Временная Петля

Я не знаю, сколько времени прошло с тех пор, как я отрубилась на операционном столе, глазки я продрала уже в Копье, где спиной ко мне сидел Грег и что-то рисовал. Я бесшумно подкралась сзади и, легко ткнув под ребрами с коротким "бу!", немного его напугала. Шалость мне удалась, и на меня не обижались, лишь крепко обняли в знак приветствия. Грегори сразу стал со мной делиться тем, какая тихая и спокойная была Идиан. Правда, от меня не ускользнуло замечание, что и ко всему хорошему благородная была испуганной, чем наверное и объяснялся её факт хранения тишины. Правда, я быстро уверила Грега, что Идиан болтушкой назвать было сложно. Впрочем, после такого короткого разговора я поднялась на ноги и осмотрелась в уже собравшейся толпе. - За душу Кухару освобождается... - брови слегка нахмурились, когда я скользнула по рядам обитавших здесь - Дуэйн. В первый ряд вышел приятной внешности парень, не слишком мускулист, но и не хиленький. Длинные черные кудри были свободно распущены на спине и не лезли в лицо, позволяя заметить две черных полоски шерсти на обеих щеках. А если еще умножить на силу ауры... Оборотень за оборотня, довольно символично. Я молча указала себе за спину и тот покорился, пройдя туда, куда я попросила. - Так же, за показанное послушание и удерживание души Идиан Дросия в Копье, я тоже заберу душу. В конце-концов, факт поглощения был. Итак, за это пусть к нам выйдет Гаспар Хенсли, - в этот раз имя пришло мне на язык моментально, словно только он единственный на это заслуживал. Я почувствовала подвох, и даже уже было заподозрила Копье в манипуляции, но когда ко мне вышел коротко стриженный брюнет, с синими-синими глазами, то сомнений, что он заслужил Забвение не было. Даже на минуту мелькнула мысль намылить Франкенштейну порядочно шею за то, что детей поглощал. Но он сам решил быстро оправдаться. Тогда я потерял контроль. Это было после потери Мастера. Только печать сдержала меня от того, чтобы весь город разнести. Но люди, что были со мной в одном помещении - пострадали. Я сразу же увидела картинки, любезно предоставленные моей второй личностью. Тихий городок с бескрайними полями, которые пересекали железнодорожные пути, что было хорошо видно через окно старенького магазинчика. Словно со стороны я видела как Франкенштейн стоит перед прилавком, споря о чем-то с каким-то стариканом. Говорили они по-французски, я это знала, но лишь некоторые слова были мне понятны, остальные - набор звуков. Потому и смысла разговора я не поняла. В какой-то момент хозяин магазинчика вытащил оружие из под прилавка... Ну Франкенштейн и не выдержал. Темные колья шарахнулись от него во все стороны, голодное оружие проедало все что могло, а если кого-то "повезло поймать"... Из пяти-шести человек в магазине, после такого выжил только один. И это был как раз Франкенштейн. Я покачала головой, но могла понять его. Я буквально чувствовала, как его методично оскорбляли, как подводили терпение к краю, и как оно оборвалось, словно струна, прозвенев на прощание, как только на него навели ствол. Чувствовала и непомерный голод Копья, его чудовищную силу и абсолютную неуправляемость. За время отсутствия Мастера разгуляться Франкенштейну в полной мере было нельзя, поэтому оружие было голодное, холодное и не поддающееся контролю свыше нормы. В достойное сравнение шло только то время, когда Франкенштейн только-только начал им владеть. И то нужно было сделать скидку на то, что оружие было слабее в разы. Я повернулась к мальчику, и огладила его голову. Ему просто не повезло в тот день оказаться именно в то время и в том магазине. А уж думать, кем бы он мог стать, живи он дальше, я и вовсе предпочитала не думать. Меньше расстройств для меня. Тем более, что исправить я уж точно не могу ничего, разве только проконтролировать, чтобы следующее его перерождение было более счастливым, чем его теперешнее. Я положила ладони на плечо как оборотня, так и мальчика, мгновенно перенося нас в Забвение. Посмотрела на них, таких заинтересованно смотрящих вокруг, и растерялась. Это же типа сейчас мне нужно впервые самой освободить их? Я конечно видела, как это делал Лакрицияр, но с оборотнем я пришла