Временная Петля

- Итак... - мне удалось завести эту влюбленную парочку в одну из пустующих комнат, и я бахнулась в глубокое кресло, смотря на стоящих передо мной. - Вы совсем перестали скрываться со своим романом. Я хочу узнать только одно - вы пытаетесь вывести меня из себя? - Алекси осмотрительно молчала, а вот рыжик попытался возмущаться. - Конечно нет, мы просто влюбились! - Шинву, - я повернулась к парню с довольно строгим выражением лица. - Алекси здесь проездом, так сказать. Если вы влюбились, то мне вас искреннее жаль, - я старалась говорить спокойно, но кулаки то и дело сжимались, и тогда мне приходилось думать о том, чтобы не терять самообладания. - Пойми, Александра не уедет в соседний город, другую страну, или противоположный материк. Вы будете в разных мирах. Не будет у вас возможности связаться друг с другом, поговорить, переписываться. Ничего этого не будет. - А навещать наш мир? - Шинву сразу приосанился. - Есть ведь такая возможность. - Я привела Алекси раз, возможно приведу и второй и третий. Но это прямое прощупывание границ терпения богов, - я тяжело вздохнула, смотря на этих Ромео и Джульетту. - Да и если приведу я Алекси. То что тогда? Вы будете только жить, думая что вам так мало осталось времени вместе. И ни один из вас не сможет жить в мире другого. - Это да... - смущенно, в первый раз за все время, как я их застукала, отозвалась Алекси. Я прищурила глаза, смотря на подругу. Она решила с Шинву устроить себе мимолетный роман, или действительно влюбилась? - Ребята... Вы немного меня разочаровали, - я покачала головой, смотря как они опустили вниз головы. - Я уже не уверена, что могу полагаться на ваше благоразумие. - Мы не тупые, - обижено фыркнул Шинву, на что я только вздохнула. - А я и не хотела сказать, что вы тупые. Просто очевидно не понимаете, в каком затруднительном положении находитесь. - Ольга, - Алекси посмотрела мне в глаза, и я увидела там ледяную решимость. - Мы сами разберемся. Позволь нам жить так, как мы того хотим. - Ну ладно, - я поднялась, понимая что этих двух упрямых баранов мне никак не убедить в провальности идеи их отношений. - Делайте что хотите, но смотрите на перспективы. Они отнюдь не радужные. Ребята мне кивнули, а я просто вышла из комнаты, чувствуя как тяжело становится на сердце. Ведь что Алекси, что Шинву... Их судьба не была мне безразлична, и я желала им только добра.

***

После этого непростого разговора и после того, как Ик-Хан с помощью Киры, Тао и Такео, что расчувствовался и пришел помочь, убрали беспорядок после падения шкафа, мы стали собираться в путь. Кроме того состава, которым мы сюда прилетели, к нас еще приплелся Родерик, так же как Розария с Кэриасом, пришла Сейра, извиняясь, что Регис останется улаживать дела клана, обживаясь в новом статусе. Почти сразу после них примчался Рагар и Раэль, сказав, что Раджек остается помочь Регису. Идиан же решила помочь Клаудии, о чем нам лично пришла сообщить. Я немного недоумевала, что все пришли ко мне, в основном, отчитаться, но мне все объяснил Рагар, когда я тихо возмутилась такому усиленному вниманию. - В Лукедонии считается дурным тоном находиться далеко от благородной, которая ждет ребенка. Каджу должны хотя бы время от времени оказывать знаки внимания и навещать женщину, чтобы она и ребенок чувствовали поддержку от всего народа, - я скептически приподняла бровь, смотря на Кертье, на что тот только улыбнулся. - То, что с тобой обращаются подобным образом, говорит только о том, что тебя окончательно приняли как свою, - на такой аргумент я не нашла что ответить и только расслабленно улыбнулась. Взлет без ясно выраженной взлетной полосы был трудным, но не невозможным. Нас немного потрясло, но когда мы уже плыли в облаках, то все нормализовалось. Парни, явно недовольные тем, что не смогли погостить дольше, донимали Тао и Такео, что рулили самолетом, врываясь в их кабину и рассматривая все подробно. Мы с девушками развлекались в полете, как могли, рассказывая друг дружке впечатления от бала, к нам даже присоединились Сейра и Розария, правда, каджу Роярд не долго