Жить, а не существовать

Оливер проснулся часов в десять. Еще час просто лежал в кровати не в состоянии выбраться из-под одеяла. Он буквально нутром чувствовал, что Ричард уже встал и его нет в спальне. И это была действительно проблема. Вчера он хотя бы мог слоняться между спальнями, быть с альфой, но при этом не чувствовать некоего давления ни со стороны Блэка, ни от людей, работающих на него. Ведь ужасное чувство вины из-за своей причастности к ранению альфы никак не покидало Оливера. Потом омега долго пробыл в ванной. Да, это было сложно назвать легким душем. Но парень вылезать не торопился. А когда выбрался, то с огромными глазами шарахнулся от Эви, которую не ожидал увидеть в своей спальне. Когда та защебетала об обеде, Оливер ощутил приступ тошноты, подступающий к горлу, и ему пришлось приложить все силы, чтобы сдержаться. — Черный чай… без сахара. Принеси сюда, пожалуйста, — попросил он вместо обеда. Да, это явно отличалось от его кофейного напитка, в который Оливер всегда пихал сгущенку, сахар и сливки. — Может… — начала было белая кошечка, но сразу замолчала, глядя на затылок парня, что мотнул головой. Оливер стоял у окна, рассматривая до боли знакомый пейзаж. Со вчерашнего дня там мало что изменилось. Разве что особняк вдруг стал казаться меньше. От размышлений его отвлек легкий стук. — Поставь… — начал Оливер, обернувшись к двери, но приметив Ричарда, «на стол» договорил до невозможного тихо. Слова дались ему с большим трудом, когда выяснилось, что завтрак принесла не Эви. По ряду причин сейчас омега совершенно не ожидал увидеть Блэка. Невольно вспомнился день, когда он заставил альфу пойти в ненадлежащем виде за вином. Подобные воспоминания отдавались теплом в груди. Однако серьезный взгляд Блэка заставил сердце сжаться в груди, а самого Оливера — с легким испугом отвернуться обратно к окну. — Добрый день, — начал разговор Ричард, ставя поднос на кофейный столик в углу комнаты. — Добрый… — Надеюсь, в этот раз тебе спалось нормально, — вполголоса проговорил Ричард, сев в одно из кресел. Оливер не решился поделиться с альфой тем, что его мучили кошмары, а вся ночь прошла скорее в какой-то полудреме, нежели во сне. Но, кажется, Ричард догадался об этом, отчего застыл и, шевеля только губами, продолжил: — Оливер, нам нужно с тобой серьезно поговорить. Присядь, пожалуйста… Бросив кроткий взгляд на Ричарда, Олли вновь отвернулся к окну и тяжко выдохнул. Как ни крути, ему, видимо, не избежать разговора с альфой. Хотя сам он понятия не имел, по поводу чего. Слишком много причин на самом деле было для их серьезного разговора. Оторвавшись от окна, Оливер сел в ближайшее к Ричарду кресло. Вновь прошёлся неловким взглядом по Ричарду, осматривая его. Тот выглядел намного лучше, чем вчера. Здоровью и регенерации Блэка можно было только позавидовать. — Рад, что тебе уже лучше… — Спасибо, — склонил Ричард голову, благодаря его за беспокойство. Пусть это и обычная воспитанность, но даже такое приятно слышать из уст Оливера. — Ты сказал, что не хочешь обедать, и попросил только чай, но я взял на себя ответственность и принес немного больше. Не думаю, что тебя в плену нормально кормили, так что вот… И Ричард придвинул к нему поднос с нехитрым обедом. Однако во взгляде Оливера легко было прочитать, что он не просто так просил лишь чай. Омега даже к нему не спешил притронуться и, поджимая губы, отводил взгляд. Повисла неловкая тишина. Оливер не горел желанием вспоминать о том, что с ним приключилось. Как, собственно, и говорить об этом. Но несмотря на то, что Блэк это уловил, избежать этой темы парень не смог. — Наше с тобой знакомство и дальнейшие события пошли по не совсем приятному пути, — начал спокойно и медленно говорить Ричард, аккуратно подбирая слова. — А после того что произошло после твоего побега… Оливер невольно усмехнулся при последнем слове. Ричард, видимо, искренне верил, что он под его властью и контролем, раз до сих пор считал то, когда