Три состояния. Книга - 1

Задний двор главной ветви клана Учиха. Я наблюдаю за двумя девочками, которые уже два месяца больше чем подруги. Они стали как кровные сестры. Так называемый обмен глазами у Учиха - нормальное действие. Но когда он происходит между двумя разными кланами, это странно. Врач сначала ничего не понял, пока ему три раза не объяснили, что Учиха меняется глазами с Яманака. Хорошо, что все прошло очень быстро и удачно. Только Итачи стала спать намного больше. В глазах была какая-никакая, но чакра. Теперь спать три раза в день для химе Учиха — норма. — Итачи, как себя чувствуешь? — спросил я у засыпающей девушки, которая сидела в хаори на размера три больше и лениво нежилась в лучиках солнца. В этом японском саду она выглядит так гармонично. Да, у Учиха в этом саду даже слишком мирно, тихо и спокойно. Ровные плиточные дорожки, фонтанчик в середине пруда, сад, который был расширен из-за Яманака Канны, Инори и Ино. Мелкая уже познает азы их цветочного бизнеса. Когда смотришь на такую милую, сонную и расслабленную Итачи, самому спать хочется. — Ко… Кэтсуо?.. Привет… Не думала, что ты сегодня зайдешь… Инори сказала, что ты на задании, — Итачи чуть-чуть потянулась и стала смотреть на меня. Я же стянул протектор и протер «слепые» глаза. — Был. Вернулся недавно, пришлось оказать поддержку на границе с Отогакурэ. А как у тебя дела? — я сел рядом с ней и начал наблюдать, как Микото рассказывает Инори о том, как нужно пользоваться шаринганом. «Шаринган с тремя томое в одиннадцать лет», — до сих пор не могу забыть, как Инори запоминала все мои движения во время недавнего обучения. — Спящая красавица, снова спать хочешь? — спросил я и улыбнулся. — Да… уже привыкла. Во снах можно увидеть столько интересного… Ааа… — она так сладко зевнула, что самому спать захотелось. Я сел рядом с ней, а затем впервые за всю жизнь прижал ее к себе. Она такая тепленькая и слабая, что отпускать и не хочется. — Ты… ты чего?.. — она даже немного проснулась. — Да так… Думаю, может ты станешь моей четвертой женой? — она аж вздрогнула и глаза раскрыла. — Нет… Не хочу, — ответила она очень лениво, а я издал смешок. Она мне уже в течении всего месяца отказывает. Ей даже папа говорил: «Хватай пока можешь!», — Хи-хи… Прости, мне еще нужно отойти от Шисуи. Я не уверена в себе. — Ты не уверена в себе после таких героических поступков, как спасение меня и передача глаз Инори? Я даже не знаю, как сделать тебя более уверенной, — я даже немного возмущенно пробурчал. Мне ее так хочется взять к себе и не отпускать, осознавая, что она моя. — Мне нужно время. — Хорошо. Времени много, — погладил ее по спине и поцеловал в лоб, а она издала легкий смешок, а затем в меня влетела Инори. Девочка просто запрыгнула на меня, а затем стала обнимать. — Кэтсуо! Кэтсуо! Кэтсуо! Я соскучилаааааась! — ну как ее можно не любить? Моя любимая сумасшедшая. — И я по тебе соскучился, Инори. — Ууу! Чувствую, что ты опять заходил сначала к Ясу, — пробурчала Инори с притворной обидой, а потом на нее что-то опять нашло, и она стала напевать песенку, — Дом… Дом у ласточек на крыше… Я смог обнять ее, и она стала судорожно дышать: кажется, опять что-то вспомнила из ужасов. А затем резко успокоилась и села по другую руку от меня. — Знаешь, что произошло?! — опять ее ненаигранная радость и возбуждение. Она всегда такая милая. Я обожаю ее за честность, красоту и заботу. Я даже разучился злиться на своих жен. Первые недели с ней были для меня адом. Я действительно даже задумывался о том, что я не справлюсь. Но я привык ко