Временная Петля

Как мечтают пробуждаться девушки? От нежных поцелуев, робких поглаживаний любимого человека, от вкусных запахов, приятной мелодии или от согревающих, но не настойчивых лучей восходящего солнца... Мне с этим явно в этот раз не повезло. Проснулась от противного писка аппаратуры, и мощного, казалось бы, желающего пробить меня насквозь, удара в грудную клетку. Я сразу схватилась за эту руку, словно желая уличить этого негодяя в сотворенном, или повторить сие действие, а потом резко распахнула глаза и быстро задышала. Передо мной было лицо бледного Франкенштейна, с расширившимися от страха глазами. Он нечеловечески быстро прижал меня к себе, от чего его блондинистые волосы немного закрыли обзор. Единственное, что я видела - кусок стены и потолок. Потому и стала изучать идеальную побелку, а оставшееся органы чувств стали усерднее работать, будто я ослепла, а не просто смотрю в одну точку. Преуспевал в этом занятии слух, который ловил еле слышимый шепот. - Прости... Прости, так нужно было. Я запаниковал, думал, потеряю тебя, прекардиальный удар - единственное что в голову пришло. Но силы не рассчитал... Слишком сильно. Больно? - мое переглядывание с потолком прервали, и я видела только лицо ученого. Прекрасное лицо, бледнее обычного, смотрящее на меня виновато. Я недовольно нахмурилась. - Ты идиот? - голос был хриплым, как у курильщицы со стажем минимум в пятнадцать лет. - Извиняешься за то, что жизнь спас? - я вспомнила, что из себя представлял прекардиальный удар, и устало обмякла в крепких руках. Похоже, со мной было действительно плохо, раз даже Франкенштейн растерялся и был сейчас таким испуганным. Я закашлялась, и меня отпустили на подушки, а когда кашель прошел, обвела взглядом всех в комнате. Все жители нашего дома, включительно с М-24 и Урокаем толпились в одном конце палаты больницы, правда, кроме Сейры и Региса. Те были в другой части делегации, состоящей из Лорда, ее отца, Геджутеля и Рагара с Раджаком. А на границе двух команд, на шикарных, и даже на вид удобных, креслах восседали двое Кадисов. - Ч-что со мной было? - невольно запнулась, наблюдая такое столпотворение. - Ты исчезла, но потом снова появилась. Точнее, появилось тело. Пульс едва прощупывался, - ответил Рагар, стягивая воротник, и внимательно на меня смотря. - Пока я донес тебя до больницы, сердце и вовсе остановилось. - Врачи боролись за твою жизнь, это был приказ, - ровным тоном добавила Раскрея, не смотря мне в глаза. - И тебя чудом вытащили из клинической смерти, как мне доложили. - А потом уже появились мы, - добавил в рассказ свою лепту Франкенштейн, удрученно смотря на больничное одеяло. - И тогда это повторилось. И еще раз, пять минут тому назад, - после этого златовласый уставился на меня. - Либо ты чертовски везучая, либо действительно избранная Богом. После этих слов я решила, что нужно ввести всех в курс дела. Но было непонятно, как. Продемонстрировать? Но что? Мне не сказали что я владею какими-то фокусами, разве что могу досконально регулировать потоки энергии. Рассказать все? На словах каждый горазд. Могла бы конечно поделиться информацией, которой знать и не должна. Но как я докажу, что этого не было в веб-манхве? Я бросила взгляд на М-24 словно невзначай, и тут же вспомнила, как много в этой комнате бывших покойников, что смогут подтвердить мою честность. Чтож, придется решать дело дипломатично. - Я... Я все это время была в своем мире. Том, откуда прибыла, - несколько из находившихся здесь выказали свое удивление. Я же собиралась просто сосредоточиться на рассказе. - Это отнюдь не был приятный