Временная Петля

Пробуждение было не из приятных. Из-за смены режима я встала немного после обеда, не выспавшаяся и полностью дезориентированная. Очень быстро стало ясно, что я просто голодна, и убила бы за запеченную курицу и темный шоколад. После ванной я уже яснее соображала, потому как услышала громкие разговоры внизу, наверняка дети пришли проведать учеников по обмену. Решила переодеться, не дефилировать же перед гостями в ночнушке. Правда, просмотр моего шкафа был одним большим разочарованием. Все было мне мало, и не только в области живота, но и в груди. Получилось только влезть в мое белое платье для спарринга, и то оно из свободного стало в обтяжку. Махнула рукой, решая, что и так сойдет и, подхватив свой кошелек, вытащила оттуда карточку и направилась вниз. Припрягу сейчас кого-нибудь, чтобы метнулся в город мне за одеждой для беременных, а то не буду же я ходить все это время в халате, пускай даже не выхожу особо из дома. Пусть беременность моя и продлится от силы еще только несколько дней, согласно нашим с Франкенштейном прогнозам. Правда, когда я была на середине лестницы, то невольно замерла, слыша знакомый голос. А выйдя в гостиную - убедилась. - Инна Тимофеевна? А вы тут какими судьбами? - Так к тебе, Олечка, приехала. В последнее время, что бы не ворожила на тебя и не раскидывала, все хлопоты и пополнение. А потом как Кирюша мне позвонил, да сказал, что ты ребеночка ждешь, так я сразу собралась быстренько! - старушка бойко поднялась на ноги и крепко меня обняла, начиная говорить шепотом. - Ты ведь живешь в доме где одни мужики вокруг, а те девушки что тут - молоденькие, что они могут знать о беременности. Каждой беременной девушке нужно крепкое, женское плечо, - старушка отстранилась, а я все еще смотрела на нее в шоке. - А как вы сюда добрались? - с трудом удалось мне это пробелять, все еще смотря на ведунью, как на привидение. - Да Кирюша и Франки помогли мне с паспортом, раз - и вжух, - я, конечно, была бесконечно рада видеть Инну Тимофеевну, но послала Франкенштейну один колкий взгляд за то, что не предупредил. И старушка, как только его заметила, тут же меня под ручку взяла да к дивану подвела. - Будет тебе злиться, Оленька, ну. Парни как лучше хотели, видать, стрессов тебе решили сэкономить. - Да уж, сэкономили так сэкономили, - покачала головой, глядя на Франкенштейна, а потом протянула ему карточку. - Я вот хотела выслать молодняк, но теперь нет уж, сам отдувайся. - Тебе что-то нужно из магазина? - с еле заметным облегченным вздохом поинтересовался Франки, а я указала на себя. - Замеры моего живота в талии тебе известны, а мисочки выросли на один номер. Купи мне пару комплектов одежды, чтобы я не ходила в чем-попало. - Будет сделано, - он подскочил ко мне неестественно быстро, чмокнув в щеку, а я, делая вид что все еще дуюсь - отвернулась. Инна Тимофеевна на это только облегченно рассмеялась и хлопнула в ладоши. - Ах, милые бранятся - только тешатся. А ты, Кирилл? Когда мне уже невестку в дом приведешь? Будешь ждать пока мне сто лет стукнет, или мне приготовиться на твой брак с М-24? - Бабушка! - Кира возмутился и вспыхнул румянцем, получая очень красноречивый взгляд от Региса, и запустил в того подушкой, пока тот не успел рта открыть. Благородный от этого вспылил, уже явно желая поставить на место "наглого недооборотня", а я с хитрым выражением лица наклонилась к Инне Тимофеевне. - Ставлю сто баксов, что перед алтарем будет эта двойка. Посмотрите только, как "тешатся", - старушка буркнула что-то по типу "типун те на язык, девка, я же шутя", а