Похищение с пристрастием..?

Тихий вкрадчивый голос прогремел как гром среди ясного неба. Сердца обоих Скамандеров застучали быстрее, только если старший был испуган и готов защищать брата до самого конца, то младший преисполнился желанием прижаться к любимой груди, уткнуться холодным носом в шею и чувствовать, как чужая-родная рука ласково ерошит волосы, а тёплое дыхание щекочет щёку. Он хотел получить утешение и поддержку, ведь после смерти Кристофа, его единственного друга здесь, чувствовал себя переспелой ягодой под ногами садоводов в жаркий июльский день. То есть совершенно раздавлено. — Ньют, слушай меня внимательно... — Тесей старался говорить шёпотом. — Насчёт три, я атакую, а ты беги к выходу, понял меня? Магозоолог заторможенно кивнул, смотря на Геллерта во все глаза, безостановочно отыскивая взглядом даже малейшие повреждения. Глубокая царапина на бледной щеке, взъерошенные волосы, разодранный рукав... Ох. — Раз, — аврор напряжён и мысленно оценивает шансы на побег. — Два... Сообразив, что собирается устроить его брат, Ньют протестующе машет головой и дёргает старшего за руку. Неожиданно Гриндевальд делает быстрый шаг вперёд. — Merlin, ты поранился, Mein Licht? В его голосе звучит тщательно скрытое беспокойство, но магозоолог понимает, и в груди у него что-то сжимается, теплеет. Но вот Тесей... У него сдают нервы, он подрывается на месте, загораживает собой Ньюта и угрожающе направляет палочку на Тёмного мага. — Только дёрнись, вмиг отлетишь к праотцам! Но Гриндевальд не обращает на Скамандера-старшего даже толику своего внимания, лишь внимательно смотрит на испуганного и перепачканного в крови магозоолога. К стене нервно жмутся сторонники лорда: уцелевшие помогают раненым привести себя в порядок, стаскивают в кучу мёртвые тела авроров и, склонив головы, ненароком наблюдают за разворачивающейся сценой. Ведь нападающие зашли так далеко именно по их вине. И господин точно накажет их. Поэтому нужно успеть собраться и придумать оправдание собственной некомпетентности, авось гроза пройдёт мимо... — Я в порядке. — Ньют говорит тихо, но Геллерт слышит и удовлетворённо кивает в ответ. Тесей напрягается ещё сильнее от этого мимолётного обмена фразами, он кидает мрачный взгляд то на брата, то на главную Угрозу волшебного мира и отказывается что-либо думать на этот счёт. Тёмный переводит тяжелеющий взор на аврора, на то, как крепко тот стискивает ладонь младшего, как отчаянно защищает и кидает угрозы горохом ему в лицо. Тоненькие змейки на полу вспыхивают ярче, пламя разгорается. — Сей, тише... — Ньютон старается успокоить брата, как-то повлиять на ситуацию, но не успевает продолжить, как тот взрывается. — Тише?! Он буквально похитил тебя! Я думал, что ты мёртв, дурак! — в голосе аврора слышится страшный надрыв, это больно царапает по сердцу магозоолога. Геллерт же ядовито ухмыляется. — Сей, пожалуйста... — Пусть говорит, Motte. Он лишь глубже зарывает себя в яму, Selbstmörder. Ньют захлебнулся негодованием. — Он же мой брат! Как ты..? — Он пытается украсть тебя, Süße. Тесей перебивает: — Спасти. Я его спасаю! Едкий смешок и прищур разных глаз. — А ты спросил у него, нужно ли ему твоё спасение? Скамандер-старший окаменел. Что он несёт..? Как это не нужно спасение... Бред! Ньют может сам не понимать, в какую западню попал, и его, Сея, задача, показать, насколько младшенький неправ. Он правда хочет как лучше. Да и Альбус сказал, что если магозоолог жив, то с огромной вероятностью околдован этим монстром. Поэтому аврор сделает всё от себя зависящее, чтобы помочь своей маленькой семье. Тесей уверенно взмахивает палочкой, посылая в Тёмного одно атакующее заклинание