впервые. Решая более сложную загадку оставить себе на потом, я приложила к голове мальчика руку, желая чтобы он стал звездочкой. По всему моему телу прошли мурашки, а по руке, которая была на голове Гаспара - тепло. Сначала это тепло словно уходило от меня, но вскоре это я начала впитывать тепло от мальчика. С каждой секундой становилось горячее, и когда я уже хотела одернуть руку, то заметила, как улыбающееся лицо мальчугана рассыпается белым пеплом. Получается, я все делаю правильно. Вскоре от физической оболочки не осталось ничего. Передо мной парил лишь сгусток его души. Я без сомнений поймала этот шарик и погладив напоследок - подбросила, наблюдая как душа быстро поднимается в небеса, зависая там очередной сияющей точкой. А потом повернулась к Дуэйну, и немного опешила. Оборотень сжимал кулаки, дышал быстро и через нос, с каким-то, то ли злостным, то ли умоляющим взглядом глядя на небосвод. Я мысленно воззвала к отцу, но никто не пришел. Видимо, придется импровизировать. Закрыла глаза, пытаясь настроиться на душу неизвестного оборотня. Она пылала не хуже его ауры, но освободиться не могла. Открыв глаза я увидела, что вокруг меня появились хвосты, и оборотень смотрел на меня ошарашено и с какой-то опаской. Подошла ближе к нему. - Что ты там видишь? - указала на небеса, думая, что возможно после разговора он успокоится, или на меня снизойдет понимание, как отправляют оборотней. - Луну, - я нахмурилась, и просто подняла взгляд. Может я что-то упустила? Но нет, на небе как и раньше был только млечный путь со множеством звезд. В звенящей тишине снова посмотрела на оборотня. - Огромную красновато-оранжевую луну. И эта музыка... - музыка? Мои глаза были наверное размером с блюдца. Здесь же звенящая тишина. И луны нет, только звезды. Галлюцинации? Оборотень же продолжил, видимо, обличив свои слова в чувства. - Эта музыка сжигает меня. Он закрыл обеими руками уши, тяжело дыша, а я подошла к нему, желая успокоить. Нельзя же так, чтобы кто-то в Забвении мучился. Это место безмятежности и отдыха. И как только я положила ладонь ему на плечо, тишина взорвалась звуками. Музыка была громкой, словно я на вечеринке стою у динамика. Действительно хотелось зажать уши. Ритм сменялся почти ежесекундно, из спокойного взрываясь барабанами и гитарными ритмами, иногда переходя в психоделичные звуки. Те три мотива были неизменны, и звучали с разной периодичностью. А им подпевал мягкий мужской вокал. Пусть языка я не знала, но понимала, о чем песня. Заставляет действовать, бежать без оглядки. Действительно, сжигает, кровь по венам била ключом, обжигая как лава, грозясь убить, если не начать действовать. И луна действительно висела на беззвездном небе, одинокая, зовущая к себе. Вместе с этой музыкой и с этим пением я словно сама стала оборотнем. Но зато пришло понимание, что делать. Поймала ладони волка, и сжала их, заставляя смотреть на меня. - Ты знаешь, что нужно делать. Это место, где можно. Не сдерживайся, - оборотень посмотрел на меня с доверием, и, не отпуская моих ладоней, громко завыл, словно пытаясь подпевать мужчине, и высвободил из себя кучу чистой энергии. Прервавшись на секунду, он снова завыл, теперь уже отпустив меня и трансформируясь. Посмотрел на луну, рыча, а потом завыл третий раз, и бросился на нее, словно она его злейший враг, создавая из своей энергии облик черного, но сияющего волка. Оборотень словно столкнулся с ней, и сокрушающим ударом разбил на миллиарды осколков, которые дуновением ветра рассыпались по темному небосводу, хорошо мне известной звездной полосой. А потом все резко остановилось, музыка с последним аккордом прекратилась, оставляя меня одну. Прикрыла глаза, упиваясь покоем и желая немного повисеть в этом пространстве, расслабиться, и забыть про ждущие меня на земле дела. Но долго быть одной мне было не суждено. Передо мной появился Лакрицияр, улыбаясь, и напевая эту самую песню. - Так это был ты? - я сделала шаг к нему на встречу, чувствуя как вся невесомость теряется. - Я. Это всегда я. Оборотни, в отличии от людей или благородных, нуждаются в такой последней разрядке. Последний рывок, чтобы скинуть с себя все чувства, хорошие или плохие, и принять