вот Регис посмотрел на меня с лицом полным возмущения, как только до него дошел смысл. - Ольга! - Я уже двадцать один год как Ольга, - пакостливо улыбнулась Ландегре, и тот только хмыкнул, а потом сразу же ушел из гостиной. Правда на его место пришли Тао с Такео. - Вот, Ольгуня, смотри что я тебе привезла, - Инна Тимофеевна стала вытягивать из сумки, спрятанной в чемодане, различные продукты. Как ее с таким провиантом пограничники пропустили?! - Вот, смотри, тут мойва копченная, красота в чистом ее виде, Наташа вот когда Кирюшу носила - только мойву попеременно с творогом и ела. А во-от тут смотри, - хлипкая сморщенная ручка уверенно поставила на стол еще один продукт, которому я обрадовалась, как раз-таки, узнавая. - Сырок-косичка. Эх, как знала, побольше его взяла. Еще и захватила копченый сырок в колбаске, хороший, плавленный, - следующими на очереди пошли банки с чем-то красным внутри. - А это аджика, лечо из перца и томатов, огурцы в горчице. Домашняя работа, натур продукт! - Инна Тимофеевна показала большой палец, а потом поцеловала его, и я невольно хихикнула, смотря на это богатство, что так неожиданно мне прикатило. - Взяла по несколько банок, если тебе не подойдет по вкусу, то жителей у вас много, не пропадет, - наша гостья вздохнула и села на диван, опершись ладонями на колени. - Так-то Оля, так-то. Ты ж мне как внучка стала, право слово. Ну, рассказывай. И понеслась. Я рассказывала все как на исповеди, окружающие дополняли мой рассказ, а Инна Тимофеевна то охала, то ахала, то журила меня, то наоборот, поощряла. Старушка смешно округлила глаза, когда я сказала, что еще буквально неделю назад я и думать не думала о беременности и как завершение, пришлось показать живот. Абсолютно не стесняясь присутствующих, задрала платье, с некоей меланхолией посмотрела на фиолетовое брюхо. В голове всплыла ассоциация с девочкой из "Чарли и Шоколадная Фабрика", что жевала и жевала, и я прикрыла глаза, сдерживая смех, потому от касания к коже я вздрогнула. Инна Тимофеевна без опаски держала руку на моем животе, а мне оставалось только смотреть на это, будучи парализованной шоком. Уже хотела попросить ее убрать руку, как вдруг почувствовала какое-то необъяснимое шевеление внизу. Ноги меня не удержали, и я рухнула на диван, чувствуя, как в голове шумит, а сердце бьется как заполошное. - Ольга! - Тао потряс меня за плечо, вздрогнув, когда я повернула к нему лицо. Я чувствовала свою мимику, и понимала что рожа у меня сейчас что надо. Растерянность, шок, потрясение. По комнате прокатились густые массивы энергии, определяемые как страх и паника. - Ольга, что случилось? - Где болит, слышишь меня? - к тусовке подключился Такео, держась за спиной Тао. Возле меня, словно из ниоткуда, появился Рагар, заставляя Инну Тимофеевну отпрянуть со вскриком, держась за сердце. - Вот чертеня, откуда ты такой выпрыгнул, а? Еще инфаркта мне не хватало! - Рагар донельзя удивленно посмотрел на постороннюю для него, пока что, женщину, что отчитывала его как мальчишку. А она тем временем продолжила. - Нацепил на себя балахон как сатанюга и пугает людей. Не паникуйте! - Инна Тимофеевна прикрикнула, поочередно смотря на всех, с легким укором. - Олечка просто немного переволновалась, первого пинка от дитя достала. - Оно уже пинается? - М-24 смотрел то на меня, то на старушку, и мне не осталось ничего другого, как пожать плечами и кивнуть, мол, не уверена, но вроде да. Пока что я все еще была немая от нахлынувших волнений. Момент был действительно... Неописуемым. И странным. Я не воспылала внезапно