визит. Там я пробудилась от комы. Мои родные, после моего побега из дома, с моей посмертной запиской как объяснением моих действий, собирались отдать меня под наблюдение психиатра. Пришлось сделать им больно еще раз, и опять сбежать, - взгляд не отрывался от ладоней, которые мяли одеяло. Вскоре их накрыли ладони того, к кому я, будучи полностью откровенной, больше всего спешила вернуться. Поэтому я выпрямилась, садясь в кровати, серьезно глядя на всех присутствующих в комнате. - Это было испытание моих возможностей. Я смогла его пройти и совершить путешествие между мирами силой собственной воли, за что меня наградили. Теперь я полноправная дочь Божества сия мира, Лакрицияра. Эрга Кенезис Ди Родерик, - синхронно дернулись отец и дочь, а остальные посмотрели на меня с непониманием, а потом отметив реакцию семейства на мои слова, пораженно застыли. - Вы прошли через смерть, потому, скорее всего, не будете иметь затруднений в прочтении того, что я принесла с собой, из своего мира. Потому и сможете доказать, что мои знания намного обширнее, чем должны быть. Все потому что все знания Бога теперь разделены со мной. - А то массовое воскрешение...? - неуверено начал Геджутель, но не довел мысль до конца. Впрочем, и не нужно было, поняли, скорее всего, все присутствующие. - Такова была воля Бога. Но я еще не имела за собой нынешнего статуса, - ответила серьезно. Потом продолжила, - правда, теперь могу воскрешать, это факт. С некими условиями, конечно, но сути особо это не меняет. Одно из тех исключений - невозможность воскресить тех, кого своей силой отправил в вечный сон Ноблесс, - мой взгляд упал на чернобровых братьев. Я без слов поднялась, едва ли обращая внимание на просьбы других остаться в кровати. Ноблесс смотрели на меня с интересом, правда, заметив мой свирепый взгляд, немного смешались. Я почувствовала как моя аура, становясь оранжевой, как легко раскаленный металл, набирает мощи за счет витающей здесь энергии сильных существ. Все сжались, и я могла это вполне осязаемо чувствовать, даже не глядя на них. Остановившись перед двумя сильнейшими мира сего, я рассерженно выпустила воздух сквозь сжатые зубы, с отчетливым сипением, вместе с тем резко освобождая свою ауру от накоплений. От такого действия, кто-то из модифицированных не устоял на ногах, а две пары алых глаз передо мной посмотрели с явным шоком. Не мешкая, я обоих, двумя руками, схватила за уши, и подняв с кресла, склонила к уровню моего лица. Не иначе, как на подсознательном уровне, уловила удивленно-испуганный вздох Франкенштейна. Интересно, за кого он испугался? И не меняя выражения лица, стала объяснять им свое недовольство. - Дорогие Ноблесс. Вы оба повели себя крайне неразумным образом. Один, - я крепче сжала за ухо Раймонда и больно потянула на себя, слыша с его стороны злобный рык, - возомнил себя невесть кем, и захотел чтобы благородные были единственными в этом мире, таким образом желая стереть такой кропотливый труд Лакрицияра, - на еще одно рычание я ответила более сильной хваткой, и рокотом. - А ты, милок, в курсе, что вы с Рейзелом к благородным, как и к этому миру, не особо-то относитесь, а? В чужой монастырь со своим уставом не ходят, бестолочь, - я отвесила ему обещанный подзатыльник, и обратила свое внимание к Рейзелу. Смирному, смотрящему на меня с раскаянием, и умудрившемуся даже в такой позе выглядеть довольно элегантно. - А ты, дорогуша, поступил немногим лучше. Из-за твоего затворничества и наплевательского отношения к здоровью, со времени твоего сна бремя Хранителя мира несет Бог, у которого ручки-то связаны. Скажи