Тихая Жизнь (The Quiet Life)

Ториэль никогда бы не позволила ему быть в доме, но она и не знала, что он тут был. Он знал все короткие пути и тайники Подземелья. Если он хотел где-то быть, то он был там. Ничего не могло его остановить. Ну, это не всегда было правдой. Существовала одна личность от которая могла обойти его в создании слепых мест, вне его доступа. Единственная личность, которая непонятно как, всегда могла увидеть его приход. Но сейчас его тут не было. Он мог быть слишком близко как считал Флауи. Но его тут не было. И его тут не будет. Не важно как сильно он мог очаровать Ториэль с его тупыми, ужасными шутками. В любом случае, прямо сейчас его внимание привлёк кое-кто более интересный. Если бы они таковыми не были, он бы не последовал за ними в дом. Человек, спящий в кровати, которая, однажды, принадлежала ему. Он должен был напоминать себе, что он прошёл через эту мысль. Ему больше не было горько. Это просто доказывало то, что он уже знал. Он пытался перебороть свои мысли, концентрируя своё внимание на том как они выглядят во сне. Даже в полумраке комнаты, он мог видеть, что их кожа мягкая и гладкая, а так же, что она намного темнее чем у любого другого человека, которого он видел — конечно, не то, чтобы он видел много людей раньше. Они всё ещё носили тот свитер, в котором упали, несмотря на то, что он возможно потный и грязный теперь, и возможно плохо пахнет, если он подойдёт ещё ближе. Но не знал как Ториэль это выдерживает. У них было изящно выглядящее лицо, обрамлённое мягкими на вид, коричневыми прядями волос- Флауи вдруг понял почему чувствовал себя почти загипнотизированным их появлением: они выглядели как Чара. Флауи почувствовал как его лицо скривилось. Нет. Этот человек совершенно был не похож на Чару. Они не были храбры, умны и сильны как была Чара. Совсем наоборот: они отказывались драться, когда у них был такой шанс. Не было ничего, что он хотел увидеть сильнее, чем изменение действий этого паиньки, но пока, он был разочарован. Нельзя было бы упомянуть, что они также не были красивы как Чара. На Чару он мог смотреть часами напролёт. Каждый раз, когда она касалась его, когда он чувствовал прикосновение гладкой и теплой человеческой кожи к его меху, он чувствовал лёгкое покалывание. Когда бы они не улыбались, глядя на него, он чувствовал как горят его щёки. Но щёки этого человека не были округлыми или румяными как щёки Чары. Их глаза не были настолько широки. Их волосы от природы были более растрёпанными, даже если они не были раскиданы по подушке. Этому человеку никогда и близко не стоять рядом с Чарой. Они даже не заслуживают быть упомянуты в том же воздухе, что и Чара! Само действие сравнения этого человека с Чарой приравнивалось к осквернению памяти о ней, ещё один из многих путей, в которых он её подвёл. Флауи потребовалось время, чтобы выровнять своё дыхание, пытаясь успокоить себя. Факт того они спали делал их уязвимыми. Он мог убить их сейчас, и они не смогут себя защитить. Ториэль также не сможет их защитить: зачем ей это делать? Её дом был безопасным местом, ничего не могло угрожать тут её прелестному дитя. Но… они могут просто загрузить Сохранение, если они умрут тут, не так ли? Это было бы пустой тратой времени. Флауи покинул свои раздумья, как только увидел, что человек двинулся, и скрылся в полу, как только увидел, что они сели. Он вылез снова уже под кроватью, как раз вовремя, чтобы увидеть ноги человека, касающиеся земли. Он продолжал смотреть, пока человек наклонился и подобрал пирог. Что за паразит, берущий то, что ему дают не предлагая ничего взамен. Использующий дом Ториэль как удобное место для отдыха и самой Ториэль, обеспечивающей его всем необходимым, при этом не давая того, чего бы хотелось ей. Они правда были не лучше, чем был он. Он с трудом сдерживал себя, чтобы победно вскрикнуть. Подходила самая лучшая часть. Часть, в которой они покинут Руины. Часть, в которой Ториэль ответит за свои провалы в роли матери и личности. Часть, в которой человек перестанет быть паинькой. Он не мог дождаться.