любовью к ребенку, но вот то, что скоро будут роды, и начнутся пеленки-плачи-ночные кормления ясно встало перед глазами. И именно эти картинки вызывали ступор. Сбежать, что ли, в другой мир сразу после родов? Я согласна куда угодно, хоть к Игнотусу, хоть к Кромбелю, хоть на гору, где рак свистит. Ай-яй-яй. Франкенштейн тебе бы этого не простил, - Раймонд, как всегда, нашел момент чтобы подслушать. Правда, моя личная шизофрения с ним согласилась, и я резко почувствовала себя лишней при этом разговоре. Мотнула головой, прерывая эту связь, и осмотрелась вокруг. Все что-то между собой обсуждали, кто-то говорил по телефону с Франкенштейном, Розария, спустившаяся на шум, обеспокоено на меня поглядывала. - Ольга, детишки совсем не чувствуют от тебя ничего, - снова поучительно заговорила со мной Инна Тимофеевна, заметив, видимо, в моих глазах проблески какого-то понимания. - Я понимаю, ты потрясена подобным вывертом судьбы, но пойми, - старушка сжала мою ладонь, смотря в глаза. - Нет ничего хуже, чем нелюбовь, которую чувствуешь от родителей, - я прикусила губу, понимая о чем она говорит не по наслышке. Не раз сама задумывалась, а любят ли меня вообще папа с мамой. - Беременность, это время, чтобы выработать связь с ребенком. А ты им этого упрямо не даешь. Попробуй иногда поговорить с ними, погладить живот. Дети ни в чем не виноваты. - Д-дети? - я приподнялась на локтях, удивляясь, что она так легко говорит о том, что еще недавно было для нас с Франкенштейном тайной. - Я действительно ношу не одного? - Действительно, Оленька, действительно. - Живот больше ожидаемого, это да, да и анализы, - я положила свои ладони на место, охваченное Копьем, чувствуя какую-то легкую меланхолию. Да уж, видимо, придется смириться с будущим материнством. Было бы это в другом мире, с другим мужчиной и при других обстоятельствах - скорее всего, сделала бы все, чтобы сделать аборт или отдала бы детей в детдом. Ну не получится из меня толковой матери! А ты думаешь, что из меня бы вышел хороший отец, не будь тебя рядом? - вкрадчиво отозвался голос в моей голове. Я нахмурилась, погладив задумчиво живот, словно пытаясь его пригладить и сплющить. Тебе не стоит так пугаться, ты не одна. Это ведь в тебе говорит страх. - задумчиво подняла взгляд, переваривая слова Франкенштейна, и наткнулась на шаловливый взгляд Киры. Впрочем, что он задумал, я поняла уже в следующую секунду. - Жирный, как поезд пасажирный, - не успела я возмутиться такой издевке, как Инна Тимофеевна повернулась к нему, уже открыв рот, чтобы его отчитать, но стоящий рядом М-24 был быстрее, и отвесил дружески-поучительный подзатыльник. Правда случилось то, чего не ожидал никто. Кирилл, смешно вылупив глаза, по инерции полетел лицом в стеклянной стол, от чего последний, не выдержав такого зверского столкновения, рассыпался осколками, и наш личный мастер троллинга на минималках плюхнулся на землю. М-24 был растерян, смотря на свои руки. Инна Тимофеевна удивленно замерла, не понимая что произошло, так как это действие было совершено на нечеловеческой скорости. Не отнимая рук от пуза, я подорвалась на ноги, но потом собралась и протянула Кире руку помощи. - Кира, дружище, я... Я не понимаю как это произошло! - М-24, явно перепуган, помог мне усадить оборотня. Кровищи было, мама не горюй! Нос разбит, в щеке и в шраме торчали толстые осколки стола. - Рагар, беги в лабораторию и принеси мне перевязочные принадлежности, они возле томографа, - я подняла взгляд, отмечая как быстро умчался Кертье, а из кухни на шум вышли Раймонд, Сейра и Раэль. Они с