покой, которого при жизни не имели. Потому это так выглядит. Но зато, признай, как же интересно это выглядит, - я хмыкнула, соглашаясь. Что звуковые, что зрительные, спецэффекты были на высоте. Я подумала о том, как хорошо было бы сесть сейчас в какое-то мягкое кресло, и оно появилось словно ниоткуда. Приятно знать, что это пространство и меня теперь слушается. Лакрицияр тоже сел в другое, и я расслабленно прикрыла глаза. - Ты мне ничего не хочешь сказать? - Тебе? А, да, хочу, - намек я расшифровала, и постаралась придать своему голосу и лицу торжественность, открыв глаза. - Теперь у мира есть два хранителя-Ноблесс. Задачу я исполнила, - на это мне ответили кивком, а я тяжело вздохнула. - Правда с моим организмом что-то не в порядке, и мы с Франкенштейном не можем понять, что. - Ну, в этом подсказать могу я, - не заинтересоваться подобным я не могла, и тут же посмотрела на своего отца. - Ты прижилась с энергией хранительства, твое тело, вместе с этим статусом приняло статус дочери бога. Эти хвосты - тому подтверждение. Теперь ты можешь преобразовать свою энергию во что-то материальное. Правда, чтобы тебе это пригодилось в жизни, нужно мастерство, до которого тебе как до луны на тракторе задним ходом. И этими своими выбросами энергии ты пробудилась. Пробужденные дети богов сами становятся полу-божествами. Поэтому, когда ты теперь отдала статус хранительницы Ноблессам, душа начала сопротивляться и умерщвляет себя, ложно предполагая, что если ей получится вселится в более сильное тело, то будет возможно принять новый статус хранителя. - Чего? - все мое удивление и возмущение выразились одним емким словом. Какое еще хранительство, да и с какой стати мое тело может принимать решения и что-то там предполагать? - Мне кажется, или ты снова хочешь меня куда-то затянуть? - Хочу или нет, это несущественно. Важнее то, что у меня особо выбора-то и нет, - Лакрицияр смотрел на меня внимательно и бесчувственно, словно играя со мной в покер. - Если ты не примешь статус, то раньше или позже - умрешь. И твоя душа не переродится, пока не отыщет во вселенной достаточно сильного тела. - Ты снова это делаешь! - я с криком поднялась на ноги, обличающее указывая на божество пальцем. - Снова меня шантажируешь, пытаясь на меня что-то повесить! Я не буду твоей марионеткой! - Спокойнее, никакой марионеткой ты не будешь, это вынужденная мера! - злобно на меня рявкнул божество, а я только издевательски скривила рожу. - Я не дам себя засунуть в какую-то очередную кабалу. Слышал о таком, что с большой силой приходит большая ответственность?! А я не хочу нести ответственность за весь мир! - А тебя никто и не заставляет нести ответственность за весь мир, а просто принять статус, который тебе подойдет по праву, - уже более спокойно сказал он, но все еще недовольно на меня зыркал. - Нет, и еще раз нет. Если дело в теле, то мы с Франкенштейном найдем выход. - Гр-р-р, теперь я понимаю, почему вашу душу столько лет проклинали! - вспылил Лакрицияр, взмахнув руками. - Вы просто невыносимые! Ну раз так, то иди, проваливай из Забвения! И пока не изменишь своего мнения, и не решишься меня хоть немного послушать, то не возвращайся! Отец замахнулся, словно для пощечины, но вместо удара я почувствовала падение. Длительное, страшное, обещающее далеко не мягкую посадку. Правда, оно резко остановилось, я почувствовала свое тело, и вместе с этим - как в меня пропихивают инородный предмет. Я заорала от боли и стыда, так как кто-то сейчас делал какие-то манипуляции в области моей промежности и взвыла. Блондинистая макушка тут же поднялась, и на меня ошарашенно посмотрел ее владелец, остановив манипуляции в моем теле, давая мне перевести дыхание от боли. А потом Франкенштейн посмотрел злобно на стоящего рядом и побледневшего Тао. - Чего стоишь истуканом? Быстро включай усыпляющий газ, сейчас же операция в самом разгаре а у нас больная проснулась! - Тао сразу исполнил поручение, подергав за какие-то рычаги, и гладя меня по голове, с просьбой успокоиться, и считать про себя. Успокоиться было тяжело, но не невыполнимо, и с помощью газа я снова вырубилась, но в этот раз без путешествий куда-либо. Просто крепко уснула.

