Временная Петля

Я уже поднималась на крыльцо, когда возле моей головы просвистел воздух, а потом тот, кто его вызвал, вернулся, встав перед моим лицом и кивнул в знак приветствия. Я немного оторопела от подобного официального поведения, но могла это принять, так как это был Раджек, а у него это уже было довольно заученным поведением. Прежде чем он снова умчался, я спросила, куда он так спешит, и услышала, что бежит наш паренек в Лукедонию, доложить о происшедшем Лорду и своему отцу. Ну, мне ничего не оставалось кроме как пожелать удачного пути, и передавать привет Рагару. Снова кивок, и снова свист ветра. Я обернулась, и посмотрела ему вслед, не в состоянии понять своих чувств по поводу того, что из-за долга он вынужден оставить здесь раненного младшего брата. Даже не представляю, насколько этот долг должен быть сильным, чтобы на подобное вообще решиться. Когда мои ножки принесли меня в гостиную, там разворачивалась весьма занятная картина. Музака с внушительным, уже начинающим наливаться, синяком на плече просил прощения у Эшлин, то и дело отходя от нее на шаг. А та наоборот, наступала, держа в руках скалку, обещая, что в этот раз она попадет в его "дурную голову" и поставит там шишку, как напоминание. Кроме меня за этой картиной наблюдали еще Родерик и Раймонд, остальных переполошило возвращение раненных. Я еще минуту наблюдала за этими гонками отца и дочери, а потом просто посоветовала Эшлин запрыгнуть на диван, вокруг которого они бегали. Девушка послушалась меня скорее на инстинктах, чем серьезно, и таки-смогла ударить Музаку. Удар вышел звонким, я даже на минуту подумала, что со скалкой можно прощаться. И только по изумленным глазам как Эшлин, так и Музаки, я поняла, что что-то не так. И потом они уже посмотрели на меня. - А что такое? Я не виновата, я всего-лишь болела за Эшлин, - непонятно почему, но я решила оправдаться. - Нет, не в этом дело, - Музака посмотрел на скалку с таким ужасом, словно она ему только что открыла дар пророчества. - Удар Эшлин был сильным. Сильнее чем у обычного человека. Я тяжело вздохнула. То, что душа Эшлин не станет равнодушной в окружении существ с такой мощной аурой, и станет преображать свое тело по взору прошлого, мне было известно и раньше. Да и кровь Музаки, которую мы в нее сразу после пробуждения вливали чуть ли не литрами, тоже сделала свое дело, и малышка становилась сильнее. У меня даже были смутные подозрения, что у рыжей будут все шансы стать еще сильнее, чем в прошлой жизни. Вот только был один маленький нюанс - Музака об этом ни сном, ни духом. Пришлось взять Эшлин под локоток и отмахнуться очередной проверкой, чтобы не приходилось сейчас всего объяснять. В дверях лаборатории я встретилась с немного уставшим Франкенштейном. Спросила, как у всех дела, и услышала короткий ответ, что все еще в отключке. Мы с Эшлин без слов освободили лифт, куда тут же зашел Франкенштейн, и направились в лабораторию. Почему-то парней не хотелось будить из этого состояния, поэтому мы с рыженькой вели себя довольно тихо. Проверили основные параметры, она пару раз поставила мне удар на руку, чтобы я могла оценить концентрацию ее силы, и подобрать правильное лекарство. Ведь если скачет сила, а регенерация уже была слегка улучшенная, то нужно было и дать соответствующую скорость. Три основные единицы, всегда поддерживающие организм бойца в балансе. А оборотень это оборотень, от природы не сбежишь, они - прирожденные бойцы. Проверила еще в заключение регенерацию и заметила, что она уже давно превысила тот порог, что поставили мы с Франкенштейном. Причем, организм сделал это, находясь в размеренном жизненном темпе, и единственное, что могло считаться рычагом давления - это стресс. Попросила Эшлин еще открыть рот и ощупала ее клыки, а заодно - глянула на остальные зубы. Восьмерки уже прорезались, что чаще