всему. Просто слушал и научился получать наслаждение от ее счастья. Она стала для меня аккумулятором. А еще, как бы смешно не звучало, рядом с ней и материться не хочется. Видимо, Цветочек все за меня выскажет. После долгого разговора я отправился на встречу с сенсеем и Какаши. Не думал, что помощь Какаши затянется на два года. … Поиски девушки для Копирующего затянулись. А все из-за его проблемы с общением: его фиг разговоришь. Он милый, добрый, симпатичный, но на долгий срок таких отношений не хватает. Я за эти два года уже много кого приглашал на свидание с Какаши. В итоге Копирующему Ниндзя дали еще кличку: Копирующий Свидания, ибо они все у него выходят одним боком. — Прости, Какаши, я уже не знаю: ты амебный, и из-за этого все проблемы. Тут уже тебе надо меняться, — сообщил я, сидя с ним в Ичираку Рамен. В таких местах нередко Копирующего можно увидеть без маски. Я сижу по левую руку от Какаши, а по другую сидит Гай. Сейчас он уныло всасывает рамен и выглядит он весьма убито. Почти три дюжины неудачных свиданий сильно ударили по его самооценке. А может, дело в чем-то другом. — Да… Не в этом дело. Я благодарен тебе за то, что все устроил, но… Ничего не тронуло мое сердце: нет того эффекта, при котором ради именно этой девушки хочешь жить. Даже не знаю, почему, — сообщил Копирующий, а Гай похлопал его по плечу и добавил: — Любовь - сложная штука. Но хотя бы раз ее должны познать все, друг мой, — Зеленый Зверь Конохи показал большой палец и сверкнул «голливудской улыбкой». — Ага… Возможно. Как там у тебя с Рэо? — резко перевел тему шаринганистый. — Все просто отлично. Мы задумываемся о маленьком Майто! — очень радостно произнес Гай, — А также хотели бы, чтобы ты стал крестным, — Какаши даже немного дернулся. — Да я… Даже с детьми разговаривать-то не умею. Ты же меня знаешь, Гай, — Копирующий сразу же пытался отговорить моего учителя от этой идеи. — Ха! Да не волнуйся ты! Я уверен, ты будешь отличным папой. Вон как за Наруко следишь, когда миссий нет. Глаз да глаз. С таким крестным не пропадешь, — Зеленый Зверь Конохи сегодня был настолько бодр, что не знаю, сколько кругов он пробегает вокруг деревни, чтобы успокоиться. — Посмотрим, Гай… посмотрим, — Какаши уставился в миску с раменом, а затем подложил руку под голову и тыкал палочкой свинину. — Эх… Ладно, не буду я тебя сейчас раздражать, мой друг. Если потребуюсь, то позови - я обязательно приду, — шаринганистый кивнул, а Майто, похлопав друга по плечу, вышел из раменной. — Хочешь выпить? — спросил я, а Какаши помотал головой, — Тебя оставить? — он кивнул, и я тоже похлопал его по плечу и ушел. Идя по улицам, я осознавал, что время летит быстро и некоторые события канона должны произойти уже через пять лет. Мне уже тринадцать, и в этом году проходит экзамен на чунина в Конохе. Ясу, Хаку и Инори будут на нем участвовать. Хорошо, что особо курировать их не пришлось. Они справлялись со всем сами, я же занимался в особенности охраной границ, похищением людей, слежкой за особыми личностями, а так же начал проходить особое обучение бюрократии. Это может показаться скучным, но мне, человеку с экономическим образованием, было довольно легко освоиться в расчетах и здешних подходах. Хирузен даже слишком был рад, что я так хорошо разбираюсь в экономике. Только, конечно, с выкупами и особенностями силовой экономики пришлось ознакомится сполна. А также с понятием, кто такой дайме: а дядька-то серьезный. Думаю, скоро я с ним пересекусь. В этом году мой рост достиг планки 146 сантиметров, хотя все равно я низкий. Мои