***

Та-ак... Продрала один глазок. Молодец, давай, дальше! Либо второй открывай, либо этот шире, блин... Снова закрылся. Мысленно пробормотала проклятия и сдерживала себя от того, чтобы перевернутся на другой бок и не дать конечностям затекать. Может, хоть это меня немного пробудит? А все дело в том, что уже пятнадцать минут как мой мозг уже бодрствует, а тело все не может проснуться. Причем спать уже не хочется вообще. А тело не слушается. Возможно, побочка после всех тех лекарств, что я в себя напихала, не без посторонней помощи. Пробуждаться было тяжело. Я помню как пару раз вставала в туалет, куда меня провожал Франкенштейн, после того как я категорически отказывалась от утки. При этом лепетала что-то совершенно непонятное, о каких-то пирогах и гильзах. И в конце сошлась с мнением, что вполне можно использовать порох как материал для розочек на торте. Полный бред. Да! Получилось, я таки продрала глаза! Причем - оба, и одновременно. А все благодаря пожизненному рефлексу просыпаться как только слышу любимую песню. Ну, а то что на звонке и уведомлениях смс у меня на телефона стоят любимые песни не удивительно ведь? Я еще немного подпела Дэну Рейнольдсу, и все-таки пошла на риск, под названием "дотянись до телефона и не наебнись с кровати". Что ж... Судя по тому, как мое тельце не элегантно дефилировало на пол, квест я провалила, но зато телефон поймала. Открыла пришедший смс, и сразу скисла - ну да, кому я еще нужна кроме моего оператора мобильной сети? Хотела уже бросить телефон на кровать, но не сдержалась от соблазна посмотреть на заставку, на которой была так полюбившаяся мне картинка. Вот не был бы экран сенсорным - провела бы по нему пальцем. Почему-то после этого разговора с отцом мне нужна была уверенность в самостоятельности своей личности и ее некоторой уникальности. То есть что-то, что отличает меня не только от других субъектов, но и от Франкенштейна. Не спорю, конечно, что вкусы у нас похожие, но все-таки есть моменты, где они расходятся. И эти моменты я хотела уловить и подчеркнуть, не для кого-то, чтобы что-то доказать, а для самой себя. Чтобы увериться, что я не просто чья-то копия, а тоже думаю, чувствую и имею личное мнение. С чего вдруг на меня нашли такие мысли - не в курсе. Возможно еще остатки наркоза и других наркотиков не выветрились. Пока я так лежала на полу, телефон заблокировался, и экран блокировки показал мне восемь вечера дня тридцатого марта. Опа! Вы только посмотрите, а у кого сегодня день рождения? У меня, у родимой. Непорядок, мне нужно спуститься ко всем и выпить хотя бы чайку за исполнившийся двадцать первый год. Даже если буду там сидеть в состоянии зомби. Не хочу в такой день быть одной, не хочу и не буду. Кое-как поднялась, оглянулась по комнате, потопала в ванную, быстро дернула за халат и подошла к зеркалу. Что ж, бывало и лучше, но немного воды на лице должно исправить ситуацию, а если не исправит, то я не виновата. Сегодня мой день, как хочу - так и выгляжу. Спускалась я тихонько, как мышка, но прекрасно знала, что жителей дома с их слухом - не обмануть. Даже обидно на минуту стало, что никто не пришел на грохот моего падения с пьедестала кровати. Правда, стоило мне преодолеть еще две ступеньки, одна из которых, как на зло, проскрипела, явно намекая что диета, которая теперь мне светит из-за почечных камней не такая уж бредовая идея, и что немного похудеть не помешает. Но черт, я же люблю свои легкие округлости, не хочу, меня худоба не красит. С мыслями подобного характера я спустилась с лестницы, и тихо пошла по коридору, изумляясь, каким образом я раньше не услышала восторженных голосков детей. А