что мы обязаны вернуть ему его доброе имя? — Да. Хотя бы после смерти, — скорбно произнесла Мак-Гонагалл. *** Комиссия, специально созданная Министерством с целью установления истины по делу участия Снейпа в борьбе с Волан-де-Мортом, работала долго. Проверялся каждый факт, опрашивались свидетели, главными из которых считались Гарри Поттер и Рэйчел Хаксли. Минерва, полностью уверовавшая в невиновность Снейпа благодаря свидетельству Дамблдора, которому она доверяла безоговорочно, приложила все силы и всё своё влияние, чтобы ускорить и облегчить работу комиссии. Всё это время Снейп находился в своём укрытии в Запретном лесу. Его тяготило это вынужденное заточение. Кажется, теперь он начинал понимать Блэка, который так же, как и он, был вынужден бездействовать, сидя взаперти. По крайней мере у него, Снейпа, была его Рэйчел, тайно приходившая к нему каждую ночь. Но, несмотря на её визиты, Снейп стремился на волю. Ему казалось недостойным отсиживаться, как мышь в норе, в то время, когда вокруг него кипят нешуточные страсти. Многие члены комиссии не хотели верить в его невиновность. Снейп рвался лично доказать им свою правоту. Удерживало его от этого шага лишь одно. Когда Снейп в очередной раз заговорил о необходимости покинуть убежище, Рэйчел взорвалась: — Какого лысого тролля тебе не сидится тут? Тебе хочется поскорее в Азкабан, под крылышко к дементорам? А ты обо мне подумал? Я снова должна с ума сходить от страха за тебя? Так мне сейчас волноваться строго противопоказано. — Почему именно сейчас? — Снейп приподнял бровь. — Потому что именно сейчас, в данный момент, я беременна. И намерена родить ребёнка в срок и полностью здоровым! — Беременна?! — Северус ошарашенно уставился на неё. Странно, столько лет они вместе, а он никогда не рассматривал такую возможность. Почему-то ему казалось, что они всегда будут жить друг для друга, вдвоём, и появление кого-то третьего было при этом просто немыслимым. И вот теперь… У неё будет ребёнок. У НИХ будет ребёнок. ЕГО ребёнок… Он осторожно положил руку ей на живот. Как же так? Ничего не заметно. Живот, как живот, обычный, крепкий, подтянутый… Снейп вопросительно поднял глаза. Она улыбалась какой-то новой, загадочной улыбкой, следя за его манипуляциями и отражающимися на лице эмоциями. — Что, не нащупывается? — она погладила его по голове, — Рано ещё. Срок слишком маленький. Северус прижался щекой к её животу, в котором незаметно для посторонних глаз уже росла и крепла новая жизнь. И творцом этой жизни был он, Северус Снейп, человек, на совести которого камнем висела не одна смерть. Неужели это возможно? Рэйчел запустила пальцы в его волосы, а он целовал её живот и тихонько поглаживал его. — Ты не рад? — спросила Рэйчел. — Не знаю, — откровенно ответил он, — я ещё не понял и пытаюсь свыкнуться с этой мыслью. — Я сама не сразу поняла, как к этому относиться, — она уселась к нему на колени и обняла за шею, — а теперь я хочу этого ребёнка. Потому что он твой. Твоё продолжение. Плоть и кровь. Помоги мне сохранить его. Не рискуй понапрасну. Только это удерживало Снейпа взаперти в течение долгого и кропотливого разбирательства. *** — Чёрт бы их всех разодрал! — Рэйчел чуть не плакала, сидя в убежище. — Они не могут принять решения! Голоса разделились. Одни готовы тебя полностью реабилитировать, другие настаивают, что ты преступник. — Вот видишь, Рэй. Это значит, что мне пора выбираться отсюда и самому свидетельствовать за себя. — Но они же тебя посадят! — Рэйчел была в отчаянии. — Пусть попробуют, — Северус обнял