Похищение с пристрастием..?

— Хозяин зовёт Вас на обед, сэр волшебник. Неожиданно появившийся с тихим хлопком домовой эльф напугал Ньюта до мурашек и заставил поторопиться. Прошедшая неделя была довольно... странной. После того случая в гостиной мага просто преследовало ощущение, так и витавшее в воздухе, что его наглейшим образом избегают. Просто и по-свински. Нет, всё-таки Скамандер мельком виделся с Тёмным Лордом, но так и не успел задать волнующий его уже который день вопрос. Зачем он здесь? Он бесполезен, потому что вовсе не сторонник Гриндевальда и совершенно не желает помогать "преступнику" в его "преступной" деятельности. Тёрки между волшебниками Ньюта никогда особо не волновали, он считал нужным заботиться лишь о тварях, сидящих в его чемодане, ведь это ответственность того рода, которая приносит наслаждение, а не висит камнем на плечах. Заботясь о животных, магозоолог не чувствовал себя скованным по рукам и ногам, всё-таки он был в плену. Скамандер чувствовал себя... свободным. Именно поэтому, как бы брат не уговаривал его остепениться, всё без толку. Просто наплевать. Ведь что может быть лучше, чем счастливый взгляд Нюхля, получившего золотую монетку, или окками, который поймал таракана, или... Бесконечно "или". Ньют любит свою работу, и даже Гриндевальд не сможет это изменить. Хотя тяжёлый металлический запах крови, шедший от мужчины, пугал. Даже не пугал, нет... Нервировал. Да, именно так. И Скамандер в поиске, чем бы себя занять в эти дни, проведённые в одиночестве, набрёл на огромную библиотеку, занимающую почти весь верхний этаж. Стеллажи ровно возвышались над головой, словно вековые ели в дремучем лесу, а толстые, пожелтевшие от старости талмуды неровно стояли на полках. В воздухе витала пыль. Ньют оглушительно чихнул. Шмыгнув носом, парень потёр глаза рукой и, слегка приоткрыв рот, пошёл вперёд. Шаги гулким эхом отдавались в комнате и странно нервировали. Он был здесь один. Это пугало, потому что книги за версту фонили тёмной, нет, даже чёрной магией... Впрочем, живя в чистокровной семье, Ньют привык к подобному. Хотя его Род не был Тёмным, но он не был и Светлым. Скамандеры – нейтральный Род. И различные труды великих магов всегда были в достатке, а Ньют любил читать настолько сильно, что даже в школе стал изгоем из-за страсти не только к различным волшебным тварям, но и к книгам. Порой, зачитываясь какой-нибудь биографией, он напрочь забывал про еду и сон. Тесей злился и ругал его, но всегда юный магозоолог просыпался в собственной кровати, укрытый пледом. Приятно вспоминать... Мягко улыбнувшись своим мыслям, Ньют тряхнул головой и, вымыв руки, вылез из чемодана, а то, кормя животных, ухаживая за ними, сам порой забываешь про отдых, необходимый организму. Скамандер уже несколько раз посещал изысканную столовую, но, увы, был там в одиночестве. Ну, если забыть про эльфов. Геллерт часто отлучается куда-то в попытке, как думает Ньют, избегать его общества. Нет, он знал, что в замке есть и другие люди, как те, например, что его схватили, и магозоологу частенько приходится слышать немецкий, играющий в сводах зала, однако... Он не встречал их. Поэтому, тихонько отворяя центральную дверь, Ньют снова ожидал, что будет есть в одиночестве. Планы опять были нарушены. — Wie hast du es gewagt? Холодный голос, мгновенно пробравший до костей, очень испугал Ньюта. Нет, конечно, он слышал, как Гриндевальд говорит со своими подчинёнными, но сейчас... Тёмный Лорд был в ярости. — Mylord, ich... Ya.. Tut mir Leid, ich..! В воздухе вспыхнули голубые искры и тут же погасли. Скамандер с ужасом увидел, как мужчина вскинул палочку и отрезал: — Crucio. Красная вспышка, и человек, стоящий перед ним в полупоклоне, вздрогнул, захрипел, падая на колени и опираясь руками об пол. Магозоолог хотел тут же подбежать, выбить палочку у мужчины из рук и закричать "Хватит!"