Временная Петля

Как только мы убедились в адекватности пациентов мисс Сейры, мы отпустили их с миром, угостив мороженным и направились в Лувр. Парадом, временно, командировала я, так как Франкенштейн попросил его подменить на полчаса. Он неподалеку приметил антикварную лавку, где нашел что-то его заинтересовавшее и хотел пойти туда, и заодно поторговаться, развлечения ради. Я лишь улыбчиво кивнула любимому, и подхватив на руки Генриха, позвала всех за собой, чувствуя себя истинной матерью семейства - тому сделай замечание, того поймай за руку, чтобы от стаи не отбивался, нытье еще одного игнорируй... Это было ново, но в каком-то смысле было довольно забавно. Правда, когда нытье Урокая уже грозилось перевесить мое терпение, я узрела нечто прекрасное. Лоток, от которого шел просто безумно вкусный запах, знакомый с детства. Блины. Толстые и тонкие, свернутые в рулетики, конвертом. Мясные и вовсе были треугольной формы. Ни секунды не раздумывая, я собрала нашу шайку, объявив привал на лавочках возле лотка и тут же встала в очередь. Этот жест был красноречивее любых объяснений и ко мне все стекались небольшими группами, говоря свои заказы. Поэтому, когда Франкенштейн нас нагнал, то изрядно удивился, отмечая как мы скучковались в парке, с удовольствием поедая блины. Генри поприветствовал своего отца улыбкой и взмахами грязной от нутеллы ладошки. Впрочем, я так же как и сынишка ела блинчик с нутеллой, так что его радость я понимала. Это было безумно вкусно, даже и не вспомнить, когда я в последний раз подобным себя баловала. Франкенштейн подошел к нам с улыбкой - все спокойно сидели и кушали, кто на бортике фонтана, кто на лавочках. Мэй, еще минуту назад восхваляющая блины с сыром, спорила с Шинву, что сидел на бортике фонтана, то и дело брызгаясь в сторону Эшлин. Юну на руках нес Кира, словно хотел ее забрать от прежней компании девушки, чем вызвал смешки Суйи и негодование Урокая. Эгваин покраснел под стать своим волосам, и я поняла, что Кира снова промышлял подколами по отношению к "своим". Но вместо того, чтобы делать оборотню выговор, улыбнулась любимому. Но этого ему было недостаточно, и он сел на скамейку возле меня, увлеченно целуя, словно стремясь собрать всю сладость с губ. - Молодчинка, справилась со всеми, - мягко произнес любимый на что я фыркнула. - Ты оставил меня всего на двадцать минут. Ты что, такого плохого мнения обо мне? - Нет, ты что? - немного возмущенно ответил Франки, вытащив влажную салфетку из кармана, и начиная вытирать лицо Генриха. Сынишка только недовольно кривился, и показательно плевался, если салфетка проезжалась по губам. - Я просто хочу напомнить, что это твой отдых, а тут такая толпа... - задумавшись, протянул любимый, но довольно быстро пришел в себя, мотнув головой. - Разной приспособленности к современности, - Ну, перерыв на "покушать" всегда действует на народ благосклонно, - мягко улыбнулась блондину, на что получила от него такую же улыбку. - Это точно, перерыв - всегда действенный вариант, - милый скосил взгляд на толпу, лениво поглощающую блины и переговаривающуюся, но не заметив ничего, что бы выходило за рамки, снова взглянул на меня. - Что будем делать с обедом? - А что с ним не так? - я удивленно посмотрела на Франкенштейна, разве что ресницами не захлопав. - В Лувре же есть парочка кафе, и вроде как, даже ресторан. - Это так, - кивнул мне он, серьезно посмотрев в глаза. - Но неизвестно, будет ли место для всех нас. - Да, это проблемка, - я задумалась, понимая, что Лувр - местечко популярное, и что народу будет немало. Это однозначно осложняло дело. - Как вариант, можем поделиться на несколько групп, и пойти либо в разные заведения, либо в разное время. Мы же до вечера там будем? - Где-то до семи вечера, - Франки посмотрел на часы на руке. - Как раз пока дойдем до Лувра и зайдем внутрь, будет три. Так что четыре часа у нас есть. - Ну, четыре часа - не так уж и много, - я обаятельно улыбнулась, глядя на толпу. - Как знать, может после блинов никто особо не проголодается? Оказалось, что проголодались многие, особенно после того, как Франкенштейн подчеркнул, что идем прямо к башне, не останавливаясь в придорожных кафе и ресторанах. С одной стороны, я не понимала, зачем спешить туда, как на поезд, но когда задумалась насчет того, какой вид нам откроется, то и сама хотела поспешить. Вот Париж, в отличие от того же Нью-Йорка, грезился мне и нравился намного больше. И