он выплатил долг и ушел, побегом. — После того как тебя украли… В общем, после того что произошло, всем скоро станет известно, что ты, Оливер, мое слабое место. И через тебя на меня можно давить. Поэтому я и хочу спросить о твоих дальнейших планах… От таких слов альфы улыбка Оливера быстро сошла на нет. Он и сам об этом думал. Черт возьми, да Оливер сейчас настолько всего боялся, что и шагу не мог сделать из дома Блэка. Шарахался даже от служанки и прислушивался к каждому шороху. — Я не хочу быть твоей слабостью, Ричард. Все, что угодно, только не это… — вымученно ответил Оливер, откидываясь в кресле и прикрывая глаза рукой. У парня на руках пальцы подрагивали от одной мысли, что подобное в его жизни может вновь повториться. — В конце концов, твои враги не охотятся за твоими детьми. Уж они-то поценнее меня будут, — сказал Оливер, отводя руку от лица, чтобы посмотреть на Блэка, но тут же мысленно осёкся. Ведь он и сам не так давно был влюбленным и прекрасно помнил это состояние. Окрыление, которое возникало почти на ровном месте и которое было невозможно унять. Не говоря уже о том, что в это время слепо видишь лишь одного человека, а все остальные меркнут. — Может, ты просто хотел вернуть то, что принадлежит тебе?.. Ты же собственник, Блэк, — предположил Оливер, совершенно не замечая, что суть особо не изменилась. — А имя… Не зная, что ответить, Оливер замотал головой. Это действительно было проблемой. Если сейчас вскроется, что Томми был Оливером, то подобную информацию просто так не замазать штрихом. Наверняка благодаря тигру слух быстро разлетится.  — Не знаю… Может, я был шарлатаном и разводил богатеньких альф. Поэтому у меня было вымышленное имя. Я кинул тебя на деньги, воспользовавшись твоими чувствами, и удрал от тебя. Вот у тебя самолюбие и взыграло. Отчего ты меня и вернул. Чтоб лично наказать пройдоху. Слушая придуманную Оливером историю, Ричард вспомнил придуманную им самим ложь, для того чтобы вывести в свет омегу. Некая логика в предложенном варианте проскальзывала и даже перекрывала прошлую ложь. Хитрец омега, что влюбил в себя богача альфу. Запудрил ему мозги, скрыв о себе информацию. А потом, отхватив если не у него, так у другого кусок побольше, сбежал — поняв, с кем связался. Но только бешеный обманутый жених догнал и даже наказал укравшего. — Я думал, она должна уже сойти… — послышался обеспокоенный голос Оливера, оторвавшего Ричарда от размышлений. Альфа приметил взгляд омеги, замерший на его шее. Оливер буквально нутром чувствовал, что это его метка, отчего сердечко застучало иначе. — Да, я тоже так думал. Но, похоже, на эмоциях ты тогда не рассчитал силу и поставил постоянную, несмотря на то, что такую можно поставить только во время сцепки. Что на альфу, что на омегу. Поэтому я действительно теперь полностью твой. У меня просто не стоит на других омег. В чем я смог убедиться во время поездки… Так что давай думать, что будем делать. Оливер безэмоционально посмотрел на альфу, потом на свою метку и до него начало медленно доходить то, что он сделал. Вопрос «как он это сделал?!» тоже был хороший, но сейчас явно второстепенный. — Ты же… ты же можешь ее как-нибудь свести? — дрогнувшим голосом спросил Оливер, переключаясь на новую проблему. Черт возьми, почему у него все вечно через жопу?! — Ты говорил, что в этом плане я не смогу накосячить, — то ли рыкнул, то ли проскулил он, сводя брови. Оливер поднялся из кресла и сделал несколько решительных шагов к окну, беспокойно покачивая хвостом. Но не дойдя до окна, развернулся и направился обратно к Ричарду. Эмоции плескались через край, отчего Олли не находил себе места. Он не виноват в случившемся! Он не хотел кусать альфу! Он, блядь, его предупреждал! — Да, я тоже так думал, — согласился Ричард, следя за мечущимся по комнате омегой одними глазами, при этом изображая статую и сидя во все том же кресле. Ему хотелось взять бутылку джина и, закрывшись в кабинете, пить прямо из горла. Но