... Но он не мог пошевелиться. Просто стоял с широко распахнутыми глазами, смотрел на красный луч заклинания и наигранное сожаление на лице Гриндевальда. Тут заклятье перестало действовать, человек со свистом глотал воздух, а Тёмный маг вдруг опустился перед ним на корточки и ласково, Ньют даже не поверил своим глазам, провёл рукой по волосам жертвы. Пальцами погладил щеку, зарылся ладонью в тёмные волосы и непрерывно шептал, а человек с невероятной надеждой, каким-то иррациональным отчаянием смотрел прямо ему в глаза. — Du hast mich enttäuscht, Christophe ... Mein alter, treuer Freund, wegen dir muss ich neu anfangen, komm wieder zurück ... Du weißt, dass MACUSA dumm ist. Ja, sehr dumm! Kaum. Aber Amerika hat bereits zwei Wachen ersetzt, wird es dem dritten vertrauen? Ich hoffe. Der Fall der letzten Jahre ist in Stücke gegangen, und alles wegen Ihnen! Геллерт резко сжал волосы подчинённого в кулак на затылке и оттянул, насладившись болезненным стоном, после чего внезапно наотмашь ударил его. Резкий звук напугал ещё больше. Какой ужас... Ньют ещё никогда так не жалел, что не знает немецкого, и просто мысленно поклялся самому себе, что обязательно выучит этот резкий, пугающий и даже в чём-то... возбуждающий язык. Он сглотнул. Гриндевальд отпустил человека и, поднявшись, приготовился вновь наказать его. Скамандер совершенно неожиданно для себя, медленно переставляя ватные ноги, подошёл к магу, раньше не видевшему его за своей спиной, и с силой вцепился в его руку, державшую бузинную палочку. — Хватит... На глаза навернулись слёзы, и Ньют всхлипнул. Разноцветные радужки пугали, а не мигающий взгляд мужчины был обращён прямо к нему, заглядывал в самое сердце, видел душу насквозь. Магозоолог вздрогнул и опустил голову, позволяя чёлке скрыть лицо. Он не понял, чем руководствовался его разум, когда решил совершить столь отчаянный шаг, но сердце стучало очень сильно, громко и ему было страшно, очень страшно, однако Ньют не подумал головой прежде, чем лезть туда, куда Скамандера не просили и... казалось, будто... Гриндевальд сейчас убьёт его. Расчленит, повесит, утопит. Но Ньютон не жалел. Совсем. Справедливость важнее, и даже если человек, который сейчас не в состоянии встать на обе ноги без посторонней помощи, действительно провинился... Всем можно дать второй шанс. Не третий, нет... второй. Если это уже в который раз, он просто не имеет права вмешиваться, но... нужно узнать. Холод змейкой пробежал вдоль спины, а магозоолог не мог больше выносить этой гнетущей тишины и закусил губу так сильно, что она немного закровоточила. Послышался тяжёлый вздох. Ньют так и не посмотрел в эти глаза, хотя знал – они смотрят прямо на него. — Christophe. Verschwindest. Отрывистый приказ, и маг, сидевший на полу, облегчённо застонал и попытался подняться. Магозоолог не знал немецкий, но догадаться о значении несложно, тем более человек послал ему преданный взгляд, выражающий просто море благодарности, а в душе незамедлительно вспыхнуло иррациональное желание помочь. Он никогда никому не отказывал, если поддержка была по-настоящему необходима, и в этот раз не откажет. Скамандер дёрнулся, чтобы помочь, но Геллерт не позволил, цепко схватив того за плечо и не давая пошевелиться. — Пожалуйста, позволь я... — Нет. Ньют вскинул голову и пристально посмотрел на мужчину. — Но ему нужна помощь..! Гриндевальд поморщился и отрезал. — Нет. Так они и стояли в тишине, глаза в глаза, пережидая, пока порывистые, рваные шаги стихнут за поворотом; Скамандер сглотнул и отвёл глаза в попытке сбежать, не выдерживая внимательный, изучающий взгляд Тёмного Лорда, режущий словно сталь. Тишина окружала, чтобы напасть позднее. Снова пахло снегом. Маг отпустил руку Ньюта и, отойдя на шаг назад, надменно вскинул подбородок, поражая парня своей изменчивостью, непредсказуемостью. — За мной. Короткий взгляд, взмах полов плаща, и он послушно идёт вслед за опаснейшим магом последних лет. Не то, чтобы Скамандер действительно подчинялся... В груди всё сжималось при мысли, что его животные останутся одни, без него, окружённые этим большим, страшным миром и самыми жестокими на планете существами. Людьми. Совсем. Одни. Мурашки пробежали по телу, и он