хоть мне не терпелось посмотреть на этот город, купающийся в лучах закатного солнца, Лувр я покидала с неохотой. Хотелось увидеть каждую залу, каждый экспонат, но время не позволяло. Франкенштейн, заметив двойственность эмоций, запечатленных на моем лице, только поцеловал меня в ладошку и заверил, что Лувр никуда не денется и мы навестим его в следующий раз. С подобной постановкой вопроса я согласилась, сказав что проведем тут в следующий раз целый день, если не больше. И напомнила еще об Нотр-Даме, чем вызвала у Франкенштейна тихий смешок. Наша экскурсия, к моему удивлению, двигалась к месту нашего назначения вполне собрано, никто не отставал, не отбегал, чуть ли не парами шли. Подобное явление было для меня чем-то новеньким и неизученным, приходилось только гадать, что стало причиной подобного послушания. Ну а что, это же замечательное обстоятельство, по возможности хотелось бы повторить такой успех! Может все потому что Франкенштейн в ультимативной форме, еще в Лувре просветил всех, что на башню мы будем идти бодро и без остановок? Или это потому что не только на меня Париж действует благосклонно? За этими размышлениями дорога в памяти не отложилась и пришла в себя, только когда мы остановились ожидая пока спустится лифт. Не в последнюю очередь потому что Франкенштейн громко переговаривался с другими ожидающими людьми, чтобы нам всем получилось вместиться в одну кабину, благо, они были большими. Конечно же, любимый добился желаемого эффекта, так что теперь я стояла спиной к стенке кабины, между М-24 и Кирой, а передо мной расположился Франки, слегка прижимаясь ко мне из-за незначительной давки. - Ой, упала! - раздался возглас Мэй, в котором я уловила нотки фальши, а от ауры самой девушки почувствовала озорство. Спустя секунду я могла наблюдать, как удивленно расширились глаза стоящего передо мной Франкенштейна. Следовательно, тот навалился на меня, еще сильнее прижимая к стенке, опираясь руками по бокам от меня. Его лицо было прямо напротив, нас разделяли ничтожные сантиметры. Вначале я удивилась подобному обстоятельству, но продлилось это не долго - хитро улыбнувшись, я потянулась к губам Франки, не ожидая пока он сам сделает первый шаг. Милый почти сразу углубил поцелуй, зарываясь ладонью в волосы на моем затылке и притягивая глубже. И почти сразу я услышала многозначительное покашливание М-24. - Блуд не разводите, ладно? - Кира явно был солидарен со своим другом, правда в его голосе слышалось какое-то ни то сомнение, ни то задумчивость. Завидует, что ли? - Бенго, ты не ушибся? - в голосе Мэй теперь появилась вполне искренняя забота, и я нехотя, но прервала поцелуй, напоследок лизнув нижнюю губу Франкенштейна. От подобного его глаза заблестели предвкушением. - Нет. А ты не поранилась? - раздался голос Бенго, что стоял позади Франкенштейна. Этот фиолетовый хвост невозможно не заметить. Видимо, он и "атаковал" Франки. Я только ухмыльнулась, покачав головой, и любимый, заметив это, тактично отстранился, стремясь принять прошлое положение. - Это все ветер, - посетовала Мэй, на что я едва заметно хмыкнула. Ветер, как же... - Он раскачивает кабину... - Какой ветер?! - скептично поинтересовался Раэль, стоящий возле Франкенштейна, и я увидела как он изогнул брови. - Нуна, не втягивай других в свои... - юноша не договорил, и с каким-то сложным до идентификации выражением лица, вдруг подался вперед выставив руки перед собой, словно его толкнули или подставили подножку. Руками он уперся в плечо Франкенштейна, и мой любимый, кинув на Кертье удивленный взгляд, и подавшись импульсу - пошатнулся набок. Заметив на кого летит Франки я заинтересованно вскинула бровь. Родерик, что стоял рядом, выставил руки, пытаясь то ли поймать его, то ли оттолкнуть, но в итоге не получилось ни то, ни другое. Франкенштейн, похоже, действительно после двух "покушений" растерял чувство равновесия, и вжал бывшего Лорда в стенку, повиснув у того на руках. Эх, милок, кое-кто тут за время нашего отдыха разленился и потерял хватку. Но почему-то, подобное понимание радовало. Родерик, глядя на Франкенштейна сверху вниз, немного полюбовался на искреннее удивление моего любимого, хитро ухмыльнувшись. Правда, почти сразу, стоило только этой ухмылочке появиться, он ее заменил своей фирменной обиженной мордашкой. - А меня-то целовать злыдень не хочет! А монархам, вообще-то, целуют ручки. А бывших монархов не бывает! - притворно-тонким