Сквозь стену

Тошинори окинул стол тяжелым уставшим взглядом. Сегодняшнее количество бумаг превышало все мыслимые и немыслимые пределы. Если когда-нибудь вам скажут, что быть Героем - просто, постарайтесь их разубедить. Время подползало к обеду, а гора бумаг, казалось, не уменьшилась даже на треть. Если вам скажут, что вся работа героя состоит из спасения людей - не верьте. Офис - это всегда морока и гора макулатуры и отчётов. Даже если у тебя есть секретари, подписывать предстоит самому, независимо от того, хочешь ты этого или нет. А до этого неплохо бы просмотреть. Для этого не любящий всю эту мороку Тошинори предпочитал выделять специальные "загрузочные дни", где одним махом избавлялся от всех бумаг. Но вот в последнее время с этим затянул. - Что ж такое...- даже рука устала ставить подпись, когда его отвлёк звонок. Стыдно сказать, но мужчина даже обрадовался вынужденной передышке. - Алло? А, Айзава? Как я рад твоему звонку! - преувеличенно бодрым и громким голосом, от которого собеседник даже отодвинул трубку от уха. Тошинори взял пиджак и вышел из кабинета, вознамерившись пообедать, а потом заняться нормальным делом. - Так о чем ты хотел поговорить? - Не по телефону, - привычно усталый голос на той стороне трубки. - Я выяснил то, о чем ты меня попросил. Давай встретимся в том ужасном кафе через дорогу от твоего офиса. - Почему оно ужасное? - искренне возмутился Тошинори. - Там продают очень вкусные булочки с корицей. - Возможно это единственное его достоинство. Через десять минут. Я уже почти на месте. Гудки. Тошинори задумался. Если Айзава настолько серьезен, значит, произошло что-то достойное внимания. Без причины он не проделал бы такой путь досюда. Мужчина вскоре оказался в кафе, где и заметил Айзаву у столика в самом углу. Тот гипнотизировал взглядом стоящую перед ним чашку кофе. - Так что случилось? Чай и три булочки с корицей, - Тошинори никогда не мог удержаться, будучи ужасным сладкоежкой. - Ты просил раскопать что-то о Шимуре Киоши, - Айзава, не глядя на собеседника, отпил кофе и опустил руку в простой черный портфель, извлекая оттуда папку и протягивая Всемогущему через стол. - Я и раскопал. Символ Мира неторопливо раскрыл папку. Он узнал во взрослом мужчине с фотографии черты того мальчишки, которого когда-то помог Нане отправить в приемную семью, которого пообещал никогда больше не искать, и которого, судя по досье, убили пару-тройку лет назад. Уверенного, вечно улыбающегося лица коснулась тень печали, едва заметная, Тошинори хмыкнул и перелистнул страницу. Благо, Айзава на него не смотрел, иначе точно заметил бы, что с ним что-то не так. Стыд? Сожаления? Пожалуй... Он дал обещание, которое решил не нарушать, а это обернулось очередной смертью. Почему даже Символ Мира не может спасти всех? Или хотя бы память о тех, кто дорог? Да, тогда он был молод... Были другие принципы, другие ожидания, другое мировосприятие. Он не мог предусмотреть всего, но почему банально не предусмотрел защиты хотя бы для сына Наны? Неужели героям номер один просто положено жертвовать чем-то близким ради незнакомцев на улицах? На второй странице его ожидал мальчишка. Светло-голубые, кажущиеся даже слегка посеребренными, волосы, алые глаза. Чертами лица не дался в Киоши. А фото матери прикреплено не было. Ну, все правильно, он же просил узнать о Шимуре Киоши, а не о его семейном положении. Информация о сыне, видимо, все-таки важна, раз Айзава ее добавил в отчет. Стоит взглянуть. - Шигараки Томура, - проговорил Сотриголова, бросив взгляд на страницу, которую более внимательно, чем до этого, рассматривал Всемогущий. - Естественно, это не настоящее имя. По документам Шимура Тенко. Сын Шимуры Киоши. Вымышленное дали в одном из приютов, где его содержали: его родители были убиты местной мафией. Ребенок все это видел, потому это своеобразная защита свидетелей. Тошинори кивнул. Как-то довольно пространно, будто просто надо было что-то ответить. На душе все еще было горько, и в то же время вроде как камень с нее все-таки свалился. Сына Учителя он спасти не смог. Хоть он и Символ Мира, считающийся по праву самым сильным героем на планете. Но остался внук. А значит, не поздно обратить свой взгляд на то, что является близким. - Внук Наны? – Яги сам понимал, что вопрос более чем идиотский. Просто, снова же, нужно было что-то сказать, ибо Айзава явно думает, что он впал в ступор. Уж больно пристально смотрит. - Да, - лаконично ответил черноволосый про. - Ясно… - Всемогущего снова тянуло в раздумья, но на этот раз Сотриголова выдернул его раньше, чем он успел в них провалиться. - Что собираешься делать? – черные глаза внимательным взглядом уставились в голубые. - Заберу его к себе, - не сомневаясь, ответил Тошинори. А что еще, собственно, Айзава от него ожидал? Конечно, если бы речь шла о Киоши, то тот уже был бы не в том возрасте, чтобы