Жить, а не существовать

Кухня встретила Ричарда звоном разбиваемого фарфора и керамики. Прислуга не ожидала увидеть альфу здесь, ведь хозяин раньше никогда не заходил к ним. Трапезничал исключительно в столовой, а если что и нужно было, приказывал принести в комнату. А здесь, как говорится, нарисовался в таком виде, что не сотрешь. Блэк буквально ощущал несколько прожигающих спину пар глаз, пока не скрылся в темноте винного погреба. Включив свет, альфа смог с облегчением выдохнуть. Он не видел взгляда служанок, но чувствовал, как по спине бежал холодок от непонятного страха. Взяв бутылку самого дорогого белого вина десятилетней выдержки, что производила его винодельня, Ричард усмехнулся. Пожалуй, поход в таком виде за ней делал ее стоимость намного больше, во всяком случае, его нервов. Вернувшись на кухню, Блэк рыкнул на уже совсем охреневших служанок, что буквально замерли как солдатики и лишь косились на него. Омежки враз подпрыгнули на месте и быстро засуетились, стараясь не обращать внимания на уходящего хозяина, что лично увез тележку со всем приготовленным. Несколько видов сыра, в том числе с голубой плесенью и козий, блюдо с фруктами, баночка жидкого золотого меда и блюдо с орехами. Ричард впервые после работы смотрел на всё это без особого интереса. Из-за скованности от своего внешнего вида в горле будто застрял ком, а на голову ужасно давили мысли, что всё это время преследовали его. И, только вернувшись в комнату, он смог расслабиться и упасть на кровать, прерывисто дыша от пережитого. Господи, да Блэк после бойни в армии так не волновался! — Ты молодец, — тут же прошептал Томми, залезая на альфу и удобно ложась на его грудь. Конечно, он бы не был так смел в этом плане, ведь на альфе одно несчастное полотенце. Но так как сам парень был в удобных домашних штанах и футболке, то совершенно не чувствовал опасности. Тем более что поступок альфы был неожиданным со всех сторон. Во-первых тем, что Ричард решил выполнить все условия. Это приятно удивило Оливера. Ведь после вчерашнего омега вовсе не рассчитывал на подобное. Во-вторых, это оказалось действительно сложно для альфы. Лишь слепой и глухой не заметил бы, как тот был вымотан, с каким облегчением Ричард зашел в спальню и бухнулся на кровать. Казалось, еще немного, и подрагивать у льва будут не только уши. — Мой сильный, смелый лев… — ободряюще продолжал Томми, чмокнув Ричарда пару раз в губы. Он принялся плавно и бережно перебирать пальцами его чуть взмокшую гриву. А после и вовсе откровенно с улыбкой почесывать за ухом. Но альфа и правда заслужил похвалу, так что должен хоть что-то получить за свои старания. От поглаживания тонких пальчиков Ричарду хотелось мурчать, а от слов, слетевших с пухлых губ, крепко накрепко прижать парня к себе и не отпускать никуда, защищая и его, и себя тем самым от всего мира. И плевать, кто это сейчас - сладкий Томми или реальный Оливер. Ричард на какое-то время выпал из реальности. И просто лежал, слушая успокаивающие и ободряющие слова парня, единственного в мире человека, ради которого он решился на столь решительный шаг. Неужели его чувства к этому парню так сильны? Сквозь несколько слоев одежды чувствовалось, какое у омеги теплое тело, стройное и молодое. Чёртово воображение то и дело подкидывало интересные картинки. Желание Ричарда увидеть парня под собой и услышать его стоны лишь ненадолго пропадали из головы. И только годы выдержки не дали естеству Блэка проснуться. Ведь он обещал, что не тронет его до того времени, пока Оливер сам этого не захочет, значит, должен сдержать свое слово. Или какой из него тогда альфа? — Надеюсь, больше подобных желаний у тебя не