за другим, кои тот отбивает до абсурдия играючи. Со свойственной ему театральностью ведёт руками, словно дирижёр, управляющей адовой симфонией; колдует, как дышит. Посылает в ответ парочку шутовских чар, но настолько мощных, что Скамандеру-старшему стоит огромных усилий, хотя бы просто увести их в стороны, чтобы не попало в Ньюта. — Перестаньте... Сам магозоолог в отчаянии пытается остановить этот балаган. Не прибегает к магии, ведь может запросто ранить дорогих сердцу людей, а если попытается оглушить кого-то, то второй соперник мгновенно прикончит первого. — Пожалуйста, перестаньте... Всё наваливается как снежный ком и, скатываясь с горы, тянет одно за другим: недавние события, ссоры с Лертом, переживания за Сея и сына, смерть Литы, первое убийство, смерть Кристофа, а сейчас... Сейчас его любовник и брат просто поубивают друг друга, а виноват будет он. — Хватит! Пульс учащается, Ньют чувствует, что ему перестаёт хватать воздуха. Он беспомощно хватается за аврора, ноги становятся ватными, а к горлу подкатывает липкий комок тошноты. Волшебник испытывает дикий иррациональный страх, голова кружится и в глазах темнеет. Кажется, он начинает падать... — Ньют, что с тобой?! Стычка прекратилась, Тесей помог ему мягко опуститься на землю и от души встряхнул за плечи. В груди кольнуло. — Мерлин, скажи хоть что-нибудь..! — его мягко, насколько это вообще возможно, похлопали по щекам. Затем яростно обратились, видимо, уже не к нему: — А ты вообще не подходи, кретин, это всё из-за тебя! Брату что-то ответили, тот тоже в долгу не остался, слово за слово, и перебранка снова началась. Магозоолог старался не вслушиваться. Ведь его сейчас ласково поглаживают по волосам, он чувствует резкий запах крови, пота и парфюма. Ужасное амбре, но знакомые ноты дали ему крупицу сил, чтобы начать дышать медленнее, спокойнее. Втягивать драгоценный кислород носом и выпускать с присвистом, сквозь зубы. Тьма перед глазами медленно, с неохотой рассеялась, выпуская его из своих чёрных склизких объятий. Приступ паники отступал... Он полулежал на полу, верхней частью тела облокачиваясь на брата, который аккуратно присел рядом с ним, однако держал ухо востро и не спускал врага с прицела палочки. Геллерт же, что стоял, казалось, так расслабленно, таковым абсолютно не был. Хищно наблюдал за каждым движением Тесея, каждым его касанием к младшему брату и с уже нескрываемым беспокойством следил за самим Ньютоном. Магозоолог знал, что если бы Гриндевальд хотел, то Скамандер-старший был бы мёртв ещё с полчаса назад. Но он позволял тому быть рядом. Позволял... И за это Ньют был благодарен. Он уже более-менее пришёл в себя, просто сидел с полуприкрытыми глазами, не нарочно продлевая этот миг единения и спокойствия, когда с внезапной внутренней дрожью ощутил, что воздух завибрировал. Странно знакомая магия волной прокатилась по холлу, снежинками осев на волосах. Световая вспышка ослепила на пару секунд. Но стоило ей рассеяться, как Ньют почувствовал, что заживо сгорает в Геенне огненной... Это его личная кара. Посреди залы стоял Эйдан. Прямо между братьями и Геллертом. Ох, Мерлин..! Скамандер-младший готов был подорваться на месте, схватив непослушного сына в охапку, и сгинуть прочь, ведь сейчас, драккл, он был не готов к этому. Да, впоследствии придётся долго объясняться, но... Он даже не смог пошевелиться. Все замерли, словно оглушённые. Малыш в свою очередь быстро оценил ситуацию: любимый папочка весь в крови, ужасно бледен, его к себе прижимает нервный дядюшка, а напротив них стоит какой-то плохой человек, из-за которого они все страдают! Мальчик повернулся к пугающему мужчине лицом, раскинул руки в стороны, в смехотворной попытке защитить родных и закричал: — Не трогай папочку и дядю Сея! Но Геллерт будто бы и не заметил всей этой мышиной возни, лишь взволнованно бормотал. — Как сюда проник Kind, я же восстановил аппарационный барьер, Mordred Arsch... — а секундой позже в его глазах сверкнуло что-то страшное. —...