Пока Оливер принимал душ, Ричард заглянул в свой кабинет, где его уже ждала Элен с первыми документами на сегодня. И пока они разбирались в бесконечном потоке цифр и букв, лисица молча подложила под нос Блэку всё ещё неподписанный договор с Оливером.
— Кстати, ты мне обещал выходные… — как бы между делом напомнила Элен.
Ричарду оставалось лишь тяжко выдохнуть и кивнуть на замечание помощнице, в глазах которой так и читалось: «Свою жизнь устраиваешь, дай и другим». Лисица уже не первый день тонко намекала льву о выходных и ключах от одной квартиры в городе для встреч.
Видимо, её девушка уже несколько недель капризничает по поводу того, что Элен не может с ней встретиться. Отчего та и начала кидаться на всех от недотраха: то издевалась над служанками, заставляя их по несколько раз убирать и так чистые комнаты, то просто огрызалась с клиентами и поставщиками на ровном месте.
Даже ее запах стал более резким и густым. Элен точно не повредит расслабиться. Хотя странно, что она еще не перевезла свою девушку сюда. Ведь планы на эту омегу, насколько понял Ричард, у лисицы были очень серьезные.
Довольная ответом, Элен собрала все подписанные или отложенные бумаги и, стуча каблуками, направилась на выход. Столкнувшись с Оливером в дверях, лисица прошлась по парню взглядом с ног до головы и, довольно хмыкнув каким-то своим мыслям, пожелала приятного дня, удаляясь и оставляя на выходные парочку без ее присмотра.
— Вот. Тут так и неподписанный с твоей стороны контракт, — сразу начал Ричард, показав на черную папку с лежащим сверху последним листом, где красовалась его одинокая размашистая подпись.
У вошедшего в кабинет Оливера лишь на пару секунд появился серьезный взгляд, которым он прошелся по документам. Подобный договор все ещё устойчиво ассоциировался у него с контрактом дьяволом. Но
Томми всё же взял верх в этой ситуации и улыбнулся, глядя, как рядом с черной папкой Ричард положил лиловую.
— Во второй документы по твоей фирме, но получишь ты ее только после подписания контракта.
Льва и самого удивлял тот факт, как он серьезен насчет этого мальчишки. Но после вчерашнего раута и ночи он не мог и
не хотел отпускать его от себя. Альфа без каких-либо опасений отдал парню на подписание лиловую папку, в которой было черным по белому написано, что он, Блэк, как владелец предприятия назначает Оливера Джонсона ее генеральным директором на срок выплаты долга.
Ричард в каком-то смысле верил и надеялся, что за время выплаты долга Оливер «притрётся» к нему. Свыкнется с этой жизнью и уже не захочет ее менять. Что ни говори, а деньги меняют людей.
Довольно улыбнувшись,
Томми взял ручку и подписал оба договора. Конечно, до такой эффектной подписи, как у альфы, ему далеко, но специфический почерк и изгибы с корючками выглядели хотя бы не столь дешево, как могло быть.
Открыто сопротивляться Оливер больше не видел смысла. Блэк его из-под земли достанет, но заставит выплатить долг. И если Джонсон откажется это делать по-хорошему, то неизвестно, чем может всё это закончиться лично для него. Ведь перспектива жить рабом на поводке казалась еще более ужасной, чем сама смерть. И то место, откуда Блэк забрал его, отчетливо дало понять, что и с ним могли поступить подобным образом
— Любимый, ты у меня просто чудо, — мурлыкнул
Томми, обходя стол и отдавая документы Ричарду, чтобы тот убедился в наличии подписи.
Блэк потратил буквально пару секунд, чтоб убедиться, что Оливер подписался, и убрал папки в стол под ключ. Омега сразу же уселся на его колени и поцеловал в уголок губ. Руки альфы уже на автомате обвили его талию. А осмысление того, что теперь львенок официально под его властью, вызывало у зверя удовлетворение от проделанной работы.
— Что насчет твоей татуировки, любимый… то могу найти мастера, что поможет в этом кропотливом деле. У меня даже есть один на примете. В свое время дочь очень хотела набить рисунок на теле, и мы сошлись на том, что я выбираю мастера, а она — рисунок.
— Я согласен на любого мастера, которого ты мне выберешь, — заверил омега, перебирая гриву мужчине тонкими пальцами.
Ричард инстинктивно слегка откинул голову, реагируя на почесывание тонких пальчиков. Глаза сами по себе закатывались от движений чужих рук. Как же это приятно! Или он просто уже забыл, что омеги могут так делать?