посидела возле нас, и, нахмурившись, ушла, выглядя немного грустной, подходя к Раэлю, сидящему почти в хвосте самолета. Я извинилась перед девушками, и подошла к благородной, присаживаясь в противоположном ряду. Проход в коридоре стал невозможен из-за моих ног, но это не расстраивало, я только внимательно и обеспокоено посмотрела на Сейру. - Что-то случилось? - она сразу поняла, что я обращаюсь к ней, и с непроницаемым выражением лица повернулась ко мне. Раэль же смотрел на меня довольно неприязненно, мол, это я должен ее утешать в момент грусти. Я, конечно, не хотела портить ему всей малины, но сдержать свое волнение и, если быть искренней, интерес, мне явно было не дано. - Нет, - спокойно ответила Сейра, а потом ее выдержка дала трещину, и она нахмурилась. - Мне просто стало очень неуютно. Не знаю, почему, - я хотела еще немного расспросить благородную, но поймав ее взгляд, опешила. Там было удивление и легкая тоска напополам с разочарованием, словно она очень хотела с нами все это обсудить, но ей действительно что-то не позволило. Я нахмурилась, не понимая, что происходит, но поняла что это и благородной непонятно, и мои расспросы не дадут никаких плодов, пока Сейра сама не поймет. Потому и деликатно отстранилась, без слов удаляясь, оставляя ее один на один с Раэлем. Когда мы вернулись домой - детей тут же развезли по домам, прямо по пути с аэропорта, кроме Шинву, которого ждал еще осмотр ноги. И только подъезжая домой, я вспомнила, что сумки с платьями и аксессуарами остались в багажнике. По сути, если рассуждать логично, то единственная из детей, которая могла бы найти отмазку новому наряду - это Суйи. Сказать, что купила ради какой-то фотосессии, или вообще завезти в студию, где так сильно удивляться новому платью не будут. Юна, конечно, тоже могла сказать, что платье отдала ей Суйи, а вот Ик-Хан бы не отмазался, что ему костюм подарила Суйи, или, что еще абсурднее - Шинву. Так что я решила, что ничего не случится, если они побудут у нас, пока дети не пожелают снова ими воспользоваться или забрать к себе домой. Как только мы остановились перед домом, я вышла из автомобиля, открывая багажник и доставая бумажные сумки с нарядами. Успела только отметить, что Франкенштейн кинул на меня быстрый взгляд, и открыл дверь автомобиля перед Шинву. Ну, вскоре я к ним подойду, а сейчас займусь делами более скучными, но нужными. Пошла вместе с пакетами в гардеробную Ноблесс. К рубашкам, брюкам и пиджакам Рейзела присоединились и Раймонда, а так же был доставлен большой дубовый шкаф. Эта комната, как только к нам прибыло на более-менее постоянное место жительства столько новых жильцов, была объявлена просто гардеробной, и когда кому-то не хватало места в шкафу, приносили сюда, в эту дубовую прелесть. Открыв шкаф только хмыкнула. Тао уже понавешивал сюда костюмов РК, для каждого, каждого размера. Еще и парочка костюмов Франкенштейна, старых, но любимых. С некоей нежностью провела по одному из них, а потом вздохнула и потянулась за свободными вешалками, вытягивая платья и костюмы из пакетов. Когда с этим было уже покончено, я упорхнула из гардеробной, направляясь в сторону лаборатории. Правда застала я там растерянного Шинву и Франкенштейна, в некотором роде в ступоре. Нахмурившись, подошла ближе, заглядывая ему через плече, и читая то, что он читал только что. И из ступора ученый вышел только от моего удивленного возгласа. - То есть как зажила?! - с недоумением посмотрела то на рыжика, что смутился еще больше, то на любимого. - Это же невозможно! - Это-то и мне известно, что невозможно. Правда, невозможно это при человеческой регенерации... - Франкенштейн, вот только не надо мне ля-ля, что у Шинву она нечеловеческая, - никакого ответа я не услышала, а вот сам подросток навострил уши. - Франкенштейн? - Требовательный тон. - Я сам бы в это не поверил, если бы мне кто сказал. Единственный выход - это проверить. - И как ты собираешься это проверять? - Франкенштейн вытащил набор скальпелей из ящика стола. - Прежде всего - безболезненно, так что не надо на меня смотреть как на вивисектора, - я