Пустяк, если мы не будем вместе

Нам всем порой нужно с кем-то поговорить откровенно. Джоанн Харрис. Персики для месье кюре — Скоро новый год... Они сидели на удобных мягких креслах в лоджии, тихо наблюдая за снежинками, кружащимися в медленном танце за окном. В воздухе витал дым от сигареты, находящейся во рту Кисляка уже довольно долго, что казалось, он прокуривает целую пачку за раз. Никто не хотел разрывать столь уютную тишину каким-то разговором и, кажется, они давно перешли на мысленное общение, лишь изредка пересекаясь взглядами. Двое зеленоглазых, самоуверенных и эгоистичных му-чудаков. Они были так похожи, легче было бы сказать, что они брат и сестра, чем она и Антипов - полные противоположности. — Уехать бы зимовать в теплые страны, — наконец отозвалась Касаткина, громко вздохнув. — И куда ты хотела бы? — на укоризненный взгляд Касаткиной Андрей только улыбнулся и легко добавил, — мечтать не вредно, Касатик. — Очень нравится Италия, я бы жила там... — Там не так уж и тепло зимой, — брови парня сдвигаются к переносице, пока он обдумывает сказанное девушкой. — Знаю, но не -30 градусов, в любом случае. Буду жить в каком-нибудь маленьком городке Италии, путешествовать часто, как Штольц из Обломова, строить карьеру, писать свои книги... — глаза мечтательно закатываются, а на губах появляется блаженная улыбка, словно она уже сейчас перебралась в этом время. Но мечты прерываются коротким смешком парня, который чуть не выплевывает сигарету изо рта, засмеявшись: — Ты, скорее, будешь как сам Обломов: всё время лежать в своей кровати, избегая всё общество, и кричать на свою горничную. Но угрожающий взгляд зеленоглазой девушки заставляет его утихнуть и вновь погрузиться в наблюдение за природой, олицетворяющую полное умиротворение, не то, что в душах людей, сидящих сейчас здесь. Но, Кисляк был бы не Кисляком, если бы заткнулся на слишком длительное время, поэтому он находит самую волнующую тему для разговора: — Что у вас с Щукиным творится? — Ничего у нас с ним не творится, — выплевывает девушка, совсем отворачивая взгляд, наперед зная Кисляка, умеющего вытряхнуть всю душу лишь одним своим взглядом. — Даже не хочу говорить о нем. Парень хмыкает и тушит сигарету, за которой следит она, будто он тушит в себе все сомнения о ее влюбленности в хоккеиста. Одна лишь фраза потушила эти сомнения. — Ты, конечно, любишь поспорить и всё такое, но с ним ты находишь невозможные причины, чтобы хоть как-то спровоцировать, Касаткина, — рассуждает он, будто являясь ее психологом. — Это всё ничего не может означать, ты сам это понимаешь, Кисляк, — таким же спокойным тоном отвечает девушка, но в голосе он чувствует то ли раздражение, то ли страх. — Я бы так и подумал, — кивает парень, после чего встает со своего кресла, собираясь уходить, и напоследок договаривает начатое: — если бы не увидел в ледовом после матча вас целующихся. По ее коже проходят мурашки лишь от его огорченного взгляда. И огорченного не от того, что он узнал о их недружеских отношениях, а от того, что она, являясь одним из самых близких ему людей, скрыла это и даже не захотела признаваться сейчас. Где-то глубоко в душе он любил ее, пожалуй, а она его, но каждый давно потушил этот огонь, смирившись в несоответствии жизненных путей и найдя себе других. Их история, известная только им самим, была покрыта мраком, но сейчас щекотила струны души, будто желая загореться, хоть это былои не возможно ни при каких обстоятельствах. Их любовь оставалась какой-то своеобразной. — Ребята-а-а, — дверь лоджии открывается и появляется маленькая голова Самойловой, в самый неподходящий момент, — мы тут хотим вечер кино организовать, еду заказать, все дела. Вы как? — Я не думаю, что успею, еще по делам уехать нужно, — сухо выпаливает Касаткина, лишь на секунду остановив взгляд на парня, и ожидает его слов. В ее голове даже промелькнула мысль, что она не хотела бы этого вечера. — Я, конечно, не против, солнце, — Кисляк улыбается своей фирменной улыбкой, касается губами щеки Самойловой, не ожидавшей такого от Кисляка прямо сейчас, и уходит вместе со своей девушкой. *** Темный коридор, освещенный лишь маленьким