Тому же Итану нужно было постоянно говорить о том, что нужно обнять или почесать за ухом. А тот, недовольно заводя вверх глаза, отрывался от очередного гаджета. Как же он мог нравиться ему?
Арх! К черту! Этот омега уже пройдённый этап, и видеть его Ричард больше не хотел. Теперь в его голове накрепко засел Оливер. Или Томми. Альфа уже сам не мог разобраться, где же один, а где другой. И сцена с подписанием документов тому подтверждение.
Оливер бы все перепроверил, а не слепо подписал. Нет, Ричард не пытался его сейчас обмануть, написав что-то между строк или мелким шрифтом. Привычка вести дела честно хорошо засела в голове. Собственно, из-за этого и не терпел подстав. Так что если кто и пытался его нагреть, то получал соответствующее наказание.
— У тебя есть дочь? — тихо и ласково спросил омега. — Она уже взрослая? — предположил он, так как в доме не было ни единого намека о том, что тут есть дети. Да и Ричард далеко не мальчик, отчего парень быстро сделал свои выводы. — Она почти моя ровесница?
— Да, у меня есть дочь. Я даже больше скажу, у меня есть еще и сын. Майкл, старший, твой одногодка, он альфа. Элизабет средняя, ей девятнадцать лет отроду, омега. Здесь они, как ты заметил, не живут.
Томми довольно улыбался, слушая его рассказы. При этом лукаво хмыкнул, когда узнал, что у Ричарда есть ребенок младше его.
«Ну разве не старый пень?» — тут же отозвалось сознание Оливера. Однако оттого, что дети альфы были далеко, лишь немного успокаивало его или, наоборот, угнетало. Неизвестно, чем бы всё кончилось, если бы Томми встретился с Майклом. Может, он бы вправил отцу мозги, и Ричард его отпустил. Или же, наоборот, старший сынуля льва оторвался бы на нем по полной, посчитав игрушкой.
— Сын в Сан-Франциско держит часть бизнеса, — продолжал тем временем Ричард. — А дочь вышла замуж за француза и теперь живет с ним в небольшом городке, в Провансе. И, опережая твои следующие вопросы, — приоткрыл Ричард глаза, чтобы посмотреть омеге в глаза, — я уже тринадцать лет как вдовец. У меня была жена и еще одна дочь, но они погибли из-за подставы одного моего… скажем так, конкурента.
Ричард не смог удержать ровный и хладнокровный взгляд. От нахлынувших воспоминаний о том дне и взрыве, что разрушил его жизнь, альфа непроизвольно спрятал лицо в изгибе шеи парня, прижимая его плотнее к себе. Закусил губу изнутри, чтобы не заскулить от того, как сердце сжалось от тоски по любимой женщине, и полной грудью вдохнул слабый, но такой чистый запах львенка. Он, и правда, на него благотворно действовал, лучше любого лекарства.
Омега впервые видел такого Блэка: его поникшие уши, одинокий взгляд и скрипучий голос, который забирался, казалось, под кожу.
Этот ужас, о котором рассказывал Ричард, парень увидел слишком красочно. Он сам потерял в огне близких, отчего и принял всё близко к сердцу. Глаза тут же стали мокрыми от слез, а сердце скрутило непонятной болью. Рука инстинктивно легла на спину альфе и огладила ее. Он чувствовал, как тяжко дышит мужчина, стараясь подавить свои эмоции.
— Не будем о грустном, это было давно… — решил сменить тему Ричард.
— А… — открыл рот омега, но тут же мысленно чертыхнулся. У самого
Томми голос скрипел не хуже. Пришлось омеге прикусить губы и прочистить горло, дабы продолжить нормально: — Твой бывший? Кажется, вчера он совершенно не ожидал увидеть меня…
Парень думал, что это более забавная история. Отчего планировал расслабиться и вернуть настрой не только себе, но и Ричарду. А чтобы альфа не особо спешил вырваться из его плена,
Томми продолжил свое нехитрое дело — перебирал пряди темных волос мужчины. Ведь тот уж больно откровенно реагировал на подобную ласку.
Неожиданно в памяти всплыл момент, когда Олли хотел зарыться пальцами в гриву мужчине. Но тогда он сам испугался, когда альфа без задней мысли предложил попробовать. Да… Улыбнувшись от воспоминаний, парень понял, что с Ричардом определенно не так просто. Было даже интересно, что было бы, рискни он в прошлый раз почесать ему за ушком.
