Модель в Средиземье, или ещё одно несчастье Братству Кольца

Немного отдохнув, Братство снова двинулось в путь. Гэндальф шёл самым первым, за ним бодренько шагал Арагорн, за Следопытом следовал сияющий надеждой Леголас, после него шагал Гимли, а за ним шла Рэйчел, которая щебетала о чем-то с Боромиром. За ними в конце шли хоббиты, изредка перекидываясь шутками. — И вот поэтому я ненавижу дождь всей душой! — закончила свой рассказ Рэйчел. И вдруг абсолютно серьезно попросила. — Боромир, расскажи что-нибудь о себе и своем детстве. Такая просьба была полной неожиданностью для гондорца. И как такое можно ожидать? Ты идёшь себе спокойно, никого не трогаешь, слушаешь, как девушка с эмоциями рассказывает о том, как однажды испортила из-за дождя свои любимые туфли (катастрофа вселенского масштаба, вы можете представить?). И тут эта самая девушка в лоб тебя просит рассказать о своих детских годах. Ну и что прикажете отвечать? — Вообще-то, я не очень хороший рассказчик... — попробовал отвертеться он. — Ну, уж нет, так просто ты от меня не отделаешься, — сказала Рэйчел и встала прямо перед мужчиной. Ну, как встала? Скорее шла задом наперед. — Боромир! Ну, пожалуйста! Девушка состроила щенячьи глазки, а Боромир недовольно закатил глаза. — Ненавижу, когда вы, девушки, так делаете, — проворчал он. — Состроите глазки, и как вам отказать? — Это называется тактическая хитрость! — с важным видом изрекла Рэйчел, воздев указующий перст к небу. — Ну, ладно, хитрюга, так и быть. Расскажу на одном из привалов, — сдался Боромир, не в силах сдержать улыбку. Девушка радостно захлопала в ладошки и продолжила восхищенно щебетать о каких-то сущих мелочах. Боромир не вникал в слова, предпочитая украдкой любоваться девушкой. Он наблюдал за каждым её движением: вот она взмахивает рукой, дополняя рассказ активной жестикуляцией, вот изящным движением заправляет выбившуюся из косы прядь волос за ухо. Мужчина так загляделся на неё, что не заметил камень под ногами, споткнулся и чуть было не упал. Но воин есть воин, он удержал равновесие и спокойно продолжил идти дальше. А вот Рэйчел немало удивилась. — Ты чего это спотыкаешься на ровном месте? — спросила модель. — Да, я так, загляделся. Все бывает, — небрежно отмахнулся Боромир, всеми способами пытаясь скрыть легкий румянец на щеках. Леголас тем временем уже не сиял. Эльф поминутно оглядывался назад и горел желанием свернуть гондорцу шею. Обернувшись в очередной раз, он увидел, как объект его воздыхания радостно щебечет с мужчиной и смеётся. Принц ещё больше нахмурился, хотя казалось больше уже некуда, и отвернулся, сжимая кулаки от бессильной ярости. Ближе к вечеру хоббиты начали спотыкаться на каждом шагу, да и все остальные Хранители растеряли запас сил и бодрости. Дойдя до каменистого плато, Гэндальф объявил привал. На этот раз на всю ночь. Сэм приготовил вкусный ужин, и у всех после сытной и вкусной еды поднялось настроение. Ну, почти у всех. Каждый выбрал себе местечко для отдыха. Хоббиты скучковались в небольшой кружок и о чем-то разговаривали, Леголас сидел прислонившись к камню спиной и смотрел в небо, погрузившись с головой в раздумья. Гимли и Арагорн расположились неподалеку, изредка перебрасываясь короткими фразами. Гэндальф также рядышком задумчиво курил трубку. Рэйчел и Боромир сидели за одним из валунов, который скрывал их от глаз Братства, а им видна была вся долина. Солнце медленно клонилось к горизонту, и они молча сидели, наблюдая за ним. Рэйчел всегда любила наблюдать за закатом, Боромир же обычно не особо замечал красоту природы, вечно куда-то спеша или же будучи чем-то занятым. Но сейчас, находясь в спокойной обстановке рядом с темноволосой красавицей, он невольно сравнивал ее красоту с красотой природы. Звучало, конечно, несколько абсурдно, но в этом соревновании все равно побеждала Рэйчел. — Какой красивый сегодня закат... — восхищенно прошептала девушка. Боромир посмотрел на неё и вновь, против своей воли, отметил, что она похожа на посланницу Валар, если не самого Эру. — Да. — Ты