Жить, а не существовать

Кто бы мог подумать, что лежать почти три дня в больнице окажется так тяжело. Кроме процедур, делать особо было нечего. Половина персонала, видимо уже привыкшая к подобным клиентам, относилась спокойно к Оливеру. Остальные с опаской обходили его палату, стараясь свести общение с ним к минимуму. Мысль о том, что он теперь стал целью для наемников, не давала омеге покоя. Забавно, что за столь короткое время он несколько раз менял своё отношение к вопросу жизни и смерти. Оливер действительно задумывался о смерти, когда узнал, что деревня со всеми жителями сгорела. Или когда попал в плен к тигру Тернеру, и тот хотел отдать его своим людям, но решил-таки развлечься сам. А сейчас одна только возможность иметь ребенка так сильно разожгла в нем желание жить, что он был готов наброситься на врага и рвать его зубами и когтями. И несмотря на то, что они намного сильнее его, Оливера грела мысль о том, что за его спиной будет стоять Ричард. Пусть омега и не был влюблен в него, но сейчас испытывал к альфе гораздо более сильные чувства, чем влюбленность. Ночью Оливер долго не мог уснуть. Ему сняли гипс. Настоящие запахи, что постепенно начали доходить до него, вызывали какое-то отторжение. Ему совершенно не нравилось в больнице. Но он ничего не мог поделать. Даже открыть окно, потому что просто боялся. А что, если там наемник? Лежа на койке, омега прислушивался к своему телу и чувствовал, внутри что-то менялось. Это было невозможно описать словами и даже не поддавалось сравнению. Он оставался самим собой, но в то же время становился другим. Пожалуй, это была самая тяжелая его ночь. *** С Мирандой удалось договориться, и Оливера отпустили не через три дня, как планировала тигрица, а уже на следующий день. Чем Ричард и воспользовался, тут же начав собираться за любимым. Перед тем как ехать в больницу, альфа немного снизил дозу своих подавителей, и теперь его запах стал чуть более густым, оставляя за собой легкий шлейф, но даже от него слабые альфы уходили с дороги. Абсолютно новый костюм с рубашкой, туфли и аксессуары. Даже нижнее белье. Никакого одеколона или постороннего запаха, дабы поберечь обонятельные рецепторы омеги. Зачесав назад гриву, Ричард усмехнулся, глядя на свои стоящие торчком уши. Хвост с идеально вычесанной кисточкой на конце игриво ходил из стороны в сторону. Шерсть лоснилась и блестела. Кожа перчатки на левой руке скрипнула, стоило только Ричарду размять руку в кулаке. И если не она портила общий вид Блэка, то определенно бандаж на лучезапястном суставе правой руке. Ричард хотел идти без него, но получив втык от Элен, все же смирился с необходимостью. Сегодня у Ричарда начнется новая жизнь. Новый виток его истории как Ричарда Блэка. Больше не одинокого, заливающего алкоголем и дурью мужчины, а сильного и уверенного в завтрашнем дне альфы. Сделав несколько вздохов, прежде чем постучаться в палату Оливера, Ричард зашел с лучезарной улыбкой, торжественно держа в руке букет голубых гербер. Но стоило лишь войти в палату, как аромат от цветов был перебит запахом самого омеги. Если раньше он был почти неразличим, и его хватало только на то, чтобы понять статус Олли, то теперь он пах почти как здоровый омега. *** Когда в палату пришел Ричард, Оливеру стало ничуть не лучше. Волоски на теле буквально встали дыбом от присутствия альфы. Омега огромными глазами смотрел на него и ничего не мог сказать. Даже рот разлепить не мог. Мозгом Оливер понимал, что это Ричард. Но вот его тело реагировало как-то странно, словно он впервые видел Блэка. Смотрел на него огромными глазами с легким прищуром, осматривая с какой-то