её и крепко прижал к себе. На очередное заседание комиссии Артур Уизли, являвшийся её членом и безоговорочно поверивший Гарри и Рэйчел, пришёл не один, а в сопровождении старика с густой седой бородой и косматыми лохмами, свисавшими ему на лоб. Старик сутулился и припадал на одну ногу. Артур представил его членам комиссии, как важного свидетеля, который может внести ясность в дело Снейпа. Заседание началось. Мистер Уизли встал. - Господа! Поскольку работа Комиссии зашла в тупик, я подумал, что разрешить наши сомнения может лишь один человек, который лучше всех знает обстоятельства этого дела. И имя этого человека… — он сделал драматичную паузу, во время которой свидетель быстро избавился от парика и бороды, — Северус Снейп! Комиссия ахнула. Появление на заседании Снейпа, считавшегося погибшим, произвело эффект разорвавшейся бомбы. Он произнёс всего несколько слов: — Я требую применить ко мне сыворотку правды. Возражений не последовало. Все понимали, что это был самый надёжный способ разрешить все сомнения. С заседания Комиссии Снейп вышел полностью оправданным, с гордо поднятой головой и расправленными плечами. Более того, члены Комиссии безоговорочно постановили направить в Министерство прошение о награждении Северуса Тобиаса Снейпа орденом Мерлина Первой степени — высшей наградой за заслуги перед магическим сообществом. У выхода из здания его ждала Рэйчел, страшно переживавшая за исход этого дела. Но мало того. Рядом с ней стояли Гарри Поттер, Рон Уизли, Гермиона Грейнджер, Минерва, Флитвик, Молли и Джинни Уизли… Северус не ожидал такой встречи. Он надеялся незамеченным пробраться в Хогвартс и уже там «воскреснуть». Но… Все эти люди бросились ему навстречу с поздравлениями, объятиями и просьбами о прощении. Неизвестно откуда появилась вездесущая Рита Скитер с её нечеловеческим нюхом на сенсации. Снейп был в смятении. Привыкнув к всеобщей ненависти, он был подавлен всеобщей любовью и вниманием к нему. — Ну, хватит, хватит, — заметив его замешательство, Артур Уизли постарался отогнать от него взбудораженных зрителей, — давайте уже отпустим Северуса на свободу. Думаю, он соскучился по своему жилищу в Хогвартсе. — Разве оно не занято новым преподавателем? — поинтересовался Снейп. — Северус, — Мак-Гонагалл вышла вперёд, — я на правах Директора Хогвартса предлагаю вам продолжить вашу преподавательскую деятельность в стенах школы в качестве профессора зельеварения или ЗОТИ — на ваш выбор. И, разумеется, в качестве декана Слизерина. — Благодарю вас, Минерва, — Северус слегка поклонился. Я готов принять это предложение, но… Есть один нюанс, который мне необходимо обсудить с вами без свидетелей. — Тогда — добро пожаловать в Хогвартс! Распрощавшись со всеми, Минерва, Северус и Рэйчел трансгрессировали к воротам замка. *** Северус знал по рассказам Рэйчел, что замок полностью восстановлен. Но одно дело — слышать, другое — увидеть всё собственными глазами. Северус шёл по территории Хогвартса со странным, щемящим чувством, будто он вернулся домой после долгого отсутствия и с радостью узнаёт знакомые до боли, до каждой чёрточки родные места. Женщины не мешали их с замком встрече, чуть поотстав и молча шагая следом. Вот он открыл тяжёлую входную дверь, вот вошёл в прохладный холл… Было лето, замок пустовал, и ничто не нарушало эту встречу. Наконец Снейп обернулся к Мак-Гонагалл. — Минерва, где мы можем поговорить? — Пойдёмте. Она привела их в директорский кабинет. На самом видном месте висел портрет, с которого им улыбался Дамблдор, прищурившись сквозь