когда заглянула в зал - прямо-таки обомлела. Все были с праздничными колпаками, держа в руках, на коленях, или просто поставив сбоку, возле себя. На столе были вкусности, которые все уплетали. И как ни странно - при виде меня все удивились. Я прикрыла глаза, уперла руки в бока, и посмотрела на всю братию, что сжалась под моим взглядом. - Никак подумали праздновать без меня? - Ни в коем случае, - с ответом первым нашелся Франкенштейн, приобнимая меня за плечи и ведя к столу. - Мы хотели дать нашей больной немного отоспаться, и пришли бы. Или в крайнем случае - перенесли бы празднование. Просто дети узнали откуда-то дату твоего рождения, и пришли поздравить. - Ребята? Правда? - немного удивленно посмотрела на наших учеников. Несмотря на то, что сильно близко я с ними не была, даже несмотря на их посиделки у нас, они были так привязаны, что не только узнали когда у меня день рождения, но и еще пришли с подарками и идеей вечеринки? Я застенчиво им улыбнулась, чувствуя как из глубин сердца поднимается тепло. Даже блюда на столе были только и исключительно согласованы с моей диетой, а праздничным тортом, в который дети спешно засовывали свечи, был сырник с апельсиновым желе и свежими фруктами. Франкенштейн усадил меня рядом с собой, мягко поглаживая по спине, и то и дело спрашивая о самочувствии. Я кивала головой, говоря что все нормально, и не спеша кушала все яства. Оказалось, что блюд из продуктов, которые были мне разрешены, было множество. И их мастерское исполнение нашей негласной поварихой Сейрой вселяло в меня надежду, что во время диеты я не исхудаю до костей. Уминала не я одна - все в доме были рады попробовать чего-то нового, и в знак солидарности к моим запретам сегодня, вместо всяких снеков и чипсов, дети ели фрукты и палочки из свежей морковки и болгарского перца. И по их лицам не было заметно особой грусти по этому поводу. Когда после легкого ужина мне подсунули под нос торт, я задула свечи, и только потом поняла, что ничего конкретного не пожелала. Но это меня не расстроило. Раз не было никаких явных желаний, значит, мне неплохо живется и сейчас, так, как есть, не меняя ничего. Поэтому моя улыбка во время нарезания торта была довольно искренней. А потом начались подарки! Дети не особо заморачивались, и скинувшись, подарили мне набор косметики и парные футболки для себя и любимого. Видимо, Юна и Суйи были теми, кто подсказал такую идею. Но футболкам я обрадовалась - обе с принтом Инь-Янь, только моя черная, а Франки - белая. По очереди пообнимала ребят, и заметила, что ко мне выстроилась очередь. Первым был Тао, которому явно не терпелось уже показать мне подарок, аж подпрыгивал на месте. Когда я приняла от него коробку, заметила такой выжидающе-обнадеженный взгляд, что не сдержалась, и открыла. Из лепета Тао, который резко ускорился, когда я только приоткрыла коробку, я поняла только что это смартвоч, усовершенствован им, который может служить как подслушивающее устройство, и который полностью синхронизирован с моим телефоном и целым домашним штабом квартиры, так что с ним мне должно быть не страшно ничто, от похищения до третьей мировой войны. Удобно, правда немного непонятно. Нашему хакеру явно придется мне объяснять, как пользоваться сим новым девайсом. Следующим на очереди был Франкенштейн. Отстранил Тао, с несколько маниакальной улыбочкой, но когда уже повернулся ко мне - от нее не осталось и следа. Скромная полуулыбка и тихое, едва ли не интимное "с днем рождения" заставило меня слегка покраснеть, и перевести взгляд на насыщенно синюю коробочку, обмотанную серебряной лентой. Легкой коробочка не была, так что заинтересовалась