удивлением смотрели на товарищей по линии "М", особенно на пострадавшего Кирилла. Я посмотрела на эту тусовку, и тут же решила и их использовать. - Мисс Сейра, принесете из кухни воды и бумажные полотенца? - благородная кивнула, и спустя секунду все появилось на диване возле пострадавшего, а потом там же появились принесенные Рагаром принадлежности. Надела перчатки, взяла салфетку и, намочив ее в воде, стала протирать лицо Киры. С одной стороны надо мной и моим невольным пациентом сокрушался М-24, а Инна Тимофеевна отошла от ступора. - Что это вообще было? Что произошло? - Это, Инна Тимофеевна, внучка вашего карма настигла, за то что обзывается вне поле боя, - слегка ухмыльнулась оборотню, на что он хотел поджать губы, но не смог из-за осколка застрявшего в шраме. М-24 стоял смирно, как соляной столб, лишь изредка отрываясь от лица товарища. Вытащив все осколки, смыв кровь, и залепив пластырями пострадавшие участки лица, я дала Кире добро сесть удобнее, только не запрокидывать голову вверх - из носа все еще текла кровь, тампоны были изрядно покрасневшие. А я в тишине зала повернулась к М-24. Создала на одной из рук круглый щит из Копья, улыбаясь здоровяку. - Бей со всей дури. - Ольга? - Бей давай. Не бойся, поверь мне, - модифицированный, впрочем, долго не дал себя уговаривать, так как мне доверял больше всех. Когда он уже замахнулся для удара, послышался звук открываемой двери. Не смотря на то, что Франкенштейн явно мчался домой, как никогда, М-24 успел ударить, и я отбила удар только благодаря своей силе, что окутала щит. Иначе могла бы и упасть. Но сила действительно у М-24 подскочила. Но подумать об этом я не успела, так как Франкенштейн с громким рычанием набросился на М-24. Началась неразбериха, Розария вместе с Кирой увели из гостиной Инну Тимофеевну, Франки атаковал М-24 не заботясь ни о чем, кроме внезапного оппонента. - Эй-эй-эй, Франкенштейн, успокойся, - я дернула его за руку, оттягивая от защищающегося М-24 и посмотрела на оружие довольно красноречиво. - Копье убери, сделай глубокий вдох и послушай меня, - меня не послушались, что немного меня раздражало, но я продолжала. - М-24 ничего мне не сделал. - Я собственными глазами видел как он на тебя напал! - Франкенштейн прикрикнул на меня, что меня изрядно удивило, а потом - разозлило и я посмотрела на него исподлобья. - То что ты успела защититься - еще ничего не значит! - Франкенштейн, прекрати, - максимально спокойно, насколько смогла, сказала ему, не отрывая взгляда от его лица. - Я его сама попросила, - на лице ученого появилось удивление и непонимание, его взгляд с меня медленно съехал на растерянного М-24. - И зачем? Если ты хотела спарринга, не обязательно было разрушать гостиную, - Франкенштейн красноречиво посмотрел на осколки под ногами, что еще недавно были столиком. - А это не я разбила, это Кира, - я скосила взгляд на осколки, смотря, не впилось ли чего в тапочки. - Лицом. - Лицом? - казалось, сильнее недоумевать человек не умеет, но Франкенштейн явно показал мастер-класс. Чтобы не сотрясать воздух лишними словами, я просто поймала его ладонь, передавая мои воспоминания. Недоумение сменилось задумчивостью, Франкенштейн невольно приложил ладонь к подбородку глядя на М-24. - Теперь ты понимаешь, почему я так поступила? - улыбнулась Франкенштейну, а потом посмотрела на М-24. - Видимо, твой организм развивается благодаря удачной трансплантации. Пошли, я проверю тебя еще, и... - закончить мне не дали. Франкенштейн поймал мою ладонь, а я удивленно склонила голову в бок. - Ольга, может не будешь