бросила на него полный сомнения взгляд, на что он покрутил головой. - Ну и зачем? Теперь я себя чувствую плохим парнем, - он в миг поднял голову, вытянув руки к верхним полкам, взяв оттуда знакомый мне свиток. - Иглы? Зачем? - Для проверки, - белозубо улыбнулся мне Франки, а увидев бледного Шинву, стал вдруг серьезным. - Не бойся, Шинву, это акупунктура, больно не будет. А потом сделаем обезболивание, - рыжик, услышав это, вздохнул, сжал руки в кулаки и кивнул. Поняв задумку ученого я охотно помогла, делая иглоукалывание на левой руке, а Франкенштейн поставил обезболивающий укол на правой руке. Мы подождали пару минут, расспросив парня о его самочувствии на балу. Не было ли болей в ноге, даже самых незначительных, выпивал ли он алкоголь, когда был там, и в каком временном промежутке снова наступала ясность ума, даже расспрашивали были ли поставлены засосы на нем моей подругой, и проверяли что от них осталось. Все сводилось к тому, что у Шинву действительно была сверхчеловеческая регенерация. А когда вытаскивали иголки - только уверились в этом. Бисеринки крови появлялись, а стоило нам лишь повернуться за ватой, увлажненной антисептиком, и стереть их, как под ними уже была чистая кожа. Нет, после акупунктуры, конечно, быстро заживает все, но минимум за пять минут, а не секунд! Это не могло нас с Франкенштейном не заинтересовать. Пока Франки делал аккуратные порезы на коже Шинву, пытаясь понять, какой глубины увечье заставит его регенерацию немного помучиться, я делала забор крови, и первым делом пошла сравнивать его кровь с кровью благородных или оборотней. В нашем случае уже ни в чем нельзя было быть уверенным. Но никакой общей черты не было. Обычная человеческая кровь. С этим я и обратилась к ученому, когда тот уже закончил с полосованием кожи рыжика. - Франкенштейн, ты не поверишь. Я сделала сравнение крови Шинву с кровью благородных и оборотней, и совпадений нет, но не это главное. Самое удивительное то, что в нем даже модификаций нету. Если раньше я думала, что ты мог попутать препарат Ази-13 с АЗЕ-13, то теперь даже это отпадает, потому что у него кровь была бы богаче кислородом и было бы ярко отмечено вмешательство в организм, - я оторвала взгляд от своего планшета, смотря на хмурого ученого. - Зови Рагара. Может благородный сможет определить в нем модификации. Но Рагар не смог сказать, будто был не уверен. В итоге пришли все благородные, что были в доме, но каждый говорил, что Шинву чувствуется как обычный человек. Мы с Франкенштейном встали перед серьезной дилеммой. Выводы исследований, как и мнение аристократов, было двойственное: Шинву обладал повышенной регенерацией, и силой на уровне На Ен Су, но при том был человеком без каких-либо улучшений. - Шинву, честно говоря, мы не знаем, что с тобой произошло, и почему так случилось, но у тебя теперь есть повышенная регенерация и сила. - Да уж, это пожалуй один из тех редких случаев, когда мы не знаем ответа, - я огорченно вздохнула, смотря на рыжика. - Хотя я и попытаюсь еще у отца узнать, когда он вернется с этого их собрания. - Это значит что на мне теперь все быстро заживает и я сильнее? Это же круто! - мы с Франкенштейном тяжело вздохнули чуть ли не одновременно. Как тут и не обидеть его, но и не допустить, чтобы тот возгордился своей силой? Впрочем, выручили нас в этом благородные, которые как собрались тут толпой, так и не собирались уходить. Они-то и стали толковать Шинву о том, какая ответственность приходит с возрастающей силой, и, судя по глубокому мыслительному процессу, отпечатанному на этом миловидном лице, благородные были в этом успешны. Ну правильно, Шинву ведь не глупый парень, хоть и бывает рассеянным, немного инфантильным и чрезмерно активным. Но не успела я толком услышать, о чем ему там говорят наши аристократы, как Франкенштейн подхватил меня под ручку и стал исследовать. УЗИ, забор крови, эти процедуры уже стали для меня некоей обыденностью. Правда в этот раз ученый проехался аппаратом УЗИ в области печени. Что-то он там такое увидел, что по сути не прикасаясь к моей крови уже мог дать свой вердикт. - Из-за