другой стороны, а еще с таким недоверчивым видом, что аж уши были прижаты к голове. Черт возьми, он так хотел поехать домой, а сейчас едва нашел в себе силы отлипнуть от кровати! Сглотнув, Оливер сделал небольшой шаг, предательски поджав хвост и в то же время, недовольный самим собой, умудряясь бить кисточкой по себе и всему подряд, что попадалось под него, пока омега осторожно обходил палату по периметру, находя самый длинный путь к Ричарду. Альфа застыл на месте и, не делая лишних движений, дал возможность осмотреть себя, привыкнуть. Ричарда предупредили, что с парня сняли гипс, и теперь единственная преграда между Оливером и миром — это подавители, которые омега будет принимать еще некоторое время, лишь постепенно уменьшая дозу, чтобы адаптация к запахам прошла менее болезненно. Пока Оливер обходил Ричарда, альфа стоял максимально спокойно и лишь немного двигал хвостом. Это происходило непроизвольно, само по себе, так же, как и легкое подергивание ушей от улавливания едва слышимых звуков. Блэк чувствовал себя лошадью на торгах, настолько пристально его рассматривали. Наверное, так же себя чувствовал Оливер на том аукционе, где Ричард изначально его купил. Вот только сейчас Оливер несколько изменился. Стал более изящным, с более плавными движениями, что особенно хорошо было видно, когда он начал осматривать альфу как хищник. Траектория, по которой омега двигался, давала ему преимущество и в возможность увернуться. Уши львенка были прижаты к голове, будто он настороже, а все его инстинкты явно рвались наружу. Запах Ричарда непривычно встал где-то в горле парня, с каждым шагом по мере приближения Оливера запах всё четче чувствовался носом. А ведь омега еще не знал, что Блэк до сих пор его подавляет. Оливер бесшумно зашел за спину альфы и остановился, ведя носом и собираясь с мыслями, пока осматривал его сзади. На чистых рефлексах спина Ричарда напряглась, военная выправка никогда не уйдет из его головы. Плюс нездоровая паранойя быть всегда начеку, в особенности когда кто-то подходит со спины. Но сейчас альфа сдерживал все отточенные движения и давал парню возможность и дальше себя изучать. Омега чуть наклонил голову, оценивая Блэка. Богатую черную гриву. Широкие плечи. Спину в очередном дорогом костюме. Аппетитную задницу и хвост, который вызывал какие-то странные чувства (от которых собственный хвост начал заинтересованно покачиваться). Выглаженные брюки. Блестящие туфли. Оливер чувствовал, что даже без всего этого лоска Ричард излучал силу и уверенность. И что-то еще. Неужели Ричард был всегда таким… альфой? Бесшумно подойдя почти вплотную к спине Ричарда, Оливер протянул руку вперед, скользя ею от правого локтя альфы к его кисти. Однако вместо привычного ощущения тела Оливер нахмурился, ощущая суставный бандаж. — Что случилось? — хрипловато спросил Олли. — Ночью пришлось выезжать на встречу и почистить одну рожу лично. Ничего страшного, небольшой вывих, — спокойно ответил на вопрос Ричард, не делая лишних движений ни головой, ни руками, ни даже хвостом, тот вообще обвился вокруг бедра, чтобы не мотылять из стороны в сторону, провоцируя омегу. — А как ты себя чувствуешь?.. — Нормально, — тихо ответил Оливер, прикрыв глаза и все же касаясь оголенных пальцев Ричарда. Это прикосновение — кожа к коже — переплетение их пальцев (когда Ричард переложил букет в другую руку), заставило Оливера довольно улыбнуться и расслабленно выдохнуть через нос. Да, это его Ричард. У Ричарда от этого прикосновения сердце на несколько мгновений перестало биться, а после новой волной забарабанило о грудную клетку. Ведь омега принял его! — Олли… — сбивчиво прошептал Ричард, скинув букет на койку. Повернувшись наконец лицом к омеге, альфа заглянул в любимые глаза и аккуратно, не торопясь, огладил нежную щеку, скулу. Хотелось до одури стиснуть его в объятиях. Окутать своим запахом, чтобы все знали, что он его. Поставить метку, в конце концов! Вот только Миранда, перед тем как пустить Ричарда к Оливеру, нагрузила его всей необходимой информацией, заставляя альфу смириться с тем, что первое время парню нужно особое внимание и уход.  — Мой Олли. Наконец-то ты рядом… Все было настолько странным и новым, что Оливер не успевал за происходящим. В первую секунду он и вовсе хотел отшатнуться от прикосновения, но удержался. Пальцы Ричарда пахли всем подряд. В особенности какой-то травой. Забавно было, конечно, потихоньку изучать запахи. Нос непроизвольно дергался в попытке разобраться, пока до Оливера не дошло, что, вероятнее всего, это так пахли цветы. Хотя правильнее будет сказать — стебли, за которые Ричард их держал. В отличие от торчащих ушей, сдававших заинтересованность омеги, хвост никак не находил себе места. Все казалось каким-то не таким. Прикосновения, близость Ричарда. Оливер не понимал свое тело, которое почему-то бросало в жар. Они ведь с альфой виделись вчера, а сегодня он видит его иначе. По-новому. Словно перед ним кто-то чужой. Кто бы мог подумать, что наличие запаха так влияет на… всё? — Кажется, к этому и правда не так легко привыкнуть, — натянуто усмехнулся Оливер. Он-то наивный думал, что как только все закончится, он поедет домой и со всем разберется. Считал, что запахи — это не столь важная и жизненно необходимая особенность. Но кажется, он серьезно ошибся. Опять. И ему снова придется привыкать к Ричарду. Только уже вот к такому. — Все в порядке, скоро все встанет на круги своя. Ты скоро с ужасом будешь вспоминать, как это можно ничего не ощущать своим носиком. Оливер положил ладонь на грудь альфе. Ричард от происходящего не знал, как сдержать внутреннего зверя, что был готов уже сейчас вырваться наружу. Кто же знал, что альфа подобным образом отреагирует на прикосновения Оливера. А ведь это были только касания через одежду! Но даже так альфа чувствовал между ними сексуальное напряжение. Оливер подался вперед для поцелуя. Но в самый последний момент передумал. Нет, он не отпрянул, нет, его глаза загорелись, а хвост принялся скручиваться и распрямляться. И вместо того чтобы поцеловать Ричарда, Олли провел языком по его остриям зубов, в особенности по клыкам. Сейчас он действительно обращал внимание на те вещи, которые раньше не видел с этой стороны. Это было странно, но его действительно в какой-то степени возбудили клыки альфы. Сам Ричард. Ну и, конечно, его задница с хвостом. Даже захотелось коснуться его копчика. У Ричарда уже начало крутить внизу живота, когда язык Оливера облизал его клыки. Сейчас они практически не втягивались из-за нервов и напряжения. — Домой?.. — шепнул Олли ему в губы. — Мой дом там, где ты, любовь моя. Где твой запах и голос. Где твои руки и глаза… Ричард сам приблизился к его лицу и, прижимая к себе львенка, поцеловал, пуская в ход язык. Хвост сплетался с хвостом Оливера, а рука запуталась в антрацитовой гриве. Оливер поддался поцелую, ответил на него и почувствовал, как от подобной близости запах альфы стал ощущаться сильнее. Подобное было уже отчасти привычно и дарило весьма приятные ощущения. От слов Ричарда Оливер не смог сдержать улыбку. Было приятно, но… почему-то омега в слащавые моменты порой вспоминал о погибшей жене Блэка. Ей наверняка подобное нравилось. Возможно, из-за подобных мыслей Олли не мог абстрагироваться и