Временная Петля

Первым делом мы отправились в усыпальницу Мастера, чтобы взять Кровавый Камень. Рейзел никому его не доверил, и по пути до купален, будто бы невзначай, но оглядывался по сторонам. Время от времени я смотрела на легендарный Камень. Он действительно источал эмоции гордыни и желания, заманивая будущего владельца. Причем, это были такие массивы энергии, что мне невольно пришлось наложить на камень энергетический барьер, чтобы он так сильно не фонил и не сбивал мне мысли в кучку. Пусть я из нашей тройки была более всего подвержена его влиянию, но умела и могла от этого защищаться. Потому, когда мы вышли из этой комнаты и сейчас шли в сторону купален, мне было в разы комфортнее. Я не спорю, по пути приходилось пару раз восстанавливать барьер, так как сила камня уничтожала его за считанные минуты. Правда, когда Рейзел-ним заметил, что я делаю, то сам накрыл камушек барьером, что пробить было не так легко. Тогда я расслабилась и зашагала увереннее. Когда мы зашли в купальни, на меня хлынул поток пара. Франкенштейн, видимо, предполагая что мы надолго задержимся, налил кипяток в этот... Небольшой бассейн, потому что по другому не назовешь. Свет был приглушен, так как окон не было, и тот самый свет обеспечивали только канделябры. - Значит так, - я подошла к Рейзелу, становясь прямо напротив него. - Мастер, я попрошу камень. Пока Франкенштейн поможет Вам подготовится к купели, я приготовлю камень, - на безупречном лице скользнуло серьезное, и очень хорошо заметное волнение. - Мастер, прошу, доверьтесь мне. Я знаю как защищаться от его пагубного влияния. И уж тем более не испытываю соблазна испробовать мощь этого камня, - видимо, моя увереная интонация убедила Ноблесс. Ну, или осознание безысходности, и того, что мы с Франкенштейном не отстанем теперь, как нас не умоляй. Но эффекта я добилась нужного, и мне передали камень. Я понесла его в смежную комнату, эдакую кладовку с аромомаслами, полотенцами, и запасными свечами. Был и нож, которым длина свеч регулировалась в случае чего, и, видимо, недавно пользованный. На лезвии все еще были следы от воска. Взяла небольшую тряпицу, протерла ею нож, на столе расстелила полотенце и положила на него камень. Ну камень как камень, чем-то напоминал рубин, правда был более мутным, и словно не ограненным. На всякий случай повесила на камень еще один барьер, и, взяв нож, стала осторожно откалывать нужное количество. Правда, был соблазн отколоть половину, или и вовсе кинуть целый камень, чтобы Рейзел раз и навсегда набрался силы, но это было глупо. Нужно было и на попозже оставить, и поберечь Ноблесс от сильного скачка силы. Была даже мысль дать меньшее количество, но повторить, скажем так, за месяц, но решила следовать строго по инструкции. Впрочем, осколок все-таки вышел больше, чем один на один сантиметра, но учитывая состояние Рейзела, я подумала, что лишним это не будет. Да и больше он минимально, так что не буду же я крошки такого дорогущего ресурса переводить. Камень я поставила неподалеку, а потом и вовсе спрятала в корзине с полотенцами. Само полотенце, на котором был осколок, сложила пополам и стала лупить по нем рукояткой от ножа, желая как можно больше измельчить. Когда под руками уже не оставалось никаких, заметно больших, крошек, не раскрывая полотенце, понесла его в купальню, предварительно закрыв за собой дверь и, на всякий случай, повесив и на двери барьер. Народа в гостях много, так что береженого бог бережет. Когда я пришла в комнату, Рейзел был раздет и галантно придерживал полотенце, обвивающее его бедра. На минутку застыла, и стала просто пялиться. Не терять же мне такой возможности? В каноне-то его тело не было показано в таком великолепии. Мой взгляд, и судя по всему, мысли, перехватили, и Ноблесс, покраснев, отвернул от меня голову, посмотрев на воду. Я тоже смутилась, сжалась, чувствуя на себе тяжелый взгляд Франкенштейна, и просто подошла к краю бассейна, присев на мысках, высыпала туда осколки, и для надежности еще и выбила, словно ковер. Правда, от таких махинаций, меня повело, и я уже думала, что упаду в эту бурлящую красным воду, но меня придержали за талию. Причем, на одну долю