мне, какого черта ты, зная о способе восстановления своих сил, ни с кем о том не поделился? - при этих словах половина зрительского состава сразу встрепенулась, слушая меня так внимательно, как, пожалуй не слушал еще никто. Никогда за всю мою жизнь. - Решил что после смерти брата таким оригинальным способом последуешь за ним? - сильнее сжала ухо. - Хочу тебя огорчить, Кадис Этрама Ди Рейзел. Не имеешь права ты на самоубийство, пока не решишь кому передать титул Ноблесс. А зная твое отношение к этому... - Я отказываюсь, - ровно отчеканил Ноблесс, а я кивнула головой. - Вот-вот, и я о том же. Поэтому будем лечиться, хочешь ты этого или нет. И титул Хранителя мира, который временно теперь висит на мне, я тебе тоже верну. Негоже мне, дочери Бога, быть Хранительницей. Небезопасно это, - подтвердила свои слова более мягким подзатыльником, по сравнению с прошлым, и разочарованно отвернулась от мужчин. Краем глаза увидела, что Раймонд, возмущенный мягкой манерой речи по сравнению с его братом, вышел из палаты громко хлопнув дверью. Над косяком прошла трещина, и оба Ландегре, под внимательным взглядом Раскреи на трещину, удалились из палаты. Видимо, разговаривать насчет починки. Мне же было немного плевать. Я встала перед кроватью на колени, и по старой, очень любимой привычке, бахнулась на кровать всем туловищем, создавая своим телом почти идеально ровный угол. Благо, это не была больничная койка, а то тогда подобное не получилось бы. Повернула голову в сторону Франки, но смотрела не на него, а в стенку. На минуту стало тихо, никто не решался и слова вставить, даже Тао. Представив себе, какую картину все могут сейчас наблюдать, а именно - мою отпяченную пятую точку, скосила взгляд на златовласого. - Франкенштейн, пускай все выйдут, хорошо? - он дернулся, но я поймала его руку, намекая чтобы со мной остался только тот, которого сейчас держу. С деликатными покашливаниями удалились все, кроме Урокая и Рейзел-нима. Первый явно боялся находиться там, где нету Ноблесс. Я буквально чувствовала сгустки энергии, выстраивающееся в знакомую мне эмоцию. Видимо, ему успел пригрозить и кто-то посущественнее, чем наследник Кертье. Сам Рейзел находился в подобии ступора, и никто не осмелился растолкать его. Смирившись с двумя невольными наблюдателями, я встретилась с такими знакомыми голубыми глазами. И чувствовала от него же три эмоции. Шок. Сомнение. Интерес. - Ну, спрашивай. - А ты не посчитаешь меня одним из психиатров? - криво и немного наигранно ухмыльнулся мужчина, от чего я тяжело вздохнула. - Никакой из психиатров моего мира не поверил бы в существование Ноблесс или Темного Копья, так что считай что у тебя есть весомый плюс в виде моей поддержки. Что тебя интересует, Франки? - Мне... Немного не верится, что ты теперь Богиня, - замялся блондин, но взгляд не отвел, а напротив, сел на пол, облокотившись на кровать, чтобы наши глаза были на одном уровне. - Так я и не Богиня, а дочь Бога. Вопреки ожиданиям, я все еще человек, причем довольно смертен. - И ты хочешь сказать что действительно была в своем мире? И что статус Хранительницы не защищает тебя от смерти? - А ты мне веришь? - я с издевкой посмотрела на мужчину, отвечая вопросом на первый вопрос. - А насчет хранительства... Рейзелу не помешало быть на грани смерти, будучи Хранителем, так что, как видишь, кроме обязанностей этот титул ничего не несет, - Франкенштейн посмотрел на меня нахмурившись, мол, и ты хочешь это спихнуть на Мастера, но я подняла руку, не давая ему надумать себе лишнего. - Мастер, ввиду своей силы, не особо и заметит этого бремени. Он