голосом заголосил этот... Монарх, словно ему кто пережал спермохранилище, а я почувствовала, как щеки становятся горячее от румянца. Нет, я вовсе не была смущена, я просто с великим трудом сдерживала смех. - Жучара, ты де... - Франкенштейн глянул в сторону наших деток, что сидели на руках у Кадисов, и сейчас с интересом наблюдали за внезапным появлением отца в их поле зрения. Потом взгляд ученого скользнул по Рейзелу, М-24 и добравшись до меня, глубоко вздохнул. Я только прикрыла глаза, чувствуя, что щеки еще сильнее налились красным, да и плечи пришли в движение. - Делами такими даже не промышляй, - ловко вырулил он, сумев не применять ругательство. - Извините, ве-ветер кабину качает, - видимо, только сейчас отойдя от шока, извинился Раэль. Мэй, используя Бенго как прикрытие от Франкенштейна показала ему большой палец, явно одобряя. Я сделала глубокий вдох, сумев обуздать вспышку смеха, и открыв глаза встретилась взглядом с Родериком. Тот, словно пытаясь меня подначивать, дерзко ухмылялся. Хм, подыграем-ка, посмотрим, что он задумал. Мой взгляд принял соответственное выражение, словно я со злости сверлю его взглядом. Его ухмылка в ответ из дерзкой перешла в презрительную, но соответствующих эмоций от него я не чувствовала. Ладно, сделаю вид что клюнула на это. Приняв вид разозленной подобным, я с удивлением отметила, что мои хвосты вырвались "на волю", словно я действительно была разозленная. Только вот вместо того, чтобы атаковать предполагаемый предмет моей неприязни они мягко, чуть ли не ласково, обвили стоящих возле меня Киру и М-24. Происходящее в лифте медленно расплылось перед глазами, замещая это картинкой, которая, предпологаемо была воспоминанием. Их, общим для обоих парней. Словно не своими глазами я видела как Кира - тогда еще М-21 - и М-24 сидят бок о бок, и что-то разглядывают. Картинки смешивались, как очень быстрый слайд-шоу фотографий, или неумелая склейка видео. Некоторое время мне заняло привыкание к подобной подачи информации и я поняла, что парни рассматривали разноцветные картинки пейзажей, в которых я узнала открытки. Они сидели в полутемной, обшарпанной квартире. Смутно, словно сквозь дымку угадывались и тогдашние их мысли, общие на двоих, словно они - одно целое, мечты о том, чтобы посетить места с картинок, увидеть это собственными глазами. - Если поедешь, какую открытку мне пришлешь? - раздался голос М-24. - Не если, а через год, - с уверенностью исправил товарища Кира, зарываясь рукой в кучку картинок, и словно наугад вытащил одну. - Вот! - Это Французская башня! Знаю такую, - М-24 глянул на карточку в руках друга, невольно оживившись. - Да не Французская, а Эйфелевая, эх ты, знаток! - со смешком, и некоторым превосходством ответил Кира, на секунду глянув на разворот с адресом, но потом снова повернул к себе картинку, словно желая внимательнее ее рассмотреть и запомнить. - А она что, в Италии? - Нет, с чего бы это? - Кирилл взглянул на М-24 и тот в ответ хмыкнул, тут же отвечая: - Ну так значит, Французская, - упрямству М-24 было не занимать, и в мыслях Киры мелькнуло что-то тепло-снисходительное. - Залезу на самый верх и фотку сделаю. Вот сюда залезу, - повертев в руках открытку, наш оборотень указал на шпиль башни. - Даже если остальных туда не пускают, уж я-то заберусь. - Ну что у тебя за ужасная привычка лезть на верхотуру? - проворчал М-24, отводя от картинки взгляд. - А ты что же, все еще высоты боишься? - бросил Кира язвительно. Да уж, тогда он был более несдержанным на язык. - Ничего и не боюсь, - буркнул в ответ его товарищ. - За тебя, вон, боюсь. И за башню. Сломаешь, чего доброго! - Это ты сломаешь, а я нет, - от подобного замечания Кира усмехнулся, и сразу ухмыльнулся, глядя на М-24. - Она под тобой пополам согнется, и как раз не так высоко будет! - Нее, я туда ни ногой. - Тогда поезжай туда, где башни пониже! Вон, скоро в Сеул командируют, там есть башня. Спорим, я заставлю тебя туда залезть! - А вот и спорим! - довольно-таки азартно огрызнулся М-24, оторвавшись от других открыток и глядя на друга с вызовом. - Но она не так и сильно ниже, - сказал Кира, дернув губой, от чего шрам слегка сморщился. - А все равно поднимусь! - А я проверю!