всего бывает при сильном стрессе, видимо, девушка больше переживает, чем признается в этом перед кем-либо. Нужно было с ней на эту тему поговорить, но явно в другом месте и в другое время. А возможно, Родерика к этому припрячь? Он будет ее психологом, а я - психиатром. Неплохой расклад. Дала девушке мазь для десен и предупредила, что ей непременно стоит начать с кем-то тренировки, ненавязчиво предлагая кандидатуру Киры. Они как два щеночка, смогут стать сильнее, борясь друг с другом. Эшлин такая перспектива немного не понравилась, и она надулась, но я со снисходительной улыбкой погладила ее по голове, заверяя, что природа так или иначе, раньше или позже, точно возьмет свое. Этому аргументу она не нашла чем возразить. После тех вестей Эшлин удалилась, сказав, что пойдет обо всем расскажет Музаке и попытается его немного успокоить. Хотя, что-то мне сдается, что как оборотень услышит, кого я приписала в спарринг-партнеры его дочери, то предпочтет сам ею заняться, и будет ее нещадно жалеть. Это тогда и тренировкой назвать нельзя будет. И, когда я уже думала выходить, стали просыпаться наши "пациенты", так что я развернулась у самого входа и стала помогать кому и чем могла. А вот когда глаза продрали бывшие члены ДА-5, я послала им мерзопакостную улыбочку и нависла над ними. - Вы же помните, ребятки, что я обещала за непослушание? - парни, не успевшие даже снять кислородные маски, испуганно на меня посмотрели, кивая головой, как те болванчики. - А вы в курсе, что я свое слово держу? - тут они лишь сглотнули громко. Отлично, глотательный рефлекс, значит, работает. - Наказание подождет, пока не окрепнете. Но избежать его вам не позволю, можете даже не надеяться, - после этих моих слов они поднялись и сели, а в лабораторию вошли все, кто наблюдал за ними. Кэриас принял мою сторону, если можно так выразиться, и в своей манере пожурил парней, что им все мало. - Да эти разгильдяи заработали какие-то комплексы, что-ли... - подхватила я тему, что задел Кэриас. - Вы скажите мне, чего ожидали, когда полезли в бой с двумя не самыми слабыми оборотнями, да и еще с не до конца стабилизированными способностями? - все на меня посмотрели, как на истинное зло, что мучает бедных, невинных малышей. - И не смотрите так на меня. С вами были Родерик и Урокай. Так что огромной необходимости выпрыгивать из трусов и сражаться в одиночку не было. Они, между прочим, тоже члены РР, пусть и немного более самостоятельные, - я неудовлетворенно покачала головой. - Да кому я это вообще говорю, и так полезете на рожон при первой возможной драке. - Кхм... - Кэриас сделал вид, что кашляет, чтобы немного разбавить ту неловкую атмосферу головомойки и нагоняя, которая накрыла лабораторию, словно куполом. - Регис, я слышал, ты призвал Легасус. Геджутель-ним передал тебе его при вашей последней встречи? - Нет. - Нет? Хочешь сказать, Геджутель-ним не отдавал тебе его? - Нет. - Тогда как ты его призвал? - Если честно... Я и сам не знаю. - Регис, - я мягко прервала этот уже и так завершающийся допрос, и с улыбкой посмотрела на него, - ты знаешь. Глубоко в сердце ты знаешь этот ответ. Не стыдись поделиться этим со своими товарищами. Твое действие сможет повлиять на историю благородных, поверь мне. - Я... - юный Ландегре сглотнул, теряясь под таким количеством взглядов, направленных на него. - Я, наверное... Воззвал к Легасусу силой своей воли... Ну, мне так кажется. В лаборатории наступила оглушающая тишина, все и каждый обдумывали слова Региса, а я решила не мешать им в этом. Пускай обсуждают, рассуждают самостоятельно, приходят к своим собственным умозаключениям. В конце-концов, у них эта жизнь - первая. Чего не скажешь обо мне, Ольге. Хотя... Со всеми инновациями, что я внесла, сложно назвать и для Франкенштейна это чем-то сродни дня сурка. И моим изменениям нет еще конца.

