Похищение с пристрастием..?

Прошло пять минут, десять... А напряжение всё сгущалось в воздухе, с тихим учащённым дыханием проникая внутрь, и сворачиваясь в лёгких ядовитым сгустком грязной массы, источая блевотные пары волнения. Когда очередная ударная волна сотрясает стены, а ногти излишне болезненно впиваются в ладонь, у волшебника заканчивается терпение. Он украдкой оглядывается, словно его хоть кто-то в состоянии увидеть! И, как бы некрасиво это не было, проверяет карманы сброшенного в недолгом порыве страсти геллертовского плаща; Скамандер старается действовать быстро, руки дрожат, ладошки вспотели, а тело вздрагивает от каждого мало-мальски слышного удара или крика, ведь дракклы их раздери, страшно! В одном кармашке пусто, в другом мягкий платок и кошель, в третьем ещё что-то... И вот, ровно на четырнадцатой минуте после исчезновения Тёмного – он считал, честно! – ему наконец улыбнулась удача, потому что во внутреннем кармане находилась волшебная палочка. Совершенно обычная, но это неважно. Она есть! Ньют облегчённо смеётся, откинув волосы, однако нарастающий шум наверху заставляет его прерваться и собраться с силами, ведь жутко выходить наружу, попасть в перепалку, до отчаяния боязно увидеть дорогого человека раненым. Или даже... Убитым? Головой Скамандер понимает, что с Геллертом просто не может случится ничего ужасного, это же Геллерт! Он сам кому хочешь плохо сделать сумеет. Но против сердца не пойдёшь, поэтому пару взмахов палочкой, мощное отпирающее заклятие и парень испуганно выглядывает в абсолютно пустой тёмный коридор. Смотрит налево, направо... И опрометью бросается вдоль холодных каменных стен, ближе к лестнице, бежит вверх стремительно, сбивая дыхание, игнорируя стучащую кровь в висках и нарастающую боль в груди. Ничего! Скоро он будет рядом. Рядом. Рядом с ним... Он не успевает понять, что происходит, когда внезапно вбегает в главный зал, где развернулось настоящее побоище. То ли это всего лишь точки перед глазами мельтешат от усталости и длительного подъёма вверх, то ли и вправду туда-сюда снуют маги в алых мантиях. — Мерлин... — глаза расширяются в непритворном ужасе. Это же авроры! Чёрт возьми! Скамандер быстро, насколько это было возможно в его состоянии, отшатнулся назад, в тень прохода, ведь если его заметят, а это непременно может произойти, репутация его семьи будет раздавлена. Его брат аврор! И если Ньюта уличат в порочной связи с Тёмным Лордом этого времени, то для карьеры Сея это равносильно обрушению плотины. Чёрные волны захлестнут с головой и самого Ньюта, затем поглотят его брата, а после... Примутся за сына. Кровь в жилах заледенела от одной только гадостной мысли, что тяжёлым грузом осела на плечах. Нет... Это неправильно... Так не должно быть! Эта мысль осколками взорвалась в его сознании, заставляя его задохнуться и выставить палочку наизготовку, потому что, Мордред их покарай, тут идёт бой. Не время паниковать. Самое время защитить себя и свою маленькую семью. Даже ценой своей жизни. Шальное заклятие врезалось в стену над головой магозоолога, выводя его из шокового состояния, возвращая в кипящую реальность. В уши снова ворвались звуки битвы, крики и разрушения. Тонкий женский вскрик мгновенно привлёк его внимание. Это Куинни! Она пыталась отразить нападение здоровенного усатого аврора, который, атакуя, не выражал ни капли сосредоточения, лишь легко насвистывал незамысловатый мотив. Однако весь его праздничный настрой сбил Ньют, когда, тихо шепнув заклинание, трансфигурировал маленький камешек под ногами здоровяка, превращая его в здоровый булыжник, о который и запнулся усач. Это помогло Куинни взять себя в руки и оглушить аврора. Она облегчённо улыбнулась и сразу же принялась за другого захватчика. Магозоолог едва слышно выдохнул и, покрепче ухватив палочку увлажнившимися от волнения ладонями, направил