светло-голубые волосы связаны в длинный хвост ниже лопаток, и кое-кто заметил, что я похож на выходца мужского пола из клана Като. Хирузен даже об этом никогда не задумывался, пока Данзо не заметил, что я схож с выходцами вымершего клана. Я даже не помню, кто там из клана Като. Как-то из головы уже вылетело за эти годы плюс годы в Цукуеми. — Добрый вечер, Чиджоки-сама, — когда я уже слишком прославился и часто стал замечаем рядом с Хокаге, его советниками и главами клана, со мной даже старшие на «вы» и «господин». Сначала было дико, но потом привык. Сейчас Хаку, Ясу и Инори на миссии, и я иду к себе домой. Уставший от вечных проколов с Какаши и его вечной депрессией. Вы понимаете он меня: «друг» назвал не однократно за этот год, еще и перед Гаем. У моего сенсея было сердце разбито, он даже плакал, а Рэо его успокаивала. Теперь думаю. А хорошо ли дружить с Копирующим? Вообще да, он не против провести спарринги, но он такой же опаздывающий сукин сын. Он только на свидания всегда вовремя приходил. А на встречи с «другом» на два-три часа опоздать - норма. Придя домой, увидел странную картину. Хорошо, что могу видеть все, не заходя в дом. Анко рыдает. Захожу в гостиную, она там пьет, одна, сидит, сжавшись в калачик за диваном. — Оне-сан? Кто тебя обидел? — спросил я и сел рядом с ней. — Да так… самобичевание, ничего нового. «Да елки. Опять. Какой раз за год? Шестой? Седьмой?». — Я понял, — взял у нее из рук бутылку с пойлом и стал пить вместе с ней, а она - рассказывать о том, что Орочимару - сволочь, ее бросил и так далее. А все из-за того, что месяцев девять назад он попался ей на глаза. Она в итоге запила. Теперь частенько купается в воспоминаниях и пытается добить себя самостоятельно. — Я дура? — спросила она, уставившись на меня немного подшофе. Я уже допивал вторую бутылку и пытался не терять нить сюжета, как тут она остановилась и задала данный вопрос. — Ага… Ты прям вообще дура, — не знаю, может, мне надоело или еще что, но выстрелил именно вот такую немного пьяную фразу. — Сука… — она выдохнула и выпила еще немного саке, а затем положила голову мне на плечо, — Я когда-то любила такого. Серьезно попала. — Да не волнуйся, бывают люди хуже… наверное, — тут Анко заржала, а я вместе с ней. «Не знаю, кто может быть хуже Орочимару. Возможно, только канонный Мадара или… Ааа, плевать! Даже думать не буду». — Отото… почему ты всегда такой добрый, и за все эти годы даже ничего не заявил своей наглой сестре? — Анко приблизилась ко мне поближе и сжала руку между грудей. — Да не знаю, что можно предъявить своей красивой и плаксивой оне-сан, — ответил я, а она сморщила моську. — Слушай, а ты хотел бы меня трахнуть? Вот я знаю, что половина моих коллег мужского пола бы хотели, — тут я не подавился, но немного офигел и даже свои глаза открыл, а делаю я это очень редко. — Ну вообще... Да. Врать незачем, — ответил я с очень серьезным лицом и хотел было еще отпить. Но Анко села мне на колени и уставилась в мой протектор. Она так посмотрела на замершего меня, а затем наклонилась и легко поцеловала меня в губы, а затем положила руки мне на затылок. Очень возбужденно дыша, Анко развязала протектор и откинула его. Дотронулась кончиком носа до моего, а затем так смотрела на мои слепые глаза. А я не видел ее глаз и мне стало немного печально. — Я тебе не нравлюсь?.. — прошептала она, продолжая утопать в моих глазах. — Нет. Ты мне нравишься. Но я в печали, потому что не могу увидеть тебя, Анко, во всех красках этого мира. Помоги мне утолить мою печаль, — даже не знаю, как я такие слова мог