Они были. Полная история

И ожидание было слишком томительным, волнующим, бороться с накатывающей паникой было тяжело, но старшеклассники на похвалу держали себя в руках. Подошедший Джонгхен уронил бутылку с водой и стаканчик с кофе, которые он нес для друзей, когда тихим голосом Кибом сообщил ему о произошедшем пару минут назад событии. Да, старший тоже разволновался. И пусть Тэмин не был ему так дорог, как этим двум людям, но ведь волноваться за жизнь человека, разве это неправильно? Конечно, правильно, поэтому Джонгхен гладит Кибома по плечам, стараясь успокоить его и поддержать. Они сидят практически неподвижно, пока одна из дежурящих медсестер не предлагает мальчикам разойтись по домам, на что все тот же Джонгхен грубо, но в корректной форме, отвечает, что они останутся здесь до конца операции, пока не выйдут врачи и весь персонал. Обезоруженная и растерянная медсестра извиняется и оставляет ребят в покое. И пока часовая стрелка все так же медленно скакала от цифре к цифре, Кибом уже задремал на плече старшего, а тот сидел, опустив голову и сцепив руки в замок. Джонгхену представилась и разыгралась перед глазами эта ситуация, только с другими действующими лицами. Что было бы, если бы за этими дверьми был вовсе не мальчик Тэмин, а Кибом? Его дорогой и единственный младший братик Кибоми? Старший явно не смог бы совладать с эмоциями, он бы крушил все, что было бы рядом, кричал бы на всех, пока ему не вкололи бы успокоительное и не отправили спать в пустую палату неподалеку. Как бы он отреагировал, когда вышедший врач из операционной сказал бы: "Мы сделали все, что могли, мне очень жаль"? Джонгхен представлял, что бы он почувствовал, смотря на бледное лицо братика в гробу? Он спит? Но спящих не несут ведь в крематорий, нет? И глаза от этих дурных мыслей нещадно слезятся, Джонгхен жмурится очень сильно и вдыхает поглубже, ругает себя за такие мысли, но ему действительно стало очень страшно. Подумать только, что одного маленького человека, что значит больший смысл, чем жизнь, не станет рядом... Открывшиеся двери стерильного помещения заставляют подскочить всех троих и выжидающе уставиться на врача. - Все в порядке. Возникли некоторые осложнения, не скрою, серьезные, но сейчас парень в порядке. Он еще под наркозом и пока его переведут в реанимацию. Он молодец, - улыбнулся врач, - он боролся до конца, думаю, этот мальчик неспроста так рвался жить. Но где его родители? Или опекуны? Почему здесь школьники? - Они еще заграницей. Через день-два возвращаются, - хрипло проговаривает Джинки. - Когда к нему пустят? - перебивает Кибом. - Еще не скоро. Думаю, дня через три. Так что лучше идите-ка домой. - Спасибо, доктор. За Тэмина, - врач еще раз улыбается и оставляет парней одних. Они переговариваются взглядами и понимают, что да, сейчас лучший вариант - это пойти домой и расслабиться после такого эмоционального напряжения. Только когда братья Ким отрываются, выходя первыми из здания, Кибом кидает брату короткое "я сейчас" и бежит обратно в сторону Джинки, который еще спускался по тонким ступенькам, и сходу обнимает его. - Он рвался к тебе, я знаю это. Кибом хлопает старшего по спине и вновь убегает к брату. Тот смотрит на него непонятливо, на что младший со скромной улыбкой отвечает: "Это для того, чтобы еще два сердца перестали бегать друг от друга". Джонгхен на это лишь выдыхает удивленное и немного радостное "о", но крепко обнять братика позволяет себе лишь тогда, когда за ними закрываются двери джонгхеновской комнаты. Старший понимает, что брата сейчас лучше не затрагивать проблемами, он и так взвинчен, но эта дурацкая угроза их отношениям не дает никакого покоя. Джонгхен выжидает момент, когда брат относительно успокоится и более-менее придет в себя. Старший долго не решается вымолвить хоть слово, но Кибом его опережает. - Джонги, - начинает он тихо и аккуратно, - давай всегда доверять друг друг? Давай справляться со всем вместе? Я не хочу, чтобы мы отдалялись, нас и так хотят растянуть в разные стороны... - Только так, Кибом, только вместе, - Джонгхен пытается улыбнуться и переплетает свои пальцы с пальцами младшего. Телефонный звонок раздается в 04:13. - Алло, - хрипит старший. - Готовы расплачиваться за ошибки? - Что? - Мне не многого нужно, лишь заключения об опытах вашего отца. - Какие к черту опыты? - Спросите его о О НамДжуне и узнаете. Гудки. Очень длинные, потому что Джонг долго не может переварить эту ситуацию. - Что это может значить? - начинает Кибом. - Я без понятия. Серьезно думаешь, что папа мог проводить опыты? На людях? - Знаешь, я ничему не удивлюсь. Только вот зачем это ему? - Ему ли? - Маме? - Поясни. - Правительство, - коротко выдыхает младший. - Пф, не могу в это поверить... - старший откидывается на кровать. - Я тоже. Может, что-то другое? - Не знаю. Так просто за утренним завтраком это не спросишь. Надо придумать что-то другое. - Давай обсудим это утром? - Конечно, да, сейчас только лишнего наплетем себе. В школе братья не разговаривают, лишь иногда устало и взволнованно переглядываются. Навалилось слишком много и неожиданно. После пары предложений с Джинки младший совсем закрывается в себе. Под угрозой стоит самое дорогое. На Джинки тоже нет лица, хотя парень изо всех сил старается держаться бодро. Только это тяжело, волнительно. Кибом весь день ничего не ест, слишком тихий и загруженный, что неслабо пугает старшего. Когда они возвращаются домой, у младшего начинается истерика, он спускается вниз по входной двери и ревет навзрыд, хватая себя за волосы. Старший пытается успокоить, обнять, но его грубо отталкиваютв грудь. Это первый раз в жизни, когда Джонг видет брата таким. В какой-то момент и он не выдерживает. - Ты можешь уже успокоиться?! - Успокоиться?! О каком спокойствии ты говоришь?! Мой лучший друг второй день не приходит в сознание! Нам угрожает какая-то чокнутая, впутывая в дела родителей! У меня такое ощущение, что я совсем не знаю свою семью, и ты говоришь мне успокоиться?! А что, если она задумает нас перебить? - в коротких перерывах Джонг тянется обнять и затормозить брата, но Кибом вновь толкает его от себя, что у Джонга выпадает содержимое карманов куртки, пару раз истерично всхлипывает и стремительно уходит в свою комнату. Старший рычит и неслабо бьет кулаком о стену, глубоко дышит и пытается держать в руках хотя бы себя. Он принимается собирать с пола ключи, пару зажигалок и стикер, который совершенно никак не мог находиться у него. "Чего лишишься сначала: рассудка или стремной любви?" автору было очень "весело" на работе всем саранхулей :3333