светильником на высокой тумбочке у входа, наполняется светом, когда дверь открывается, входит Касаткина и слышит веселые голоса друзей, громко спорящих о выборе фильма в какой-то из комнат. Желание отстраниться ото всех отпадает и ноги девушки ведут ее к голосам, пока руки сжимают самое нужно ей сейчас. Ее взгляд устремляется на гору еды на столе, как только она входит в комнату, и практически все тут же обращают на нее, радостно встречая и приглашая к себе. — Что, Касаткина, гуляла, пока мы тут скидывались и еду заказывали, а теперь пришла на всё готовенькое? — шутит Кисляк, сверкая своей чеширской улыбкой, словно не было между ними ничего пару часов назад. Это ведь Кисляк, на людях он никогда не покажет себя подавленным или грустным. Воплощение радости и веселья. Девушка убирает руки из-за спины, которые держала там с самого прихода, и демонстрирует в обоих руках по бутылке вина. — У меня свой взнос, — усмехается она и передает парням, чтобы те быстрее открыли. Все быстро распределяются на полу и маленьком диване: Кисляк по-свойски занимает пол дивана, ложась, вытянув обе ноги в разные стороны, пока между ними на его груди располагается Самойлова, которой вполне комфортно так лежать, когда ее обнимают за талию сзади; Антипов же располагается на полу, захватив с собой Олю, а Алина с Мишей распределяются на мягком кресле. Марина не успела оглянуться, как рядом с Кисляком на другом конце дивана оказывается Щукин, а фильм начинается, и она бы никогда не села рядом с ним, если бы не бурчащий на шум Антипов, от которого отхватить она уж точно не хотела. — Тебе не многовато? — шепчет ей в ухо Щукин где-то на середине фильма, когда девушка наливает следующий бокал вина, — хотя бы закусывай. — А твое ли это дело? — вопросом на вопрос огрызается Марина и выходит громче шепота. — Я лишь волнуюсь о твоем здоровье, — все так же шепчет он, чуть наклонившись ближе к ней, отчего не совсем трезвая голова Касаткиной думает, чем бы ему вломить, чтобы меньше волновался. — О себе лучше волнуйся, если не заткнешься, здоровье тебе будет ох как нужно. — Ты сейчас угрожаешь мне? — она чувствует его размеренное дыхание совсем рядом и почти слышится стук сердца - настолько близко они сидят на этом маленьком и таком неудобном диване. Еще миллиметр и он прикоснется к ней, чего она совсем не хотела была. Она молча отворачивается от него и продолжает просмотр фильма, как бы не желая продолжать эту перепалку. Но рука парня, как на зло, чуть двигается и касается ее бедра, в то время как сам парень спокойно сидит за просмотром фильма, даже не замечая произошедшее, пока для Касаткиной это касание было чем-то ужасным и невыносимым, достойным скандала. По-крайней мере, так рассуждала она в нетрезвом виде. — Руки свои убери! — уже намного громче сказала она, вытаращившись на него, глаза ее горели злым огоньком. — Я тебя даже пальцем не тронул! — в ответ почти прокричал парень, в недоумении прибирая руки к себе, на всякий случай. — Щупальца свои разложил, что ты вообще себе там надумал обо мне?! — девушка же не унимается, явно привлекая к себе внимание. И это точно не остаётся незамеченным: — Щука, ты страх потерял там?! — Антипов оборачивается и уже собирается встать, но Белова удерживает его за рукав, надеясь на хороший исход ситуации. — Марин, у тебя, может, глюки начались, а? — Щукин озирается по сторонам, пытаясь выкрутиться от нападения львицы, но безуспешно. — Меньше пить надо! — Ах да, теперь я алкоголичка, да?! — с новым порывом еще больше кричит Касаткина и вскакивает с дивана с полным бокалом вина в руках, после чего встает прямо перед Егором и уже через секунду вино выливается на голову парня, полностью поражая всех присутствующих, пока на лице девушки сверкает довольная улыбка. — Хотел чтобы я не пила больше? Слушаюсь и повинуюсь. — Истеричка! — один рык Щукина чего стоит. После этого она бросает на пол бокал, который разбивается вдребезги, и гордо уходит из комнаты. — Посмотрели, бл*ть, фильм, — лишь выдыхает Кисляк, откидывая голову назад. *** С его волос стекала вода, выливаясь в раковину вместе с красным вином, пока изо рта парня бесперестанно слышалась ругань