все равно вызвался быть защитником людей, а в общих чертах так и выглядит работа Хранителя. Останавливать тех, кто возжелал мирового господства. Останавливать то, что неминуемо уничтожит мир. А теперь сравни на этом посту человека, пусть и владеющего Темным Копьем, и могущественного Ноблесс. А учитывая, что я знаю метод излечения Рейзел-нима, так теперь точно способного использовать свои силы. После этого лечения, использование силы Мастером не будет подтачивать его жизненных сил. - Блондин снова неверяще на меня уставился, но теперь - с огромной надеждой, что я не скажу что это шутка. - Рейзел сам себя довел до подобного состояния, - я поднялась, садясь на кровати, и глядя на Ноблесс, уже спокойно смотрящего на меня. - Причем довел себя еще до этого, еще до заварушек с Раймондом. И это не его вина. Снова в палате стало тихо. Франкенштейн поднялся, заглядывая в мое лицо, словно уверяясь что толики жалости и сочувствия в последнем предложении ему не послышались. Эгваин просто стоял, не смея шевелиться, и явно понимая что при этом разговоре он лишний, а Рейзел... А Рейзела мне опять удалось удивить. И тогда, вздохнув глубоко, я попросила Урокая выйти и не подслушивать, и рассказала все. Абсолютно все. Чем является этот мир, какую роль в нем играет Бог, а также наказание, которое было ему дано на суде. Рейзел активно переспрашивал, что было для меня удивительно, а Франкенштейн затравленно молчал, явно пытаясь представить свое оружие где-то там, в другом мире. Но когда мне все-таки получилось все объяснить Ноблесс, перебирая в мозгу множество метафор, он снова начал твердить, что если бы не его ложные убеждения - брат был бы жив. Пришлось напоминать, что он жив сейчас, и что вину стоит от себя отодвинуть. Стоило мне это еще больших усилий, чем объяснение строения мира, но эффект был. По крайней мере, Рейзел не фонил на всю округу самобичеванием. - Франкенштейн, где моя одежда? - я оглянулась по палате, но меня опередили, вручая одежду на руки. Я ласково улыбнулась, и потянулась за поцелуем, получая желаемое. Правда, когда я отстранилась, Франки был обеспокоен. - А могу я знать, что ты собираешься делать? Раз ты все еще хрупкий человек, а не Богиня, то тебе стоит отлеживаться. - Ну, во-первых, не хрупкий человек, а модифицированный человек, - я хитро улыбнулась, от чего Франкенштейн закатил глаза, а потом цепко и строго на меня уставился. - А во-вторых, делать все будешь ты, а я только проконтролирую. А будем мы лечить Рейзел-нима, - обманчиво нежно проворковала я, взяв за руку Ноблесс, а тот со слабо выраженной мольбой посмотрел на Франкенштейна. Впрочем, тот явно не знал чью сторону принять. Умом-то он понимал, что лечение Мастеру необходимо, но сердцем чувствовал, что Ноблесс из последних сил сдерживается от ментального контроля, лишь бы этого избежать. Только что-то подсказывало мне, что на меня, как человека вне контракта, и отлично регулирующего энергетические потоки, это не подействует. - Я чувствую себя как-то странно, - вдруг выпалил Рейзел, и мы с Франкенштейном синхронно посмотрели сначала на Ноблесс, а потом друг на друга. - Здесь как будто прохладно, - я ласково улыбнулась явно волнующемуся Мастеру, и решила приободрить. - Не волнуйтесь, Мастер. Вскоре Вам станет теплее. И мы с Франкенштейном позаботимся о Вашем комфорте, - я поймала блондина за ручку, облокотившись на него как маленький ребенок, и участливо смотрела на Рейзела. Тот в ответ тепло мне улыбнулся. Что же, возможно у нас с Франки действительно получится перевоспитать этого упрямого, но не менее дорого сердцу брюнета.