секунды, я повисла над водой. Один, более сильный всплеск воды донес на мое лицо каплю воды. Я уже стояла прямо, но чувствовала себя донельзя странно. Кожа, куда попала вода, а попала она на верхнюю губу, резко и невыносимо зудела, как при чесотке. Хотелось как минимум вырвать себе эту часть тела и бросить под ноги. Но организм поступил по другому, и я слизала это. Глаза сразу же широко распахнулись. Покажите мне луну, и я точно смогу до нее допрыгнуть! Пальцы дрожали, желая что-то сжать и показать, насколько мои показатели увеличились. Остатками ума я понимала, что это влияние камня, но от одной капли такой сильный эффект? Ответ пришел незамедлительно. В воздухе висели пары из купели. На меня встревоженно смотрели две контрастных пары глаз, и я, неестественно быстро подбежав к ближайшему канделябру, потушила свечу, и спрятала за спиной, держа обеими руками, чтобы прогнать это настойчивое чувство. Коротко кивнула, закусив губу, словно сообщая что все со мной в порядке. А руки в то время выпрямляли канделябр, делая из него простой железный прут. Меня послушались, и Мастер, с коротким кивком вошел в воду. Я смотрела на это с каким-то скрытым трепетом. Тело желало поступить так же, а разум буксовал. В каноне, чтобы был эффект, камень вживляли в грудь, а тут, от одной капли, пусть и умноженной на испарения, меня так быстро повело. Было здесь что-то не чисто. Неужели в растворенном виде камень еще сильнее? Догадка разразила меня словно гром, а вся мощь, и желание силы, ушло в мозг. Больше знаний, больше сведений, больше! С неподдельным интересом наблюдала за подопытным, как его уже нарек мозг, и сразу переключила свое зрение на третий глаз. Ноблесс погрузился по ключицы, сидя на одной из ступенек бассейна, откинувшись головой на бортик, и теперь красная вода быстро заживляла его ауру. Я буквально видела, как мои стежки исчезают, оставляя после себя уже крепкое покрытие, словно действительно стекло. Середина ауры тоже отстраивалась, отвергая мою энергию и вложенный труд, образуя между треугольниками тончайший, но, парадоксально, даже на вид надежный и крепкий, путь потока энергий. И при этом, в отличии от процесса когда делала это я, энергия Ноблесс не утекала, а восполнялась, делая из двух конусов прекрасные и замысловатые песочные часы. Только насытив свое любопытство, я заметила, что Франкенштейн испугано стал вертеться возле Мастера. Тот был без сознания. Подошла, положила руку ему на плечо, и взглянула сверху вниз. - Спокойно. Он уже давно не восстанавливался таким способом. Организм просто хочет как можно лучше использовать этот момент и эту возможность, - на меня долго и внимательно посмотрели, но, видимо, согласились, так как в следующий момент блондин подхватил меня на руки и мягко улыбнулся. - Скорее всего, ты права. Кроме того, - Франкенштейн нагнулся ко мне, заговорщически шепча, - у меня есть еще одна, немаловажная забота. - Я, что ли? - указала на себя пальцем. - Да не волнуйся ты, я уже уняла влияние камня, это было как короткая вспышка, и... - А я не об этом, - прервал меня, улыбаясь уже хитрее. - Ты ведь наверняка тоже хочешь освежиться? - Есть немного... - мысль о том, чтобы плюхнуться в полный рост в теплую воду, была довольно соблазнительна, и я не стала сопротивляться. Подготовленная купальня для Мастера довольно сильно отличалась от купальни, подготовленной для меня. И это меня приятно удивило. Свечей было меньше, но и помещение было небольшим, по сравнению с прошлой комнатой. Сама купальня тоже была меньше, где-то три метра в диаметре. В воздухе был букет очень приятных ароматов, а на воде ненавязчиво плавали лепестки роз. М-м-м, да мне тут кое-кто романтику устроил. Пока я думала, Франкенштейн подлил туда ведро кипятка. Глядя на эту картину с огромнейшим желанием уже оказаться в воде, стала спешно раздеваться. Правда, как только Франкенштейн это заметил, то тут же поймал мои ладони. - Я думал, что ты позволишь мне... - А ты не думай, и не зевай, а быстрее раздевайся тоже, и присоединяйся, - мягко высвободила руку и стала дальше снимать одежду. Франки только хмыкнул, и тоже стал раздеваться. Правда, когда я уже вошла в воду, балдея