папочку? Малыш испуганно сглотнул, однако с восхищающей окружающих храбростью выставил грудь вперёд, напыжился и упрямо посмотрел Тёмному прямо в глаза. — Да! — чирикнул, а после чуть тише добавил. — Ты обижал его, я видел... В груди Ньюта болезненно что-то сжалось, пока он смотрел на то, как Геллерт сделал пару шагов навстречу ребёнку и опустился на корточки, чтобы Эйдану не пришлось слишком задирать голову во время разговора. — Видел? Мальчик сосредоточенно кивнул, не сводя со взрослого настороженных синих глаз. Точно таких же, как у Скамандера-младшего... — Да. Гриндевальд прищурился. — Где же ты мог это видеть, Wunder? Юный Скамандер задумчиво выпятил нижнюю губу и по-детски честно ответил: — Картинки в голове сказали. Мужчина удивлённо замер от такой непосредственности, а затем, откинув голову, весело рассмеялся. — Видения в столь нежном возрасте, мощная магическая сила, ум... Ну надо же! — разноцветные глаза изучали ребёнка, как очередной забавный эксперимент. — Кто твоя мама, Kleiner Magier? Оглушённый аврор пришёл в себя. — Отойди от него сейчас же, Эйдан. Мальчик напугано вздрогнул. — Дядя Сей..? — Сейчас же! Геллерт поднял тяжёлый взгляд на Скамандера-старшего: — Ты мешаешь, Lieber Schwager. Тесея, который вскочил и осторожно приближался к ним с палочкой наизготовку, Гриндевальд невербально остановил, связал и заткнул тому рот Силенцио. Аврор протестующе задёргался, но только и мог, что сверлить Тёмного яростным взором. — Зачем ты это сделал?! — Эйдан смотрел на мужчину с искренней обидой во взгляде и не видел в том и капли раскаяния, отчего на его длинных ресницах повисли крупные бриллианты слезинок. — Он же хороший... Маг только дёрнул уголком губ, в намёке на усмешку. — Эйдан, милый, иди сюда. Ньют говорил тихо, с опаской наблюдая за тем, как сын безоговорочно подходит к нему, пока Геллерт смотрит волшебнику прямо в глаза. И в глазах его бездна... — Па, — ребёнок смотрит на магозоолога, словно побитый щенок, понимает, что влез туда, куда не следовало. — Этот дядя делает вам больно... Могу я помочь? Скамандеру должно быть смешно от этих слов, ведь чем может помочь пятилетний малыш, но ему совсем не весело, потому что ноги онемели, он не сможет сейчас быстро среагировать, случись что. Тем более, после недавнего приступа тревоги, его всё ещё трясёт. Тёмный маг повторяет громче: — Кто твоя мать, junger Mann? В глазах магозоолога мелькает страх, когда Гриндевальд теряет терпение и идёт прямо к нему, настолько яростно и уверенно, что Ньют не сомневается, так ледокол бороздит океаны. Эйдан видит эту искру испуга в глазах родителя и чисто интуитивно, всплеском истинно детской магии отбрасывает Геллерта через весь зал так, что того смачно впечатывает в стену, а по кладке змеятся небольшие трещинки. Его сторонники, что ещё остались здесь, наблюдая, словно за постановкой в театре, дружно ахают. Мужчина болезненно стонет. С него, к драккловой матери, слетели все защитные чары. Как это возможно..? Вдруг в помещении словно становится ярче. Оглушительным выстрелом в столь пронзительной тишине, прерываемой только учащённым дыханием присутствующих, раздаются размеренные хлопки. — Кажется я успел вовремя, как раз финальный акт пьесы. В зал степенно вошёл Дамблдор, за спиной которого маячил Виллиам, торжествующе скалясь. — Вся семья в сборе...