его опекать. Тут нужно было бы говорить по-взрослому, и по-взрослому заботиться. Сначала завязать дружбу, потом - оказывать посильную помощь. Но Киоши не было. Как он вообще мог это прозевать? Не заметить? Не прийти на зов?.. Как бы там ни было, это было уже делом прошлым. Сейчас есть мальчик. Худощавый, взгляд даже с фотографии смотрит агрессивно, обветренные губы. Смотреть больно. Нужно поскорее добраться к нему, нельзя оставлять ребенка в таком состоянии без помощи. - Тут все не так просто, - Айзава цокнул языком и внимательно посмотрел на Всемогущего исподлобья. Тошинори нахмурился, не до конца понимая весь смысл слов Айзавы. То есть, разумеется, понимая, но не до конца осознавая. - Что ты имеешь в виду? - на всякий случай уточнил Символ Мира и, наконец, обратил внимания на брошенный с самого начала разговора и начавший остывать черный чай и мягкую булочку. Не то, чтобы хотелось есть. После таких новостей аппетит как-то пропал, но признаваться в своих слабостях даже самому себе... Тошинори всегда было непросто. - Кажется, ты упомянул "один из приютов"? Насколько Всемогущий мог быть невнимательным, настолько глубоко смотрел порой и цеплялся к словам. Только вот зачастую совсем не в тех ситуациях, когда требовалось. - Не просто приют, - ответил его собеседник, слегка нахмурившись. Внимательный взгляд словно пронизывал насквозь. - После смерти родителей мальчишку забрали в детский дом в Нарухате. Оттуда он сбежал. Как и из последующих детских домов, в которых оказывался. Видишь ли... - Айзава на мгновение подпер подбородок рукой, но так же быстро опустил руку обратно на стол. - Квирк этого мальчика - распад. Коснувшись чего-то всеми пятью пальцами руки, он расщепляет это на атомы. Сам понимаешь, для него никакие двери, окна и даже решетки не проблема. - Решетки? - переспросил Яги удивленно. Зачем вообще решетки в детских домах? - Сбежав из очередного приюта, Шигараки связался с уличной бандой, - Сотриголова, казалось, не услышал вопроса и просто продолжил дальше. - Подростки и детвора, от восьми до четырнадцати лет, человек десять примерно. Промышляли мелким грабежом и незначительными разбоями. Там Шигараки был на вес золота, конечно, - на мгновение показалось, что по тонким губам Айзавы промелькнула невеселая улыбка. - Недавно банду поймали. - То есть... он находился среди Злодеев? - кажется, в мировоззрении Всемогущего наступил первый, но далеко не последний разлом. Как маленькая, пока ещё незаметная трещинка, способная, тем не менее, подточить всю могучую стену, удерживающую плотину. Сияющая улыбка учительницы никак не шла из головы и просто отказывалась связываться с серьезным и даже враждебным взглядом мальчика на фотографии. Айзава тихо вздохнул, будто почти не удивившись такой реакции. - На данный момент Шигараки находится в специализированном приюте для трудных подростков, Осса, - продолжил про, положив на стол другую папку и двумя пальцами подтолкнув ее по направлению к Тошинори. - Там дозволяется использование блокираторов квирков в отношении несовершеннолетних. На счету мальчика, согласно досье, по меньшей мере восемь установленных жертв, десятки, а может, и больше покалеченных, количество краж считать даже не стали. Обстоятельства... разные. В любом случае, он опасен для окружающих, поэтому персонал приюта пытается понять, что с ним делать. Также благодаря нему возник прецедент - ему десять, но его приняли решение поместить в приют для подростков от четырнадцати и старше. Мальчик недисциплинирован, не признает авторитетов, не желает идти на контакт со взрослыми, безразличен к жизням и благополучию людей, практически не выражает свойственных возрасту эмоций за исключением вспышек ярости и имеет серьезные проблемы с психикой по предварительному заключению приютского психиатра, - Айзава сделал паузу, позволяя Тошинори что-то спросить, но по лицу понял, что вопросов пока не последует. Сейчас Всемогущий все же не удержал эмоций, и в глазах отчётливо отражалась какая-то беспомощная растерянность и непонимание ситуации. Тогда Айзава решил продолжить, чтобы попытаться донести до него всю суть проблемы целиком. - Достаточно часто их оттуда выпускают после двадцати с отметкой в личном деле, но с таким послужным списком Шигараки просто пробудет в Оссе до совершеннолетия, а после его переведут в Тартар или во что-то помягче. Если квирк до этого времени не ослабнет или не исчезнет практически. На коррекцию там в принципе не рассчитывают. Тем людям не впервой работать со сложными детьми, и они дали однозначные прогнозы на этот счёт. Поэтому - да, по принятой в нашем обществе классификации, Шигараки Томура является Злодеем, несмотря на свой возраст. Айзава не собирался отговаривать Тошинори, но хотел, чтобы тот представлял, что его ждёт при встрече с этим мальчиком. - Этого не может быть... - Всемогущий и