стремительного роста плода у тебя начался холестаз. Дети немного придавили желчный пузырь, вот и вся недолга. После родов все пройдет. Если снова будет горько во рту, то выпей морковного сока, но лучше будет если будешь принимать активированный уголь. Можно совмещать, - я кивнула Франкенштейну, и как только поднялась на ноги - тут же поцеловала своего врача в уголок рта. По легкой улыбке, думаю, он заценил такой невинный жест. После этого я с легкостью на душе отправилась наверх, чтобы заварить себе чая. Правда в этом нехитром деле меня выручил Тао, заметив, как я кручусь с кружкой возле поставленного им чайника. Модифицированный решил себе приготовить заодно и небольшой перекус, но я решила, что вместо привычного печенья возьму себе гостинцы от бабушки Инны. Невыносимо потянуло меня на копчености, стоило только открыть холодильник и увидеть мойву, так что я подхватила контейнер с рыбкой, и наложив себе немного на блюдце, почапала утиной походкой в зал, устраиваясь со своими яствами там. И как только Инна Тимофеевна спустилась, явно проснувшись от шума, то невероятно обрадовалась, смотря как я со спорным успехом пытаюсь справиться с рыбкой. Села возле меня, по головке погладила, подсказывая что есть, а от чего лучше избавиться, и как удобнее разделывать. И меня затопило огромной нежностью. Вспомнилось, как меня подобный образом моя собственная бабушка обхаживала. Вспомнились и те спокойные, радужные времена, когда не было забот серьезнее, чем подготовка к пикнику с подругами на заброшенном участке метров пятнадцати от дома. И я, как никогда раньше, не только с тех пор как сюда попала, но и вовсе со времен детства, почувствовала себя в моральной, ментальной и физической безопасности. Бесценное чувство. Потому и не удивительно, что такая обстановка располагала к вещам, которыми я думала, не буду и вовсе заниматься. - Мама вас любит и ждет, вы не подумайте, - я огладила свой живот с легкой улыбкой, и находящееся в зале посмотрели на меня заинтересованно, видимо, думая что я ломаю комедию. - Мы вместе с вашим папой приготовим все к вашему появлению на свет, уже совсем скоро. Я уже не могу дождаться того дня, как возьму вас на руки. А потом, как вы немного подрастете, мы с папой покажем вам все, что пожелаете, сводим, куда захотите, купим все, что замечтается, - с каждым словом я оглаживала свой живот, и Инна Тимофеевна стерла слезу, видимо, расчувствовавшись. - Деточки, мама с папой за вас и в воду прыгнут, и в огонь пойдут, - бабушка Инна посмотрела на меня красноречиво и я кивнула. - Хорошие они люди, и любят вас. - И о дядюшке Тао не забудьте! - Тао хлопнулся возле меня, подхватив с моей тарелочки кусочек филе мойвы, тут же с интересом посмотрев на тарелочку. Вижу, у меня на эту вкусняшку появился конкурент. Правда потом хакер приложил ладонь к моему животу, чуть выше пупка, и пригнулся к животу, тихо зашептав, якобы, чтобы я не услышала. - А если родители ваши будут вам что-то запрещать, то обратитесь ко мне, уж я не откажу. - Тао, разбалуешь мне детей - по шапке больно дам, - со смешком толкнула парня в плечо, а тот только тихо и злорадно рассмеялся. Вскинула горе-очи, и только сейчас заметила, что Франкенштейн с улыбкой наблюдал за этой сценкой, скрестив руки на груди и привалившись к косяку. Правда, когда понял, что оказался замеченным, то тут же отлип от стены, и направился ко мне, заняв место Тао, что быстро упорхнул, давая место своему шефу, и одной рукой приобнял меня за плечо, склонившись к моему уху. Для остальных это был сигнал, что стоит уже уходить, что они немедля и сделали. - Уже смирилась с фактом своей беременности? - Франкенштейн сказал это шепотом, пока все уходили, а я с ответом решила подождать пока все отойдут на достаточное расстояние. - С фактом беременности - да, а вот с тем, что скоро стану матерью... Волнуюсь немного, - вздохнула, посмотрела на Франки, и даже не осознавала что начала быстрее поглаживать живот, пока он не накрыл своей ладонью мою ладонь, успокаивая и задавая более медленный ритм. - Но не волнуйся, скоро до меня дойдет. У меня же