от тепла, тот, не сводя с меня взгляда, замедлился в движениях. Я смотрела на это дело с улыбкой и прикусив палец. Сказать, что он был хорош собой, это словно ничего не сказать. Никакой рисунок не в состоянии этого передать. Да и обычно обнажение Франкенштейна происходило только в паре с боевыми увечьями, и только до пояса. А тут... Прекрасная, без единого изъяна кожа, медленно покрывающаяся испариной от пара, золотые кудри, что ласкали ту самую кожу на таких крепких плечах... Медленным, хищным шагом ко мне приблизились, и присоединились. Его ладони взяли мыло и уверено стали мыть меня, сантиметр за сантиметром, что больше походило на массаж. Я так от подобного расслабилась, что почти пропустила момент, когда меня усадили себе на колени. Кожей чувствовалась каждое движение мышц того, кто сейчас меня так уверено к себе прижимал, в том числе и тех мышц, что находились в области промежности. Такая близость была даже немного смущающая, но когда жадные губы стали проводить цепочку поцелуев от плеча до самого уха, то мысли сразу перетекли в другое русло, не оставляя даже шанса на размышления о чем-то таком, как смущение. Руки сами собой вскинулись вверх и поймали шею Франкенштейна, а голова отклонилась, словно призывая продолжить. И он продолжил, с большим удовольствием, ставя мне засос, и потом тут же проводя по нему пальцем. - Моя, только моя. - Конечно, а чья же еще? - Ну, иногда твои действия расходятся с этими словами. - Ну знаешь, - я хохотнула на это его высказывание, - я девушка довольно любопытная, глаза боженька дал, чтобы глазела, а еще я очень милая, и потому со всеми вежлива. - И от скромности не помрешь, да. И именно поэтому мне стоит показать всем, что ты занята, - мурлыкнул Франкенштейн мне прямо в ухо, тут же его облизав. - А то тебя могут неверно понять, а потом будут мучиться от безответности. - Так это уже не мои проблемы, - в ответ на ласку я стала кончиками пальцев массировать кожу головы Франкенштейна. По себе знаю как это приятно, тем более, когда волосы длинные. - Так получается, ты коварная разбивательница сердец? - Получается, - я повернулась к своему собеседнику, прижимаясь грудью к груди. - Так что тебе еще повезло, что у нас все взаимно, мсье. - Я польщен, мадемуазель, - меня притянули ближе, и утащили под воду, одновременно с этим, начиная чувственно и глубоко целовать.

***

Когда мы с Франкенштейном лежали в теплой воде, прижавшись друг к другу и расслабившись, в дверь купален громко застучали. Я хотела послать неожиданных гостей в одном, давно популярном направлении, но Франкенштейн все-таки не растерял крупицы здравого ума, и громко спросил, кто это к нам добивается. - Лорд созывает внеочередное собрание, и хочет, чтобы Рейзел-ним и Ольга-ним присутствовали, - тонким голоском, словно его насильно сюда притащили, отозвался Тао. Я недовольно нахмурилась, и, спрятав лицо на груди Франкенштейна, стала откровенно ворчать и жаловаться на усиленное внимание к моей тушке. Меня лишь сочувственно погладили по голове. Быстро приведя себя в порядок и обсушив волосы феном, который сюда заранее принес Франкенштейн, мы осторожно заглянули в купальню, где находился Мастер. Пар пошел на спад, а вода была почти прозрачная, словно не желая выдавать что еще совсем недавно все здесь бурлило и поражало красным. Когда мы подошли ближе, глаза Рейзел-нима уже следили за нами. Я без слов развернулась и он встал, видимо используя силу, так как за мгновение уже был сухим и одетым, потому что меня тактично повернули назад. Я осмотрела мужчину с ног до головы, а потом "включила" свой третий глаз. Энергия перемещалась вверх и вниз, омывая всю его ауру. Уверившись, что Ноблесс в порядке, я улыбнулась, и с легким смешком похлопала того по плечу. - Вот оно как, я думала, ты такой сдержанный в плане эмоций из-за того что на исходе сил был, а ты, оказывается, изначально такой, - Франкенштейн издал какой-то неопределенный звук, и прижал кулак к губам, ошарашено на нас глядя. Видимо, прибалдел от моей наглости. А вот Рейзел лишь усмехнулся легко, и высвободился из-под моей руки и пошел к двери. Что ж, скорее всего, от собрания не отвертится даже Ноблесс.

