Истории разных людей

Что делать, если все богатство твоего внутреннего мира было украдено? Я не помню, как это произошло. Тогда был дождливый день, солнце уже садилось, а я стояла в пробке и умирала из-за чудовищной головной боли. День не был насыщен событиями, напротив, он был также сер, как и нынешнее свинцовое небо. Сейчас, почему-то краски моей жизни начали бледнеть, и с каждым днем мой портрет становился тусклее. Быть может, сейчас он настолько обесцвечен, что невозможно разобрать не только цвета, но и контуры. Этот портрет принадлежал кисти самого талантливого художника — Евгения. Он же и лишил его вначале блеска в глазах, а затем и улыбки. Остальное же сделало время, я полагаю. Раньше многие люди говорили мне, что их поражает моя душа. Сейчас же, я навряд ли найду человека, который восхитится ей. Ведь, чем может восхитить пустырь без единого деревца и без единой травинки? Более того, над этим пустырем никогда не светит солнце, а луна вечно скрывается за бесформенными облаками, всем видом своим внушающими отвращение. Головная боль усиливалась, но, благо, оставались считанные метры до моего дома, который вновь встретил меня своим ледяным равнодушием. Я никогда не приходила домой с улыбкой. У меня просто не было на это поводов. Кое-как я добрела до кухни, достала аптечку, а из нее таблетки, налила стакан воды и выпила обезболивающее. Затем раздался звонок. Я уже обрадовалась, что хоть кто-то мне позвонил, но этот человек всего лишь ошибся номером. И в этот момент что-то произошло внутри меня. Что-то сломалось с сильным громким хрустом. Это что-то рухнуло на каменный был и разбилось вдребезги. Мне хотелось упасть на колени и попытаться хотя бы собрать эти мелкие осколки. Но я даже не могла увидеть, что именно раскололось на множество мельчайших крупинок. Мне было больно. Казалось, что тысяча острых кинжалов разрезают мою плоть, в то время как яд парализует каждую клеточку моего тела. Но вот вспышка боли закончилась. За окном сверкнула молния, а капли дождя продолжили свое неизбежное падение, вот только уже с большей скоростью. Я открыла окно, не в силах более выносить этот ужасный запах собственных, когда-то любимых духов. Как странно, еще сегодня утром я могла с уверенностью сказать, что этот запах мне никогда не наскучит, а теперь же мне хочется избавиться от него. Также, как от этой вазы, стоящей на столе. В ней были алые розы, которые я еще недавно обожала. Сейчас они кажутся мне чересчур надменными. Я не способна даже вспомнить, что именно привлекало меня в них. Я только сейчас осознала, что даже не сняла пальто. Теперь мой пол покрыт грязью, но даже она чище моей совести. Я столько раз лгала. Лгала себе, а не людям. Постоянно твердила, что жизнь моя просто замечательна, что все будет хорошо. Я долго верила в это, но сейчас я разглядела истину. А истина — в вине. Но не в напитке, нет. Она в вине людей, в моей вине. Вот только в чем же эта вина заключается? Во лжи и самообмане? В вере в лучшее? В надежде? Нет. Вина заключается в равнодушии. Даже не в презрении, а в равнодушии. Может, именно оно выжгло все в моей душе и вдобавок забрало мое солнце? Не знаю. Вытерев грязь с пола, я переместилась из кухни в комнату. Сев за письменный стол, стала разбирать бумажные черновики, мельком просматривая их содержание. И с каждой строкой осознавала, насколько я бездарна. У каждого есть такой момент в жизни. Момент, когда все переворачивается, предстает в другом свете. Твой глаз становится более внимательным, мысли заостряются, а сердце перестает биться. Покончив с просмотром работ, решаю сжечь их. Раньше в моем сердце не было сомнений по поводу необходимости сохранения разработок, ведь это помогает тебе отслеживать твой рост в литературном плане, да и разработки могут стать произведением, а произведение, в свою очередь, бестселлером. Но теперь я четко осознаю необходимость сожжения этих бумажек с отвратительным почерком и не менее отвратительным сюжетом. И только я собираюсь это сделать, как раздается звонок в дверь. Я не ждала гостей, да и нежданным тоже неоткуда взяться. Я открываю дверь, но за ней никого нет. Я собираюсь ее закрыть и продолжить свои скучное занятие, но взгляд мой падает на пол, где лежит какая-то коробка. Я неспешно открываю ее и прихожу в ужас. Нет, не от ее