на следующую цель. Силой мысли приказал своим рукам перестать трястись, но это мало помогло. Послышался взрыв. Шум дал возможность сосредоточиться, и волшебник смог верно сплести заклинание, чтобы одному из авроров на голову упал кусок плитки с потолка, выводя того из строя. Следующей его жертвой стала женщина в красном плаще, которая загоняла сейчас двух молодых парнишек в расставленную её коллегами заранее ловушку, и жестокая ухмылка не сходила с обезображенного шрамами лица. Скамандер напрягся и заставил одно из растущих у стены растений схватить её за ногу. Женщина упала, поднимая клубы пыли, по инерции протащив за собой здоровенный глиняный горшок, что в следующую секунду разлетелся на множество маленьких осколков от бомбарды одного из людей, раня окружающих. В спину и шею уже поднимающейся воительницы впились коричневые осколки, обрывая ещё одну жизнь на этом смертельном балу. Ньют задохнулся. От ужасающего всё его естество понимания, что невольно стал причиной смерти человека. Он ведь всего лишь хотел сдержать нападающих... Остановить. Оглушить. Не убивать! Его рот исказился в немом крике, когда широко открытые глаза вновь узрели всю картину целиком. Здесь и сейчас люди сражаются не на жизнь, а на смерть. Навсегда перестают дышать, отстаивая непонятные идеи и планы, оставляя любимых вдовами, детей – сиротами, а родителей – бесконечно скорбящими стариками. Мерлин, что же здесь творится... В этот момент он готов был закричать, завыть, выйти под перекрёстный огонь, лишь бы это всё прекратилось. Он не готов. Жертвовать людьми и быть жертвой... Но тут, где-то снаружи закричали, и кто это был, свои или чужие, не дано понять. Ясно одно, этот кто-то погиб нечеловеческой смертью, крик пробирал все внутренности, вытаскивал из тела все кости, словно зубочистки, и присыпал кровоточащее нутро солью мглистых слёз. Где-то там далеко мелькнули синие искры. И в миг на душе стало спокойнее, ведь он не один здесь. Ведь ему есть, за что сражаться. Ведь пострадать может дорогой ему человек! О себе в этот момент он даже не подумал. А стоило бы, потому что Ньют почти физически почувствовал, как останавливается его сердце, как клапаны, качающие кровь в непослушном теле туда-сюда, набухают и лопаются, пока невидимая алая жизнь толчками выливается из носа, рта и ушей. Заливает всё окружающее пространство и пожирает без следа. Потому что он видит Сея. До рези в глазах смотрит на то, как брат одним заклинанием сносит двух мужчин, закрывающих проход во внутренние помещения замка, и проникает внутрь. Не только внутрь помещения, но и внутрь его раненого сердца, где без особых усилий отключает последнюю каплю чувства самосохранения, словно прикрывает ржавый вентиль, из-за которого в старой маггловской халупе течёт кран. Этот кран был последним камешком, что удерживал магозоолога на месте, и не давал полностью, с головой окунуться в резню. На всё воля Мерлина... И видимо сейчас его воля заключается в том, чтобы Скамандер-младший вышел из своего мнимого убежища и, не глядя по сторонам, как в тумане, полосе замершего времени, пошёл на встречу потерянной частичке себя самого, одной из самых важных частичек внутри его маленькой вселенной. Но, к сожалению, время вовсе не остановилось. Не замедлило свой роковой бег даже на одну малюсенькую секундочку... Поэтому пришлось отдать плату жизнью. В тот момент, когда Тесей увидел брата, так беззаботно и беспечно идущего ему навстречу, он, казалось, вмиг поседел. В груди даже не успела затеплиться радость от встречи с младшеньким, что тот живой и относительно здоровый, все эти чувства мгновенно вытеснила собой оглушающая волна фактически первобытного страха, когда аврор увидел одного из своих подчинённых, направивших на его брата волшебную палочку. Он попытался как-то предупредить, замахать руками, закричать, сделать