***

На следующий день в школе было довольно спокойно. Франкенштейн пришел в школу вместе со мной, предоставив больным кроватку и настойчиво посоветовал постельный режим. Что-то мне в это не верится, что они будут его соблюдать, но по крайней мере - из дома ни ногой. К этому нехитрому делу я припрягла Музаку. Из-за отсутствия троицы в школе мы сегодня были завалены работой по уши, так как пришлось внеурочно попросить остальной штаб охранников выйти сегодня на дежурство, что нужно было внести в документацию, в том числе и в графики дежурства, и в отчеты для бухгалтерии, функцию которых, тоже частично, выполняли мы с Франки. Поэтому, когда один из наших больных оказался на пороге нашего кабинета, мы вместе довольно сильно удивились. - Раэль? Разве тебе не положено вместе с остальными отлеживаться? - Франкенштейн нахмурился и снял очки, а я только сложила ладони замком и оперлась на них подбородком. - Эмм... Я... Мне нужно спросить кое-что у Ольги-ним, - услышав такое заявление я только вскинула бровь, глядя на юного Кертье. А потом посмотрела на Франкенштейна, мило ему улыбаясь. - Франки, не посмотришь как там Мастер? - намекнула блондину, на что получила легкий поцелуй в лоб. - Конечно-конечно... Милая, - немного в шутку и немного всерьез сказал он, на что я ему подмигнула, словно давая понять, что все правильно расшифровала. Но как по мне, это было лишнее, так как с каждым днем мы понимали друг друга все лучше и лучше. Казалось, что еще немного, и слова в наших отношениях и вовсе станут лишними. Но вот он вышел, оставляя нас с благородным наедине. Коротко указала ему на диван, а сама уселась на противоположный. - Я так предполагаю, что спросить ты хотел что-то серьезное. - Да. Раджек сказал мне, что если я буду в чем-то сомневаться, или над чем-то гадать, то стоит спросить тебя. - Спрашивай, - я улыбнулась, раскинув руки в стороны, а потом взялась за чашку чая, что стояла на столе, чтобы скрыть за ней самодовольную улыбку. - Я в будущем буду с Сейрой? - такой вопрос, конечно, можно было ожидать от Раэля, но именно в этот момент я этого не ожидала, потому чуть и не захлебнулась. Чтож, такая моя реакция, видимо, не была для Раэля очень ободряющей, так как он посмотрел на меня о-очень недовольно. - Так, Раэль. Я буду честной и прямолинейной, - отставила кружку на стол и внимательно посмотрела на благородного, который скрестил руки на груди. - На памяти Франкенштейна, что уже прожил эту жизнь, вместе с Сейрой ты не был. Но это не значит, что не можешь с ней быть. - Но как так я могу с ней быть, если в будущем не буду? - Кертье смотрел на меня с сомнением. - Будущее возможно изменить, если постараешься. Вот скажи мне искренне, - я наклонилась ближе к нему, заглядывая в красные радужки. - Тебе Сейра зачем? Ради клана? Так никакой клан роднее клана Кертье тебе не будет. Или, может, действительно любишь? - Раэль посмотрел на меня злобно, а потом совладал с собой, и буркнул. - Конечно, люблю. Правление кланом это бы было только дополнительным бонусом нашего союза. - Ну, ты бы не достал прав на клан Роярд, - я посмотрела на него нахмурившись. - Этому не позволили бы пожалуй все в Лукедонии. Глава клана с духовным оружием другого клана - это нонсенс. Но вот если хочешь мой совет, то слушай. Что бы тебе не говорили другие, и сама Сейра, что ты не ее тип, это не значит, что тебе нужно меняться, - Раэль посмотрел на меня с непониманием. Ну, я могу себе представить какой у него сейчас разрыв шаблона. - Все что есть в тебе, что отталкивает тебя от других - это твой характер. А характер не меняют, над характером работают. И наше поведение - это отражение нашего способа мышления. Того, какие в уме царят убеждения, сколько в нем знаний, сколько этикета. Наше поведение и способ реагирования... Есть