***

На выходе из больничного крыла нас ждала подлянка, к которой, несомненно, приложил свою руку Бывший Лорд. А как иначе объяснить то дело, что нас снаружи ждал праздничный караван с какой-то шикарной подъемной платформой, с двумя сидячими местами для меня и Рейзела, и что меня пытались одарить какими-то благами, обзывая Богиней. Каюсь, стоило послушать Франкенштейна и по-тихому сбежать в особняк Мастера, а не предупреждать испуганную стайку слуг о нашем отлучении. Пришлось по быстрому разогнать этот Лукедонский цирк, заодно попросив всех участвующих передать тому, кому пришла эта идея в голову, что его ждет неприятный разговор со мной. А судя по тому, как удивленно захлопали глазками рядовые благородные, с зачинщиком я не ошиблась. Мы прибыли в особняк, и с радостью и умилением услышали громкие разговоры и, как мне показалось, восторженные возгласы. Видимо, все наши Сеульские квартиранты, услышав куда мы направляемся, сочли лишним оставаться и дальше в Лордовском дворце. Я попросила Франкенштейна приготовить купальню для Мастера, а сама, под руку с Рейзел-нимом направилась на второй этаж, откуда и было слышно все звуки. Застали мы довольно занятную картину. И я тут же поняла, как сильно ошибалась в своих начальных предположениях об обстановке в доме. Первое, что бросалось в глаза - на первый вид невозмутимый, но довольно раздраженный Кадис Этрама Ди Раймонд. Своим мнимым спокойствием тот очень отличался от остальных, а потому - бросался в глаза. Кира, в боевой трансформации, удерживаемый М-24, замахивался фарфоровым чайником на Урокая, которого, к моему большому удивлению, удерживала Ремиза Элеанор, воскресшая мать Розарии. Сама Розария была бледнее стенки, поддерживаемая Кэриасом, который обмахивал ее платочком. Впрочем его отец тоже был здесь, громко что-то крича и ударяя себя в грудь. Возле него стоял Геджутель, на повышенных тонах пытающийся его утихомирить. А неподалеку от всей этой катавасии стояли Регис и Руссар, колдующие над другим чайником, чудом уцелевшим, так как под ногами чуть ли не дерущихся Урокая и М-21 уже были только осколки, некогда дорого сервиза Мастера. Тао и Такео, лихорадочно копаясь в чемодане от винтовки снайпера, подавали двум благородным разные сорта чая, иногда путаясь, и подавая упаковки рамена. Впрочем, растерянный Руссар отламывал куски лапши и кидал их в чайник, по щепотке, как делал и с чаем. Регис этого не замечал, причитая "Сейра, ты где, когда так нужна". Глаз дернулся. Ладони сжались в кулаки. Рейзел, взглянув опасливо на то, как я кошусь то на разбитый сервиз, то на чайник в руке Киры, осторожно отстранился. И последняя капля - из рук нашего оборотня все-таки вырывается чайник, летит в сторону головы Урокая, но, сталкиваясь с барьером, выставленным благородной, падает на пол уже в виде осколков. - ЧТО ВЫ ЗДЕСЬ УСТРОИЛИ?! - мой крик тут же заглушил все остальные звуки, даже громкие увещевания Крациса. Мое Копье, принявшее форму сковородки, тоже было весомым аргументом для всех, чтобы замолчать. Раймонд улыбнулся, явно наслаждаясь наступившей тишиной, а вот все остальные - побледнели, замечая на пороге меня и Рейзел-нима. Я сделала шаг и под ногами хрустнули осколки. Еще больше злясь, я подняла глаза на всех присутствующих, и медленно проехавшись по каждом испытывающим взглядом, уже тише сказала: - Кто-то удосужится мне объяснить, что за погром имеет место здесь, в особняке Мастера? - интонацией подчеркнула последние слова, и Тао, подталкиваемый снайпером, и тихим предлогом "только тебе под силу ее заболтать", выскочил на середину комнаты. - Ой, Рейзел-ним, Ольга-ним, а вы так быстро прибыли, ахах, как