очки-половинки. — Северус, мальчик мой! С возвращением тебя! Я рад, что ты жив и полностью оправдан. — Благодаря вам, Альбус. — Ну, я втянул тебя в это дело, значит, я и должен был позаботится о доказательствах твоей невиновности. Они, все трое, уселись вокруг небольшого столика, на котором тут же появились чашки с чаем и сладости. — Так о чём вы хотели поговорить со мной, Северус? — спроосила Мак-Гонагалл. — Обо мне, — ответила за него Рэйчел, — видите ли, Минерва, я… в этом году не смогу преподавать полёты на метле и судить квиддичные матчи. Мы с Северусом ждём ребёнка. Лицо Минервы просияло. — Рэйчел! Северус! Поздравляю! От всей души поздравляю! — Спасибо. В связи с этим есть вопрос. Если я не буду преподавать, значит, не смогу жить здесь. — Я всё поняла! — Минерва не дала ей договорить –В новом учебном году возобновляется курс «Маггловедение». Он не требует больших физических нагрузок и вполне подходит для самостоятельного изучения в случае, если преподаватель по какой-то причине не сможет вести уроки. Вы согласны стать профессором маггловедения? — Спасибо, Минерва. Разумеется, я согласна. Тем более, что о магглах я знаю всё, — Рэйчел улыбнулась — Правда, у меня есть одно небольшое пожелание… — Минерва замялась, подбирая слова. Рэйчел опередила её: — Моральный облик студентов пострадает, если преподавателем будет работать незамужняя беременная женщина? Дурной пример и всё такое? — Именно так. — Хочу уведомить вас, Минерва, что мы с мисс Хаксли решили пожениться, — тут же отозвался Северус. — Когда же это? — Рэйчел саркастически приподняла бровь. — Только что, — невозмутимо ответил Снейп. — Это предложение? — Это констатация факта, — подытожил Снейп тоном, не терпящим возражений. — Тогда вопрос решён, — улыбнулась Мак-Гонагалл. — Минерва, вам не кажется, что два профессора Снейпа на одну школу — это чересчур? — хохотнула Рэйчел. *** На следующее утро после брачной церемонии новоиспечённая миссис Снейп валялась на кровати, наблюдая, как её муж пытается самостоятельно приготовить завтрак, чтобы подать его в постель. — Се-ве-рус…- как обычно, нараспев позвала она. — Что, любовь моя, — картинно произнёс он, радуясь возможности бросить своё неблагодарное занятие. — Ты кого хочешь, мальчика или девочку? — На завтрак? Прости, дорогая, но я не ем детей, с тех пор, как погиб Тёмный Лорд. — Изверг! Садист! Чудовище! — Рэйчел так же картинно откинулась на подушку и завела голосом героини дурного сериала: — Вот говорила мне мама…. Рэйчел не смогла продолжить, потому что он запрыгнул к ней на кровать и полез целоваться, как нетерпеливый мальчишка. Она с хохотом отбивалась, пока не затихла от особо длительного поцелуя. — Нет, правда, Сев… Кого ты хочешь? — Мне всё равно, лишь бы здоровый был. — Странно… Обычно мужчины хотят мальчиков. — Откуда ты знаешь про обычных мужчин? Признавайся! — Северус изобразил ревнивого мужа. — Слышала… Нет, ну правда! Я вот хочу мальчика. Чтоб такой же смелый, мужественный и нежный, как ты. — Ага. И с таким же носом и патлами, — Северус усмехнулся, — Нет, давай лучше девочку, похожую на тебя. — Как будто это от меня зависит! — А чего тогда спрашиваешь? — Просто так. Дело в том, что сегодня Рэйчел приснился сон. И теперь она точно знала, кто у них родится. Но Северусу не сказала. Роды — процесс непредсказуемый. Мало ли что может случиться. Пусть лучше сюрприз будет. — А как мы их назовём? — не унималась Рэйчел. — Есть предложения? — Северус полулежал рядом с ней, положив руку ей на грудь и слегка поглаживая её. — Хочу, чтобы