Три состояния. Книга - 1

Я укутал Конан в плащ посильнее, а затем обратил на Какаши очень злой взгляд. Он спрыгнул с дерева, сел под ним и уставился куда-то в небо. — Видимо, все очень серьезно, раз ты пришел ко мне, — пробубнил я, пытаясь умерить свой пыл. — Хорошо, начну сначала. Я встретил ее сегодня утром около приюта… — Стоп… сначала, сколько ей лет? — спросил я. — Ей… восемь… Ее зовут Харуно Сакура — тут у меня чуть Кондратий не хватил. «Серьезно?!» — Какаши… ты ей почти в отцы годишься… — забурчал я. — Мма… сказал человек, который занимался любовью с девушкой старше его на четырнадцать лет. Мне кажется, когда девушка младше — другой разговор, — произнес как-то обиженно Какаши. — Ты педофил… — буркнул я очень напряженно: такого говна в своей жизни я не ожидал. — Знаю, а ты жертва педофилии… Мма… — я нервно откашлялся. — Один… один… сука. — Ладно… что мне делать с этой сиротой? — Сиротой? — удивленно произнес я. У Сакуры вроде бы были родители. Странный батя и не менее странная мама. Вроде как… — Да. У Харуно родители погибли во время нападения Кьюби. Так что она сирота. Я не знаю, но как ее впервые увидел… сердце так застучало. А смотреть на нее в радость. Помнишь миссию в Страну Снега? — спросил Какаши, а я утвердительно кивнул, — Ты дал мне маленький смысл жизни. Мма… ребенок дал мне смысл жизни… Я из-за тебя начал наблюдать за Наруко и находить утешение хотя бы в ней. Я не забывал своего сенсея и вот… наблюдал за его дочкой, но к ней как к чужому щеночку отношусь. Смотреть издалека в радость, а как подойдешь - оказывается большая злая собака клана Инузука… А я - человек, у которого еще и аллергия на собак, ты, в общем, понял? — То есть смотреть можно, подойти страшно? Ясно… Ну, я думаю, Наруко в будущем поймет. Ты все равно постарался на славу. Без тебя бы эта девочка пропала. — Да и без тебя тоже. Не знаю, как она вообще может жить с такой-то кармой и поведением. — Хы… Ну, это апельсинка, что с нее взять… Мозгов нет - считай, боевик-шиноби. — Да уж… тут ты прав. Так что мне делать? Когда ей будет тринадцать, то мне уже двадцать семь будет… — во второй раз за свою жизнь я услышал не безэмоциональный и одинаковый, а болезненный голос Какаши. Такой же я был, когда подслушивал его в кабинете Хокаге после смерти Рин. «Да, кстати, вопрос насчет того, почему Рин умерла после Минато, а не до, меня напрягал долго, или все правильно? Я даже этого не помню… Да в жопу ваш канон. Давай все по новой. У меня тут Какаши влюблен в восьмилетку». — Эх… Какаши… Какаши… Она же сейчас ранимый, эмоциональный ребенок, так что тебе завоевать ее легко. Как я случайно завоевал Наруко. — Хм? Я записываю, — Копирующий достал блокнот и карандаш и стал записывать все по пунктам. — В общем, самый быстрый способ ее завоевания - просто начать общаться с ней. Внимание уделить, даже немного внимания от такого популярного ниндзя будет достаточно, чтобы у нее глаза блестели при виде тебя. — Кхм… Но… Я же Копирующий Ниндзя Конохи, разве не будет странно, что я буду общаться с девочкой восьми лет с небольшим запасом чакры. Было бы у нее чакры больше, возможно, в ученицы бы неожиданно взял, а так?.. — Какаши почесал голову, а затем раскрыл глаз пошире и уставился на меня, — Я только сейчас понял, что ты мне помогаешь, а не насмехаешься. Почему? — Да ладно тебе, четырнадцать лет - не приговор, — я указал на Конан, которая укутывалась в плащ, и ей снился отличный сон, судя по блаженному лицу. — Кхм… Точно… Ладно. Что тогда? — Давай просто ты ее не в ученицы возьмешь, а отправишь на курсы ирьенинов? — спросил я. — Маа… — коронное словечко от Какаши, а я затем он щелкнул пальцами, — А это хорошая идея. Ирьендзюцу даже поможет ей повысить запас чакры. Так и сделаю. — Ну, а дальше будь рядом и советы давай. Не знаю… о, придумал! Просто ставь ей