сейчас лезть туда? Еще облучение словишь, а твой организм... - Да что ты такое говоришь? - возмущенно вырвала свою руку из его хватки, понимая что мне врут. Ну, или, если быть точнее - не договаривают. Волнение насчет облучения у Франкенштейна, конечно, было, но в его голове было только то, что его дети пинались, пока его не было и сейчас он бы хотел быть начеку, чтобы тоже это почувствовать. И самое возмутительное было то, что он не сказал об этом прямо, а попытался найти какие-то отговорки. Терпеть не могу неискренности от близких. - Ничего мне не будет. - Оля, в этом нужды нет, - Родерик поравнялся с нами и я только вскинула бровь. От него шло ощущение скрытой радости и большого открытия. Такие эмоции при этом его домашнем бесформенном балахоне, шортах, несуразной гульке на голове и розовых тапочках были едва ли не смешными. Посмотрела на него выжидающе и он продолжил. - Я думаю, что знаю что с М-24. Он просто пробуждается. - Но пробудился в какой роли? - не отрицаю, доля смысла в этом была. - М-24 не может пробудиться как наследник, ведь ему подошел только кровный материал Кадейрна, а Сейра вот она возле нас, - я посмотрела на благородную, что подошла ближе. - Мисс Сейра, можете призвать Косу Смерти? - Сейчас попробую, - благородна немного расставила руки, произошел всплеск энергии, от которого перекосилась картина, что была ближе к нам, а в руках у девушки было ее оружие, целое, не изменившееся. - Коса есть. И отец по ментальной связи отзывается, говорит, с ним все в порядке. - Значит, не по ветке Роярд пробудился М-24, - Родерик, не чувствуя себя проигравшим, повернулся к модифицированному, сделав серьезное выражение лица. - М-24, смотри мне в глаза, хорошо? - я непонимающе посмотрела на бывшего правителя Лукедонии, потом на нахмурившегося Франкенштейна и погрустневшую Сейру. Что с ним собираются делать? Впрочем, очень быстро я об этом узнала. Франкенштейн одним движением руки перекрыл мне путь и я все-таки остановилась. Не станут же они вредить ему у меня на глазах. Иначе получили бы от меня по самое не балуй. Родерик поймал М-24 за голову, и стал прожигать его взглядом. Я чувствовала те массивы энергии, что окутали комнату, и когда я стала оглядываться по сторонам, то заметила что на огонек заскочили наши братья-Ноблесс, а остальные наши жители подсматривали, то и дело поочередно высовывая голову из-за угла. Когда мой взгляд снова вернулся к Родерику и М-24, то с удивлением отметила что тот хмурится, как от сильной головной боли, а Родерик что-то шепотом ему подсказывает. В итоге, бывший Лорд его отпустил и модифицированный упал на землю, упершись руками в осколки, а правая рука сжимала оружие духа Кравеев. - Кнут? - я легко отстранила руку Франкенштейна, подходя ближе, чтобы рассмотреть золотую ручку, но ближе не подходила. Только когда М-24 поднял на меня алые глаза, полные осмысления, с таким выражением лица, словно только что пробежал марафон, я протянула ему руку, чтобы помочь подняться. - Но каким образом это возможно? Твой организм же костный мозг Игнесс отверг... - задумчиво сказала вроде как М-24, но одновременно с тем, не от него ожидала ответа. - Кравеи всегда считали себя приближенными к Ноблесс, оттуда и их снобизм, - словно и не услышав моего вопроса, ответил Родерик, тоже наблюдая за кнутом, что стал поблескивать красными вспышками. - Их оружие духа позволяло им заниматься исполнением наказаний, которые назначал Лорд. Так было при правлении моего отца, но я снес явное распределение роли глав кланов, не желая вешать ярлыков. Кнут был символом