***

Так и было. Не отвертелся никто. Все стояли в зале - каджу в почетном карауле, сзади них - прошлые каджу. Гости Лукедонии, то бишь, наша команда, выстроилась в ряд, таким нехитрым образом охватив трон буквой "П". Посредине нашего ряда был Рейзел и Раймонд, Франкенштейн возле своего Мастера, я возле него, а возле меня М-24 и Кира. Возле Раймонда стояли Урокай, Такео и Тао. Я посмотрела на ребят в их привычных костюмах. Сама же посмотрела на свои ноги и недовольно одернула короткую юбку. Ведь кто бы мне позволил к Лордессе на поклон в джинсах, в которых сюда прибыла, явиться? Две Элеанор меня мигом взяли под белы рученьки и повели в свои владения, раз уж нам по пути. Одели в короткую, черную юбку и красно-черный, готический корсет. После того, как я намекнула, что мне так может стать холодно, выдали мне длинный черный плащ и шпильки. А я лишь тоскливым взглядом проводила их ноги в сапогах с каблуком пониже, но послушно надела предложенное. Уже в бою под названием "я не надену юбку" позорно проиграла, и заодно заценила силы убеждения этих ведьмочек. Напоследок мне накрасили губы, надели парочку безделушек и мы вместе побежали на собрание, немного опаздывая. Но и так ничего не пропустили, Лорда еще не было. Впрочем, я еще по канону заметила что Раскрея любитель задержаться. Видимо, власть имеющие пользуются этим приемом, чтобы через чувство ожидания доминировать над подданными. Впрочем, долго ждать не пришлось, и Лорд пришла в сопровождении своего отца. Когда Раскрея села, бывший Лорд встал возле трона, оглядывая толпу, и время от времени кому-то махая ручкой. Я с чувством закатила глаза, не понимая, почему мы вообще участвуем во всем этом. И ладно бы только я с Кадисами, так сюда еще позвали всю нашу компашку. Да и то, что Регис с Раэлем стояли возле воскресших членов своих кланов, я только сейчас заметила. Хмм... Какого рода это будет объявление? Лукедония становится демократической страной? Или еще что-то более шокирующее? - В Лукедонии случилось удивительное происшествие, - сходу после приветствия начала Лорд. - Многие почившие благородные вернулись к жизни. Учитывая их высокий пост при жизни, вопрос об их сегодняшнем статусе был для меня непростым решением. Отныне все каджу, родственники которых вернулись в жизнь, вольны выбрать для них статус либо советника каджу, либо почетного жителя Лукедонии, подконтрольного своему клану. Прошу сделать шаг вперед тех глав кланов, которые желают статуса советников для воскресших, - шаг сделали абсолютно все, у кого был кто-то за спиной. Раскрея кивнула и молча поднялась. - С этого дня все прошлые каджу назначаются советниками нынешних глав, в том числе и бывший Лорд благородных. Раскрея, так ловко вписавшаяся в число тех, кто задвинул своих родных в советники, села и внимательно осмотрела зал. Ее взгляд задержался на двух Ноблесс. Что-то она явно отметила, так как заинтересовано вскинула бровь. Впрочем, больше никто не спешил говорить. Видимо, все ждали слов Раскреи, а она косплеила Рейзела, и видимо уже наговорилась на день вперед. Я конечно все понимаю, что у них тут такая атмосфера, но я-то человек, ножки устают, тем более - на шпильках. Ужас, хуже чем на школьной линейке. Переступила с ноги на ногу и кинула ожидающий взгляд в сторону трона, отводя его от потолка. Тогда-то я заметила смешинки в глазах Родерика и почувствовала его явное намерение открыть рот и сморозить что-то из ряда вон выходящее. Не долго думая сделала три шага, чтобы выделиться из нашей шеренги, и бахнулась на одно колено. - Поистине, мудра Лорд Лукедонии, и решения принимает правильные, - как могла, старалась быть вежливой и вести себя, как подобает перед монархом, но раньше возможности особо не было, так что неизвестно было, преуспела ли я. Поднялась с колена, и посмотрела в сторону трона. - Правда, я бы попросила прислушаться к моему мнению, и не делать Эргу Кенезиса Ди Родерика советником Вашего Светлейшества. Под конец своего правления тот принял ряд довольно неразумных решений, за которые нам все еще приходится платить. Да и не лишать ведь хлеба Геджутеля. Не буду в это углубляться, но таков мой совет, - видя замешательство на лицах окружающих, я решила поставить в этом вопросе точку, чтобы Раскрее не приходилось