в пример Рин. Она же была безклановой вроде как? Поставь ее в пример или придумай своего ирьенина-друга с малым запасом чакры. Поставь ее в ситуацию возможного будущего успеха, — предложил я, а потом нервно дернулся, подумав, что задел Какаши за живое. — Хм… Так и сделаю. Думаю, Рин была бы не против, чтобы ее в пример героини ставили. Мма… О! А еще потом возьму Сакуру-тян себе под опеку, когда соберется команда генинов. Как тебе? — спросил Какаши. «Как же мне ржать хочется». — Отличный план. Всегда рядом, сильный, взрослый сенсей, который с восьми лет оберегает девочку, — Какаши тут же упал на четвереньки. — Я ужасен… — голос ужас какой отчаянный, да и мне не по себе от этого плана. — Ты действительно ужасен. — И без тебя знаю… но сердцу не прикажешь. Надеюсь, Хокаге-сама не прознает, а главное, чтобы Гай и Куренай не узнали, а то мне точно конец… — я сделал жест "рот на замке". — В тебе не сомневаюсь. Кстати, в глазах у тебя что за зеленый огонек? — спросил Копирующий. — Зеленый? Радуйся, значит душой я вижу в тебе друга, — тут я опустил голову, чтобы указать, куда гляжу я. Там был чистый, светло зеленый очаг чакры, — Хм. А ты истинный друг. Можно сказать, моя особая сенсорика, как у Яманака. Людям тяжело мне соврать. О… стой, Какаши. Подумай о Харуно. — Зачем? — опешил немного ниндзя. — Для эксперимента. — Эм… Ладно… — он задумался, а зеленый очаг в районе живота не сменился. Но появился второй очаг, небольшой, в районе головы. «Вот это чит», — очаг в голове Какаши был нежно розовым. — Надо же, работает. Чистая невинная любовь по отношению к Сакуре. — Кхм… — Какаши стеснительно почесал затылок. — Зато я могу знать, насколько же ты честен по отношению к этой девочке. Буду держать за тебя кулачки, друг, — Хатаке кивнул и встал с места. — Ладно… спасибо за совет. Пойду… обдумывать и, возможно, действовать, — Копирующий махнул рукой на прощание и свалил по-быстрому. «Твою мать… Какаши… Зато какой ты бодрый стал из-за лобастой». — Ладно, пойдем спать на мягкий футон, Розочка, — я поднял Конан на руки и понес как принцессу, которая больше принца, в свою комнату. В комнате кое-как отжал у нее плащ, который она прижала к себе мертвой хваткой, а затем уложил на футон и накрыл одеялом вместе с собой. На улице пошел ливень и Конан проснулась, чуть ли не вскочив в холодном поту. Она держала руки у груди и нервно оглядывалась по сторонам. — Кэтсуо? — я повернул голову к Конан. — Боишься дождя? Даже не грома, а дождя. — Дождь всегда напоминает об Аме… А все, что связано с Аме - боль, дождь и Акацуки, — ответила Конан, а затем залезла под одеяло и прижалась ко мне посильнее. Ее грудь уперлась в мое лицо. А затем она стала поглаживать мои волосы. — Прости, мне так спокойнее. Хотя, я могу и не извиняться. Тебе же нравится. — Конечно, — ее очаг чакры пылал розовато-красным. Ни капли синего или бирюзового. Есть еще оттенки желтого вокруг огня. — У нас, кстати, что-то было? — Ты… ну, отрубилась… — девушка перестала меня гладить, повернулась спиной ко мне и сжалась в калачик, — Конан? — двадцать семь ей? Не верю! — Мне стыдно… — бурчала Розочка, а я поцеловал ее в щеку. — Сейчас не будет. Я расскажу тебе, как у меня впервые с Анко было. Тогда все как рукой снимет, — тут я начал рассказ и Конан кусала меня в плечо, чтобы не засмеяться в голос, — вот так все и было. — Хи… хи-хи… Да ух… И смех, и грех… — произнесла она, уже перейдя в какое-то очень даже позитивное настроение. — Ладно, тогда что мы делаем? Спать или попробуем снова? — спросил я. — По… попробуем, отото… — тут она ехидно улыбнулась, а я сделал немного обиженное лицо, но затем забил и просто поцеловал ее в губы. Спустя несколько минут ласок, примерно на том же моменте, как и в прошлый раз. «Твою мать, ее опять вырубило… Не бессознательное же тело мне тра… Хотя… Мма…»