under the sea

      ватанабе еу четырнадцать и у нее волосы короткие пеплом горят, заросшие тиной голубые глаза, таками чика в лучших подругах с детства и чувство забытости. преследует повсюду, как будто существо какое-то, что норовит когти выпустить и бедную маленькую еу в клочья разорвать не оставив ничего. за домом плещутся выдуманные волны и каждый день идет как один. до некоторых пор. пока в ее классе не появляется новенькая, мацуура канан, от чего ловит дежавю. противное, но в то же время облегчающее. — ватанабе еу, никогда ни за что не меняй свою жизнь. эти слова ватанабе запомнит надолго, вплоть до конца дней своих бессмысленных. вырежет в подкорке сознания и оставит гореть ярким пламенем вплоть до жуткой боли. потому что сиреневые глаза мацууры-сан выражают отчаяние и заботу, такие, какие еу видела лишь во сне. проходит неделя и ватанабе встречает ее в подвале музыкального магазина. в руках винтовка, направленная в сторону стены, отчаяние в сиреневых глазах вновь и вновь плещится за края, кажется будто бы заплакать хочет, но сдерживается позорно. подходит ближе и говорит жалкое 'прости'. еу держит в руках странное существо, что кажется ей чувством забытости. убегает подальше от странной мацууры, что норовит убить это. и не жалеет, ведь зачем? каждый день смотрит на парту канан-чан (вроде так? еу сама не понимает, считает ли ее подругой) и кажется, будто бы ее холодная осанка ломается пополам. кьюбей знает канан, что пытается спасти ватанабе еу от судьбы стать волшебницей. и каждый раз с треском проваливается, разбивая свое сердце вдребезги как стекло. она все пытается заполучить еу, пытается спасти еу, пытается сделать еу счастливой. 'пытается' и 'еу' звучат рядом с мацуурой слишком часто, почти каждую секунду ее нечеловеческой жизни. не выходит спасти. ватанабе еу идет к тому, чтобы стать волшебницей, когда охара втягивает их с чикой в сражение с ведьмой, мастерски стреляет из ручной пищали пулями с точностью до сантиметра. а канан гниет в желтых лентах мари, пытаясь освободиться и спасти еу, а затем убить охару к чертовой матери, потому что ненавидит и сейчас еще сильнее. чувствует сжатость, пытается не думать о себе, думает о еу и так бесконечно. пока неожиданно не падает на пол и бежит в сторону ведьмы, спасая свою еу. убивает и забирает, берет ватанабе за руку, чуть не забыв про таками. и втроем они убегают прочь, забыв обо всем на свете. — прости, канан-чан. — за что ты извиняешься? — ты действительно удивительна, канан-чан, — еу сжимает ее руку крепче, — пытаешься спасти меня, и я даже не знаю почему. мацуура молчит. — знаешь, а ты похожа на девушку из моих снов. она сражалась с ведьмой, что убивала меня раз за разом. это какое-то совпадение? — да. я путешествовала во времени, чтобы спасти тебя от рук вальпургиевой ночи. — почему? почему, канан-чан? — ватанабе останавливается, одним лишь взглядом отпуская чику прочь, — разве я не самая обычная девочка и всего лишь твоя одноклассница? разве в этом есть смысл? — потому что я люблю тебя. я хочу чтобы ты была счастлива. — вот оно как. тогда, — еу ухмыляется, но руку сжимает крепче, — не хочешь, чтобы мы вдвоем отправились вслед за мари? канан пытается убрать руку, но ватанабе сжимает ее до красноты, чуть прорезая кожу ногтями. смотрит в заросшие тиной голубые глаза и понимает — это не еу. безжалостно достает из рукава автомат и прошибает лже-еу, которая даже не пыталась оказать сопротивление, насквозь, смываясь оттуда под покровом ночи. наступает вторая неделя и канан исчезает чуть раньше, чем хотелось бы. возвращается на месяц назад, искреннее надеясь на то, что там не будет очередного клона ватанабе. но у нее остается последний шанс, чтобы спасти еу.