на девушку с поехавшей крышей, как он и выразился. В это время Кисляк стоял и молча наблюдал за парнем, оперевшись о косяк двери в ванную комнату. Почему-то он думал, что никто кроме него не объяснит Щукину всё происходящее. Антипов готов ему морду набить в любую секунду, Миша совсем не разбирается в девушках и наивен, словно ребенок. На Кисляка и падает участь воспитателя в этом доме. Но мысли его были правдивы в какой-то мере. — Вот что это было, а? — обратился раздраженно Щукин к парню, вытирая волосы полотенцем, — не было буквально ни одной причины для этого спектакля! — Правильно выразился, спектакля, — кивает Андрей, складывая руки на груди, — для спектакля причины и не нужны. Понимаешь, тут дело не в том, есть ли какая-то причина, или нет. Тут важен сам факт ссоры. Ей нужно провоцировать тебя. Выводить на конфликт. Если девушка хочется с тобой поссориться, она докопается до того, что ты неправильно дышишь. Другой вопрос, для чего ей это нужно. Чем все ваши ссоры заканчиваются? Уверен, чем-то бурным, — в этот момент он усмехается сведенным к переносице бровям Щукина. — Касаткина сама по себе ненормальная.А тут ты такой. С которым ссориться одно удовольствие. Оба вы поехавшие, в общем. Закончив свою мини-лекцию, Кисляк, не дожидаясь аплодисментов, мотает головой свои же мыслям и уходит. Какого бы он не был мнения о них, он готов помочь наладить им отношения всегда. А Щукин же, переваривая сказанное Андреем, направляется в свою комнату сквозь темноту, поскольку прошло достаточно времени с того времени, как он успокоился и помыл свою голову, и все скрылись за своими дверьми, желая быстрее заснуть. Дверь в комнату открывается с небольшим скрипом, и он сжимает губы в надежде, что не помешал Пономареву заснуть, но не находит его на своей кровати, отчего сама собой появляется мысль, что тот сейчас у своей девушки. Но взгляд парня останавливается на его собственной кровати и рот рефлекторно приоткрывается то ли от злости, то ли от большого удивления. На ней сидела Касаткина, глядя на него полными глазами. Приглушенный свет от светильника в углу комнаты не сильно освещал ее лицо и не удавалось понять степень ее опьянения, но сам приход ее сюда извещал его о том, что всё довольно-таки плохо. Хотя, с какой стороны посмотреть. — Ты чего тут? — ничего кроме этого он выговорить не может. — П-пришла из-извниться, — она встает с кровати и медленно подходит к нему мелкими шагами, не спеша. Глаза ее тонут в его голубых. Он хочет усмехнуться или сказать что-то колкое, как она сама любит делать, но ничего не выходит, когда она не останавливается даже в нескольких шагах от него и подходит вплотную, задевая своей грудной клеткой его. Голова сама собой приподнимается, чтобы зрительный контакт не оборвался. Он не знает, что сейчас у нее в голове. А она не знает, что у него. Но они оба в одно время сглатывают, томно дыша. Они теряются. Теряются во времени, забывают, где находятся, что сейчас творится. В голове остается лишь пустота. Самоконтроль дает заднюю, давая ход сердцу, бьющемуся в полную силу прямо сейчас. Чувства превышают все грани. И никакие оправдания бы не сработали в этот момент. Только они вдвоем и никого другого. Она встает на носочки и ее губы аккуратно накрывают его, ожидая ответа. Глаза закрываются от наслаждения желанных губ. Нежным движением губ он углубляет поцелуй, сплетая языки воедино. Она прикусывает его нижнюю губу, желая все больше и больше, отчего парень издает сладкий стон. Вкус полусладкого вина смешивается с его мятным, создавая одно. Им не хватает друг друга. Не хватает, словно воздуха под водой. Становится слишком горячо, кажется, что с них скоро пар пойдет. Горячее дыхание заводит всё сильнее, а искрометные касания парня вызывают мурашки по всему телу. Но его разум все еще не отключен. Она первая пришла к нему. Первая поцеловала. Здесь никакие отговорки ей не помогут. И он был рад этому, возможно, даже больше, чем самому поцелую. Хотя... Когда ее чуть холодная рука проскальзывает под футболку и пальчики аккуратно проносятся по его прессу, все вопросы сами собой отпадают, а тело реагирует молниеносно. Эта ночь только их.