сейчас не время предаваться греху алкоголизма. Нужно думать о более насущных проблемах. — Все мои знания и предыдущие факты подобного лишь подтверждают мои слова, — продолжал говорить спокойным тоном Ричард. — Омежий яд не так силен, как у альф. И для меня то, что произошло, не меньшее потрясение, чем для тебя. Зыркнув на льва, Оливер тут же выругался и, скрестив на груди руки, отвернулся от него, продолжая недовольно вилять хвостом. Почему у него всегда все так с Ричардом? Ведь Оливер собственными глазами видел и чувствовал, настолько все серьезно. Насколько Блэк опасен. Но стоит им остаться наедине, как уже сам Оливер не боится рычать на него. С первого же дня. С первой минуты знакомства. — Я не знаю, Ричард, — уже более спокойно ответил он. — Я могу, не вылезая, жить в этом особняке, все равно моя жизнь уже вряд ли станет прежней. Так лучше для всех, чтобы я опять где-нибудь не накосячил. — Ты сможешь сидеть в поместье? В четырех стенах? В этой золотой клетке? Так ты называл про себя это место. Да? Уверен, тебя еще не покинули надежды вернуться к старой жизни. Но я могу обеспечить тебе лишь новую, Оливер… Подойдя уже в который раз к окну и смотря куда-то вдаль, Олли мысленно принялся перебирать все происходящее. Было просто до хрена вопросов. Начиная с тех, что так и вертелись на языке: «Как альфа хотел его отпустить?», «Как он умудрился поставить Ричарду метку?» и заканчивая теми, что сидели глубоко внутри раны Оливера и не давали покоя уже долгое время: «Кто расправился с жителями его деревни?» «Зачем?», «Что с выжившими?», «Вдруг кто-то из его родственников выжил?» Голова гудела от переизбытка информации, Оливер схватился за виски, мучительно застонав. Это казалось каким-то безумием. А самое главное, его кошмар никак не заканчивался. — Хорошо, — вдруг сказал он, разворачиваясь и упираясь задницей в подоконник. — Хотя не понимаю, что может зависеть от моего ответа… — невесело усмехнулся Оливер, но посмотрев на Ричарда, понял. Альфа не хотел наступать на те же грабли. Ведь в прошлый раз, когда Блэк принуждал его к чему-то, все закончилось тем, что он сбежал и его едва ли не изнасиловали. — От твоего ответа зависит очень многое, — ответил Ричард, не меняя позы в кресле, разве что прикрыв глаза, чтобы не следить глазами за кисточкой чужого хвоста. — Ты или останешься здесь, или я стану, как уже говорил, твоей невидимой тенью и буду защищать до последнего вздоха тебя и твою семью. Ты давно мог заметить, что я верен своим словам. Ричард всегда умел ездить по ушам, и это вызывало легкую, слегка грустную улыбку. Оливер уже привык к нему как к альфе. Хотя после тигра до сих пор оставалось неприятное ощущение. Но если кого и подпускать к себе, то единственный, кому Олли мог это позволить, был Ричард. — Поцелуешь свою омегу? Услышав вопрос, Ричард вначале не поверил собственным ушам. Омега сам попросил его поцеловать и даже назвал своим. Как Ричард оказался в нескольких дюймах от парня, ему, видимо, не дано понять. Пальцы поддели точеный подбородок, а глаза забегали по лицу омеги, ища малейшие признаки отрицания, отказа или отвращения. Всё будто впервые, словно раньше они ни разу не целовались и не было ни объятий, ни, тем более, постели. Сейчас всё казалось другим. Сейчас рядом с ним находился не глупыш Томми, а язвительный, своенравный Оливер. Именно его хотелось Ричарду в этот момент. — Как я могу ему отказать? — ответил вопросом на вопрос Ричард и, не дав слова, решительно смял пухлые уста своими. Просто касание, соприкосновение, без языка, но даже от такого душа ушла в пятки, а сердце пропустило пару ударов. Блэк явно продал душу дьяволу или сама удача благоволила ему. Иначе и не назовешь то, что он, и пальцем не тронув Оливера, привязал его к себе. Приручил, можно сказать. А после недавних событий Оливер теперь не сопротивлялся и особо не перечил альфе. Омега прекрасно понимал, что, если сейчас не обопрется на сильное плечо, точно рано или