наказания и в некотором роде - справедливости. - Кравеи должны были быть представителями дисциплины среди других глав, - подхватил Рейзел. - Но как оказалось, к дисциплине они склонны не были, если посмотреть, как Роктис пренебрег воспитанием Игнесс. Больше они волновались о вопросе их выживания и продолжения ветки семейства, - Раймонд покивал головой, а мы с М-24 только переводили взгляд с одного говорящего на другого, пока что не понимая как это связано с Кнутом, но Франкенштейн вдруг распахнул глаза, смотря то на мужчин, то на нас. - Ох, теперь я понимаю, - кивнул ученый. - Пусть после трансплантации и было отторжение костного мозга, но клетки крови перенеслись. А у благородных кровь это... - Второй, после души, источник жизненной силы, - прервала Франкенштейна, теперь тоже понимая что произошло. Но глядя на неуверенное выражение лица М-24, продолжила. - Кнут Кравеев воззвал к тебе, М-24, как к единственному живущему носителю их крови. Пусть костный мозг Игнесс тебе не подошел, но кроветворный процесс был запущен, и поэтому именно сейчас, когда в твоем теле накопилось достаточное количество ДНК, максимально подходящими к наследованию по линии Кравей, ты смог пробудиться. - Получается, я теперь действительно благородный? - Именно, - Родерик улыбнулся, глядя на мужчину, но потом перевел взгляд на оружие духа, которое тот сжимал, словно боялся выпустить из руки. - Правда, тебе нужно будет еще многому обучиться, в том числе и призыву, и обращению с Кнутом. Но когда освоишь эти знания, то думаю, что можешь даже подкатить к Раскрее, на тему номинации на главу клана, - блондин подмигнул ему, но М-24 остался серьезным. - Нет. Я не думаю, что свяжусь более тесно с Лукедонией, - М-24 посмотрел на оружие духа, и приподнял его, словно хотел показать другим. - Наличие Кнута не изменит моего происхождения. Я был человеком, и в душе, я более чем уверен, им же и останусь. - Тут уж я поддерживаю, - кивнула на слова М-24, посмотрев на Родерика. - Не уверена, что М-24 вольется в эту вашу благородную тусовку. - Мое дело предложить, - Родерик пожал плечами, оглянувшись на стоящую позади Сейру. - Раз уж ты вытащила на свет Косу, то может покажешь Эмычу, как обходиться с оружием духа? - благородная коротко кивнула и они удалились вниз, а вот на их место пришли все, кто подслушивал. Кое-кто стал прибирать, некоторые объясняли происходящее Инне Тимофеевне, а я собирала уцелевшие гостинцы из России. Большой трагедии не было, только одна банка с огурцами разбилась, я тяжело вздохнула, глядя на такое жирное пятно на этом отличном ворсистом ковре. Франкенштейн смотрел на это пятно с плотно сведенными губами, явно понимая, что ковра спасти нам не дано, но вместе с тем - явных виновников этого происшествия не было.

***

После уборки, когда уже стемнело, мы с Франкенштейном расположились удобно на диване. Я сидела возле него вплотную, а он держал свою руку на животе, надеясь почувствовать в следующий момент пинок от детей. Я читала какую-то книженцию по воспитанию ребенка. Впрочем, чтиво это было так себе, так что я себя радовала тем, что отдельные перлы зачитывала вслух, и мы с Франкенштейном вместе предлагали вариант, который бы нам в такой ситуации подошел, и исправляли это, зачеркивая печатные строки, и поверх расписав нашим вариантом. Сидели мы в гостиной в гордом одиночестве, остальные домашние были кто где - модифицированные вместе с молодняком благородных громко праздновали новоявление М-24 как неофициального каджу, причем праздновали довольно громко, ни от кого не скрываясь, и затащив на