***

Человек шёл с высоко поднятой головой и маленькой улыбкой на лице, пока приближался к Ториэль. Точно, должно быть этот человек был так же пуст как и он сам. Почему ещё они могли подходить в такой неудобной ситуации с такой уверенностью? Лицо Ториэль просветлело, когда человек подошёл к ней. Какое неведение. — О, здравствуй. Хочешь послушать о книге, которую я читаю? — Откладывая книгу в сторону, Ториэль похлопала себя лапой по колену, прежде чем понять что она делает. — Это называется «72 Факта об Улитках». Что насчёт этого? Человек просиял: «Ага!» Они забрались на кресло и сели на её колени. Флауи заметил как глаза Ториэль расширились, а поза на миг замерла, прежде чем она снова расслабилась. Она охватила человека рукой и придерживала, чтобы они могли облокотиться на её грудь. Потом она начала читать. Сама мысль о слушании наполняла Флауи скукой. Он уже читал эту книгу, и было до того как он вообще стал цветком. Но, когда он уже им стал, от нечего делать он её выучил. Так что, вместо этого он начал наблюдать за действиями человека. Голова человека покоилась на груди Ториэль. И несмотря на то, что их глаза были сосредоточены на книге, они выглядели ещё более расслабленно, чем когда спали. Но это не значит, что они ничего не делали. Иногда, человек поворачивался к Ториэль и спрашивал, о чём они только что прочитали со взглядом, полным любопытства. Флауи не мог этого вынести. Это было скучно. И оно было таким даже до того как всё стало скучным. Как человек вообще мог находить это интересным? Более тревожащим было тот факт, что человек почти не хотел двигаться или противостоять Ториэль за их свободу. Сколько же ему придётся ждать, чтобы дойти до самой интересной части?! Но нельзя не упомянуть о том, что всё это время, Ториэль гладила рукой голову человека. Точно так же как когда-то делала с ним, когда он был маленьким. Он горько вспомнил файербол, который она кинула в него несколько часов назад. Если здесь кто и был жалким созданием, то это была она. Он почувствовал как его лицо потеплело и во рту стало горько и сухо. Его нижние веки стали тяжелей. Он потёр своё лицо о ковёр. Когда Ториэль наконец закончила читать, она закрыла книгу. — Ну, моё дитя, тебе понравилось? Человек улыбнулся и кивнул. — Замечательно! У меня есть ещё подобные книги. — Ториэль похлопала человека по плечу. — Ты любопытное дитя, не так ли? Я приготовила для тебя учебный курс, мы начнём с завтрашнего дня. Надеюсь он удовлетворит твоё любопытство. Улыбка человека стала мягче и спокойствие в ней пересилило веселье. — Я не могу дождаться. Погодите, что? Он прогнал голос человека в голове снова и снова, объединяя с их выражением лица, чтобы найти хоть один признак сарказма. Но он не смог. Человек был полностью искренен. Они не собирались уходить в ближайшее время. Лицо Флауи стало ещё горячей. Вкус желчи заполнил горло. Глаза снова стали мокрыми. Ну что ж, хорошо. Его не заботило, если этот человек был маленьким малышом, который привык прятаться под фартук мамочки. Его не заботило, что Ториэль решила играть счастливую семью с каким-то человеком, о котором она, возможно, даже не заботится по настоящему. Его это вообще не волновало. Это было глупо. Она была глупой. Они были глупыми. Ему было всё равно! Он ушёл под землю.

***

Место, где Чара была похоронена, было одним из участков в Подземелье, где сияло солнце. Из теней вы можете увидеть золотые лучи, отражённые в маленьких пылинках, спускающихся вниз. Когда солнце светило сверху, цветы на могиле Чары отражали свет так ярко, что казалось, что они тоже сияли. Но даже когда солнца не было видно, у этого места не было конкурентов во всём Подземелье, так как в течении дня небо меняло свой цвет в разные оттенки синего. А когда оно становилось достаточно тёмным, вы могли бы увидеть маленькие точки, рассыпанные по небу, под названием ‘звёзды’. Возможно именно благодаря стараниям Ториэль это место не было постоянно заполнено монстрами, пытающихся увидеть хоть кусочек того, чего им иметь больше не суждено. Легко можно было сказать, что это было лучшее место для Флауи во всем Подземелье. До того как стать Флауи, он обычно восхищённо слушал, как взрослые вокруг него предавались воспоминаниям о том, что у них украли. Они говорили, что на поверхности существуют места, в которых совершенно нет стен и потолков. Места, где можно увидеть границы неба, названные ‘горизонтами’. Места, с которых можно увидеть полное путешествие солнца от горизонта до горизонта. Они говорили, что лучшая часть дня на поверхности было, когда солнце касалось горизонта, когда всё