сказать. Но Анко будто взорвалась чувствами. Она очень сильно укусила меня в шею, а затем прошептала: — Это боль, главный цвет в жизни Анко… — ее язычок прошелся по моей шее, слизывая кровь, а я лишь усмехнулся. — Тогда нужно внести немного больше красок в жизнь моей прекрасной Анко, — нежно хватаю ее за подбородок и притягиваю к себе. Не даю ей даже пискнуть. В мою голову будто дают разряд в тысячу вольт. Легкий, невинный поцелуй, мои руки проходят по ее дрожащей талии. Она же впервые за столько лет показывает ту себя, которую я встретил семь лет назад. Дрожащая, плачущая и испуганная. Но такая тянущаяся к чему-то светлому и теплому. Ее ручки с дрожью вжимаются в мою грудь, ее глаза закрыты, а на губах я чувствую соленый привкус ее слез. Она боится, боится и всегда боялась того, что боль вернется, что снова настанут те времена, когда она будет одна и все будут шептаться за ее спиной. Боится, что я отпущу, прижимает к себе сильнее, хочет большего... Целую ее с такой жадностью, что перекрывает дыхание. Языки сплетаются, она до сих пор дрожит, и думает, что ошиблась, перегнула. Наивная шутка перешла в крайность. Но так не хочет, чтобы это заканчивалось. Дыхания не хватает, но она не желает останавливаться. Слезы льются сильнее, ее ноготки проходят по моей спине, царапая, разрывая меня. Так же как сейчас рвется ее сердце из-за сильного порыва чувств. Дыхание на исходе, мы чуть ли не теряем сознание и разрываем нашу связь. Она прижимается к лбом к моей шее, хочет спрятаться от себя, а я шепчу: — Я тебя не отпущу, никому не отдам… — Кэт… суо… пожалуйста… не оставляй меня… — тихий, почти неслышный голос, исходящий из самой души. А может, из пьяного языка… Но сейчас я осознаю, что просто не могу ее отпустить. Ревную каждое ее свидание, а все потому что хочу, чтобы она была только моей. — Мой эгоизм тебя бы не отпустил, моя Анко, — она вздрогнула и улыбнулась так же красиво, как при первой встрече. Как я давно не видел этой улыбки, самой радостной, самой милой, самой… самой… И тут бойкая пощечина и мой шок. Затем уже удар с кулака, и Анко наваливается на меня сверху и чуть ли не скручивает. Хищная улыбка, блеск в глазах и счастье? Возможно, оно - не вижу зеркало души. — Наглый отото, эгоистичный, но самый любимый, — милая оне-сан не хотела меня отпускать. — Ролевые игры? — подмигиваю и тут же получаю заслуженную пощечину за испорченный момент, а затем тут же мне не дают ничего сказать. Мои губы снова в ее власти. Она сбрасывает свой ненавистный плащ, а затем мои руки лезут под ее сетчатую футболку и гладят ее талию, спину и так хотят снять ее недоткань. Но мне не позволяют, Анко останавливает свой наглый поцелуй, а затем быстро снимает с себя футболку и отправляет ее в неизвестность. А затем она хватает меня за воротник и мое лицо находится меж ее груди. — Отото… старшая сестренка разрешает… — этот голосок заставил мои руки с цепей сорваться. Они начали мять ее холмы, а затем мои губы целовали ее между грудей. Анко сорвала заколки с моих волос и стала зарываться в них пальцами, — Отото… — она тихо простонала, а я уже зверел. Мне не нравилось, что она ведет во всем. — Оне… сан… — после тихого стона я не удержался и повалил ее, а она даже не сопротивлялась. — Отото вырос… — она прикрыла свои губки пальчиками, а я целовал ее животик, пупок и так пока не добрался до ее ореолов. Сжал губами ее сосок, а она снова схватила меня за волосы одной рукой, а второй поглаживала по свежим царапинам на спине, — Тише, сейчас перейдем к самому главному, — я остановился, а Анко встала