Похищение с пристрастием..?

Туман в голове мешал вернуться в реальность. Ньют слышал чьи-то голоса, эхом звучащие вдалеке. Воспоминания произошедшего накатывали мягкими волнами, размеренным штормом выкидывая его на сухой песок. Альбус пришёл слишком неожиданно. Магозоолог не успел оправиться от нервного истощения, Тесей был связан по рукам и ногам, а Геллерта слишком сильно приложило импульсом детской магии. Тёмный не успел даже подняться, как в него полетела целая связка оглушающих заклятий, и если первые несколько он отбил абсолютно интуитивно, то остальные – не такие уж и светлые, цели достигли. Скамандер-младший помнит, как из последних сил накрыл сына относительно мощными отвлекающими внимание чарами. Сказал Эйдану, чтобы тот незамедлительно бежал к доброй тётушке Куинни... Она незаметно махала рукой из прохода. Малыш страшно испугался, всхлипнул, но сделал как велено. Слава Мерлину... А потом Ньюта накрыла темнота. Чей-то приглушённый голос привлёк внимание, и магозоолог попытался сконцентрироваться, выплыть на поверхность. Звякнула цепь. — Тш-ш, кажется, он приходит в себя. — аврор говорил взволнованно, на эмоциях. — Эй, Ньют, слышишь меня? Тихий шёпот Геллерта вторгся в гудящее сознание. — Merlin, будешь так голосить, я тебе язык вырву... Тесей вскинулся. — Засунь свои угрозы, знаешь куда?! Ядовитая ухмылка со стороны Тёмного мага: — Позволь, угадаю... Магозоолог не выдержал, простонал. — М-м... Да что вы разорались, ради Мерлина. Скамандер-младший тяжело приподнялся и облокотился о стену, прижимая горячую голову к спасительно холодной поверхности. Стоило ему приоткрыть глаза, как волшебник наткнулся на два любопытных взгляда. Брат смотрел на него обеспокоенно, а вот Геллерт весьма... Мрачно. Мягко говоря. Ньют почувствовал себя виноватым. — Погодите, а как мы, — магозоолог огляделся. — Попали сюда... Место, в котором они находились, было похоже на те же подвальные камеры, где Ньют куковал в одиночестве ранее. Только эта комната была раза в два больше и мрачнее. Посредине стоят здоровый кусок камня, с глубоким чёрным цветом, достаточно широкий и плоский, чтобы сверху мог лечь человек. Камень странно поблёскивал, лоснился, засасывал в себя каждую крупицу света, поглощал. Он был похож... На алтарь? На руках Ньюта крепко сидели ограничители магии, магозоолог снова был прикован. Мерлиновы панталоны! Справа от него сидел брат, точно так же соединённый со стеной удивительно прочными звеньями цепи. А вот слева... Скамандер-младший ощутил некое злорадство. Слева от него расположился страшный Тёмный Лорд, кошмар магического мира и пугало для детей, которое, по словам родителей, ест младенцев на завтрак, обед и ужин. Геллерт сидел в позе лотоса, его бледную шею обхватывал толстый, исписанный рунами ошейник, на запястьях и щиколотках болтались мощные браслеты. Все его "украшения" явно были из одного комплекта. Этим артефактам с трудом удавалось сдерживать магическую силу Гриндевальда. Они втроём располагались довольно близко друг к другу, но достаточно далеко для прикосновения. — Как, как... — Лерт язвительно усмехнулся. — Спроси у своего дорогого братца. Ньют сглотнул. — Сей..? Аврор упрямо опустил голову. — Что же ты натворил, — магозоолог с ужасом посмотрел на старшего. — Он обещал помочь! — Тесей яростно вскинулся и тут же вновь уткнулся взглядом в пол. — Профессор Дамблдор говорил, что мы сможем спасти тебя... — Спасти? — Гриндевальд хмыкнул; спустя пару секунд откинул голову и злобно рассмеялся. — Альбус никогда, повторяю, никогда не помогает просто так. Так что логично, что он обвёл тебя вокруг пальца, Dumme Scamander. — Замолчи! — аврор дёрнулся в цепях так, что те затрещали от натуги. Создавалось такое впечатление, будто Геллерту безумно весело, но маг вдруг стал излишне серьёзным. — А теперь объясните мне, вы оба, — змеиное шипение. — Какого драккла происходит? — сверкает глазами, накаляя атмосферу. — Что это за мордредов ребёнок? — А знаете... — Тесей нахмурился. — Мне тоже интересен ответ на этот вопрос. Уж за всё это время я, наверное, заслуживаю знать – кто отец Эйдана. — Отец? — тёмный маг удивлённо вскинул брови. — Мальчик называл Ньютона своим папой. — Так-то оно так, — аврор цыкнул. — Но вот, кто является вторым родителем, я понятия не имею. Когда на него вновь обратились два любопытных взгляда, магозоолог лишь тяжело вздохнул. Он чувствовал внутреннее сопротивление. Не хотел говорить этого. Потому что это знание абсолютно точно повлияет на его отношения с братом, а поведение Геллерта может измениться в корне. Но выхода не было. Он не мог больше держать этот секрет в тайне... Не мог! И Ньют заговорил: — Эйдан действительно мой сын. — невзначай отметил, как Лерт сжал руки в кулаки. — Однако, Магия распорядилась так, что я принял на себя роль матери. Тёмный заметно посмурнел. — И что это значит..? — по разноцветным глазам было видно, что Гриндевальд уже начал о чём-то догадываться. Только вот о чём? Скамандер вздохнул. — Мой целитель объяснил это абсолютной магической