этот праздник даже Кадейрна и Родерика. Инна Тимофеевна уже давно легла спать, отсыпаться после дороги, а Кадисы, вместе с Музакой пошли на вечернюю прогулку. Долго наша идиллия не длилась, и на крыльце раздался уверенный топот, который я, казалось бы, уже наизусть знаю. - Вечерка, Оля-ля... Ааа... И тебе, Франкенштейн, - моя подруга немного смутилась, прикрывая шею воротником и я послала ей уничтожающий взгляд. - Алекси... - Да-да? - Ты же у Шинву была, помочь с готовкой из-за ноги, если я не ошибаюсь? - К-конечно, - подруженька покраснела как тот маков цвет, а Франкенштейн, не отрывавший от меня рук, а потому понимающий, о чем я думаю, деликатно кашлянул, словно поперхнулся. - И что ты там прячешь? - подруга промолчала, глядя на меня умоляюще, мол, если знаешь то зачем спрашиваешь? Видимо, не хотелось признаваться в присутствии Франкенштейна. Я скрыла лицо в ладонях, и смачно, громко простонала с полным чувством беспомощности. - Просила же тебя, как человека просила, не лезь с шашнями ни к кому из этого мира! - Подруга просто идет по твоим стопам, - хмыкнул Франкенштейн, а я послала ему уничтожающий взгляд. - Оленька, милая, ну я пыталась, говорила что я не отсюда, он ведь все знает же, но он говорил что ему все равно, что он подождет, - явно с нервов Алекси стала разминать свои ладони, воротник упал, являя нам с Франкенштейном большущий бордовый засос, со следами от зубов. Франкенштейн задумчиво посмотрел на это, потом посмотрел в глаза Алекси, ожидая, пока она переведет взгляд со своих ладоней на нас. - Александра, такое дело очень опасно, в сонной артерии может сформироваться тромб и дойти до мозга, провоцируя инсульт, - подруга инстинктивно прижала руку к месту, где был засос, стремительно краснея. - Лучше скажи Шинву, чтобы метил тебя... Кхм... В менее опасных местах, - повернувшись к любимому могла увидеть одну из его самых хитро-обольщающих улыбочек. - Или если хотите, я могу прочитать вам лекцию насчет половых отношений и их безопасности, - Алекси спрятала лицо в ладонях и с визгом сбежала с гостиной. Мы с Франкенштейном подождали минуту и, услышав, что хлопнули двери в комнату модифицированных, где скорее всего исчезла моя подруга, не сдержали ехидных смешков. Конечно, мы с Франкенштейном тоже не всегда умом в кровати руководимся, иначе я бы не носила сейчас детей, но все-таки мы вели себя как взрослые. А вот Алекси рядом с Шинву словно подстраивалась под его возраст, заодно теряя и багаж знаний, накопленный за шесть лет, которые разделяют эту парочку. Насмеявшись вдоволь и обсудив все плюсы и минусы этой ситуации, мы вернулись к прежнему занятию. Правда я не успела и двух страниц прочесть, как снова раздались шаги на крыльце, и в дом вошел один из нехватающих жильцов. Правда, когда я увидела его внешний вид, то обалдела. Волосы прекрасно уложены, глаза подведены широкими стрелками, чокер-ошейник с шипами... Привстала, сделав пару шагов вперед, оставляя Франкенштейна на диване. Впрочем, он тоже был шокирован, так как не отметил даже как я ловко освободилась из его рук. - Урокай, откуда ты такой красивый пришел? - склонила голову вбок и благородный вздохнул, стягивая чокер. - Я был у Суйи, - нахмурилась, пытаясь подать ему какие-то знаки, чтобы не продолжал. Он вел себя явно раскованнее, чем обычно, видимо, выпил. - Она должна была пойти на какую-то полу-официальную вечеринку и позвала меня, чтобы я ее сопровождал. - Надеюсь, никаких непотребств по отношению к Суйи с твоей стороны не было? - Франки поднялся, встав у меня за спиной, и не успела я облегченно