имя начиналось на букву «С». Чтоб было, как у тебя — СС. — Тебе это важно? — Да, — Рэйчел сама не знала, почему это было действительно важно для неё. Не испытывая никакого пиитета к змеям, особенно после укуса Нагайны, она, тем не менее, хотела, чтобы инициалы её ребёнка были такими же, как у его отца. — Тогда давай назовём мальчика Седриком. Седрик Снейп — кажется, звучит неплохо, — предложил Северус. — Принимается, — согласилась Рэйчел. — А если девочка? — Предлагай ты. — Давай назовём Сейлин. Почти как твою маму, только на «С». Сейлин Снейп — красиво же! Северус молча кивнул. Он никак не мог привыкнуть к умению жены подобрать такие ключи к его душе, от которых ему сдавливало горло и по всему телу разливалась волна нежности к ней. *** Церемония награждения Снейпа орденом Мерлина состоялась в Министерстве накануне нового учебного года. Речь Министра была трескучей и пафосной. Сам Снейп держался сухо и подчёркнуто сдержанно. Зато после праздничного ужина в Большом зале Хогвартса Снейп был встречен овациями. Он был явно смущён и растроган таким непривычным вниманием к своей персоне. Рэйчел сияла. Ей нравилось, что её любимый наконец-таки дождался заслуженного признания. А время шло. Незаметно пролетела осень, за ней пришла зима, наступили рождественские каникулы. Рэйчел сидела в глубоком мягком кресле у камина, положив руку на живот, который теперь был виден даже под широкой мантией. — Что-то у меня пузо великовато. Ты не находишь? — Не знаю, каким оно должно быть, но думаю, что в самый раз, — Северус привычно расположился на полу у её ног, положив голову ей на колени. Ему нравилось в такие моменты ощущать, как его пихает маленькая ножка или ручка. Он поглаживал Рэйчел по животу и говорил ему: — Привет, малыш. Я твой папа, — и теснее прижимался к нему щекой. Его новая жизнь подарила ему столько ярких, непривычных ощущений, что он до сих пор не мог свыкнуться с некоторыми из них. Например, с отсутствием Поттера в школе. Теперь его не нужно было защищать. И напрягаться при малейшем намёке на опасность, действительную или мнимую, угрожавшую ему. Или со своим новым отношением к ученикам. Оставаясь по-прежнему суровым, профессор Снейп постепенно утрачивал свою былую злобность и придирчивость. Он перестал, наконец, ненавидеть и презирать сам себя. Правда, вечно терзавшее его чувство вины не исчезло совсем, но оно, по крайней мере, не требовало от Северуса выставлять себя пугалом перед окружающими. Он, кажется, сам поверил в то, что достоин любви и уважения. И как было не поверить, когда вот оно — доказательство. Толкается в щёку, услышав его голос. Ох, что-то слишком сильно толкается…. Вслед за Рождеством прошёл Новый год. Приближался день его рождения. Северус не любил праздники. Особенно собственный день рождения. Почему-то этот день вызывал у Северуса страх и какое-то неприятное, горькое чувство, названия которому он не находил. Получая от Рэйчел подарки на Рождество и на день рождения, он весь внутренне сжимался, как будто они предназначались не ему, и сам он их не заслужил. Он не знал причины этому, но ничего с собой поделать не мог. Вечером накануне его дня рождения Рэйчел вела себя беспокойно. Она не сидела, как обычно, в кресле у камина, а медленно бродила по комнате, поглаживая рукой живот. Снейп вернулся к себе поздно. В текущем учебном году он преподавал ЗОТИ, это отнимало меньше времени и сил. Но всё свободное время он отдавал зельеварению — исследовательской работе и приготовлению зелий для нужд Хогвартса. Рэйчел привычно обняла мужа