будет… — честно проговорил Ричард, в то время как уши подрагивали от пережитого. — О сладкий… у меня богатая фантазия, — усмехнулся омега. — Так что могу только пообещать не повторяться… если вдруг мне опять придётся тебя наказывать, — пояснил Оливер. Ведь это было не просто его прихотью. Тем более что Ричард сам пришел и изъявил желание выполнить его желание. Сам омега и слова бы не сказал, ибо был погружен в свои мыслишки по поводу фирмы, что ему почти подарили. Так что на возвращение альфы в столь поздний час никак бы не отреагировал, поскольку сам никогда подобные истерики не закатывал своим спутницам и понимал, что работа порой заставляет сидеть до ночи. К тому же, если бы Ричард завис с омегами, разве он посмел бы ему возразить? Именно. Нет. Разве что Томми надул бы губы, щебеча о том, что если альфа пошел развлекаться с девочками, мог бы и его позвать. Но даже это было бы лишь показухой, поскольку после того раза у него совсем отпало желание устраивать тройнички или что-то подобное. От воспоминаний стало неприятно. Оливер словно вновь окунулся в тот день. Отчего возникло резкое желание разорвать столь тесный и близкий контакт с Ричардом, чтоб не потерять свою маску. — Вино? — игриво спросил Томми, прекратив свою незатейливую ласку, и начал слезать с Ричарда. И только сейчас вспомнил о тележке с вином. Черт, да у них ведь тут целый пир! К тому же есть что праздновать. Альфа явно потрудился и справился с неким психологическим барьером. — Конечно, — с улыбкой ответил Ричард, быстро вскакивая с кровати. Скинув полотенце, альфа надел просторные домашние брюки, чтоб не чувствовать себя совсем голым перед одетым омегой. Несмотря на полумрак в комнате, не хотелось особо давить на одетого парня своим видом. Взяв самый обычный штопор, Ричард с каким-то особым удовольствием принялся открывать бутылку. Ну не любил он этих механических монстров. Он и сам может открыть для любимого омеги бутылку вина, так почему бы этого не сделать? Натуральная пробка с характерным звуком покинула горлышко прозрачной бутылки, и элитный алкоголь наполовину наполнил прозрачный до блеска бокал. Тарелки с тележки перекочевали на покрывало кровати, вино успело немного подышать и полностью раскрыть свой фруктово-цветочный аромат. Жаль, Оливер не ощущал всей этой прелести. — Предлагаю первый тост за нас, — хриплым голосом озвучил Ричард. Перезвон бокалов наполнил комнату. Поддев зубочисткой кусочек козьего сыра, альфа аккуратно поднес лакомство омеге, а сам взял твердый кубик, отправляя в рот, предварительно окунув в мед. — Как прошел твой день, любимый? Как поход в тату-салон? Все хорошо?.. — Прекрасно, любимый. Он был нежен со мной и аккуратен. Осталось только… — Томми покосился на часы, с прищуром прикидывая, сколько прошло времени. Ведь он и сам относительно не рано вернулся. — Через полчаса принять душ, нанести специальный крем и вновь наклеить компресс, — произнес омега с серьезным видом. Но это было важно! Это его, черт возьми, тело. И хотелось, чтобы рисунок хорошо прижился, а для этого придётся потратить время и силы, ухаживая за ним. — Не переживай, если ты устал, я попрошу кого-нибудь из прислуги, — мурлыкнул Томми, подлезая поближе к Ричарду и чмокая его в уголок губ. — Ну что ты, мне совершенно не трудно помочь любимому в столь нужном деле, — ответил Ричард. После очередного глотка алкоголя альфа взял несколько разных орешков и по очереди то парню, то себе клал в рот, а потом обновлял напиток. — А как твой день прошел?.. — поинтересовался Томми, чтобы не было неловких пауз. — У меня все прошло до обыденности скучно и однообразно. Деловые встречи, бумаги, звонки. Правда, полиция в