я не на шутку, украшения столько не весят. Легко развязала ленточку, и открыв коробку ахнула. На таком же синющем материале гордо лежал прекрасный серебряный скальпель, инкрустированный небольшими алмазами, с выгравированными завитушками, и надписью "моей второй половинке". Когда провела пальцами по шершавой надписи, волей-неволей изумленно посмотрела на Франкенштейна. - Алмазная пыль? - Да. Хенд-мейд, так сказать. Можешь смело использовать для операций, пыль не осыплется, - после этого я крепко прижала его за шею, так крепко, что не будь он модифицирован - точно бы сломала. А потом отставила подарок в сторону, стерла незаметные слезки в уголках глаз, и посмотрела на следующего в очереди. Урокай подошел ко мне, немного смущаясь, и протянул мне диск The Pretty Reckless, ничем не завернутый, без всей лишней мишуры, и коротко поздравил. Следом за ним шел Раэль, явно собрат по ощущениям сегодняшнего дня. Правда, несмотря на чувство неловкости, он остановился подольше, поздравил как следует и сказав, что это подарок от всех Кертье, подал мне большой, квадратный, черный футляр. А открыв его, я снова потеряла дар речи. Колье, которое сверкало на черном куске бархата было очень красивым. Золотые завитушки, украшенные множеством бриллиантов, встречались вместе, чтобы поддерживать рубин, а также выделяющуюся "капельку" того же драгоценного камня. Я поблагодарила Кертье, слегка ему поклонившись, а он от этого на минуту замешкался. Видимо, хотел уже скрыться с глаз всех, но что-то явно заставило его передумать и сесть на диван. Далее на очереди был Регис. Он вручил мне шейный платок бежевого цвета, с замысловатым узорчиком по краям и овальной, изумрудной брошью. Я усмехнулась намеку, что все время являюсь перед Лордом в неподобающим виде, но искренне поблагодарила, отложив подарок в кучу. Сразу после Региса подарок вручила мне Сейра. И если говорить на чистоту, ее подарок порадовал меня больше предыдущего. Ведь такой женщине как я, уставшей от тяжелого труда и обороны территории, сертификат СПА мог только явиться во сне. А тут вот, улыбнулась удача, благодаря юной благородной. Приобняла девушку, еще раз улыбнулась карточке в моей руке и положила на кучу, на диван. После ко мне подошли сразу трое. Такео, Кира и М-24, видимо, решились подарить мне свои подарки вместе, чтобы посильнее впечатлить. Хотя, как по мне это было совершенно лишним, так как двухметровый мишка от Такео, которого смело можно было использовать вместо кровати, или подробный макет сердца, который для досуга можно было складывать как пазлы от Киры, и даже огромная пятилитровая бутылка Джек Дениелс с подставкой от М-24 не смогли бы меня в любом случае оставить равнодушной. Так что я просто стояла перед этой тройкой, мечась глазами от одного предмета к другому, и просто захватив все одновременно в свои широкие объятия, прижала подарки к себе. - Мое. Не отдам. Спасибо, - последнее я вспомнила чудом, не иначе, тут же прижимая к себе закинутого на плечо мишку, и аккуратно поставив макет на столик. Бутылку же взяла за горлышко, осматривая, и уже хотела прижаться к ней щекой, как ее у меня отобрали. - Не твое. Когда поправишься, тогда отдам, а сейчас спрячу, - ни одно мое жалобное выражение лица не подействовало, и мой любимый напиток от меня забрали. Я насупилась, но потом ко мне подбежала Эшлин с улыбкой во все 32 зуба, протягивая мне коробку, явно украшенную от руки. - Держи, думаю, наш с папой подарок тебя немного развеселит, - я приняла коробку, открыла, и увидела только воздушный шарик. На крышке была иголка, с надписью "бум!". Я последовала нехитрой инструкции, и из шарика посыпались