протекала ваша... - Тао, коротко и по делу, - я прервала хакера, понимая что он наивно полагал что действительно сумеет меня заболтать. - Иначе убедишься, что сковородка это довольно травматическое оружие. И я тут не говорю о щелбанах Сейры, - наш штатный аналитик сглотнул, и предпочел меня послушаться. - Нас сюда отправил Бывший Лорд, вас встречать. Приказал чай вам приготовить, и для этой миссии прислал Блостеров и Элеанор. Ландегре должны были просто проследить за порядком, это я подслушал. - Охуенно проследили, ничего не скажешь, - я бросила укоризненный взгляд на Геджутеля, так как остальные Ландегре уже были ни живы, ни мертвы и не иначе, как силой воли держались на ногах. - Продолжай, Тао, продолжай. - Так вот, чай приготовить вызвался Урокай, - хакер замялся, смотря на меня. - Попробовать это мы дали Кире, и он, мягко говоря, не одобрил этого чая. - Да это концентрированный мышьяк какой-то, а не чай! - воскликнул оборотень, выдернув руку из захвата М-24, а я медленно повернулась в его сторону. - Он отравить хотел тут всех! - Кирюша, ты пробовал мышьяк, такой настоящий? Нет? - он как-то сразу напрягся, видимо понимая что и кому сказал, помотал отрицательно головой, а я продолжила елейным голоском. - А хочешь пройти дегустацию? Ради тебя, родной, я и цианид достану, - Кира свой пыл сразу растерял, даже трансформация прошла, а я требовательно посмотрела на Тао. - Ну, после этого парни перешли на личные оскорбления, мы с Такео заваривать чай не особо умеем, так что этим занялись Регис со своим отцом, а потом как-то завертелось, хе... - Тао замолк, смотря в пол, а дальше стала говорить Ремиза. - Моя дочь впервые была в этом особняке, так что сильно разволновалась, и увы, не могла помочь другим, - сдержанно отозвалась бывшая Каджу клана Элеанор, слегка мне поклонившись. - А я не мог оставить леди в беде, и моим долгом было помочь, - театрально заявил Кэриас, а его отец, с воплем "молодец, моя кровь, это я так его воспитал, по приказу Бывшего Лорда", поддакнул. Я крепче сжала сковородку, и посмотрела еще раз на это столпотворение. - Итак. Франкенштейн сейчас приготавливает купальни для Мастера, - на это замечание довольно красноречиво отреагировал Раймонд, неверяще зыркая то на меня, то на Рейзела. - Так что у вас всех есть совсем немного времени, чтобы убрать здесь все. Кира, Урокай - на вас осколки. И храни вас Бог, чтобы вас не заметил с ними Франкенштейн. Беритесь за работу. Регис и Руссар, - двое очень похожих друг на друга благородных тут же подошли ко мне. - Проблем с доведением воды до состояния кипения у вас не будет? - аристократы кивнули, и я ответила им тем же. - Тогда займитесь. Тао, Такео, - я подала им чайник с тем, что должно было напоминать чай, но не напоминало, как ни посмотри. - Вылейте это где-нибудь, где не заметит никто, и помойте этот чайник, оставите потом на кухне. Розария, Ремиза, - две симпатичные рыжие благородные встали передо мной, уже немного уняв свой шок. - В зале на третьем этаже должны были быть еще кружки и чайник, из другого сервиса. Озаботьтесь тем, чтобы принести его сюда в безупречном виде, чистыми и целыми. Пусть вам помогут Блостеры, - слыша свою фамилию, блондины встрепенулись, и тут же поплелись за рыжими. Таким нехитрым образом, спровадив большинство людей из зала, и обеспечив Рейзелу и Раймонду тишину, я лишь нависала с той же сковородкой над усердно убирающимися Урокаем и Кирой. М-24 решил помочь своему товарищу, и работа в три пары рук шла явно быстрее. И когда негласные виновники случившегося ушли из комнаты, я позволила себе тяжело выдохнуть и, отозвав Копье, неэлегантно упасть в кресло, свесив