поздно наложит на себя руки или поедет кукушкой. А единственный, кто способен выдержать его, действительно дать поддержку и помочь в трудную минуту, сейчас его мягко и в то же время жадно целовал. Прикусив и незаметно облизывая губы альфы, Оливер аккуратно коснулся кисточкой своего хвоста Ричарда. Было нелегко называть его «своим альфой», однако при этом омега действительно смирился с этим фактом. Кто бы еще ради него пошел на все это? — Твой зверь явно не из робкого десятка, если, несмотря на все то, что я чудил, он решил выбрать меня, — усмехнулся Оливер, пройдясь ладонью по груди альфе. Другого объяснения Оливер точно не видел, почему Ричард сейчас ходил с его меткой. Ричард на автомате облизал губы в попытке ощутить то, что осталось от чужих прикосновений. Они оказались еще слаще и вкуснее, чем казались на первый взгляд. Пальцы свободной от перчатки руки запутались антрацитовой гриве и почесывали чувствительное местечко за ушком Оливера, с теплом глядя в его глаза. Неужели жизнь Ричарда наконец начала налаживаться? Неужели он больше не будет метаться по кровати в поисках теплого тела рядом, чтобы сжать его в своих объятиях и не отпускать до самого утра, отгоняя кошмары одним теплым дыханием? Неужели альфе больше не придется сутками не вылезать из кабинета, лишь бы не возвращаться в звенящую пустоту спальни? Не засыпать только после третьей порции виски на кожаном диване у камина? Блэк до глубины души был тронут еще одним шансом на счастье в виде взбалмошного омеги, который перевернул его жизнь с ног на голову, напомнил о простых земных удовольствиях. Неужели нашелся еще один человек, что готов вот так обнять его и погладить кисточкой хвоста по спине, отвечая на поцелуи? — Мне теперь есть ради кого быть сильным. Метка пульсировала, но не болезненно, а будто подтверждая, что все, сейчас происходящее, правильно. Что им нужно было раньше поговорить и все решить полюбовно, а не идти с напором горного барана, как до этого делал Ричард. И это окрыление вместе со страхом потерять уже своего омегу образовали такой коктейль смешанных чувств, что, расправив плечи, Ричард пронизывающим взглядом посмотрел на Оливера. Его рука мягко начала оглаживать ровную спину омеги, слегка прижимая к себе. Массируя затылок парня, альфа не смог не задать интересующий его вопрос: — Скажи, ты готов?.. В глазах Оливера Ричард сейчас выглядел как мальчишка, который вроде и знает, что в подарке на Рождество, ведь сам его просил, но в то же время спрашивает разрешения у родителей, чтобы вскрыть упаковку, дабы в этом убедиться. Подобное поведение альфы вызывало у омеги улыбку и легкую усмешку. Неужели он действительно такое сотворил с Блэком? Тот практически пожирает его взглядом. Желания альфы не только были видны невооружённым взглядом, но и чувствовались в каждом касании. Только нос Оливера всё еще никак не реагировал на происходящее, хотя он бы не удивился, что сейчас от Ричарда исходит сильный запах. — Да, Ричи, я весь твой, — серьезно ответил Оливер и, кивнув, мягко провел ладонью по щеке мужчине. — Во всех смыслах. И до самого конца. В каком-то смысле Олли даже завидовал Ричарду, что сейчас перехватил его ладонь и поцеловал в самый центр. Альфа всегда следовал желаниям своего зверя, и надо признать, успешно. В то время как сам Оливер ни разу не слышал своего внутреннего зверя, который, видимо, из-за его слабого нюха спит крепким сном. — Тогда ты понимаешь, к чему все идет, — прошептал Ричард, выцеловывая его ладонь и не теряя зрительного контакта. — Я постараюсь, чтобы твой первый раз был минимально болезненным, но полностью убрать боль не смогу. Прости, но терпеть я больше не в состоянии. От такого заявления сердце Оливера провалилось куда-то в желудок. Но он не успел даже толком ответить, принимая жадный и несдержанный поцелуй. Да, Олли понимал желание Ричарда. Возможно, даже считал, что так будет лучше. Но волнение и страх никто не отменял. Руки Ричарда подхватили