и тихонько, немного испуганно сказала: — Сев. Кажется, началось. Позови пожалуйста Поппи. Снейп бросился в больничное крыло. У мадам Помфри было всё готово для этого события, которое весь Хогвартс ожидал со дня на день. Подхватив собранный загодя чемоданчик, она вместе с Северусом быстро пришла в их с Рэйчел комнату. Поппи попыталась выгнать его за дверь, чтобы осмотреть Рэйчел, но он наотрез отказался и стоял, отвернувшись к окну, пока она производила осмотр. — Ну, ещё не скоро, — констатировала целительница. — Схватки ещё слабенькие и матка не открыта. Время шло. Боль постепенно нарастала. Рэйчел то пыталась прилечь, то снова расхаживала по комнате. Северус, глядя на неё, всё больше волновался. Он снова вынужден был наблюдать за тем, как она пытается мужественно переносить боль и ничем не мог помочь. Только быть рядом, держать её за руку и говорить какие-то пустые, ничего не значащие глупости, вроде «Потерпи. Пожалуйста. Ещё немножечко. Скоро всё будет хорошо». Видя его состояние, Рэйчел сама подбадривала его: — Северус, милый, не переживай ты так, — говорила она, пытаясь не обращать внимания на боль во время участившихся и усиливающихся с каждым разом схваток, — всё это пустяки по сравнению с тем, что было тогда у Волан-де-Морта. Если мы выдержали тогда, то сейчас и подавно сможем. Все женщины рожают. Чем я хуже? — Ты лучше всех. Ты у меня самая лучшая, — он гладил её по взмокшим волосам и прижимался щекой к её руке. Минуты тянулись мучительно-медленно, складываясь в невыносимо долгие часы. Боль нарастала, но ничего не происходило. Снейпа охватывала паника. Где-то вдалеке часы пробили полночь. — Сееев… Кажется… Позови Поппи. Целительница подошла, взглянула на Рэйчел и решительно выпроводила Северуса из спальни в соседнюю комнату, плотно прикрыв за ним дверь. На этот раз он безропотно подчинился. Прижавшись лбом и до боли сжатыми кулаками к двери, как в ту ночь, когда он, не выдержав, примчался к Рэйчел в больничное крыло, Снейп ловил каждый звук, долетающий из-за этой проклятой преграды, безжалостно отделяющей его от любимой. Позвякивание каких-то инструментов… Голос мадам Помфри: «Тужься! На раз-два-три. Ещё! Раз-два-три. Раз-два-три!» Стоны Рэйчел рвали его сердце на части. Вдруг за дверью послышался плач младенца. Ну, наконец-то! Снейп обмяк, по-прежнему прижимаясь всем телом к злосчастной двери. — Северус, идите сюда! — услышал он голос мадам Помфри и вихрем ворвался в комнату. Рэйчел лежала на кровати, мокрая от пота, с широко разведёнными и согнутыми в коленях ногами. Он бросился к ней, но на его пути встала Поппи, положив ему на руки… Что это? Он удивлённо взглянул на свёрток, так некстати оказавшийся в его руках. В складках пелёнки, суча крохотными ручками и ножками, лежал голенький младенец. Снейп застыл, разглядывая это удивительное существо. Девочка… Как он и хотел. Тёмные волосики. Ручки и ножки такие неправдоподобно маленькие, каких в природе не может быть. Абсолютно беззащитный, мягкий и тёплый червячок лежал у него на руках и корчил забавные рожицы, глядя на мир мутными, ничего не понимающими глазёнками. От этой хрупкости и беззащитности у Северуса сжалось сердце. В нём вновь проснулся его мощный, привычный инстинкт защитника. Уберечь эту новую, такую слабую и трогательную жизнь, укрыть её от всех опасностей и невзгод, от бед и ненависти этого жестокого мира… Северус почувствовал, как его заливает волна горячей, щекочущей нежности, как эта нежность разливается по всему телу и сладко щемит под ложечкой. Он неумело, с опаской