ноги через подлокотник. Впрочем, на мою элегантность или же ее отсутствие, никто не обратил внимания, а оставшийся в комнате Геджутель тут же подошел, участливо спрашивая, как я себя чувствую. В тот же момент в комнату вошел Франкенштейн, и проглотив слова приветствия, тут же оказался возле меня, щупая пульс. Я вскинула бровь, смотря на него с усмешкой. - Ты теперь на каждый мой чих будешь мне ЭКГ делать? - Будешь чихать - еще не то сделаю, - счастливо улыбнулся мой возлюбленный, понимая что сижу я в такой позе с целью расслабления, а не от недомогания. - А где остальные? Я слышал шум, - Франкенштейн оглянулся по сторонам, и не замечая ничего, что могло бы приковать его внимание, снова посмотрел на меня. - Они чай Кадисам готовят, - я небрежно махнула рукой, посмотрев в потолок, и фыркнула от смеха, - всей толпой готовят. - О, я сам приготовлю, - словно вспомнив о чем-то хотел вскочить Франкенштейн, но я поймала его за руку, не давая вставать, и ласково глядя в глаза. Нельзя, нельзя допустить, чтобы он заметил отсутствие сервиза. Я просто молчала и легко улыбалась, заставляя Франки думать, что же я задумала, и очень вовремя - поглощенный своими мыслями тот не заметил как в зал тихо зашли благородные с подносом, полным кружек, тарелочек. Мне кивнули головой, и даже Крацис молчал, а я шире улыбнулась Франкенштейну. - Прежде чем пойдешь готовить - дождись Региса и Руссара. Они за кипятком пошли, - блондин немного расслабился, становясь на колени перед креслом. - Пока ждешь - можешь чем-то другим заняться, - ненавязчиво облизала губу, и мой намек был понят. Меня поцеловали. Глубоко, но не выходя за рамки приличия, и притом - явно ненасытно. Приоткрыла один глаз, и увидела испуганных, словно уличенных в преступлении, Урокая и модифицированную четверку. Жестом указала им на группу благородных, в тишине подпирающих стенку, и те немедля сразу же туда отправились. Облегченно выдохнула, и немного углубила поцелуй, теперь уже не волнуясь ни о чем и наслаждаясь процессом. Долго, правда, этот момент не продлился, так как пришли Ландегре с кипятком, и Франкенштейн поднялся. Я наблюдала с улыбкой. Наблюдала, как выверено, словно создавая симфонию, мой златовласка сыпал разные чаи чуть ли не по крупицам. Наблюдала, как Урокай смотрит на эти действия ученого с явной завистью. Наблюдала, как другие понемногу расслабляются. Потом Франки раздал указания подпирающим стенку, и чай был роздан всем присутствующим. Правда, чтобы на всех хватило места, Тао и Такео принесли из соседней комнаты диван. Все расселись, а Франкенштейн ловко юркнул подо мной, усевшись на том же кресле, что и я, и таким нехитрым образом я сидела на его коленях, прижавшись головой к груди, свесив ноги через подлокотник. Посидели и попили чая мы прилично, без ссор и даже в довольно непринужденной обстановке. Даже Урокай со временем расслабился, когда бывшие каджу говорили с ним как с равным, словно и не было того предательства. Действующие главы кланов с большим интересом слушали рассказы модифицированных, а Тао, услышав от Кэриаса, что "нуним вскоре точно отправит его в мир людей", стал ненавязчиво вербовать его в ряды РР. Намекнул, что на страже Ноблесс теперь даже дочь Бога находится, и Крацис, уловивший нить разговора и то, что его сына куда-то вербуют, тут же стал убеждать сына вступить. Правда, когда старший Блостер узнал что Лорду там не поклоняются, то серьезно призадумался, но зерно сомнений в Кэриасе уже было. Я хитро подмигнула Тао, и тот ответил мне улыбкой. - Ну что, пойдем, Франкенштейн? - сказала я, поднимаясь, когда отметила что Ноблесс уже допил свой чай. - Будем Мастера лечить.