хрупкого омегу и отнесли на широкую кровать, застеленную шелковым покрывалом. Пуговицы перламутровым дождем осыпались на пол, отчего Оливер слегка взвизгнул от неожиданности. Понятное дело, альфа был готов купить хоть сотню таких рубашек, но от подобного зрелища всплыли неприятные моменты недавних дней. Рваный выдох, и Ричард незамедлительно припал к его шее, оставляя первые несдержанные засосы. Парень почувствовал, как еще небольшие клыки вскользь прошлись по его шее, слегка царапая и добавляя остроты ощущениям. От таких прикосновений даже голова начала кружиться. Вслед за рубашкой Оливера на пол полетел пиджак Ричарда, жилет и кожаная перчатка. Скорость происходящего и напор альфы заставили омегу нервничать. Он и представить себе не мог, что альфа так жаждет его. Или же Ричарда так накрыло из-за спермотоксикоза, ведь он явно не мог расслабиться из-за метки. Приметив, что Ричард переключился на ремень, оставив рубашку в покое, Олли холодными пальцами зацепился за нее, потянув на себя и тем самым привлекая внимание. — Снимай, — голос предательски дрожал и не поднимался выше шепота, но в своем решении парень был непоколебим. — Хочу видеть и чувствовать тебя, а не твою рубашку… Секундная пауза. Конечно, Оливер уже видел его тело, но Ричард не хотел портить этот момент своим видом. Однако от уверенности, что альфа увидел в любимых глазах, тут же сорвал с себя рубашку, скидывая ее на пол. Олли неловко заерзал на кровати, стаскивая с себя штаны и стараясь хоть как-то показать свою готовность. — Не хочешь позвать кого-нибудь еще? — выдохнул Оливер с натянутой улыбкой. Страх парня чувствовался буквально во всем: в дрожащем голосе, подрагивающих пальцах и конечностях, в напряженных мышцах. Даже в том, как он старался стащить с себя штаны. Страстные поцелуи явно не смогли отвлечь его голову от ненужных мыслей. — Мой омега боится, что я не смогу удовлетворить его в одиночку? Мне уже можно обижаться? — с небольшой долей иронии спросил Ричард, нависая над парнем. Хотя суть вопроса ему более чем ясна. В его памяти еще свежа та ночь, когда с ними была Эви. Она более опытная в плане соития с Блэком. Похоже, Оливер опасался, что не сможет удовлетворить его из-за своей неопытности. И этот блуждающий взгляд, что изредка пересекался с ним взглядом, тому подтверждение. — Но если серьезно, то не бойся, не удовлетворить меня ты не сможешь. Ты, главное, не зажимайся и говори, если тебе будет неприятно… Ричард принялся осыпать тело Оливера поцелуями. Шея, ключицы, грудь. Он оглаживал бока и бедра, но тот всё еще был зажат, хоть и не сопротивлялся происходящему. Альфа прекрасно понимал, что так не должно быть. Если омега не расслабится, то даже не впустит его в себя. А если зажмется во время секса, то боль будет в несколько раз сильнее, и не только у него. Но мужчина не горел желанием оставлять в памяти омеги только боль. — Львенок, любимый, — принялся мурлыкать Ричард. — Я понимаю, что это сложно, но тебе нужно расслабиться. Секс — это удовольствие. Ты же это и без меня прекрасно понимаешь. Но ты знаешь только одну сторону. Несмотря на то, что Оливер понимал, что должен расслабиться, у него это не получалось от слова совсем. Даже ласка не давала нужного эффекта. И хотя тело постепенно начало реагировать на происходящее, голова гудела и подкидывала не очень приятные картины. — Позволь мне показать тебе другую сторону, ту, которой ты сможешь наслаждаться… — томно прошептал Ричард. В ответ на такие слова Оливер хмыкнул, но все же прикрыл глаза и постарался сосредоточиться на ощущениях. Отвечая на очередной поцелуй, он огладил ладонями сильное, подкачанное тело Ричарда. Это вызвало у него смешанные чувства. Было все еще страшно, но в то же время внизу живота чувствовалось напряжение. А уж когда Ричард припал к его шее, Оливер вновь тяжело задышал. Открывая больше доступа к шее, прекрасно понимая желание Ричарда оставить там ответную метку, Оливер невольно выпустил коготки, впиваясь