— Бывшего, как ты понял, зовут Итан, — отчего-то серьезно начал Ричард, вновь заглядывая глаза парню. — Мы с ним встречались где-то год назад. Развязный, в меру глуповат, любит секс и делает потрясающий минет по утрам. Я даже хотел сделать ему предложение. — Гладя, как львенок покосился на кольцо у себя на пальце, альфа невольно усмехнулся и тут же поспешил его успокоить: — Нет, это другое кольцо.
То я у него на глазах погнул и выбросил в озеро возле своего охотничьего домика в соседнем штате. Он мне изменил.
Изменял.
Оттого, как Ричард произнес последнее слово, омега почувствовал, как ему сдавило горло. Словно большая лапа льва вновь хотела объяснить ему то, чего хозяин не потерпит. Зато теперь понятно, откуда у Блэка такая нездоровая реакция на те слова.
— И хрен с ним, если бы только с одним. Так нет, он подставил свою задницу сразу пятерым. Знаешь, я бы даже понял, если бы его к этому принудили. Но опять же нет, — вновь усмехнулся Ричард, вспомнив тот день. — Он сам предложил им груповуху. Потом, как выяснилось, он периодически практиковал подобное. Однако пытался доказать обратное. Говорил, что это был не он и его заставили. Что это всё чей-то коварный план…
Альфа закатил глаза и с улыбкой помотал головой, отгоняя воспоминания. Это было отвратительно. Он и не предполагал, что Итан будет так унижаться. А хуже всего то, что неизвестно, что ещё могло прийти в голову этой глупой пуме.
— Весь последний год с того памятного события он пытается вернуть мое расположение. Но последний вечер стал для него последней каплей. Поэтому, если Итан попытается на тебя напасть или сделать нечто в таком духе, можешь представить на его месте меня и хорошенько попортить ему шкурку. Или же зови охрану. Не хочу, чтобы ты пострадал…
— Вот еще, с рыжими связываться! В ближайшее время я планирую заняться вот этим, — мурлыкнул омега, прижимая к своей груди документы на фирму. Вот это грело его душу, и не только.
Ричард улыбнулся. Подобное поведение чем-то напоминало Оливера. Как ни крути, как бы львенок ни играл свою роль в этом доме, но внутри он точно оставался самим собой. Так что альфу радовала эта хищническая хватка омеги, с которой он схватился за документы на фирму.
— Сейчас мы поедем в город, львенок. Отвезем тебя к мастеру. А потом я отлучусь на некоторое время. Мне нужно успеть на парочку встреч. Если закончишь раньше меня, можешь походить по магазинам, прикупить себе чего-нибудь. Потрать немного денег, которыми я тебя осыпаю, милый Томми.
Из внутреннего кармана пиджака Блэк достал карточку и протянул омеге. Тот явно принял ее с каким-то недоверием. Альфе было непривычно наблюдать такую реакцию.
— Развлекайся, пока будешь меня ждать. Лимит в пятьдесят тысяч. Можешь не возвращать. Считай это подарком за то, что вчера втерся в доверие к хозяйке.
***
Машина остановилась перед главным входом огромного торгового центра. Ричард едва ли отдавал себе отчет в том, что всю дорогу они ехали с переплетенными хвостами. Несмотря на то, что Блэк прекрасно понимал, что держать парня взаперти гиблое дело, отпускать его не хотелось. Отвратительное чувство. Последний раз он испытывал нечто подобное, когда Элизабет уезжала из дома. Ну, ей-богу, словно не набить татуировку отпускает, а от сердца отрывает.
— Здесь я тебя оставлю, любимый, — постарался как можно суше произнести Ричард. Нежный поцелуй остался на чужих губах, ради которого альфа отвлекся от контракта для первой встречи. — Мастер держит свой салон на предпоследнем этаже. Не заметить сложно. С тобой будет парочка охранников, постарайся не выйти из их поля зрения, ладно?
Услышав весьма забавное наставление, парень невольно усмехнулся. Пожалуй, так, как Ричард, за ним никто никогда не следил. Разве что папа, пока он был жив, а сам Олли — маленьким. Придвинувшись к мужчине,
Томми честно прошептал:
— Когда ты так говоришь, мне очень хочется именно так и сделать. Сбежать от них. От тебя. Заставить поволноваться… а потом забраться на твою большую кровать с белыми простынями и, попивая вино, ждать, когда ты, злющий, вернешься домой.
Подавшись еще ближе к Ричарду, омега прикусил его губу и, слегка оттянув, отпустил, а потом выбрался из машины. После чего направился прямиком к мастеру. Парень, конечно, мог попытать свое счастье и сбежать. Да и…
Черт возьми! Ему даже деньги дали, на привязи не держат — беги не хочу.