долго думать. Вдруг отца обидеть боится. - И такова воля божья, - при этих словах все каджу склонили головы синхронно. - Хорошо, пусть будет исполнена твоя воля, дочь Бога. Эрга Кенезис Ди Родерик отныне почетный житель Лукедонии, - Раскрея коротко кивнула, и посмотрела на всех в зале. Я же не спешила пока на свое место, отметив что Лорд хочет сказать еще что-то. - Советники каджу обязываются поддерживать своего каджу, а так же во время его отсутствия - временно руководить делами клана, - я невольно вздохнула с облегчением, ведь отлучись Раскрея, будь он у нее советником... Нет, этот трон не пережил бы повторного восседания там этого конкретного блондина. Потому что я бы имела слишком большой соблазн его развалить. - Почетные жители Лукедонии не имеют никаких обязательств перед своим кланом, и могут быть вольны делать, что захотят. - Ага, а еще кроме того, они - разваливающиеся старики, - буркнула я про себя, что в тишине зала было слышно всем, и за спиной у себя услышала знакомый ехидный смешок. - Это я, что ли, развалина?! - возмутился Родерик, положив руки на бедра. - Я еще ого-го мужчина, - и после того еще повилял бедрами. Я невинно посмотрела на Раскрею, мол, что же он себе позволяет, и Лорд демонстративно кашлянула в кулак. Снова стало тихо. - Помимо того, что уже было сказано, я хочу сделать объявление, - Раскрея поднялась, и направилась в мою сторону. - В честь воскрешения второго Ноблесс, а также в честь того, что Лукедония обрела божественную поддержку в виде дочери Бога в качестве помощника нашей стране и расе, будет дан бал. Официальное начало будет через час, все присутствующие приглашены в обязательном порядке. Кроме того, на бал позволено прийти любому жителю Лукедонии, - Раскрея остановилась передо мной и протянула мне руку. - Надеюсь, Вам придется по вкусу такой жест гостеприимства. Мне не оставалось ничего, кроме как пожать Лорду руку.

***

Переодеваться на бал я не сочла нужным, хотя Элеанор предлагали мне это. Я хотела использовать этот час с большей пользой. Поэтому, как только собрание окончилось, я отмахнулась от своих, которые хотели меня уже куда-то потащить за собой и поцокала к Родерику. Он не уйдет от нашего разговора, пусть и не мечтает. Хоть Лакрицияр и не говорил о том, чтобы с ним переговорить, но между строк читать я умею. Бывший Лорд находился в столпотворении советников каджу и пытался доходчиво объяснить Крацису, что к нему теперь не стоит обращаться, как к Лорду. Подошла, взяла его под локоток, и под офигевшие взгляды других, молча увела, останавливаясь в десятке метра от толпы. Они, впрочем, усиленно делали вид что болтают о чем-то, но глазки-то в нашу скашивали. - Нам нужно поговорить, - сразу сообщила я, скрестив руки на груди. - Во-первых, что это ты за цирк устроил при моем выходе из больницы? - А как же еще? Дочь Бога - это само по себе Богиня, а Богиня должна быть обихоженная должным образом, - незнающий человек, скорее всего, поверил бы в этот невинный тон, но хватало лишь одного взгляда в эти краснючие фары, как становилось понятно, что надо мной банально стеблись. От злости чуть пар из ушей не пошел, право слово. - Значит так, мистер "Почетный Житель", я скажу тебе только один раз, и повторять больше не стану, а как увижу повторение - больно дам, - видимо, замечая мой холодный взгляд, бесенята из глаз благородного исчезли. - Ни модификация, ни Темное Копье, ни статус Хранителя, и уж тем более ни статус дочери Бога не изменят того факта, что, прежде всего, я - человек, а не священная корова. Это ясно? - ответом мне был кивок, и я по разлившейся тишине отметила, что и другие, стоящие в коридоре, тоже притихли, наплевав на конспирацию. - Тогда, перейдем к "во-вторых", - на этих словах я демонстративно материализовала Копьем скалку, и подперла рукой бедро, взбешенно посмотрела на Родерика. - Ты что устроил со своим уходом в сон? Объяснись-ка. - Я хотел дать дорогу молодому поколению, - просто и буднично ответил Лорд. - Ага, путем самоубийства и доведения к нему других, оказывая на них давление своим положением в иерархии, - Родерик нахмурился, понимая что я тут не лясы точу а серьезно на него бочку гоню. - Чтобы наследники могли быть у власти, им было бы нужно обрести Оружие Духа. А по