знаешь, я очень люблю наблюдать за закатами, — проговорила Рэйчел, повернувшись к собеседнику. — Они меня всегда завораживали. Солнце садится и окрашивает небо в золотистый цвет с лиловым оттенком. И пока оно клонится к горизонту, палитра красок постепенно сменяется. Будь я поэтом, подобрала бы целое море эпитетов. Это так красиво! — Даже эта красота меркнет по сравнению с тобой... — тихо, неожиданно даже для самого себя, сказал Боромир. Девушка подняла на него свои голубые глаза и, как-то по-детски наивно, восхищенно взглянула в его глаза. В закатном свете они казались почти зелёными с лёгким серебристым отливом. — Правда? — спросила она тихим шепотом. — Абсолютная, — так же тихо ответил Боромир. Она смущённо ему улыбнулась. Дыхание у обоих прерывалось, щеки были розовыми, и не отличить, то ли кровь к щекам прилила, то ли это отсвет заката. Лица находились в непозволительной близости, так, что они ощущали тёплое дыхание друг друга. Робко, несмело Боромир потянулся к ней, сокращая расстояние и практически касаясь губами её губ. И тут, какая наглость-то, пролетает какой-то потрепанный судьбой воробей и как зачирикает! Рэйчел и Боромир так и подскочили. Девушка в своей восприимчивости, естественно, напугалась и завизжала. Увидев, что в радиусе десяти метров нет ни орков, ни тех, кто хотя бы отдалëнно напоминали бы жутких птиц, посланных Саруманом на разведку, она успокоилась. — И что это было? — спросила она, оглядывая милую птичку, у которой похоже начал дёргаться глаз. — Всего навсего воробей. Даже не ворон, — пояснил Боромир. "Ну, вот куда с такими нервными людьми, а? — думалось контуженному воробью, пока Рэйчел и Боромир выясняли причину своего испуга, а после и вовсе смеялись. — Уже и спросить как дела нельзя, сразу кричать начинают... Не то, что эльфы. Эх, пойду поищу, может завалялся где хоть один". С такими мыслями воробушек полетел дальше, не обращая более своего драгоценного внимания на людей. — Извини, я что-то совсем уже... Того, — пролепетала Рэйчел, когда воздуха в лёгких для смеха не осталось. — Да и я наверное тоже. Но все равно это было забавно, — улыбнулся Боромир. Тем временем воробей отыскал-таки Леголаса и начал жаловаться принцу на жизнь в целом, и на двух слишком нервных людей в отдельности. Эльфы понимали речь птиц, и Леголас спросил о подробностях. Воробушек охотно рассказал о том, что происходило за камнями. Поблагодарив за информацию, принц с добрым напутствием отпустил птичку. В этот момент из-за валунов вышли Рэйчел и Боромир, хохоча во всю силу своих легких. Вспоминая подробности своего испуга, они смеялись до слез. А заодно забывали о неловком моменте. Леголас крепко сжал кулаки, сдерживая порыв хорошенько врезать гондорцу. В конце концов, не виноват же он в том, что эльф влюбился именно в эту девушку. — Боромир, ты обещал на привале рассказать про свое детство, — отсмеявшись, напомнила девушка, усаживаясь на свое место поудобнее. — Я сказал на одном из привалов, — отмахнулся Боромир, все ещё лелея надежду уйти от этой темы. —А этот тебе чем не угодил? — удивилась Рэйчел. —Ну, ладно, уговорила. И он в красках начал рассказ. Он говорил о матери, о любимом младшем брате, рассказывал как они вместе учились и влипали в неприятности, а Рэйчел слушала, иногда улыбаясь. Леголас, наблюдая за ними, ломал голову: что с ним не так? Почему ему так сложно подобрать нужные слова, чтобы начать лёгкий и непринуждённый разговор? Тем временем на долину опустились сумерки, и все начали готовиться ко сну. Часовым назначили Леголаса по его же просьбе. К середине ночи его должен был сменить Арагорн. Над лагерем взошла полная луна. Рэйчел, пролежав без сна минут пятнадцать, оставила попытки уснуть и, перевернувшись на спину, погрузилась в свои мысли, разглядывая звёзды и наблюдая за лучами лунного света. Созвездия здесь были другими, незнакомыми, но красивыми. Это в очередной раз напоминало, что она оказалась так далеко от дома, как никогда прежде. Рэйчел было трудно. Да и кому было бы легко сменить свой уклад жизни так