в спину альфе и прижимая его плотнее к себе. Он не будет сопротивляться. Ни сейчас. Ни потом. Он примет метку Ричарда и станет полностью его. За подобными мыслями омега упустил момент, как рука альфы скользнула вниз. Поджав губы, Оливер то ли простонал, то ли проскулил от ощущения ладони Ричарда на своем бедре, а потом и на члене. Тут же вскинув бедра, парень толкнулся в кулак альфе и прикусил губу, чтобы предательски не застонать в голос. Кровь стремительно начала приливать к паху, топя все переживания в приятных ощущениях. Затуманенный от возбуждения разум тут же заработал в нужном направлении. Оливер буквально доверил свое тело Ричарду, пока не услышал щелчок от какого-то тюбика. Сердце чуть не выпрыгнуло из груди из-за этого звука. — Все хорошо, — шепнул Ричард, захватив губами сосок, а потом поцелуями плавно спустился вниз к животу. У Оливера сейчас точно не течка, без смазки не обойтись, ведь его собственной будет мало. Так что даже если хватит на растяжку, то на проникновение точно нет. Оттого альфа и достал лубрикант, сразу же растирая его между пальцами. — Расслабься, это только пальцы, — прошептал на грани слышимости Ричард, перед тем как вобрать член Оливера в рот, напрочь выбивая тем самым мысли о непривычном ощущении. Омега едва смог сдерживать стоны удовольствия от неторопливых, но ритмичных движений головы Ричарда. Его языка, что проходился по всему стволу и порой так дерзко прикасался к уздечке. Желая получить больше удовольствия, Олли запустил пальцы в гриву альфы, слегка сжимая ее и надавливая на затылок. Утонув в удовольствии, парень даже не сопротивлялся, когда фаланга первого пальца вошла в него, как, собственно, и весь палец. Оливер лишь сильнее начал ерзать на кровати, подаваясь навстречу горячему рту Ричарда. Проблемы начались, когда к первому прибавился второй, и Ричард «ножницами» стал растягивать тугие мышцы, с удвоенным энтузиазмом отвлекая омегу минетом. При этом порой глухо и похотливо подрыкивая, пуская по члену Оливера волну вибрации. В результате чего у альфы всё-таки получилось хорошенько растянуть парня. — Черт, просто уже войди в меня. Я не маленький мальчик, как-нибудь справлюсь, — не выдержал Оливер, приподнимаясь на локтях. А когда распахнул глаза, узрел весьма пикантную картину. Он сильно сомневался, что Ричард ублажал подобным образом многих омег. Этот пронизывающий взгляд прямо в глаза и член во рту заставили Оливера громко сглотнуть и бухнуться обратно на кровать. «Лежи и получай удовольствие!» — ответили ему молчаливым взглядом. Блэк даже не удосужился освободить рот! Он искал в это время тот самый комочек нервов, чтобы превратить пытку в наслаждение. Оливер же, немного привыкнув к ощущению наполненности, чувствовал себя одновременно приятно и дискомфортно, но больше всего — неловко. Время, казалось, замерло, а Ричард, словно издеваясь, все растягивал его и растягивал. Оливер не удивился бы, узнай, что альфа получает удовольствие от происходящего и просто тянет время. В какой-то момент Оливер поймал себя на мысли, что ему уже все равно. Даже если его сейчас порвут. Блэк не прекращал ласкать его все это время, доводя до исступления и при этом не давая кончить. Все происходящее казалось слишком странным и происходило словно не с ним. Оттого, как Ричард демонстративно слизывал смазку с пальцев, щеки Оливера покраснели. И только он открыл рот, чтобы хоть что-то сказать, его заткнули очередным поцелуем с привкусом его же смазки, выбив из реальности. Оливер раньше не отличался особой извращенностью. Да и не ласкал себя там, отчего понятия не имел, какой он на вкус… Толчок. Резкий и неожиданный, что так быстро вернул его в реальность. Разрывая поцелуй и вскрикивая от жгучего чувства наполненности, совершенно не контролируя себя, Оливер вцепился в плечи Ричарду. Он по инерции попытался отпрянуть от альфы. Казалось, тот проник в него до самых легких, выбив весь воздух. Из глаз брызнули слезы. Все тело