Но история о жене Ричарда с младшим ребенком, как и все тело Блэка сами за себя говорили, что нужно действительно хорошенько подумать и все спланировать. Ведь теперь у него не только есть счастье под именем Ричард Блэк. После вечернего раута он имеет статус якобы его пары. И вместо Ричарда его могут найти конкуренты Блэка. Оливеру точно не хотелось думать, насколько они изысканно будут его убивать.
Салон парень нашел сразу. Мастеру
Томми объяснил, что хотел бы обновить тату. Чтоб она ярко блистала на его смуглой коже. Единственное, он попросил добавить тонкие нитки с жемчугом, чтобы опутать ими его лотос. Отчего рисунок выглядел бы еще богаче.
Работа мастера заняла достаточно долгое время. Не говоря уже о «чудесных» ощущениях. Но каждую секунду боли Оливер принимал с улыбкой. Ведь несмотря на то, что он сейчас в плену, омега совершенно точно планировал вырваться на свободу.
Когда с татуировкой закончили, Томми наклеили на спину большой пластырь, который закрыл весь рисунок. И даже всучили памятку, словно новичку, как ухаживать за татуировкой. Но к подобному омега относился легко. У каждого своя работа.
***
Ричард же завис на работе. Пришлось задержаться, он в сообщении попросил Оливера самому добираться домой. Радовало хотя бы то, что Оливер действительно послушался и спокойно добрался с охранниками в особняк.
Судя по сообщениям о снятии средств с карты, омега не привык тратить большие суммы. Магазины и бутики не слишком заинтересовали Ричарда, но вот отчет о посещении аптеки ему не понравился.
Миранда уже назначила Оливеру определенные препараты, в том числе и противозачаточные, и применение на их фоне других может ухудшить состояние. Да и все что нужно уже купили и выставили в ванной, даже специальную аппаратуру для физиопроцедур установили в соседней комнате.
Вырваться под предлогом того, что у него дома молодой, горячий жених, удалось только ближе к одиннадцати. Когда Ричард направлялся в спальню, по пути снимая галстук и расстегивая верхние пуговицы, ему бросилась в глаза алая голландская роза из букета в вазе.
Кажется, он стал слишком сентиментальным, но ничего с собой поделать не мог. Взяв цветок, альфа улыбнулся и, дойдя до спальни, открыл дверь.
Омега в столь поздний час нашелся лежащим на животе на кровати и читающим некие бумаги. За это время Оливер успел настолько расслабиться, что в первую секунду не понял, что Ричард вернулся. Слишком уж серьезно он взялся за бумаги и забыл о своей роли в этом доме. Да и пока Ричарда не было дома, Оливер мог побыть самим собой.
И как это ни странно, но Ричард заметил, что это был Оливер, а не Томми. В первую секунду это оказался именно он. И именно сейчас альфа увидел, насколько тот красив в своей задумчивости и сосредоточенности. Хмурая складка меж бровей, бегающие глаза за стеклами очков.
Ричард лишь успел подойти к кровати и положить розу на документы, так и не произнеся ни слова, как Оливер ускользнул от него.
— Ри-ичи, — протянул
Томми, снимая очки и откладывая их вместе с документами на тумбочку. Взяв розу, парень перевернулся на спину и, закусив губу, глупо, но довольно хихикнул.
Парень хорошо отыгрывал роль мальчика-красавчика рядом с богатеньким папиком, но Ричард поймал себя на мысли, что ему бы хотелось почаще видеть его настоящим. Хотелось обнимать не пустышку Томми, а живого и умного Оливера. Целовать не капризные губы «своего мальчика», а его губы. И чтобы те отвечали.
Неужели он ему так нравится? Неужели это влюблённость? Да нет же — бред! Ричард любит свою погибшую много лет назад жену. Его милую Люси, подарившую трех детей. Покорившую его сердце в их первую встречу на побережье океана в Рио. Закружившую его в жарком танго под звуки испанской гитары и аккордеона одним знойным вечером. Рядом с ней хотелось быть на равных, соответствовать ей. А с Оливером хочется стать для него стеной и защитить от всех ужасов мира, от боли, что он пережил, и спрятать в глубоких объятиях.