вздрогнул. Это была та самая ответственность, которой наслаждаешься, которой гордишься, думаешь о ней часами и пытаешься выполнить всё в наилучшем виде. Просто идеально. А сейчас Ньют понятия не имел, куда его ведут, однако это странным образом не волновало. Нет, конечно же, волновало, просто не приводило в ужас, как в первые дни его прибывания здесь, в этом замке, это скорее... слегка нервировало. Заставляло любопытно косить глазами и стараться ступать по ступеням как можно тише, не привлекая внимания того, кто в этом замке сильнее всех, вместе взятых. Гриндевальда. Но даже собственные инстинкты самосохранения порой молчат. — Мы... — Ньют неуверенно решил подать голос и слабо кашлянул, — Куда мы идём? Мужчина молча шёл вперёд и, казалось, даже бровью не повёл; совсем не обращал внимания на вынужденного спутника, который начинал беспокоиться чуть сильнее, чем обычно. В груди нарастала необъяснимая тревога. — Может... Скажешь, куда ты меня завёл? Глаза были широко открыты и внимательно следили за дорогой, чтобы при случае найти обратный путь. Они неофициально, как-то даже незаметно для самих себя перешли на "ты", хотя порой, в экстремальных ситуациях по-прежнему соскальзывали на "вы", впрочем, не заостряя внимания. Ньют понятия не имел, зачем они спустились, вышли из замка и петляли среди построек. Он закусил губу. Всё, безусловно, было шикарно, пафосно и невозможно помпезно. Золочёные тротуары, дорогие материалы, кованые ограды и множество излишков. Скамандер боялся даже предположить, сколько всё это стоит. Однако он больше предпочитал простоту и удобство, нежели внешний вид. Гриндевальд резко замер, и Ньют по инерции сделал шаг вперёд, врезаясь в широкую спину, обтянутую чёрной тканью, но мгновенно отступил; в нос тут же настойчиво забился запах снега и не хотел вылезать, цепляясь за маленькие рецепторы, нервные окончания. Кажется, он навеки проник в разум Ньюта и даже... Даже вроде... Понравился..? (Планировал поселиться там навечно) Что за бред! Он тряхнул головой, волосы разлохматились ещё сильнее, но это было неважно. Скамандер сильнее в волнении прикусил губу и поморщился от слабой, притупленной боли: губы постоянно трескались. Мысли хотели продолжить витиевато плыть, но незаметно разбежались, одна за другой. Он вздрогнул. Разноцветные глаза смотрели прямо на него. Прямо. В душу. Ньют сглотнул и нервно дёрнул подбородком. Секундного столкновения взглядами было достаточно, чтобы заметить тот пристальный холод, поражающий сердце. Возможно, в той гостиной та далёкая нежность, секундно появившаяся в его глазах – это просто выдумка, блик солнца, ему показалось. И почему-то стало как-то тоскливо. Как-то по-осеннему грустно и одиноко на сердце. Разумеется, это из-за того, что он долго не видел своих существ... Пикетт простудился, вот он и оставил его с семьёй, надеясь, что так тот быстрее поправится, ему станет лучше, и, хоть это порой и раздражало, Ньюту нравилось, как лукотрус сидит в его кармане. Было не так одиноко. Послышался тихий шорох подошвы о гравий, и Скамандер напрягся. Он снова слишком глубоко погрузился в свои мысли и уставился в пространство пустым взглядом; вот, что за растяпа! Шумный выдох у его уха, но магозоолог по-прежнему не желает поднять голову и наконец взглянуть в лицо тому, кто за последнее время занял все его мысли. — Говорил же, не кусай... — жёсткие пальцы сжали его подбородок и плавно потянули вверх, заставляя открыть, распахнуть глаза навстречу другим неестественно красивым глазам. Завораживающим. Большой палец надавил на нижнюю губу и с силой провёл по ней, обжигая. — Ты принадлежишь мне, — глаза гипнотизировали, словно удав кролика, шёпот искушал, — И твои губы тоже принадлежат мне. Я запрещаю тебе кусать их... Ньют взглянул на мужчину из-под полуприкрытых век и нарочито прикусил губу. Радужки напротив потемнели. Их хозяин хотел было что-то сказать, но мотнул головой и, развернувшись, толкнул дверь небольшого здания, у которого они остановились, бесшумно зашёл внутрь, взмахом руки зовя за собой.