моментально покрылось испариной, и Оливера бросило в жар. Зафиксировав его на одном месте, чтобы не сделал себе еще больнее, альфа дал своему омеге некоторое время привыкнуть. Ведь уже через секунду-другую всего Оливера начало потряхивать, а в теле появилась непривычная слабость. Его руки ослабли и держались за Ричарда лишь за счет когтей. Стараясь восстановить дыхание, Оливер рвано и прерывисто дышал через рот, понимая лишь то, что «принимать» это совершенно иное, нежели «давать». Ричард слизывал соленые дорожки со щек, не прекращая гулять руками по такому манящему телу, надрачивая почти опавший член. И уже через пару минут это принесло первые результаты: Олли наконец немного расслабился и его уже не била крупная дрожь, а внутренние мышцы больше не сжимались с такой силой. — Господи, любимый, какой же ты горячий и узкий! — восхищённо прошептал в подрагивающее черное пушистое ушко Ричард. У альфы сносило крышу только от одной мысли, что сейчас они с Оливером стали единым целым. Тем самым омега, сам того не осознавая, украл его сердце, хотя казалось, это сделала Люси много лет назад. Похоже, у львицы наконец нашелся достойный соперник, и Ричард сделал выбор в его пользу. И если Люси была его прекрасным, замечательным прошлым, то Оливер стал громким, ярким, треплющим нервы настоящим и неизвестным, но альфа надеялся, светлым будущим. Хотелось зацеловать омегу до потери пульса, сделать ему настолько приятное, чтобы он понял, почему альфы готовы продать душу дьяволу, лишь бы увидеть на пике удовольствия самых прекрасных существ этого мира — омег, как те закатывают глаза, как несдержанно стонут, так приятно сжимают внутри себя член альфы и так ощутимо загоняют коготки им в кожу. Прикусив мочку ушка Олли отросшими клыками, Ричард медленно и плавно начал двигаться, с небольшой амплитудой, в этот раз стараясь попасть по простате не пальцами. Оливеру было не с кем, вернее, не с чем сравнить. Подобная практика обошла его стороной, о чем омега теперь несколько жалел. Ведь если бы он баловался игрушками, то возможно сейчас не испытывал бы этот шквал эмоций, из-за которых не мог вымолвить и слова. Сейчас Оливер отчётливо понимал, как альфа старается отгородить его от боли разными ласками. И это было приятно. Наверное, только сейчас Оливер понял, что, не приди Ричард за ним, тигр бы вряд ли с ним так возился. Однако чувствуя даже плавные движения со стороны Ричарда, Оливер шумно вдохнул через рот и огромными глазами посмотрел на альфу. Как бы это бредово ни звучало, но его первой мыслью было: «Он действительно хочет продолжить? Сейчас?!» Оливер бы не обиделся, если бы Ричард ему изменял. С той же Эви или Итаном. Но, судя по всему, Ричард был настроен решительно. Двигался мягко и плавно, надрачивая член Олли и выцеловывая его губы, шею и ключицы. Боль постепенно отступала, оставляя лишь непривычное ощущение. Постепенно расслабляясь, Оливер неосознанно позволил Ричарду двигаться со все большей амплитудой. И при очередном толчке Оливер почувствовал совершенно непонятные и ранее незнакомые ощущения, от которых по телу пробежали мурашки и почему-то ударили в руки. Это полностью отличалось от того удовольствия, когда он занимал активную роль и, тем более, когда просто ласкал себя сам. Тем не менее, Оливер действительно успел его ощутить, хотя чувство чрезмерной растянутости мешало в полной силе насладиться или отдаться этому чувству. Последовал очередной толчок, и изящная спина Оливера выгнулась дугой, а с губ сорвался громкий, сладкий стон, который Ричард тут же похитил, накрыв губы поцелуем и сильнее сжав тонкие пальцы своими. Нашелся и тот самый бугорок нервов, что должен был окончательно отвлечь от боли и наконец подарить Оливеру наслаждение. Омега даже застонал по-другому и больше не пытался отползти от альфы. Лишь неохотно разрывал их поцелуи, чтобы сделать краткий вздох и издать стон. Стон от каждого толчка, который буквально подгонял альфу, чтобы тот ускорил