много причин его проявления. И над ним можно и нужно работать, так как личность никогда не перестает учится. Каждый всегда познает новое чаще или реже. С вами, благородными, это тяжелее, так как у вас нет особо интересной жизни, - я заметила что Раэль хочет что-то возразить и просто на секунду выпустила Копье для желаемого эффекта, - так есть со всеми цивилизациями, что живут в некотором подобии изоляции. И для вас самой большой встряской, закаляющей характер, является смерть кого-то близкого. - То есть как, по-твоему, я должен изменить свой характер? - насупился на меня юный Кертье. - Должен интересоваться всеми этими вашими человеческими штучками или игрушками? - Для начала, Раэль, побори свой расизм. То, как ты относишься к людям, не делает тебя героем в ничьих глазах. Что тебе говорили на эту тему отец и брат? - Что я их позорю, и веду себя не благородно. Но я не могу с собой ничего поделать, меня выворачивает от этих людишек! - Раэль, успокойся, - я пересела на один диван с блондином, глядя на него в упор. - Твои брат и отец были правы, но вместе с тем - слишком резки. Ты еще молод, как для благородного, потому это неудивительно, что ты так поступаешь. Расизм, то есть твоя неприязнь к людям, это невежество. У тебя просто раньше не было возможности посмотреть на людей с хорошей стороны. - А зачем мне смотреть на их хорошую сторону? - А затем, что если ты это сделаешь, и попытаешься понять людей, тем самым отодвинув от себя ненависть, то автоматически и другие увидят твою хорошую сторону, и так же оценят. В том числе и Сейра, - ха, малой клюнул на мою удочку. В глазенках наивное, искренне-мать-его-удивление, лицо явно приняло выражение глубокой задумчивости. Осталось его подсечь, и он у меня в кармане. - Вот посмотри, я же человек, а вроде как дельные советы даю, разве нет? - я ободряюще улыбнулась, и, заметив в его глазах проблеск прошлого презрения, быстро сменила тему, тяжело вздохнув. - Впрочем, если сомневаешься, не вру ли я тебе, то всегда можешь сходить к Родерику, чтобы убедиться. Уж благородный от благородного подобного не будет скрывать, да? - Я тебе верю, - он поджал губы, и посмотрел на меня раздраженно. - Но если я узнаю, что ты пытаешься меня выставить дураком, я клянусь... - Не надо мне тут клясться, - я легко хохотнула, радуясь, что мои слова все-таки смогли пробить этот безнадежный панцирь. - Давай, вместо этого поработаем над твоим характером вместе. Для начала, нам нужно будет развить в тебе самосознание, чтобы ты мог судить о себе более объективно, то есть так, как видят тебя другие. Тогда ты сам сможешь понимать, где и что нужно тебе исправить. - Ты хочешь сказать, что я о себе неверно сужу? - О да, - кивнула, серьезно глядя ему в глаза. - Мало того, ты других оцениваешь по своим субъективным суждениям, и любишь потом с грубостью высказать в лицо, что этот кто-то не соответствует твоему мировоззрению, - от такого комментария Раэля снова заткнуло, и видимо, немного перемкнуло, но меня безумно радовало, что он над моими словами задумывается. - И что для этого нужно делать? Сразу предупреждаю, я ни на какие жалкие опыты не согласен, - он снова горделиво от меня отвернулся, и я не смогла сдержать ухмылки. Как бы он не сопротивлялся, теперь из него можно слепить кого-то достойного, как из пластилина. - О нет-нет, мы обойдемся без этого, - поднялась и направилась к столу, взяла бумагу и ручку, и поставила перед собой. - Сейчас мы попытаемся вместе максимально объективно указать на все твои достоинства и недостатки... - я села возле Кертье и, заметив искорку интереса в алых глазах, поняла, что улыбаюсь совсем искренне, радуясь, что именно он сделал этот первый шаг на пути к исправлению. Кажется, в ближайшем времени мне будет чем порадовать своего Хёна.