есть твоя поддержка, как-никак. - Моя поддержка это теперь вещь постоянная для тебя, - ученый склонился надо мной, подарив нежный поцелуй, заставляя меня расслабиться и растаять в его руках. Я не помню, как долго мы целовались, как долго нежились в объятьях друг друга, но когда мы очнулись, заметив Сейру, что старалась пройти на кухню незаметно, пришло понимание, что пора готовить обед. Франкенштейн удалился помочь благородной, я же быстро доела рыбку, но голод остался, так что я с неким нетерпением ожидала обеда, занося на кухню тарелку с рыбкой. Потом в нашу дверь позвонили, и открыть пошел Шинву, который чувствовал себя тут как дома. Пришла Юна, принеся нам пирог от своей мамы в благодарность за гостеприимство, и посокрушалась, что Суйи уехала в студию, а Ик-Хан не смог освободиться от домашних обязанностей. Но довольно быстро все об этом забыли, так как после приготовления блюд и сервировки стола пришла пора кушать. За обедом царила непринужденная атмосфера, Инна Тимофеевна разговорилась с Юной, используя Киру как переводчика, правда сам оборотень, казалось бы, таким поворотом событий восхищен не был. После такого сытного обеда я решила, что стоило бы попить воды, и уже даже было направилась к раковине, но вспомнила о графине лимонада в холодильнике. Поэтому, захватив кружку я резко развернулась на пятке, заметив перед собой какой-то силуэт. Вскрикнула, стакан выпал, разбился, а на меня широко открытыми глазами смотрела Юна, недоумевающая от такой моей реакции. - Ольга-ним, простите, я не хотела испугать вас, - девушка нахмурилась, посмотрев на плитку под ногами. - Мне казалось что я топала как слон... Нет, Юна не топала как слон. Даже просто не топала. Она подошла абсолютно бесшумно. Ладно бы еще это, есть в доме несколько кадров, что не нарочно, а иногда - специально, передвигаются тихонько как мышки. Правда меня таким испугать никогда не получалось - все-таки чувствовалась всегда энергия, аура, да что угодно! Но от Юны не исходило ничего, словно ее присутствие - плод моего воображения. Я облокотилась на кухонную тумбу, пытаясь привести дыхание в норму и успокоить сердцебиение. Все-таки, отвыкла я от того, что меня можно застать врасплох. Но как это получилось у простой, обычной школьницы? Это шокировало и беспокоило больше всего. Справившись со своими чувствами, а заодно и такой забытой человеческой реакцией, я подошла к Юне, внимательно на нее смотря. - Юна, ты хорошо себя чувствуешь? - девушка посмотрела на меня в изумлении, а потом медленно кивнула, словно чего-то опасалась. - Точно? Не чувствуешь себя странно, нет слабости? - Нет, со мной все нормально... - Юна осмотрела себя, а потом удивленно глянула на меня. - А что-то не так? Вы так резко подскочили, я даже немного испугалась, что что-то случилось. Кира ведь тоже ходит бесшумно, но вы не реагируете таким образом... - Ты с Кирой на "ты"? - я удивленно посмотрела на школьницу, но та лишь покраснела. - Он... Он разрешил... Говорил что Аджосси - слишком безликое, - я нахмурившись посмотрела на Юну, которая сильно стушевалась. С одной стороны, возможно Кира действительно разрешил себя так называть, он был невероятно рад от факта что у него есть имя, но с другой стороны, как понять, не одной ли Юне он это разрешил? С одной стороны, возможно девушка сама спросила, а он согласился. Я вздохнула, отметив что Юна все-таки не сдалась насчет идеи быть с Кирой. Но она ведь еще ученица, что же у них всех так массово весна наступила? Сначала Суйи, потом Шинву, теперь Юна... Я помотала головой, напоминая себе что им не по десять лет, а на семь единиц больше. Девушка стояла передо мной, смотря немного жалобно, а я смотрела на нее, явно не зная как поступить. По сути, стоило бы в первую очередь сообщить Франкенштейну, вдруг у нее какая-то болезнь, но и Юна имеет право знать, тем более теперь, когда им все известно. Чтож, похоже соединю два варианта, вместо того чтобы выбирать что-то одно. - Понимаешь, Юна, тут такое дело... - я начала ей объяснять, подхватив под локоток, чтобы привести пред светлый взор моего ученого. - Твоя аура не