ритм. Хотелось войти глубже, сильнее, быстрее. Наконец сделать Оливера своим! При очередном толчке Ричард вышел из желанного тела и перевернул Оливера на живот. Приподняв ему бедра, альфа без промедления вошел в уже отлично смазанную дырочку входа словно шёлкового лона. Руки блуждали змеями по телу, то поглаживая, то сжимая, а порой и пощипывая горошинки сосков. Пока наконец одна не опустилась на член и медленно, в такт движениям, не начала двигаться вверх-вниз, размазывая смазку, выступившую на головке. — Мой львенок… только мой, — шептал Ричард в самое ушко, опаляя его горячим дыханием и чуть прикусывая. Все сильнее прогибаясь в пояснице, Оливер уже сам инстинктивно двигал бедрами в такт, чтобы каждый толчок Ричарда приносил ему удовольствие. Да такое, что омега не слышал собственных стонов. А там определенно было что слышать, ведь это совсем не те наигранные попытки простонать и тяжело подышать. Надо признать, если бы Олли услышал себя, то не поверил бы, что это он. Блаженство затмевало разум настолько, что мозг практически отключался. И что самое невероятное, это было время. Каждый толчок приносил наслаждение и буквально не давал возможности Оливеру прийти в себя. Это далеко не тот пшик, который он получал, будучи сверху, и затмевало всю боль, через которую Олли прошел и которая ещё отчасти присутствовала. Отчего неожиданное ощущение подходящего предела Оливера слегка напугало. Каким будет оргазм? Что он испытает? Олли мог поклясться, что умрет от этого ощущения, таким невероятным оно казалось. Собственный хвост оплетал пах альфы, захватывая в плен его яйца, которые до этого так приятно били по нему. Вот только осознание того, что он, Оливер, в буквальном смысле держит сейчас Ричарда за яйца, сыграли не лучшим образом, заставив омегу бурно кончить, простонав во весь голос. Олли впервые от оргазма провалился во тьму и вместе с тем видел радугу. Черт, а ведь раньше от оргазма он приходил в себя намного быстрее. Пока омега не выплыл из нирваны, Ричард языком облизал местечко на омежьей железе, едва сдерживая довольную ухмылку. У Оливера лишь на секунду где-то вдалеке мелькнула мысль, в то время как Ричард резко и без предупреждения укусил его, заставив безмолвно вскрикнуть и запрокинуть голову. Мужчине пришлось крепко прижать Оливера спиной к своей груди, чтобы тот не дернулся и не сорвал процесс. Это омега может с относительной легкостью поставить метку, а вот альфа, если сделает что-то неправильное, может, наоборот, оттолкнуть от себя избранника. Подождав несколько секунд, альфа ещё глубже загнал клыки, чтобы окончательно, навсегда пометить своего омегу. Когда клыки немного уменьшились, он вытащил их из раны и сделал несколько широких мазков языком, так рана быстрее затянется. — Как ты себя чувствуешь?.. Слыша где-то на периферии вопрос Блэка, парень хотел ответить, но не знал, что именно. Голова, казалось, начала надуваться, словно воздушный шар, шуметь, перебивая все, что происходило вокруг. И, в конце концов, шар лопнул. Стресс и долгое отсутствие еды дали о себе знать. Олли окончательно провалился во тьму, так ничего и не ответив, хотя, кажется, что-то и попытался. Всё. Метка поставлена, окончательно и бесповоротно. Ричард хотел было подойти уже и сам к разрядке, как вдруг омега, которого он еще не выпустил из объятий, вдруг начал заваливаться вперед без чувств. Наплевав на все свои потребности и неприятные ощущения, Ричард в панике бегло оглядел парня и немного успокоился. Это простой обморок. Ничего страшного, если подумать. И неудивительно, с учетом того, что свалилось на парня в последние дни. Окончательно Ричард перестал беспокоиться, когда через несколько минут обморок плавно перешел во вполне себе обычный сон и омега тихо засопел. Наскоро обмывшись и обтерев Олли влажным полотенцем, Ричард завернул его в покрывало и понес в их постель, где и сам провалился в царство Морфея, обнимая тонкую фигурку омеги, уложив его голову себе на плечо.