вздохнуть осмотрительности Урокая, как мои чаяния были разбиты, как еще недавно столик в гостиной. - А даже если и были, то что? - Урокай посмотрел на Франкенштейна, а я уже спиной почувствовала то напряжение, что сгущается в воздухе. - Я ей нравлюсь, она мне нравится, и я не собираюсь больше этого скрывать. И если ты скажешь что мы не пара, - грозно посмотрел благородный, нацелившись пальцем в блондина, - то значит, ты расист. - Угнетенный ты наш, дело не в расе а в возрасте. Ты намного ее старше, даже если брать поправку на твой возраст по меркам благородных, - голос говорящего еще был спокоен, но по лицу Франки было заметно, что возможна драка. Урокай же смотрел максимально нагло, и, чтобы не произошло непоправимого, я стала его выталкивать из зала, надеясь что дорогу до своей комнаты он найдет. - Она еще юная девушка, которой так легко голову вскружить. - Любви все возрасты покорны! - Урокай пытался сопротивляться мне, подняв вверх руку и оглядываясь на Франкенштейна. - Это не любовь а педофилия, изврат! - в тон Урокаю ответил Франкенштейн и, когда я вернулась в гостиную, вытолкав благородного, тот посмотрел на меня с укором. - Ты знала? - Да, - смысла лгать не было. - Но пока я за ними наблюдала, выглядело все действительно так, словно Суйи упорно добивалась его внимания. И если ее не оттолкнула правда о нем, и о всех нас... - Ольга, это недопустимо, - Франкенштейн меня перебил и я возмущенно на него посмотрела. - Возможно Суйи только пробует почву, пытаясь понять, как можно, а как нельзя, а этот... Змейчатый, - с растущим негодованием заметила, что Франкенштейн явно хотел выбрать другой эпитет, - просто решил охмурить ее. И я вижу, у него отлично получилось. - Франкенштейн, да ладно тебе. Если бы что-то было не в порядке, Суйи бы точно сказала. Она далеко не невинная овечка, иначе в шоу-бизнес не пробилась бы. Да и у нас с тобой тоже, заметь, та еще разница в возрасте. - У нас с тобой совсем другой случай, - нехотя кивнула, но решила стоять за их отношения до последнего. Наша звездочка заслуживает счастья, да и Урокаю тоже не помешало бы остепениться. - А вот этого изврата нужно остановить, - руки Франки поглотило Копье и я тут же поймала его предплечья, чтобы остановить. - Мы ничего не будем с тобой менять и никого не будем останавливать. Это их дело. - Ты понимаешь, что поступаешь сейчас как преступница? Укрываешь преступника, вместо того, чтобы это прекратить. - Что ты сказал? - я выпучила глаза, не веря в то, что услышала, и почувствовала как искажается от возмущения мое лицо. Пошла на кухню, налив себе воды, и, держа кружку, упиралась в свой бок, глядя на Франкенштейна сквозь прикрытые глаза. - Какие законы я преступаю? Человеческие? Смешно слышать это от того, кто делает это регулярно. Впрочем, я не отрицаю, нарушаю, да. И человеческие, и законы благородных, хотя бы потому что мне плевать. И раньше тебя это не смущало. - Хочу заметить, что если бы ты не стянула сюда весь этот народ, то ничего подобного бы не было! - Теперь хочешь сказать, что я еще и виновата?! Знаешь что, пошел ты! Ты прекрасно знаешь на какие жертвы я иду каждый раз, только чтобы исправить твои ошибки прошлого! - По кухне раздался гулкий звук разбитой керамики. Мы еще несколько минут взаимно друг друга обвиняли, чуть ли не крича на весь дом. Кроме той кружки я разбила еще две тарелки и вазу, но в итоге все закончилось хлопком двери и моим бегством. Надеюсь, теперь я забегу дальше Владивостока, чтобы он обломался с поиском меня, если я ему еще нужна. А я справлюсь. Не впервой, все-таки.