конфетти. Франкенштейн наблюдал за этим с царской выдержкой, сдерживаясь даже от подергивания глазом, а я посмотрела что покоилось на дне коробки. Ароматические свечи, рамочка с фотографией моей и Эшлин с пижамной вечеринки, и небольшой набор аромамасел для ванной. Хоть это и были простые безделушки, но меня это тронуло, и я всмотрелась в нашу общую фотографию, чудом только заметив, что Музака что-то пытается впихнуть мне в руки. Этим что-то был рулон какого-то ворсистого, белого материала. - Держи, с днем рождения! - Музака улыбнулся, и я приняла от него сверток, выжидающе на него глядя. - В магазине сказали что это очень популярный подарок нынче девушкам. Какой-то коврик как с фильма ужасов, я не очень понял, хехе, - оборотень засмущался, но я поняла что он имел ввиду. Расстелила сверток на столе, и убежала на кухню, возвращаясь с мокрой рукой. И перед всеми прижала ладонь к ковру, от чего на нем остался ярко-красный отпечаток моей ладони. После небольшой демонстрации приобняла Музаку, и еще раз Эшлин. И вдруг передо мной встал на колено Кэриас. - О, Леди! Я был очарован вашей красотой с первого дня нашей встречи! Я так рад что смог дождаться вашего дня рождения, чтобы теперь вручить вам мой скромный дар! - приобретя некий иммунитет к речам этого благородного, я без смущения приняла его подарок. Букет алых роз был роскошен, и источал мягкий аромат. Правда, меня не хило пробило на ха-ха, когда я отметила что тот перевязан изолентой. Приставив букет к лицу не сдержалась от громкого смеха, но это оказалось еще не концом. Блостер сунул мне в ладонь что-то округлое, и я тут же посмотрела, что это. На меня своим единственным глазом смотрел красивый кованый павлин, его хвосты заняли остальную площадь предмета, и сверкали разноцветными камушками. Я нажала на небольшой рычажок, и тут же открыла, понимая, что в подарок мне дали карманное зеркальце. Что ж, и практично, и красиво, и с намеком. Я поблагодарила Кэриаса, рассматривая павлина, как ко мне подошел очередной блондин. Это был бывший Лорд. Он легко улыбался, и держал небольшой футляр для бижутерии. Перехватив мой взгляд он ухмыльнулся шире, подавая мне подарок. - Я предполагал, что когда ты получишь подарок от Кертье, то возможно будешь в растерянности. Поэтому я решил подарить тебе что-то до комплекта, чтобы соблазн одевать эти украшения появлялся чаще. Умница я, не так ли? - мне не оставалось ничего другого кроме как кивнуть, поддакнуть и посмотреть что же там такое подобрал Родерик. В футляре покоились пара сережек, действительно красивых и в чем-то напоминающих колье от Раэля. Я прикинула в мозгу, где и когда была бы возможность это одеть, но решила не сильно заморачиваться, повод всегда найдется. Даже в ту же Лукедонию. Главное, чтобы не одевать на мероприятия, грозившееся окончиться свистопляской, а то жаль будет такой красоты. И, как в завершение вечера, передо мной оказались оба Ноблесс. Рейзел передал коробку, поздравив меня с днем рождения, а Раймонд заверил меня, что мне подойдут. Я уж было подумала, что речь снова зашла об украшениях, но когда аккуратно распаковала подарок, то обнаружила там духи. Аква Ди Джио, действительно, видела я их впервые. Но как только распылила на запястье - тут же влюбилась. Цветочные ноты очень гармонично переплетались с яркими, цитрусовими запахами, оставляя после себя какую-то призрачную, но очень приятную сладость. Я поблагодарила Кадисов, зажимая их в объятиях и они ответили мне тем, что легко коснулись моей спины. Ну а Шинву был бы не Шинву, если бы не предложил групповые обнимашки, глядя на нас троих. Но тем не менее, таким днем рождения я была довольна.