очередной раз попыталась взять за яйца, но они ничего, кроме косвенных улик, предоставить не смогли. Да и потом всё, что у них было, так это старые данные, которые уже давно распутали мои адвокаты, — без особых уточнений, но весьма красочно расписывал Ричард, неторопливо потягивая вино. Всё это время альфа буквально не сводил взгляд с омеги, переплетаясь с ним хвостами. Мысли и слова о работе хоть как-то сдерживали желание придвинуться к нему еще плотнее, уткнуться носом в шею и вдыхать полной грудью его запах. Не хотелось спугнуть львенка, сболтнув что-то лишнее. — С немцем тем тоже вроде как разобрались, и теперь его все устраивает. И так по мелочовке… Ничего архиважного и страшного. Новый перезвон бокалов, но в этот раз Ричард подал омеге кусочек терпкого, но сладкого манго. Парень довольно промычал и чуть ухмыльнулся, когда сок сочного фрукта потек по его губам. И Ричард не выдержал и подался вперед, слизывая его с пухлых губ, даже не замечая перехода в поцелуй. Голова омеги стала немного тяжелой и одновременно легкой. Алкоголь определенно давал о себе знать. Мозги хоть еще и старались работать, понимая и слыша то, о чем ему рассказывал Ричард, но все же не могли быстро обработать всю информацию и понять, с чем Оливер вообще столкнулся. Хотя давно уже должен был. Внешне опьянение парня ощущалось во всем. Его полуприкрытые веки, немного протяжный и слегка запинающийся голос. Было заметно, что он больше слушал Ричарда как некую сказку и мог так сидеть до конца ночи, если, конечно, не уснет под разговоры. — Можешь рассказать о своем тату подробнее? — спросил Ричард словно невзначай. — Я, честно говоря, почти не разбираюсь в подобном, а узнать что-то новое всегда полезно. — Да… ничего интересного, — повел плечом омега, облизывая свои губы и заторможенно усмехаясь. Ему таки удалось заметить, как непринужденно альфа поцеловал его. Отчего-то сейчас было сложно играть Томми. Омега чувствовал, как Оливер то тут, то там оставляет свои комментарии по поводу всего происходящего. Но, несмотря на все этого, он продолжал пить вино, наблюдая, как Ричард подкатывает к нему, старается так или иначе коснуться его. Сейчас Блэк как никогда напоминал кота, который готов был за милую душу ластиться к нему, но по какой-то причине себя сдерживал. — Вроде как говорят, белые набивать больнее всего, но я уже привык. Да и чтобы поддерживать более яркую картинку, приходится ее перебивать чаще, чем те же самые черные. По-моему, белые - единственные татуировки, которые практически без следа могут сойти с кожи сами по себе. Если ее не обновлять. Тем более на моей коже… Ричард сделал очередной глоток, приходясь по телу омеги уже в который раз. Как все же мало нужно, чтобы его львенок поплыл. Вон как доверчиво начал жаться к его боку после третьего бокала. На альфу алкоголь в столь малых дозах не действовал, и теперь вся ответственность за происходящее ложилась на его плечи. «Эхх, чертенок! В очередной раз провоцирует. Но не-ет! Я не буду пользоваться твоим положением…» Покосившись на часы, Оливер нахмурился, пытаясь вспомнить, сколько было времени. Но, мысленно плюнув на всю эту тягомотину, залпом допил вино и встал с кровати, направляясь в ванную, говоря на пути: — Ладно, я сейчас приму душ, а ты ее помажешь, а то усну и... ой!.. — Он не вписался в дверь, потому как неотрывно смотрел на альфу. Засмеявшись и добавив: «Я скоро», он таки скрылся за дверью, слыша смешки Ричарда. Душ Оливер принял быстро, ведь тело нельзя было распаривать. А отклеить большой пластырь во всю спину и пройтись руками по новенькой татуировке с гелем, от которого меньше всего пахло, было дело пары минут. Аккуратно промокнув