держал на руках крохотное тельце, боясь пошевелиться и не сводя с него глаз. Пребывая в этом состоянии Северус какое-то время не замечал ничего вокруг. Подняв глаза на Рэйчел, он вздрогнул. Она снова тяжело дышала, еле сдерживая рвущийся наружу стон. Стоявшая рядом Поппи нагнулась к ней. — Работаем, Рэйчел! Раз-два-три. Раз-два-три! Казалось, про Северуса с малышкой все забыли. Он с ужасом смотрел, как Рэйчел тужится, обливаясь потом и вцепившись руками в простыню. Смотрел, не замечая, как кусает свои губы и всё крепче прижимает к сердцу дочь. С того места, где он стоял, не было видно, что делает Поппи. Северус видел только её склонённую голову да напряжённые колени Рэйчел. Вот она натужно сжалась с громким протяжным стоном, Поппи подхватила что-то на руки, раздался громкий плач младенца, и целительница победоносно подняла на руках мокрое, синевато-красное тельце, показывая его Снейпу со словами: — Поздравляю, Северус! Ещё и сын! Он не мог сказать, какие чувства владели им сейчас. Молча повернулся к Рэйчел, глядя на неё широко раскрытыми глазами, не в силах произнести ни звука. Она улыбнулась ему, на миг прикрыв глаза, и измученным счастливым голосом тихонько произнесла: — С днём рождения, любимый. *** А потом он сидел в изголовье её постели, обнимая её, полулежащую, за плечи, не в силах отвести взгляд от этих крохотных комочков, которых Поппи прикладывала к груди Рэйчел. Вид у неё был совершенно измученный, но она казалась ему такой невероятно красивой, что он говорил ей об этом, не стесняясь присутствия мадам Помфри, чего раньше не позволил бы себе ни за что на свете. Потом Рэйчел уснула, измученная трудными родами. Малыши находились под присмотром эльфийки- домовика, Поппи ушла к себе, а Северус прикорнул на краешке постели, обнимая крепко спавшую жену. Он очень устал, но не мог уснуть от переполнявших его чувств. Любовь и нежность, горячая благодарность и гордость за свою женщину теснились в его груди, отгоняя прочь желанный сон. А потом он шёл по коридорам Хогвартса и все, кто попадался ему навстречу, поздравляли его с днём рождения — с его собственным и с днём рождения его детей. Студенты улыбались, коллеги пожимали руки. Минерва обняла его при всех и чмокнула в щёку. Северус, не привыкший к такому вниманию и всеобщему обожанию, не знал, куда спрятаться от всех этих людей. Раньше он бы просто рявкнул на них, развернулся и гордо удалился, шелестя полами мантии. Но теперь… Теперь он не мог так поступить. Ведь все они, все те, кто совсем недавно ненавидел его, презирал и желал ему смерти, теперь искренне радовались его счастью. Вся школа уже любила его малышей, и он был благодарен всем за это. Он знал, как это важно — чтобы каждого приходящего в этот мир, кто-то любил, дорожил им, ждал его и верил ему. И теперь его дети находились под надёжным прикрытием не только их с Рэйчел родительской любви. Вся школа радовалась появлению на свет его малышей и готова была защищать их, баловать и помогать всем, чем только можно. Поэтому профессор Снейп безропотно принимал поздравления, пожимал руки и отвечал на приветствия, слабо улыбаясь всем какой-то странной, неумелой, застенчивой улыбкой. Той улыбкой, которой в далёком детстве несмело улыбался миру Мальчик-который-нуждался-в-любви, тот мальчик, который никогда не узнал бы, что значит — быть любимым, если бы однажды из толпы зрителей под деревом не вышла девочка со значком старосты Райвенкло на мантии, с невероятными синими глазами и коротко стриженными под мальчишку густыми каштановыми волосами.