другому, нежели умереть, передать его невозможно. - Че-пу-ха, - я уже хотела разразиться тирадой, но вспомнила что будущее еще не наступило, и Регис еще не обладает Легасусом, а потому пришлось прикусить язык и объяснять. - Любой наследник, приложив достаточно силы воли, и имея хорошую мотивацию, может призвать к себе Оружие Духа, - видя искреннее удивление на моське Лорда и "незаметное" приближение кучи малой советников, я лишь тяжело вздохнула. - Это ладно, это я еще могу понять, что ты мог не знать, даже учитывая твои с Кертье эксперименты, но бля! - я раздраженно взмахнула руками, и тем самым - скалкой зажатой в ладони. Толпа, уже было подошедшая неприлично близко, резко сдала назад. - Ты слепой, или как? Не видел, сколько глав не собиралось в вечный сон? Или мозгов не хватило сложить дважды два, что они сразу после твоего ухода поднимут бунт? - Я это понимал... - уже не так уверено отозвался бывший Лорд, немного опустив голову. - Но я думал, что они просто будут поддавать сомнению значимость бунта, таким образом укрепляя волю молодых стать сильнее. - Слушай, стратег недоделанный, - я кончиком скалки приподняла его подбородок, обращаясь обманчиво-нежно. - Ты не имел права, подчеркиваю, не имел права, так сильно рисковать, оставляя почти что неопытных детей на гнев взрослых и опытных каджу. Когда поднялся мятеж, небось, не все еще до конца пробудились! - я сорвалась на крик, и теперь, пожалуй, все, кто находился в этом крыле, бежали на звуки драки. - А ты их оставил, бросил на растерзание этим хищникам без чести! То, что они выжили, это уже хорошо, но ты подумал, каково им было с этим жить?! С мыслью, что не справились, что подвели, что слабые и недостойные?! Или подумал ты, каково было Раскрее руководить расколовшейся страной?! Опережая твои объяснения - нет, ты нихуя не думал! Ты повел себя ужасно эгоистично! Я не могу понять, кто тебя вообще на трон пустил... - выплеснув эмоции, я смотрела в его окаменевшее лицо, не выражающее ни одной эмоции. Правда, потом его видимо отпустило возмущение и лицо стало задумчиво-расстроенным. - Что же, возможно ты права, но я не предполагал что масштабы будущего мятежа будут настолько серьезными. Никто этого не предполагал, - говорил Родерик тихо, но, в виду тишины, что была вокруг, слышали его все. - И я в своей ошибке раскаиваюсь. Возможно, я слишком поспешил со своим решением. Но времена были такие, трудные, но при том - вдохновляющие. Когда я смотрел, какого прогресса достигли люди, смотря на злыдня... - Эй, вот Франкенштейна привлекать к этому не надо, понял? - я замахнулась своим, бесспорно, смертельным оружием, а потом все-таки хлопнула скалкой бывшего правителя по лбу. - Засранец. Ты, кстати, знаешь что заработал у Бога специальный титул? Он тебя выделил среди всех остальных благородных, которых видел этот мир, - по Родерику, потирающему ушиб на лбу, было заметно, что эта весть его заинтересовала. - Правда? И какое? - Правда-правда, - я кивнула, а потом ехидно улыбнулась. - По мнению Лакрицияра ты самый бесячий из всех известных ему благородных. - Эй, почему это? - бывший Лорд притворно оскорбился, даже губу для вида чуть выпятил. - Да шастаньем между двух миров и довел, во время тех посланий что для Рейзела, что для Раскреи. - Ну, я за дочь волновался! - важно сообщил мне Родерик, а я, вспомнив канон, невольно рассмеялась. - Ага, знаю-знаю, все мужики козлы, только вот ты - тоже мужчина, - я положила ему руку на плечо, приставая на цыпочках даже на шпильках, высокий, зараза. - И вот тут ты точно гордый их правитель. Я убрала ладошку и развеяла Копье, с прищуром глядя на благородного, и ожидая, когда до него дойдет. Когда заметила, что он весь пошел красными пятнами, то посвистывая, начала от него отходить. И когда у меня получилось "случайно" отдалиться от Родерика, то до моего слуха донеслось рокотание. - Я многое способен простить... Но такое наглое унижение не прощу! - и тут же понесся на меня. - Франкенштейн, спасай! - я побежала от него прочь, крича что есть мочи, и по пути роняя всякие вещи, иногда и карнизы, создавая Родерику бег с препятствиями. Но при том находила в этом некую шалость, и нечто дружеское, и, судя по усмешке блондина - он тоже это находил довольно приятным времяпровождением.