резко и внезапно, и даже не по своей воле? Девушка начинала чувствовать, что неспроста "провидение" выбрало именно ее. Ее пугала реакция на Кольцо, она боялась, что поддастся его влиянию и не сможет никому помочь. А помочь хотелось. В особенности Боромиру, с которым за все эти дни Рэйчел успела сблизиться. Он стал ей настоящим другом за столь короткий срок. Ни с кем раньше у нее не получалось общаться столь легко и непринужденно с первых минут знакомства. В своем мире Рэйчел очень редко подпускала кого-то близко к себе и, в особенности, своей душе. Ей очень рано пришлось узнать, что такое предательство друзей. Первые серьезные отношения тоже принесли немало боли. Первая любовь ее очень разочаровала. Не то, чтобы она потом не делала попыток наладить личную жизнь, но терпела неудачу. И, решив, что любовь до гроба ей не светит, занялась учебой, чтобы обеспечить себе светлое будущее. И тут все ее планы рушатся с попаданием в мир Средиземья. Рэйчел боялась, что может элементарно не дожить до конца похода. Элронд посулил ей возвращение домой, но проведя столько времени с Братством в Ривенделле, она уже не была уверена, что захочет возвращаться в свой мир. Она понимала, что этот поход изменит ее, и если она вернётся, никогда не сможет жить обычной, нормальной жизнью. Да, сейчас ей было трудно, да, она скучала по родным. Но ко всему в жизни привыкаешь. Это она знала очень хорошо. Так, может, и к этому она привыкнет? С этими мыслями Рэйчел погрузилась в сон. *** Темно. Пусто. Страшно. Она не понимала, где находится и что с ней происходит. Она чувствовала лишь страх. Тот самый страх. И вдруг она услышала голос... Чей-то шепот, который казался раскатом грома в вязкой тишине. Этот голос звучал отовсюду. — Рэйчел... — Кто здесь? Кто ты? — закричала она. — О, ты знаешь кто я. Знаешь лучше, чем кто-либо другой. — Что тебе надо от меня? — рыкнула девушка. Она почувствовала что страх уступает место раздражению. — Забери Кольцо себе! — прозвучал приказ. — Ага, бегу и спотыкаюсь! — огрызнулась она. — Сдалась мне эта дрянь! — С помощью Кольца ты можешь стать Королевой Средиземья и обрести власть над всеми народами! — Господи, какой бред, — закатила глаза Рэйчел. — Себя-то слышишь? Мне эта власть и даром не нужна. Это слишком сложно. Я может и не глупа, но и не настолько умна, чтобы вообще хоть чем-то управлять! — а про себя добавила: сначала научиться бы собой управлять. — Ты станешь прекраснее всех! — Я итак красива. И я довольна своей красотой, — Рэйчел гордо вздернула нос. И вдруг послышался леденящий душу смех. Этот смех снова вызвал в ней необъяснимый ужас. — Это ненадолго, уж можешь быть уверена, — После этих слов на уши снова надавила оглушающая тишина. *** Рэйчел проснулась в холодном поту и резко села, жадно глотая ртом воздух и едва сдерживая крик. Когда ужас немного отступил, она поняла, что ей снился не просто кошмар. Кольцо пыталось соблазнить ее властью. Не прокатило. Но что же имелось ввиду, когда речь зашла о красоте? Впрочем, наверное впервые, ее не особо волновала внешность. Черт с ней! Кольцо начало к ней подбираться. Что если оружию Саурона всё-таки удастся сделать её своей рабыней? Что тогда? — Рэйчел? Все в порядке? — послышался мягкий тихий голос, принадлежавший Арагорну. — Да... Просто... Кошмар приснился... — сбивчиво ответила она, выравнивая дыхание и пытаясь не выдать свой страх. Осмотревшись, она поняла, что было раннее-раннее утро. Солнце ещё не встало, но уже расстилались утренние сумерки. — Что же, привыкай к ним, — сказал Следопыт. — Теперь они будут сниться тебе гораздо чаще. — Спасибо, очень ободрил, — сказала девушка, все ещё не до конца отойдя от ощущения того ледяного ужаса. — С ними можно справиться, — ответил Арагорн, отчётливо расслышав страх в ее голосе. —Не бойся снов, Рэйчел. Они не причинят тебе вреда. Слова странника успокоили девушку, и она погрузилась в какую-то дрёму и пробыла в таом состоянии до рассвета. В конце концов, подумать о Кольце и его замыслах можно и при свете дня, когда не так страшно.