***

Раэль покинул мой кабинет спустя час, явно витая в облаках, раз не заметил поджидающего у подоконника напротив двери, Франкенштейна. Тот посмотрел сначала на юнца, потом на меня, потом снова на Раэля. - Так, звуков драки я не слышал, - сказал он, проходя в кабинет, и сразу осматривая все помещение. - Да и вроде как здесь тоже все в порядке. Что ты с ним сделала в таком случае? Околдовала? Эту язву молодую я еще в таком состоянии не видел. - Это особая магия, называется психоанализ, - я развела руками, как в известном меме с радугой, но меня, конечно же, не поняли, поэтому я немного сникла. - Но он сам напросился. Я его только подтолкнула, и теперь переложила под ответственность Родерика. Но пусть он попробует мне только испоганить мой труд или не принести по нем отчета, - я многозначительно просверлила взглядом дверь, будто за ней стоял именно этот благородный. Но стоило только знакомым пальцам коснуться моего подбородка и провести ладонью немного вверх, выводя узоры уже на щеках, как я мгновенно растаяла и посмотрела в любимые голубые глаза. - Франки... Вместо слов он меня крепко обнял, а я почувствовала как воздух накаляется от его эмоций. Нежность, сомнение, влечение, страх. Такие противоречивые, но такие понятные мне. Нежность, от того, что наконец-то есть кто-то, кого хочется обнимать. Сомнение, а не сон ли это? Делаю ли я все так, как нужно? Влечение, которое слишком трудно сдерживать в себе, желание слиться воедино, навечно. И страх, что все это ускользнет в одно мгновение, как вода сквозь пальцы. Я была солидарна с этими эмоциями, чувствовала ведь то же самое. Но единственное, что находила правильным в тот момент - это прижаться ближе к идеальному телу, показать, что именно сейчас, в это мгновение у нас все хорошо, а загадывать на будущее не стоит. Неблагородное и не элегантное это дело. Кстати об элегантности и благородности... Два источника этих понятий, то есть Ноблесс, стояли на пороге и смотрели сейчас на эту нашу маленькую сценку. Видеть я их не видела, так как стояла спиной к входу, но такие ауры тяжело потерять в толпе, и уж тем более - не почувствовать, когда они позади тебя. Но, потянувшись к ним ментально, чтобы считать настроение по энергетическим выбросам, я не заметила никакого отвращения, недовольства, или других отрицательных эмоций. Рейзел искреннее радовался за своего слугу, а Раймонду было хорошо, когда доволен был Рейзел. Ну прямо-таки идиллия, с какой стороны не посмотри.

***

По возвращению домой меня ждал еще один разговор с личностью, не до конца повзрослевшей. Музака закатил мне настоящую истерику, по поводу состояния его дочери. В определенный момент, когда я отметила, что он уже готовится к превращению, а мои слова и аргументы не дают абсолютно никаких плодов, то не без удовольствия сковала его по рукам и ногам Копьем. Правда, долго он в них не пробыл, почти сразу же освободившись из пут, и мне не оставалось ничего, как попросить Эшлин о помощи, и заманить его в комнату для спарринга. Я конечно осознавала, что если Музаке подорвет крышу, то пока-пока вся наша хата, а то и моя жизнь. Прихлопнет - и даже не замечу. Но было необходимо ему как-то это втолковать, и я позвала на помощь Такео. Вооружила его парочкой шприцов, сказав куда лучше колоть, и попросила сделать это быстро, пока я отвлекаю его внимание. Я защищалась как могла, и Копьем, и своей силой и, к моему удивлению, встретилась со стенкой только два или три раза. То ли он бил не серьезно, что-то еще осознавая, то ли Такео его очень умело отвлекал. Но эффект был достигнут, оборотень сбавил обороты, и мы были готовы к разговору. Но какой же это был долгий и нудный разговор! Пришлось поднять все медицинское дело Эшлин (потому что у меня не выдержали уже от его недоверия нервы) объясняя Музаке абсолютно все, чтобы он понимал, что никакой модификации его дочери я не делала, и чтобы уже наконец-то успокоился, и позволил телу Эшлин самому решать, хочет оно быть сильным, или нет. Ну а после этого мне не оставалось абсолютно ничего, кроме как оставить Музаку с Эшлин наедине. Пусть сами между собой разбираются, что и почему, и нужно ли это им вообще. Чтобы я еще раз, по доброй воле связалась с Музакой? Да Кромбель у нас с золотым терпением, раз мог выдержать все эти его выходки в каноне! Когда я поднялась наверх, все больные, еще недавно кукующие в лаборатории, сидели там. Такео и Тао под