купалось в изобилии прекрасных оттенков оранжевого, жёлтого и розового. Тогда, он любил это место за всю его красоту и изумление, потому что он ещё не потерял его способность их ценить. Теперь же, как побочный эффект потери его души, они больше его не привлекали. Но наверное, он просто был идиотом, если ему всё это нравилось. В чём вообще смысл красоты? Что было таким особенным в пустом стоянии и наблюдении за чем-то? Это скучно и бесполезно, и это давало тебе глупый вид. Изумление, тоже, переоценено: оно всегда пропадает почти как только появляется. И не было никаких причин искать новый источник для этого; это чувство слабеет с каждым разом, как его почувствуешь. Он знал это лучше всех. Удовольствие живёт мало, но вес страдания на тебе бессмертно. Смысла и значения в жизни нет. Все разговоры — ложь, которую взрослые говорят детям, чтобы они не начали жалеть, что их привели в этот мир. Жизнь — это ничего больше чем бесконечная тяжёлая работа поиска чем заняться, а потом занятие этим делом до истощения. Впрочем, несмотря на все ранее утерянные прелести, могила Чары оставалась любимым местом Флауи в Подземелье. Солнечный свет приятно грел его, и нахождение в этом месте было самым близким к Чаре, чем он когда-либо сможет. В прошлых таймлайнах, он мог проводить многие часы, раскапывая их могилу, узнать, осталось ли там хоть что-то от них. Пробуя что угодно, чтобы вернуть их. Он никогда не оставлял их. Даже в этом таймлайне, он пытался позвать их, правда. Но его попытки были тщетны. Они ушли. И винить в этом он мог лишь себя. У него не было права даже поминать их. Но на его счёт, если он и портил их могилу, он никогда не оставлял её в этом состоянии. Он всегда перезагружал, чтобы восстановить её исходный вид. Оставляя цветы нетронутыми, как ей бы хотелось Впрочем, нельзя было сказать также обо всех, кто был на этой могиле. Потому что сейчас большая часть цветов была испорчена. Он почувствовал как его лицо снова горело. Глупый новый человек. Почему они это сделали? Почему кто-либо мог это делать? Решил забраться на эту гору и просто остаться здесь? Отказаться от всего, что может предложить поверхность в пользу этой богом забытой пещеры. Не знают ли они, что монстры здесь были готовы убить, чтобы получить, от чего те отказались? Не знают ли они, что Чара- Он смог закончить свою мысль. Этот человек был никем иным, но избалованным глупым ребёнком! И теперь всё это будет ещё более нестерпимым для него. Он потерял свободу, силу делать что ему захочется с Подземельем, и всё из-за них. И подумать только, что сначала он думал, что их падение сделают вещи интереснее. Глупо. Они наверняка сделали это ему на зло. И по этой причине остались с Ториэль. Действуя так чисто, невинно и счастливо. Кидая ему прямо в лицо, что он никогда больше- Он почти не заметил, когда его глаза снова наполнились слезами. Он заметил это лишь когда его щёки стали влажными. Он вытер лицо о землю. Глупый человек. Даже когда их не было рядом, они продолжали доводить его. — Хэй. Голос прервал его мысли. Он повернулся, чтобы увидеть человека, стоящего в тени улыбаясь. — Что, — проворчал он, — тебе надо? Человек пожал плечами. — Я не смогла закончить весь пирог, который сделала Ториэль. И подумала, что ты можешь захотеть немного. — В подтверждение их слов, они держали тарелку в руках. Теперь они действительно почти кидали ему это прямо в лицо. — Нет. Он наверное весь в твоих слюнях. — Не волнуйся, это чистый кусок. Я не откусывала от него. Ещё я принесла для тебя столовые приборы! — Человек просиял и сел на колени перед Флауи, и кладя на них тарелку с вилкой для десерта на ней, прямо рядом с пирогом, протягивая её ему. Флауи пронзительно посмотрел на них, вкладывая во взгляд всё что мог: — Ты издеваешься, да? Человек на секунду остановился. Потом, их глаза расширились и они нахмурились. — Оу, точно. Прости, я не думала- — Да, размышления не твоя сильная сторона. Он помолчал немного, чтобы оценить свою собственную колкость. Она почти развеселила его. При этом человек выглядел нетронутым. Они подняли вилку, отломили небольшой кусочек пирога и протянули ему. — Вот. Он отодвинулся, удлиняя свой стебель. — Нет. Человек хихикнул. — Мне изобразить самолётик? — Заткнись! Ты что мне мама? — Ну, ты ведёшь себя, как будто тебе она нужна. Флауи нахмурился. — Ты смеёшься?! — Нет! Ну, немного, наверное. Прости. — На секунду их глаза потеплели, и они улыбнулись. — Примешь этот пирог за извинение? — Ха! Да если я хоть раз приму твои- Эй! — человек протянул в его сторону вилку, и он отодвинулся — Ты могла уколоть меня! — Оу. — Человек