содержания, а от своей реакции. Я не испытала ни капли страха. В коробке были банки с различными заспиртованными тварями. У меня не было предположений, кто бы мог отправить мне столь необычный подарок. Но позже они появляются, когда я нахожу записку: «Поздравляю с победой. Надеюсь, что в скором времени ты утонешь в пучине отчаяния и задохнешься от своих проблем, как эти создания, утонувшие в спирте и задохнувшиеся от нехватки кислорода». И снова равнодушие. Меня не особо волновало, кто из моих «коллег» сделал это. Меня волновало, куда можно деть этих змей и ящериц. Что же разбилось сегодня? Что изменило меня меньше, чем за пару минут? Я отправилась на кухню, чтобы попытаться понять, чего я все-таки лишилась. Я возвращаюсь на место преступления. Ни малейшей улики. Преступник орудовал хорошо, раз вычистил все до малейшей крошки, способной выдать его. Слышу какой-то стук, доносящийся со стороны окна, и иду туда. Не могу сказать, что именно я ожидала увидеть за окном. Это была всего лишь ветка, которая из-за сильного ветра касалась стекла. На ней был только один лист, который вот-вот должен сорваться. На ум сразу пришли строки, написанные когда-то мной: Все мы — листки, упавшие с древ. Нас всех уносит с ветрами бурь. И мы улетаем на несколько лет, Чтобы влюбиться в эту лазурь. Ах да, сжечь разработки. Но все же некоторые оставлю, те, в которые я вложила кусочек своей души. Оставлю лирику, пожалуй. Решаю пробежаться глазами по работам еще раз. Вот я рассказываю о предательстве моей замечательной подруге, а здесь повествую о своей неудачной любви. Кажется, что хромающая рифма и сбитый ритм родней, нежели идеальные картины. Ведь в моих неудачных, неправильных стихотворениях есть душа, а в моих картинах она отсутствует. Ведь картины хоть и принадлежат мне, не написаны мной. Я просто купила их, не более. Тогда я видела красоту в обычном графине, сейчас же не вижу ничего. Быть может переломный момент затупил мое зрение, а не заострил? Я так благодарна за все те моменты, Что я разделила вместе с тобой. Прошу, оставь здесь свои сантименты, Они истекают твоею гнильцой. Забавно, она даже не поняла, в чем была виновата. Наверное, для нее это нормально заменять людей другими. Так произошло и со мной. Я тогда сильно изменилась.Стала меньше спать, меньше есть, безвылазно сидела в своей комнате, плача из-за какой-то зазнавшейся девчушки. Прощай, дорогая, я дверцу прикрою, Но ты не стесняйся, порой заходи. Вот только я встречу тебя пустотою И дыркою той, что зияет в груди. Может, именно тогда что-то надломилось во мне? Может, оно уже давно было надломлено? Глупые строки пишу. Они обжигают меня. Тебя я в толпе все ищу. Но ты влюблен лишь в себя. Это я влюбилась в нарцисса. Как сейчас помню свою агонию из-за того, что моя симпатия была не совсем взаимна. У таких люде редко получается любить кого-то кроме себя, а если и получается, то делают они это не в полную меру. Так и у меня. Он так хотел им доказать, Что жизнь беспечна и прекрасна. Но все они ему твердят, Что жизнь сурова и опасна. Так жаль, что сначала я хотела доказать людям всю прелесть мира, а потом сама же стала видеть только грубость одного графита. Ты отравляешь каждую клетку моего тела. Хуже чем медамфетамин или кокс. Я не наркоманка, но какое кому до этого дело? Я всего лишь очередной парадокс. Сильная, пылкая любовь. Односторонняя, разумеется. Он был слишком крут для меня, по его мнению. Зато, в этом произведении все окончилось так, как я хотела. В моих произведениях всегда все оканчивается так, как я хотела. Высшая степень эгоизма — быть автором. На глазах снова слезы. На сердце остались порезы. Ну давай, расскажи мне про грезы, Что остались в том редколесье. В этих строках я рассказала о замечательном лжеце и лицемере. Его таланту могут многие позавидовать. Он ни во что меня не ставил. Но почему тогда рассказывал сказки? Потому что для него наши отношения были игрой. Он чувствовал себя Богом, так как я была в его власти. Вот только его игра закончилась моей победой. Пусть не такой, как в произведении, но не менее грандиозной. Я продолжаю копаться в себе. Быть может, я выясню, кто украл мой внутренний мир. Но прошу, мой друг, Алей, как солнце на закате, Алей как маки в тех полях, Где ты узнала все о счастье, Где все узнала ты про мрак.