моим взглядом незначительно сжались, словно старались резко стать невидимыми за Родериком. Сам же бывший Лорд о чем-то увлеченно спорил с Урокаем, и как только тот начинал хмуриться или краснеть, активно при этом возражая, не сдерживал смеха. Регис и Сейра пытались в этой шумной обстановке элегантно пить чай, а М-24 вместе с Кирой постигали шахматы. Правда, выглядело это скорее как игра шашками. Но кто я такая, чтобы прерывать им веселье? Раэль сидел возле Сейры безучастно, но я могла отметить как он время от времени косит глазами в сторону благородной, словно проверяя, смотрят ли на него. Больше всего было скучно Кэриасу, который слишком уж воодушевился, когда меня увидел. Почему-то мне его воодушевление показалось опасным, и я резким движением сменила свой курс на девяносто градусов, направившись в кухню. Заодно и себе что-то попить сделаю... Хмм... Какао - это отличный выбор для таких уютных, домашних вечеров. Ко мне на кухню подошла Сейра, что-то вытаскивая на свет из холодильника и нарезая. - Будешь готовить ужин? - с улыбкой поинтересовалась я, глядя на то, как быстро мелькает нож в руках благородной. Ответом мне был сдержанный кивок, но потом она решила дополнить это. - Сегодня должен вернуться каджу Кертье из Лукедонии. - Хм, понятно... - отпила немного какао, просматривая в памяти битвы Рагара и Франкенштейна, а потом вспомнила, что сейчас каджу - Раджек. Сделав пару шагов в сторону гостиной, перехватила чашку удобнее и посмотрела на толпу. - А Франкенштейн и Кадисы? - Ноблесс отправились вместе со Злыднем на прогулку, - воодушевленно отозвался Родерик, найдя новую тему для спора с Урокаем, правда Эгваин, услышав прозвище Франкенштейна, фыркнул от смеха. - А-а, на прогулку... - кивнула я головой, чувствуя, что по коже пробежался табун мурашек. - Прогулка... Раджек возвращается... Раджек возвращается? - мои руки, словно сковало холодом. От этого ощущения волосы встали дыбом, паззлы в голове сложились моментально, а рука расслабилась, отпуская чашку в свободный полет на землю. Все сразу затихли, а я изумленно смотрела в стену, словно там стояло привидение. Я моргнула, но ясности взгляда не обрела, теперь глядя в пол. Это же насколько сильно должно быть желание канона захватить власть над происходящим, что даже я забыла о том, что должно произойти? О такой большой потере не только для клана Кертье, но и для всей Лукедонии. И как я буду всем смотреть в глаза, если не смогу этого предотвратить? "Простите, я забыла"? Не обращая внимания ни на лужу под ногами, ни на осколки кружки, я мигом метнулась к столу, на котором стояла какая-то книга и вырвав оттуда чистую страницу, титульную, стала лихорадочно шарить глазами по комнате в поисках ручки. Искомая нашлась на полке, и я быстро метнулась за ней, начиная писать короткое, полное эмоций и указаний, письмо Раскрее, стараясь теперь ни о чем не забыть на этот раз. Окружающие затравленно молчали, не зная что происходит, а я, как только закончила писать, сразу подорвалась на ноги и глубоко вздохнула. Желанного успокоения это не принесло, я наоборот только сильнее запаниковала. И решила сразу говорить. - На Лукедонию напали мятежники... - Что, уже? - не дав мне закончить, сорвался на ровные ноги М-24. - Да. Уже. Хуже всего то, что я не знаю успеем ли мы спасти Раджека, - Раэль округлил глаза, и я почувствовала, как дрожат руки. И голос становиться выше. - Поэтому пусть Сейра, Кэриас, и Раэль быстренько сейчас собираются в путь. М-24, ты останешься с больными пока нас не будет. Родерик, Урокай, вы ждете Кадисов и Франкенштейна, как только они придут - сразу дуете в Лукедонию вслед за нами. Музака тоже пусть дома остается, это его никаким боком не касается. - Мы готовы, - Кэриас ответил за всех троих, с которыми я решила отправиться. - Погодите, я тоже пойду с вами! - Регис поднялся, выражая свою готовность, но я на него посмотрела недовольно, будто пытаясь взглядом пригвоздить к полу. - Регис, сядь. Ты только недавно получил оружие духа, да и еще не оправился. - Но Раэль... - начал было Ландегре, но я только на него рявкнула - Регис К. Ландегре, веди себя достойно. Да и к тому же, Раэль сражаться не будет. - Чего?! - сразу возмутился блондин, но я рыкнула, не сдерживая своей злости. - Замолчали и на выход, быстро! Иначе не успеем, - это возымело эффект, и мы тут же вывалились из дома, прыгая по крышам так быстро, как никогда раньше.