тело полотенцем, омега вышел обратно лишь в нижнем белье. Во-первых, Ричард уже все видел. Во-вторых, какая разница, если все равно все снимать, чтобы открыть полный доступ к своей спине. — Так, — несколько воинственно начал омега, взяв с тумбы тюбик с кремом. — Этим нужно намазать через десять минут, а потом сразу наклеить новый компресс. — Он всучил альфе и пластырь, а потом без зазрения совести развалился в центре кровати на животе, несколько лениво помахивая хвостом. — Спасибо, — пробормотал Оливер куда-то в подушку, когда еще альфа ничего не сделал. Но ему было так хорошо (а ведь знал, что будет еще лучше, когда ему начнут наносить мазь на спину), и он волновался, что уснет в процессе, а потому всё переложил на плечи Ричарда. Ведь помнил с прошлого раза, что алкоголь его не берет. А самое главное, что мужчина обещал не трогать его. ~ Пока омега мылся, Ричард собрал оставшееся после их небольшой пирушки и выкатил тележку в коридор, где чуть позже горничная всё уберет. Да, на двоих они раздавили бутылочку отличного вина. Поболтали и даже поцеловались несколько раз. Так ведь можно и привыкнуть к таким теплым вечерам. Только от этого на душе у Ричарда почему-то стало очень тяжело. Он правда не хочет, чтобы омега покидал его. Похоже, альфа привязался к этому своеобразному парню сильнее, чем мог даже себе представить. Когда тот вышел и всучил Ричарду мазь, альфа невольно сощурился, наблюдая за всеми этими самоуверенными действиями и словами. Вот и кто сейчас им командует? Наглый и пьяный Томми? Или бесстрашный Оливер? Или это уже Ричард хочет видеть Оливера там, где его нет? Согрев немного в ладонях мазь, Ричард немного выдавил ее в ладони и, не слишком надавливая, начал втирать в кожу с еще более шикарным рисунком, чем раньше. Кажется, помимо обновления краски, добавились еще и жемчужные нити, оплетающие лотос. Очень красиво. Оливер стал мурчать, когда сильные пальцы заскользили по его спине. Пластырь отошел от подложки из белого пергамента и аккуратно лег на кожу с первого раза, отчего не пришлось переклеивать. Осмысление того, что всё так быстро закончилось, разочаровало Ричарда. Альфа всё еще чувствовал неудовлетворенность и некую потребность в желании прикасаться к омеге. Чем черт не шутит, почему бы не сделать парню приятное и свою похоть не удовлетворить? Наскоро вытерев руки полотенцем и достав из прикроватной тумбы массажное масло с экстрактом лаванды, налив немного на ладонь, Ричард мягко начал массаж воротниковой зоны. Это самое напряженное место на спине, именно его нужно чаще всего разминать. — Ну же львенок, не молчи, скажи, приятно ли тебе?.. С плеч Ричард плавно перешел на поясницу, поскольку остальная часть спины была скрыта пластырем, да и столь интенсивно не стоит работать по только перебитой татуировке. Это может привести к тому, что рисунок плохо приживется или воспалится. Ричард от него хотел чего-то невозможного. Омега и так плавился от удовольствия, когда сильные пальцы скользили по его спине. А уж когда тот принялся дополнительно его массировать, то парень и вовсе не мог связать и пары слов от наслаждения. Глаза закатывались от удовольствия, и не слыша себя Олли глухо постанывал в подушку, порой слегка елозя по кровати. Лишь спустя полминуты парень повернул голову, удобнее устраиваясь на подушке так, чтобы хотя бы краем глаза увидеть Ричарда. И, облизав пересохшие губы, довольно улыбаясь, выдохнул: — Очень. Ты просто волшебник! Знал бы я, что ты так умеешь, загадал бы массаж всего тела… Для большего удобства альфа оседлал аппетитные ягодицы парня, но вмиг возникшему возбуждению не дал расползтись дальше головы. Ричард и так почувствовал