подумать, нравится ли это ему. После того случайного похода на кладбище Оливер невольно ассоциировал свои воспоминания о златогривой львице с теми вазами, и его взгляд на пару секунд грустнел. — Если у нас будет ребенок, то ты должен будешь дожить минимум до его совершеннолетия, — заявил Олли, в очередной раз бросив взгляд на бандаж. Оливер не знал, что ждет их в будущем. Но раз уж они планируют все так по-взрослому, то он хотел, чтобы у его ребенка был отец. Малышу нужны будут любовь и внимание отца. Вот только Ричард непроизвольно отвел взгляд на замечание о возрасте. Он не мог пообещать, что «завтра» его не пристрелят на встрече. Но альфа был готов сделать все, чтобы выполнит то, о чем говорил Олли. — Я постараюсь не разочаровать тебя. Это я могу тебе пообещать. Ричард оставил еще один поцелуй на мягких губах. Потёрся щекой о щеку любимого и, не удержавшись, замурчал. Вроде они и вчера виделись, но сегодня совершенно другая ситуация. Да и не может Ричард ничего с собой поделать, когда этот омега рядом. Только возле него альфа превращался из гордого льва, главы мафии и наркобарона, в послушного котенка, который жаждет ласки от хозяина. Оливер, несомненно, стал хозяином его сердца после стольких лет одиночества и холодящих душу пустующих комнат. Ричард, наверное, в какой-то степени мазохист, раз не съезжал оттуда тринадцать лет кряду. — Я скучал все это время, — признался Ричард, — и решил подарить тебе небольшой подарок в честь твоей выписки из больницы. Из кармана появилась продолговатый бархатный футляр, а в нем подвеска из белого золота в форме ключа. — Ключ от моего сердца, и я вверяю его в твои руки… Глядя на подвеску, Оливер мягко улыбнулся. Ричард все же был сентиментальным мужчиной. Было и любопытно, и в то же время страшно узнать, Блэка так накрыла поздняя любовь или это отголоски его поведения с первой женой. Подвеска была красивой, но теперь, когда за ним охотятся, омеге хотелось нечто большего, чем внешняя красота. — Спасибо, — шепнул Оливер. Обняв Ричарда одной рукой, он подтянулся к его уху, чтобы прошептать: — В следующий раз подари мне что-нибудь из серебра. Или какой-нибудь хитрый нож… От шепота на самое ухо по спине Ричарда побежали стройным маршем мурашки. Хвост заинтересованно изогнулся, а потом вновь сплелся с хвостом омеги. — Мы об этом поговорим дома. Сегодня у тебя начинается новая жизнь, пусть ее первый день не будет наполнен тем, что ты будешь думать, как и где припрятать оружие. Хорошо? Поцелуй пришелся в многострадальный носик любимого, а пальцы альфы убрали прядку. Ричард никак не мог налюбоваться и надышаться запахом Оливера. — Сегодня я хочу, чтобы ты забыл о том, что нас ждет дальше, и отдался моменту. Сегодня я твой личный джин, исполняющий любые желания. Олли, малыш, мы еще все успеем. Оставив чемоданы, цветы и все, что было в палате (ребята потом придут и заберут вещи), Ричард подхватил Оливера за руку и направился на выход из палаты. Уже у самой двери омега замер, с опаской посматривая на кусок дерева, что отделял их от внешнего мира. — Милый, не бойся, я с тобой, — произнес Ричард, поворачивая ручку, и, выходя за порог, подал омеге руку. — Ты мне веришь?.. Переведя взгляд на Ричарда, Оливер едва заметно кивнул и, цепко ухватившись за альфу, направился следом. Сердце бешено стучало, с опаской вспоминая, что сейчас он, возможно, у кого-то на прицеле. При всем желании Оливер не мог забыть о том, что было. Да и то, что будет, не оставит его в покое. Отец, деревня, возможно, их с Ричардом будущий малыш. Однако все это их ждет впереди, и Оливер всем врагам был готов дать отпор вместе со своим альфой.