чувствуется вообще, потому я испугалась. Обычно я чувствую ауру всех и каждого, но твоя словно не существует. Хотя нет, она словно кожа хамелеона, прячется сама и прячет тебя. - А может у меня просто нет этой ауры? - Юна заинтересовано на меня посмотрела. - Она у тебя может быть слабой, но точно есть. Ауры нет только у мертвых, если конечно о людях говорим. У благородных она и после смерти чувствуется. Поэтому нам с Франкенштейном нужно будет тебя обследовать, - это я уже сказала, стоя перед ученым, но тот только вскинул бровь. - И кого в этот раз нам нужно обследовать? - Вот, у Юны проблемы с аурой, - я указала раскрытой ладонью на девушку. - Разве сам не заметил? - Ольга, ты стоишь передо мной в полном одиночестве, - я нахмурилась, чувствуя как держу руку Юны, причем физически чувствую, но когда повернула голову к девушке, то пораженно замерла. Нет, я ее видела... Когда постаралась. Все дело было в том, что я не могла на ней остановить своего взгляда дольше чем на секунду, все время глаза то скользили рядом с девушкой, словно уперлись в какой-то барьер, что отвлекал от нее внимание, и саму Юну невозможно было рассмотреть. - Но я здесь... - немного жалобно ответила школьница, и Франкенштейн, услышав ее голос, немного вздрогнул, то ли от страха, то ли от неожиданности, и удивленно посмотрел на меня. Я только красноречиво на него посмотрела, мол, я же говорила. Мы повели девушку в лабораторию, хотя я не знала, чего ожидать. Оказалось, что под томографом школьницу было прекрасно видно, словно ее относительная невидимость не была отличительной чертой девушки, а лишь в наших головах. Еще для уверенности просили других, сказать, видят ли они Юну, и у остальных домашних это задание получалось с переменным успехом, но нужно было признать, что после выхода из лаборатории, услышав что с ее здоровьем все в порядке, девушка расслабилась, и найти ее взглядом было проще. Словно от ее волнения или спокойствия зависит, будут ли ее видеть окружающие. Мы с Франкенштейном безумно этим заинтересовались, и в перерывах от изучения снимков Юны, мы поднимались наверх, играя в игру под названием "кто быстрее заметит Юну". Должна признать, довольно быстро мне надоело мотаться туда-сюда и я просто села на диване напротив девушки, внимательно за ней наблюдая, словно пытаясь на глаз определить, что в ней могло измениться. Мысли, перемежающееся с наблюдениями, двигались в определенном направлении, общим с тем, что случилось, с Шинву и с его ускоренной регенерацией. Время от времени мелькало и расстроенное лицо благородной, которая по какой-то причине не могла сидеть в самолете возле Суйи. Если бы я это озвучила, то предполагаю, что поддержки особой бы не увидела, да и умом понимала, что дело могло быть в самой Сейре, так как больше никто не реагировал на нашу юную айдол подобным образом, я бы даже сказала наоборот, ей уделяли внимание. Не больше, чем обычно, нет, просто относились как всегда. Но благородная всегда казалась мне личностью, на которую можно положиться, и которая точно не стала бы таким явным образом выказывать свою неприязнь к кому-то. Почему она могла относиться к ней неприязненно, я тоже не понимала. Под гнетом этих мыслей я скрыла лицо в ладонях, немного его потерев. И вот почему я тогда, после слов Сейры, не присмотрелась к Суйи, пока была возможность? Это с самого начала было чертовски подозрительно. Сложила руки замком, уронив их на колени, словно они весили как чугунные и дальше ударилась в размышления. Даже если предположить, что то, что делается с детьми - не случайность и не стечение обстоятельств, то что же это тогда такое? КСА, что охотилось за Шинву, и возможно не оставило своей идеи взять его в кадеты, я отбросила почти сразу - не тот уровень возможностей, как на эту недошарагу. Да и в Юне или Суйи они заинтересованы не были, а с Ик-Ханом все в порядке. Была еще конечно возможность что детям что-то успели сделать Юрий и Айрис, до того как мы их нашли, но опять же, если еще с Алекси можно было как-то выкрутиться, что она не подверглась этому ввиду своей иномирности, то с Ик-Ханом