с места и очень загадочно улыбнулась. Взяв меня за руку, повела меня в мою комнату. Анко расстегнула юбку и сбросила ее по дороге к футону, а затем легла спиной на него. Тут я почему-то застеснялся, даже покраснел - уверен в этом на сто процентов. — Отото, оне-сан всему научит, — от этих слов еще более стыдно. Но я снял с себя исцарапанную футболку, расстегнул ремень и сбросил штаны. Анко же в этот момент стянула свои неэротичные трусы, и я увидел ее во всей красе. Я же стыдливо продолжал краснеть. Не знаю, что нашло на меня, но за тридцать пять с чем-то лет жизней я чувствую себя очень неловко из-за возраста. — Отото… Не бойся, сестра кусается не больно. Я сел перед ней, а она поцеловала меня, чтобы успокоился. «Глава клана Чиджоки, Кэтсуо. Или пан или пропал!». Анко опустила свою нежную ручку к моему Ю, продолжая нежно атаковать меня сериями поцелуев. Медленные движения заставили меня изредка постанывать и сбивать редкое дыхание. — Приступим к самому главному, — прошептала Анко, а я стянул трусы и остался с ней как Адам с Евой, — Ложись, — послушал ее. Она была надо мной, и в данной ситуации я даже себя девушкой чувствовал. Но я не мог этому сопротивляться. Даже не знаю, почему. — В этом нет ничего постыдного, отото, просто давай насладимся друг другом, — Анко направила моего друга, и я почувствовал такое наслаждение, когда постепенно входил в нее, что мой мозг пытался не отключиться. Хорошо, что я контролировал чакру, а то я бы сварил себя от стыда. Внутри Анко было так приятно и узко. Мы держались за руки, и она упиралась о них и двигала бедрами, постепенно ускоряя темп. Через несколько минут нашей любви я не удержался: — Оне-сан… Я! — я несвоевременно кончил и мне стало не по себе. Точнее, мне было стыдно перед ней. А еще одновременно так хорошо стало. По позвоночнику пробежала приятная дрожь. — Все в порядке, — она склонилась над моим левым ухом, а затем поцеловала меня. Я чувствовал, что уже могу продолжать после такой поддержки моей партнерши, — Отото, в этот раз постарайся ради оне-сан. «Мне стыдно из-за того, что она меня младшим братом постоянно называет. А ей нравится!».  — Да, оне-сан, — пришлось продолжить нашу ролевую игру. В этот раз Анко легла на спину и раздвинула ножки. А я уже был настроен удовлетворить и ее. Медленно вошел в нее и ее лицо стало очень блаженным, она даже прижала меня к себе, и я опять был зажат между ее грудей. Пришлось из такого немного неудобного положения начать двигаться. В этот раз тишина была нарушена нашим тяжелым дыханием и стонами. Анко каждый раз водила руками по моей спине, гладя по царапинам, а также постанывала: — Отото… отото… — меня уже начала заводить наша ролевая игра. Стеснение стало уходить, и вместо него настало время животной страсти. Чего же мне стоило оставаться в сознании, чтобы не превысить температуру своего тела! Начинаю с каждым движением ускоряться. С жадностью играю с грудью сестры и пытаюсь не сойти с ума. Сладкие стоны моей Анко заставляли меня любить ее больше и сильней. Через какое-то время я почувствовал, как снова приближается оргазм. Оне-сан тут выгнула спинку и простонала:"отото" в тысячный раз. А за ней уже я: — Оне-сан! — Анко снова царапает мне спину, и я стараюсь не воспылать до ста градусов всеми силами. Но затем - затишье. Тяжелые вздохи, два тела. Я лежу рядом с Анко и смотрю на нее, а она на меня. — Я педофилка… — блаженно произнесла Анко, а я промолчал, — Отото, ты обещал заботиться о старшей сестренке. А сестренка тебя еще не всему научила. «Да почему мне настолько-то стыдно?!»