— Прости, любимый, что опоздал, — все же смог подать голос Ричард. — Готов исполнить условия нашей договорённости о провинностях…
— Ты готов принести мне лучшее вино и закуски? — уточнил Томми, поднося к носу розу и пытаясь уловить ее аромат. Конечно, таблетки чудесным образом не давали результат. Так что полноценно почувствовать ему не удавалось, но не мешало играть то, что он зачастую видел.
— Принести вино и закуски я готов, любимый. Только с первым желанием, которое ты вчера озвучивал, я не согласен. Я не буду бродить по дому только в повязанном на бёдрах полотенце. Это, прости, уже слишком. Ты прекрасно видел,
что скрывается под слоями этих дорогих тряпок. Так что я пойду так, в одежде… или загадывай другое желание.
Омега завис с нечитаемым выражением лица, глядя на альфу. Почему-то парень разрывался, не зная, как поступить, на сердце потяжелело. Да, тут даже самый глупый поймет, что именно не нравится Ричарду. И на все хотелось забить, ведь это не его жизнь. И в то же время высказать все, что он думает по этому поводу.
— Нет, любимый, так не пойдет… — возразил
Томми, закусывая зубами стебель розы.
Встав на колени, парень подобрался по кровати поближе к альфе и самоуверенно принялся расстёгивать пуговицы на рубашке мужчины. А чтобы тот сейчас особо не возражал, потянул за эту самую рубашку альфу на себя, передавая ему цветок.
На этом моменте им удалось слегка соприкоснуться губами, отчего в мозг Ричарда пошли электрические импульсы. Как же его чертенок хорош!
— Мой лев не должен стесняться своего тела, — едва ли не фыркнул парень, облизывая свои губы. — Оно у тебя прекрасно, — заверил он, проходясь ладонями от низа живота и вверх, не сводя взгляд с мускулистого тела.
То, что говорил парень, действительно было правдой. Блэк не должен стесняться своих шрамов, но за долгую жизнь одежда стала его непробиваемой броней. Некой уверенностью, что он ничем не отличается от других. Деловые костюмы, кажется, вросли в его кожу и почти стали ею, в другой одежде он чувствовал себя некомфортно на людях.
Ричарду все время казалось, что всем видно его уродство. Что даже служанки начнут глумиться над ним. Говорить, что он недостоин называться столь сильным альфой, если имеет неидеальное тело. Ведь альфа — это сила, власть и могущество. А о каких чертах характера можно говорить, если у альфы нечего показать другим, кроме изуродованного серебром тела. Ведь в первую очередь судят по внешности.
— Простые люди будут бояться, видя, как гордо ты несешь свои шрамы, а враги трижды подумают, прежде чем связываться с опытным бойцом. Да и, в конце концов, ты дома. Ты здесь король. Думаешь, хоть кто-нибудь в здравом уме сделает или скажет что-то не то? Начнем с этого. Так согласен? — мурлыкнул омега, поправив рубашку. Пусть теперь она и была расстёгнута, но практически не демонстрировала оголенного тела Ричарда.
— Если уж совсем тяжко, то можем застегнуть одну пуговицу. Но только одну! — надув губки, закапризничал Томми, вскинув указательный палец, чтобы уж точно было понятно, что он согласен лишь на одну пуговицу.
— Я не… нет, я… — запинаясь на каждом слове, произнес Ричард, вытащив цветок изо рта. В горле стоял ком от мыслей, что ему придётся сделать. — Я не стесняюсь своего тела, а боюсь… боюсь увидеть жалость. У меня даже партнеры по сексу всегда одни и те же, ведь они уже знают, что находится под накрахмаленной выглаженной рубашкой, да и не до любования им моим тело в такие моменты. Как по мне, жалость — самое худшее, что все могут показать в такие моменты…
Стебель цветка сломался под сильными пальцами, а бутон запутался в волосах возле пушистого ушка, прекрасно сочетаясь с антрацитовыми волосами омеги. Пальцы, но уже без перчатки, обвели линию челюсти по контуру, а губы накрыли чужие в неспешном поцелуе, без какого-либо намёка на продолжение. Это легкое касание, словно подтверждение заключения сделки.
После того как Ричард признался самому себе в симпатии или, скорее, влюбленности – в конце концов нужно было сделать еще один большой и взрослый поступок. Преодолеть собственный страх, который преследовал его долгие годы.
— Я согласен сделать то, о чем ты пожелал…
И в подтверждение своих слов Ричард снял пиджак, портупею, жилет, а потом и злосчастную рубашку, которую парень разрешил оставить. Но нет, раз он решил, что выполнит все его желания, значит так и сделает. Томми хотел, чтобы Ричард был только в полотенце на бедрах.