хоть что-то... Но не мог отвести взгляд от медленно сформировавшейся тягучей зелёной капли на кончике волшебного орудия. Заклинание отделилось словно в замедленной съёмке и полетело прямо в спину магозоолога, распространяя слабое кислотное свечение. Нет... Нет! Тесея изнутри сотрясло внезапное рыдание, когда он увидел, как мощно вздрагивает и, накреняясь вниз, теряя опору под ногами, падает тело его любимого младшего брата. Пожалуйста... Нет... Ньют же, стоило только увидеть Сея, словно потерял разум, в глазах стоял лишь образ его испуганного лица, что становилось всё ближе с каждым шагом магозоолога, чудом избегающего перекрёстные атаки. Огни сверкали по сторонам, люди кричали и падали, смеялись, захлёбываясь, булькая кровью, и умирали с пониманием, что забрали с собой ещё и жизнь врага. Воякам этого было достаточно, это знание делало их по-детски счастливыми. И вся эта война, кажется, происходит где-то там, далеко, не рядом с ними... Ведь вот же его брат, стоит и машет ему, зовёт... И в оглушённый разум рывками просачивается крик: — Уходи, назад..! Почему он его выгоняет? Что не так..? То, что происходит что-то неладное, Ньют понимает слишком поздно, он был слишком ослеплён внезапной радостью и диким облегчением, поэтому вновь впустить в себя негативные краски этого мира слишком страшно, однако поздно – всё решили за него. Магозоолог чувствует резкий толчок в спину, теряет опору, неловко взмахивает руками и валится наземь. Глотая пепел, пыль и пачкая руки в брызгах ещё тёплой крови. Чувствуя, как сзади на него наваливается всем весом чьё-то недвижимое тело. Понимание случившегося многотонным весом обрушивается на него, когда с усилием подтянувшись на руках, он скидывает человека с себя на пол рядом. Сердце пропустило удар, а волосы на голове зашевелились, стоило взглядом обвести когда-то знакомые черты юного лица, широко распахнутые глаза, уставившиеся в никуда, с навечно застывшей на губах лёгкой улыбкой. Кристоф словно говорил — "Живи, друг. Тебе так рано уходить... " Ньюту хотелось закричать. Ведь это всё он. Это он, магозоолог, виноват! Кристоф отдал свою жизнь за него напрасно, потому что Скамандер такой ужасный человек. Он не достоин такой жертвы. По щекам пробежали зигзаги горячих слёз. Кэрроу-младший нарочно подставился под смертельное заклятие, предназначенное Ньютону, он теперь обречён на то, чтобы это стало его проклятием. Лёгкая улыбка и светлые радужки, глядящие вдаль... Мордред! Ночной кошмар. Тёплые руки обхватили плечи, и магозоолог почувствовал, насколько же сильно дрожит. Не столько от нервов, сколько от того, что на улице не май месяц, а промозглый холод тянущийся щупальцами из разбитых окон обвил его лодыжки, забрался под мокрую от чужой крови рубашку и пустил мерзкие мурашки от щиколоток до шеи, светлые волоски на руках приподнялись. — Ньют! — Тесей с силой тряхнул замершего брата, чтобы тот пришёл в себя. Ох, Мерлин, аврор был так счастлив, что магозоолог остался жив, что этот бедный парнишка прикрыл его собой, жаль, конечно, но спасибо ему огромное за спасённую жизнь, хоть и такой ценой. — Сей..? — нижняя губа Скамандера-младшего опасно задрожала, грозя полноценной истерикой. — Я, это я, глупый. — аврор ласково вытер вскипающие слёзы в огромных синих глазах. — А сейчас поднимайся, нам нужно убираться отсюда. — Что, но куда..? — Домой, там тебя ждёт Эй– Но аврор не успевает закончить свою речь, потому что внезапно осознаёт, что не слышит звуков битвы. Оглушающая тишина нарушается лишь ими и каким-то странным монотонным гудением, похожим на звук... Огня? — О, Мерлин... — лицо Скамандера-старшего внезапно бледнеет, и вскинувшийся младший видит, как по земле циановыми змейками ползут дорожки пламени. Глухой звук каблуков показался поистине грандиозным. — Так-так-так... И куда это вы собрались, Dumme Schmetterlinge?