ничего не происходило. Получается, либо нас еще только ждут проблемы с парнишей, либо у Суйи, Юны и Шинву есть что-то общее, чего я не вижу в упор. Догадка прострелила мой мозг, словно падающая звезда, рассекающая тьму полотна небес. Если предположить, что проблемы с Ик-Ханом только появятся, то у детей есть нечто общее, что безусловно их объединяет. Защита от Акэли, а в последствии - их сопротивляемость ментальному контролю. Могла ли высшая сделать им попутно еще что-то? Шутка ли, получить защиту от Высшей богини. Как по мне, это по силе почти то же самое, что и благословение. А если теперь вспомнить, что все плюшки что я получила от богов назывались "благословением", то вполне вероятно, что и с ребятами произошло что-то похожее. Нарочно, или нет, но Акэли точно оставила им такой своеобразный подарок. Не зря ведь на прощание предупредила меня, что еще вернется, как только поняла что произошло. Ушла я в свои мысли основательно, так что даже не заметила момента когда Юна ушла домой, а Шинву, что остался у нас в особняке, чтобы научиться сдерживать свою силу, поднялся на второй этаж. До меня пытался дозваться Франкенштейн, но у него получилось только тогда, когда его ладонь ненавязчиво погладила по плечу. Я словно от того тогда очнулась, с удивлением и ноткой негодования посмотрела в сторону того, кто меня выдернул из размышлений. Но узнав в нем своего любимого, я вздохнула, прижавшись к его груди, таким образом удобно полулежа на нем. Тот не стал комментировать такой моей наглости, или, возможно, получал от этого наслаждение, а я решила заодно и ноги на диване положить, что гудели от боли, из-за нагрузки, возложенной на них, ввиду резкого прибавления килограммов. - И что ты надумала? - Франкенштейн поймал один из моих локонов и стал закручивать на свой палец. - Это все, что происходит с ребятами - происки богов, - мой собеседник замер, явно внимательно меня слушая. - Акэли защитила их от ментального контроля, но скорее всего, сделала не только это. Так что я думаю, что вскоре появятся проблемы и с Ик-Ханом для полного комплекта. - А с Суйи разве что-то происходит? - вместе с голосом любимого я почувствовала вибрацию, незначительно зажмурившись от такого приятного и умиротворяющего ощущения. - Да, я уже отметила кое-какие странности. Сейре очень неуютно рядом с Суйи, а сам понимаешь, Сейра не из тех, что стала бы подобным образом выказывать свой негатив или неприязнь. - Остальные благородные? - самую малость деловито поинтересовался Франкенштейн. - Нет, по крайней мере я не замечала этого за ними. Да и в то время, как Сейра отходила от нашей компании, только потому что там была наша звездочка, то Розария в то время очень увлеченно обсуждала с Суйи что-то. Так что либо у Суйи это будет проявляться постепенно, либо остальные благородные на это реагировать и вовсе не будут. - В таком случае нужно будет позвать сюда Кадейрна, - я подняла голову, смотря на Франкенштейна, и только почувствовала, как его палец очерчивает мои губы. - Если на Суйи и возможное проявление какой-то силы, данной ей, будет так реагировать только Сейра, то это может быть звоночком к тому, что это обусловлено особенностью клана Роярд. И с этим Кадейрн точно сможет нам помочь, как более опытный член клана. - Это точно... Он примерно одного возраста с Хеном, - Франкенштейн согласно кивнул, а я посмотрела ему в глаза, словно пытаясь найти там толику недоверия к моим словам. Не хочу, чтобы он это выполнял как очередной приказ беременной, а помог, действительно понимая суть того, что происходит. Но недоверия я там не нашла, как и снисходительности. Мои мысли уже явно были прочитаны, так что любимый был в курсе того, о чем я так размышляла все это время. Мне не нужно было даже уверяться вслух или мысленно, все читалось в этих знакомых небесных глазах. Именно поэтому я позволила себе расслабиться и немного вздремнуть, хотя бы до полуночи. Можешь не волноваться, раз так хочешь - разбужу тебя, - мне оставалось только облегченно улыбнуться. Я была там, где меня любят и заботятся обо мне, и подобное не могло не радовать