не заметил, что произнес это вслух. На лежащую перед ним папку он даже не взглянул. Это не укладывалось в его голове, совсем никак. Есть дети, мечтающие стать героями, есть дети, мечтающие стать кем-то другим. Но ребенок, что уже в десять лет попал в специализированный приют для трудных детей... Да еще и на руках у этого ребенка уже море крови... Нет, Айзава определенно где-то ошибся. Но, зная Айзаву, Тошинори, с другой стороны, отдавал себе отчет в том, что тот не мог предоставить ему недостоверных сведений. Герой номер один устало приложил пальцы к вискам и потер их. - Ты все данные проверил? - спросил он с надеждой на отрицательный ответ, но Сотриголова только уверенно кивнул. С губ блондина сорвался глубокий, полный горечи вздох. Он какое-то время сидел недвижимо, уставившись взглядом в одну точку, а руками сжав голову и запустив пальцы в волосы. Айзава некоторое время смотрел на него в ожидании ответа, затем отвел взгляд и неспешными маленькими глотками отпил чуть-чуть уже давно остывшего кофе. Он не будет мешать. Кажется, Всемогущему нужно время, чтобы переварить информацию. Сотриголова был слегка удивлен этому, думал, что у Символа Мира найдется ответ на все и сразу - пусть и не самый логичный и рациональный. Но... так даже лучше, впрочем. Это не самое легкое решение, не самая простая ситуация, и не самый обычный ребенок. Казалось, прошла вечность, когда Всемогущий снова распрямил плечи и посмотрел на собеседника. Лицо его было необычайно серьезным. - Я все равно заберу его, - ответил он тоном, в котором читалась решительность и твердость. - Я и так не сберег сына Учителя, я не нашел ее внука раньше, чем тот ступил на эту скользкую тропу. Я обязан сделать сейчас что-то для него, - голубые глаза смотрели на Айзаву со странным выражением - усталости и отрешенности, но решения идти до конца. - Я не могу это так оставить. Сотриголова вздохнул и, сложив руки в замок, потянулся, разминая плечи. Рвения Всемогущему, конечно, не занимать. Но его идеи в данный момент были не самым лучшим способом решить проблему. Просто забрать к себе мальчишку-убийцу, который в десять лет уже считается Злодеем, может быть чревато такими последствиями, которые разгрести без особого ущерба для окружающих будет невероятно сложно. Мужчина склонил голову набок и чуть сузил глаза, посмотрев на героя номер один. - Давай мы сначала съездим туда и поговорим с ним, - предложил он. - А дальше разберемся, как лучше действовать. Тошинори казалось, что земля ушла из-под ног и поменялась местами с небом. Не то, чтобы Яги считал весь мир без исключения цветущей лужайкой и вообще не отдавал себе отчёт касательно происходящего вокруг. Просто... он все это время боролся с тем, чтобы сделать этот мир чуточку лучше, помочь людям. А теперь все это наводило на очень неприятные мысли. Вопреки публичному образу, Тошинори Яги не был легкомысленным идиотом. Да, идеалистом, да, возможно, в чём-то мечтателем, но не идиотом. Просто... он когда-то сделал выбор. Поклялся стать Символом Мира. И стал. Это оказалось непросто, но он справился. Ради своей мечты и данного Учительнице обещания. Но теперь все оказалось гораздо сложнее, чем он представлял. И допускать мысль, хотя бы одну-единственную, что он неправ, было тяжело. Яги вообще часто с трудом приходил к осознанию собственной неправоты. Рефлексия не была ему чужда, просто он очень не любил менять единожды принятые решения - такой уж характер. Да, это помогло ему взобраться на вершину. Но сейчас даже осознания собственной неправоты, собственной ошибки. Ужасающей ошибки. Даже её хватало, чтобы подкосить его. - Хорошо. Ты можешь сегодня? Я попрошу ребят разобраться с делами. Там не осталось ничего серьезного. Сейчас в нашем районе затишье, - он посмотрел на чашку уже остывшего чая и решил разобраться хотя бы с одной заказанной булочкой из трёх. - Свободен, - хмуро отозвался мужчина. Что ж, разве он мог предположить иное? Целеустремленность Всемогущего была известна далеко за пределами героического сообщества. - Не очень далеко. Соседняя префектура, четыре часа езды на машине, два часа на Шинкансене. Поездом быстрее. Однако сейчас уже время к середине дня. Если хотим приехать до закрытия, следует поторопиться. - До закрытия? - У них достаточно строгий режим. Если ты не передумал, - впрочем, это он сказал лишь для формальности, - я должен тогда связаться и договориться, чтобы нас пропустили. И ещё: я бы настоятельно рекомендовал не появляться там как Всемогущий. - Но... - Тошинори явно хотел поспорить, но на это сил не осталось. Так что он просто кивнул и предоставил все хлопоты ему. Сперва они хотели поехать на поезде, но в итоге все же остановили свой выбор на машине - дольше, зато там не придётся ждать автобус. Сам приют находился где-то у чёрта на куличиках от маленького городка, где и располагалась станция.