***

Солнечная погода отгоняла страхи Рэйчел, как ветер отгоняет тучи. Последующие пять дней прошли без приключений. Мужчины за эти дни успели понять: если девушка просыпается не в духе — целый день будет слышно ворчание на счёт внешнего вида и жалобные просьбы об отдыхе. И отвлечь ее можно только одним способом: интересным и красочным рассказом. В таких случаях настроение ей поднимали Боромир и Леголас, который в последнее время предпочитал держаться поближе к ней. Леголас отвлекал ее рассказами о Лихолесье в те дни, когда оно называлось Эрин-Ласгален, а Боромир, в свою очередь, о Минас-Тирите в более светлые времена. Напряжение в общении уходило, и чувствовалось, что ещё немного пути в таком духе, и они все станут хорошими друзьями. Принц, к удивлению Рэйчел (да и его самого), смог поладить с суровым гондорцем. Последний не прочь был послушать об эльфийских лесах, да и сам принц оказался довольно приятной личностью. Впрочем, Леголас тоже с немалым интересом слушал рассказы Боромира о белокаменной столице Гондора в дни его славы. Причина же внезапной благосклонности эльфа к человеку заключалась в словах Рэйчел, которые он так кстати вспомнил в ночь своего дежурства на каменистом плато. Невзначай сказанная фраза о дружеских отношениях, которые неплохо было бы сохранять во время похода, внезапно оказалась очень правильной. У них и без того полно врагов, так что ссориться с гондорцем, с которым предстоит пройти бок о бок черт знает сколько миль, было глупо. Особенно, если причиной ссоры является девчонка. Так что Леголас был рад, почувствовав, что сам Боромир против дружбы ничего не имеет. К тому же, эльф часто вспоминал совет Арагорна. Если ему удастся стать ей хорошим другом, но на этом все и ограничится, ему придется смириться с ее выбором и порадоваться ее счастью. А если постоянно воспринимать гондорца как соперника, ни о чем таком даже речи быть не может. В конце концов, с чувствами Рэйчел даже ей самой, скорее всего, ничего не понятно, так что шанс у него есть. *** В один прекрасный день, когда светило солнышко, а первая неделя пути подходила к концу, Рэйчел шла рядом с Леголасом и Боромиром и болтала, как всегда, о каких-то мелочах. Мужчины слушали ее вполуха, иногда переглядываясь и обмениваясь усмешками. — Какая прекрасная всё-таки погода! — восхищённо говорила Рэйчел, в очередной раз сменив тему. — Я думаю, она ещё долго будет нас радовать солнечными днями. — Я бы на твоём месте не был в этом так уверен, — усмехнулся Боромир, поднимая взгляд к небу, по которому плыли небольшие облака. — Погода имеет свойство меняться быстро и неожиданно. — Ой, да брось, что может случиться? — весело сказала девушка. — Я боюсь, что Боромир прав, Рэйчел, — вступил в разговор Леголас. — Погода в Средиземье весьма переменчива. На небе пока что только облака, но если ночью поднимется ветер, то обязательно пригонит тучи. — Ну, думайте как хотите, — лучезарно улыбнулась брюнетка, отбегая к хоббитам. Фродо шёл возле Арагорна, негромко о чем-то с ним переговариваясь, тогда как весельчаки Мерри и Пиппин шли рядом. С ними всегда можно было болтать ни о чем хоть полдня, так что Рэйчел предпочла более веселую компанию. Вечером они остановились в лощине, где