внутренней стороной бедер, как омега напрягся. — Львенок, расслабься, это просто массаж, — прошептал альфа. — Я обещал тебя не трогать до того, пока ты сам этого не попросишь, значит, не трону. Не напрягай спинку, от этого может быть больно, и не только сегодня, но и завтра. Если неправильно промассировать мышцу, ее легко простудить, и придётся тебе тогда ходить, скрючившись в три погибели. Ты ведь хочешь утереть нос всем этим напыщенным пустышкам в омежьем клубе, в который тебя пригласили вчера?.. Омега молчал, чувствуя все те же равномерные движения рук на своей коже. У Оливера никогда не было подобного контакта с альфой. Даже секундного. Да чего говорить, на его заднице только один омега-то, наверное, и сидел, так что это ощущение было само по себе непривычным. А добивало еще тем, что это делает Ричард. От такого даже сон ушел на второй план. Но омега постепенно начал расслабляться и начал «гулять» хвостом в поисках Ричарда, пока кисточкой на хвосте не коснулся груди альфы. И, довольно усмехнувшись, покрепче обнял подушку, принимаясь оглаживать кончиком своего хвоста его грудь в качестве ответа на прикосновения. — У меня вообще нет желания с ними общаться, — фыркнул Олли, немного поерзав всем телом, чтобы устроиться более удобно. — Половина из них даже не играет пустышек. Ибо этот верх тупизны просто невозможно сыграть. А уж этот взгляд, смех и движения… как вспомню, так передергивает. Другая же половина хуже волков в овечьей шкуре. Строят из себя светских особ, а сами… Господи, ты правда считаешь, что нормальному омеге там место? Ничуть не жалею, что раньше не посещал подобные вечера, — сболтнул Оливер, а потом, когда понял, что сказал, чертыхнувшись, уткнулся обратно в подушку. Да, пьяные мозги определенно хуже фильтруют его мысли. Будь он трезв, то просто, как обычно, недоговорил или умолчал, как всегда делал при разговоре с Ричардом. — Как, оказывается, тебе легко развязать язык, львенок, — с улыбкой проговорил Ричард, продолжая разминать свободные участки спины парня, уже более расслабленного и играющего хвостом, а точнее, кисточкой рисуя только ему понятные узоры на его груди. Будто чувствует, где нужно провести, чтобы вызвать волну мурашек вдоль позвоночника, правда, приятных мурашек. — М-м-м, какой у тебя игривый хвостик, любимый. Сколько нового я узнал о тебе только за один вечер с помощью массажа и вина. Так, глядишь, и все твои слабые стороны высмотрю. Оливер усмехнулся, успев чуть дернуть попой, слегка подкидывая Ричарда. А вот нечего ему тут замечания делать, что он язык не умеет держать! Все он может. Просто ему определенно нужно было расслабиться, чтобы не сорваться в другом месте. Ибо уже чувствовал, что нервные клетки напряжены до предела. А сейчас стало так хорошо и прекрасно... Даже то, что он сейчас так легко вышел из этого образа Томми, казалось некритичным. — Чтобы узнать действительно стоящее обо мне, тебе понадобится больше вина и массажа, — произнес, пьяно растягивая гласные, омега, едва ли не нараспев. А после, хихикнув, вновь заерзал на кровати. — Все, я закончил, пойду помою руки и будем спать... — прокомментировал Ричард, в последний раз проведя ладонями по спине и слезая с чужой задницы. Почему-то, когда Ричард слез с него, заднице стало холодно. Отчего спустя не так уж и много времени Оливер недолго думая залез под одеяло, стараясь вновь согреться. И ведь как залез посередине, так и остался. Совершенно не подумав о Ричарде и о том, что он вообще-то тут пьяный девственник и легкая добыча. Альфа явно на него пагубно влияет, дав обещание «не трогать его». И выполняя его. Отчего инстинкт самозащиты рядом с ним незаметно притупился.