отложил вилку в сторону и извиняюще взглянул на него. — Прости ещё раз. Наверное стоило принести ложку. — Кто вообще ест пирог ложкой?! Человек почесал свою голову. — Это какая-то ошибка этикета? Ну, то есть, как ещё ты сможешь съесть жидкие части… — Они замолчали, смотря на него. И их замешательство сменилось серьёзностью. Они сидели в тишине несколько минут, прежде чем человек снова не заговорил. — Ладно. Извини за то, что пыталась заставить тебя поесть и за то что, эм… была равнодушной вообще. — Человек вздохнул. — Это… Плохо прошло, не так ли… — Что ты делаешь? — А? — Почему ты это делаешь? Пытаешься со мной подружиться. Притворяешься, что тебя это заботит. — Ты выглядел одиноко. Он не мог поверить. Человек его жалел?! — Ты идиот, — прорычал он, — ты думаешь, что помогаешь мне? Паразит. — А? Что ты имеешь в виду? — человек наклонил голову. — Ты забрала у меня мою возможность сохраняться и загружаться. – Он усмехнулся. — Всё верно! Я использовал эту силу до тебя. Но потерял её. Из-за тебя!» Человек не выглядел шокированным или испугавшимся, как он надеялся. — Прости, наверное. Я не думаю, что могу что-то изменить. Но, эй, если тебе будет нужно, я не против сохраняться и загружаться за тебя, если у тебя есть хорошие причи- — Но мне не нужно, чтобы ты сохранялась или загружалась ради меня! Мне просто хочется, чтобы ты сделали что-то интересное, вместо того чтобы сидеть дома с этой старухой всё время! — Что-то интересное как… ? — Покинь Руины, докажи себя перед остальным Подземельем. Борись за свою свободу. — Его рот стал широкой улыбкой с клыками, а глаза чёрными пропастями с белыми точками. — Убей всех, кто стоит на твоём пути. — Оу. Прости. Не планирую ничего из этого. — И в этом вся проблема! Это скучно! Ты скучная! И ты суёшь мне в лицо эту скуку, потому что забрала у меня свободу! Ты говоришь, что хочешь помочь, а сама даже не делаешь ничего интересного! Человек замолчал, смотря потерянными глазами. Вот оно. Часть, когда человек наконец сменит своё ‘идеальное’ поведение паиньки на разочарование. Часть, когда они не выдержат и скажут какой испорченной тварью он является и выскажут ему всё. Часть, когда они прекратят, возьмут пирог с собой, и самое главное — оставят его в покое. — Хах. Думаю, я могу понять это. — Их взгляд потеплел, и они снова улыбнулись ему. — Это грустно, когда ты ждёшь чего-то и разочаровываешься. Потерять что-то ценное и ничего не получить взамен. Я не могу винить тебя в том, что ты злишься. Он не мог поверить. Они серьёзно?! Их действия лишь заставили его лицо гореть сильнее. Это наверное было лишь притворство. Их ответ был сделан лишь для того, чтобы кинуть ему в лицо их глупое чувство морального превосходства. Он мог использовать это в свою пользу. — Так, ты собираешься покидать Руины? — Неа. Он закричал от ярости и ударил рыльцем о землю. — Ты невыносима. — Хах, наверное. Он почувствовал как его лицо стало гореть сильнее. — Серьёзно, что с тобой не так?! Ты забралась на гору, с которой никто не возвращается, и просто остаёшься здесь? Зачем?! — Ну, просто… — Человек отвёл глаза в сторону, и их улыбка исчезла. — Жизнь на поверхности стала… шумной. После какого-то времени, мне захотелось чего-то более простого, мирного, понимаешь? Тихой жизни. — Они опустили взгляд на пол. Флауи усмехнулся. — Больше похоже на скучную жизнь. — Он попытался взглянуть им в лицо. — Ты эгоистичная, испорченная тварь. Просто так уйти с поверхности. Ты в курсе, что монстры готовы убить, ради того, от чего ты оказалась?! Ты в курсе, что Ча- — Он смог остановить себя вовремя. У него наполнились слезами глаза, и во рту стало горько. Он упустил свою голову. Человек же остался нетронутым. Своё слово он сказал. Теперь человек может или доказать свою точку зрения или уходить. После небольшой паузы, он увидел как руки человека оставили пирог на земле прямо перед ним. Подняв взгляд, он увидел, что они снова улыбались, но брови были сдвинуты. — Ладно, я оставлю этот пирог тебе. Ты можешь спокойно съесть его или нет, как хочешь. — Человек убрал вилку в карман и встал. — Становится поздно. — Они указали на свет с поверхности, который теперь был оранжевым. — И мне не хотелось бы оставлять Тори- — Они замолчали, увидев его лицо. — Я… эм… Я лучше пойду. Флауи хмыкнул и опустил голову, не смотря на них. — Увидимся, Флауи. Он слышал как звуки шагов человека становились тише и тише. Он поднял голову и осмотрелся, как только он больше не мог их расслышать. Тогда, когда он удостоверился, что горизонт чист, он уронил лицо в пирог. Он был довольно неплох. Давно он не ел их.