камни, напополам с горным кустарником, защищали путников от поднявшегося прохладного ветра. Ночью девушка спала спокойно, зато наутро проснулась от ощущения чего-то холодного и мокрого на лице. Дождь. Или скажите "привет" закону подлости. Все Хранители уже были на ногах. Холодный завтрак показался им непривычно-безвкусным, так как развести костер было невозможно: дождь с каждой минутой усиливался. Плащи совершенно не спасали Хранителей в дороге. Гэндальф посоветовал им беречь теплую одежду, которую дал в им всем в дорогу Элронд. Если на вечернем привале им и повезёт с сухим местечком, то с костром вряд ли, так что будет значительно лучше облачиться в сухую и теплую одежду. — Вот же чёрт, — чертыхнулась Рэйчел, когда на ней не осталось ни одной сухой нитки, а ливень утихать даже не собирался. — Сглазила насчёт погоды! — Мы тебя ещё вчера предупреждали, — невозмутимо пожал плечами Боромир, радующийся тому, что кроме дождя никаких невзгод пока не было. Рэйчел на это ничего не ответила, лишь ещё больше нахмурилась, и до вечера не сказала ни слова, потому что к дождю прибавился промозглый ветер, и от холода зуб на зуб не попадал. Удача им все же улыбнулась. Вечером они нашли в очередной лощине небольшую и, что главное, сухую пещеру. Конечно, костер было развести не из чего, но радовало хотя бы то, что можно было худо-бедно согреться, переодевшись в сухое. Продрогшая до костей девушка даже отпираться не стала, когда ее затолкали в самый дальний и темный угол и вручили сухую одежду, велев переодеваться. Рассудив, что благородные до мозга костей мужчины подглядывать за ней не будут, она спокойно переоделась. Но если с переодеванием все оказалось легко, то согреться оказалось непросто. Костер развести было не из чего, ужин был холодным, а одеяло совершенно не спасало. От подбитого мехом плаща не было никакого толку: он лежал наверху ее рюкзака, а плотная ткань не являлась преградой для сильного ливня. Так что теплый плащ пришлось сушить вместе с остальной одеждой и трястись от холода. Закутавшись в свое одеяло по самые уши, Рэйчел безуспешно пыталась согреться. Зубы отбивали чечётку, а тело била крупная дрожь. И вдруг со спины кто-то накинул на нее что-то очень теплое. Обернувшись, девушка увидела Боромира. — Грейся, — сказал он, присаживаясь рядом. — Ещё не хватало тебе простудиться. — А т-ты? Он лишь махнул на нее рукой, очевидно уходя от ее вопроса. — Сп-пасибо, — благодарно улыбнулась Рэйчел. На этот раз девушка согрелась быстро и, будучи сильно уставшей, заснула. К утру ливень стих, но холодный восточный ветер не утихал. Пасмурная погода царила ещё три дня, а потом выглянуло солнце. Однако, теплом мешал насладиться все тот же ветер, будь он неладен. Рэйчел всей душой возненавидела ветреную погоду, в которую даже при солнышке особо не согреешься. Благо, теплые эльфийские плащи спасали, но, тем не менее, прибегать к их помощи снова не хотелось никому. Сны Рэйчел являлись вполне обычные и не запоминались, но она каким-то образом чувствовала, что это лишь затишье перед бурей. С каждым днём девушка становилась все молчаливей, а иногда и угрюмей, и в этом они с Боромиром были похожи. Они все так же шли рядом, но теперь погруженные каждый в свои мысли.