совместимость, иначе говоря – чудом. — облизнул враз пересохшие губы. — Спустя время, после того, как я был близок с дорогим мне человеком, оказалось... Прикрыл глаза, с трудом заставляя себя говорить. — Оказалось, что благодаря Магии я ждал дитя. — Мордред... — Гриндевальд тихо ругнулся и откинулся всем корпусом на стену, немного ударившись головой, нахмурился. Некоторые время в камере царило тягостное молчание. Тесей прервал его. — Так кто же-...? Однако Геллерт перебил аврора. — Почему ты не сказал раньше? — его голос звучал глухо. — Представь себе эту картину, — магозоолог горько улыбнулся. — И свою реакцию на данную новость. Особенно после того, что натворил Виллиам, и как легко мы повелись на эту ложь. Скамандер-старший заторможенно моргнул, а потом его глаза в ужасе расширились. — Погодите, вы хотите сказать, что отцом Эйдана является вот этот, — Сей мотнул головой в сторону Тёмного. —...ублюдок? На аврора не обратили внимания. Ньют внезапно недовольно сдвинул брови. — Кстати о Виллиаме... Он стоял позади Альбуса. — перевёл взгляд на Гриндевальда. — Ты обещал убить его. Геллерт весьма мрачно улыбнулся. — И сдержу это обещание. — кровожадно оскалился. — Только я не понимаю, как это отродье флоббер-червя выбралось наружу из той ямы, куда я его засадил. Тесей напряжённо молчал. — Скажи мне, Лерт, — магозоолог с грустью посмотрел вверх, на серый грязный потолок. — К чему были все эти вопросы. Ты ведь всё сразу понял, как только увидел Эйдана. Тёмный только покачал головой и мягко добавил: — Мне нужно было подтверждение. Я не мог поверить, что это... Реально. — задумчиво наклонился. — Ведь несмотря на то, что мы живём в закрытом магическом мире, мужчина, выносивший дитя – нонсенс. Магозоолог тихо выдохнул. Ну да. Звучит невероятно. — Тем не менее, я опасаюсь, что вы с мальчиком будете под прицелом сотен, тысяч моих противников. — Геллерт дёрнул уголком губ в намёке на улыбку. — У меня не должно было быть детей. У Ньюта перехватило дыхание. В груди болезненно тянуло от ненужной, неуместной жалости, но то, как Тёмный произнёс эти слова... Они были пропитаны смирением. Горящим желанием, на место которому пришло тягостное отчаяние. Затем оно сменилось гадким пеплом смирения, сизыми хлопьями осевшим на белые пряди. Скамандер-младший готов был заплакать от такого мерзкого чувства, но сумел сдержать этот эмоциональный порыв. Геллерт бы не оценил. — Расскажи мне о нём... — разные глаза в одеяле из светлых ресниц смотрели на него печально, с толикой надежды. Магозоолог понимал, что Тёмному магу чрезвычайно сложно открыться ему, не скрывать собственные чувства и желания, но он старается. Ньют был благодарен. Ведь это значило то, что Гриндевальд прислушался к нему, его чувствам и желаниям. Понял... — Эйдан замечательный мальчик, — волшебник улыбнулся с щемящей сердце нежностью. — Он – моё спасение. Геллерт чуть склонил голову, словно сожалея об упущенном времени и возможностях. Светлые волосы прядями спали на высокий лоб, прикрывая погрустневшие глаза. Скамандер же тихо, почти интимным шёпотом продолжил свой рассказ: — Очень весёлый и жизнерадостный, — внезапно прыснул от смеха. — Готов продать душу за шоколадные печенья с молоком. — от глаз разошлись тоненькие лучики-морщинки. — Постоянно шкодит и дразнит моих существ: не ребёнок, а наказание! Тёмный маг вскользь заметил: — Но ты очень любишь его, не так ли? И Ньют ответил чисто, искренне. — Всем сердцем. Гриндевальд только улыбнулся. — Рад, что он похож на тебя, мотылёк. Магозоолог упрямо возразил. — В нём также много и твоих черт, не отрицай. — вздёрнул подбородок. — Сильная магия, безумная жажда знаний, внешность, и, — смешок. — Истинно слизеринская хитрость, Мерлин... Не говоря уж об ослином упрямстве! Геллерт хохотнул. — Ну уж нет. — по-лисьи прищурился. — Эта черта характера точно от тебя. Не успел Скамандер-младший что-либо ответить, как аврор враз оборвал всё веселье. — Не хочу отвлекать, — заметил сухо. — Но мы не на каникулах находимся, а на цепях, словно собаки, — почти прошипел. — Сидим в грязном подвале. Ньют виновато кивнул. Ему было стыдно перед братом за свою несдержанность и ужасное поведение. Не говоря уже о сокрытии такой серьёзной тайны, как отношения с преступником. Магозоолог понимал, что причинил Сею много боли, поэтому не сердился на излишнюю резкость, в конце концов, его брат как истинный гриффиндорец, всегда был немного вспыльчивым. Скамандеру действительно очень жаль. Вдруг Геллерт напрягся и настороженно посмотрел в сторону незаметной двери. Следом за ним встрепенулся аврор. Чуть позже и сам Ньютон услышал гулкие шаги где-то снаружи. Кто-то шёл сюда... И не один человек. — Слушайте меня внимательно, оба. — Гриндевальд говорил быстро, отрывисто. — Я говорю, вы молчите. Если скажу бежать, вы выполняете, Klar? Тесей было хотел начать возражать, но наткнулся на геллертовский взгляд и решил не отвечать. Они оба согласно кивнули. Ньют испуганно, аврор – с неохотой. Дверь скрежетнула и со скрипом отворилась. Ох.