* Из этих воспоминаний выкинуло меня так же резко, как и втянуло. Глаза смотрели на окружающее меня пространство смело, яркость не резала глаза, не было дымки перед глазами. Разве что пришлось моргнуть, так как почувствовала, что глазные яблоки немного высохли. Сколько времени у меня заняло созерцание прошлого товарищей серии "М", я не знала, но Франкенштейн уже снова стоял передо мной, недовольно косясь на бывшего Лорда, и матеря его одним взглядом. Тот, видать, потеряв интерес когда я вышла "в астрал", теперь донимал усмешками любимого. Парни по бокам от меня стояли с невозмутимыми лицами. Понятно, значит кроме меня никто не увидел и не чувствовал хвостов. Тряхнула головой, улыбаясь, и незаметно огладив ладонью один из хвостов - отозвала их. Потом с мягкой улыбкой посмотрела на Киру и М-24, привлекая к себе их внимание. - Ну что, парни? Как вы и желали, вы на "Французской башне", - Кира на мои слова ответил чистейшим изумлением на лице, а М-24, явно больше понявший из этой моей фразы, тихо рассмеялся, но до того облегченно, что стоящий рядом Франкенштейн перестал коситься на Родерика, теперь глядя заинтересовано на нашу троицу. Я не стала ему ничего объяснять прямо сейчас, только хитро взглянула на нашего домашнего оборотня. - Ты сможешь даже залезть туда и фото сделать, как желал, Кира, - специально выделила интонацией его имя, и добилась желаемого результата - глаза Кирилла заблестели от влаги. Парень заметил это, стирая начинающие появляться слезы. - Вот возьму и залезу, - буркнул он, словно обиженное дитя, пытаясь не показывать своей слабости. - А я вот не залезу, а то сломаю ее собой, да, дружище? - без издевки бросил М-24, понятливо улыбаясь другу. Кирилл бросил на него растерянный взгляд, словно не верил, что его товарищ заодно со мной и в итоге сдался, просто ткнувшись лбом в мое плечо. Его плечи мелко дрожали, Кира явно пытался сдержаться, чем вызвал у меня умиление и тоску. Грустным был не факт той сценки, что я недавно имела честь лицезреть, а тот, что он все еще пытается храбриться, словно не может привыкнуть, что тут все свои, что с нами можно быть искренним, можно быть собой. Мягко улыбнувшись, я приобняла оборотня, словно поддерживая его, желая передать свои мысли не только словом, но и жестом. Свободной ладонью я поймала ладонь ученого, передавая ему воспоминания. - Не надо себя сдерживать, Кира. Теперь все по другому, теперь - все хорошо. - А можно..? - тишину нарушил голос Мэй. - Нет, - почти сразу отозвался Раэль, не давая ей договорить. - Но я же ничего не сказала еще, - надулась Санву, зыркнув на Кертье, а потом переводя взгляд на Кирилла. - Почему Кире можно, а мне нельзя? Кира, чтобы ты не задумал, я с тобой! Мэй широко улыбнулась, выглянув из-за плеча Бенго, а потом потянулась ладошкой, мягко похлопав Киру по плечу в знак поддержки. Он в ответ поднял взгляд на Санву, вначале вытаращившись так, словно видит впервые. Но так как Мэй и не думала переставать мило улыбаться, я рукой, которой все еще приобнимала парня, почувствовала как тот улыбается, и поспешно его отпустила. Санву, молодец, сумела разрядить обстановку, но при том не переводя темы. Кира, словно только этого и ждал, чуть отстранился, стирая скупые слезы, и посмотрел в лицо Мэй, ухмыльнувшись. - Я хочу залезть на саму верхушку башни и сделать себе фото, - оборотень одернул футболку, приводя себя в относительный порядок после наших внезапных обнимашек. - И я залезу. Если тоже захочешь, можешь пойти со мной. - И со мной, - с другого конца кабинки раздался уверенно-ультимативный голос Юны, а приподнявшись на цыпочки, я заметила как девушка цепко смотрит в сторону оборотня. Мне на это оставалось только легко рассмеяться. Неужто ревнует? - Ребята, только давайте по очереди, что ли? И без привлечения внимания! - пришлось быстро добавить последнее, вскинув указательный палец, а то сейчас толпой повалят туда, и кто знает, чем все закончится. Как они там втроем на тонком шпиле поместятся я даже не бралась представлять, их заботы. На мое замечание не успели ответить никто из предполагаемой авантюры, так как дверцы лифта открылись, и народ повалил на террасу вместе с восторженными вздохами и восклицаниями. Стоило мне увидеть открывшийся вид - сама от подобного не удержалась. - Как красиво, - глянула на Мэй, что сказала это, и поддержала ее только счастливой улыбкой. - Так и тянет на какое-нибудь безумство. Да ничего я не сделаю, - подняла она глаза к небу, когда Раэль взял ее за руку, заставляя меня сдержанно хихикнуть. - Как хорошо, - Бенго вдохнул полной грудью, его глаза внимательно осматривали все вокруг, хоть сам снайпер далеко от лифта не отдалился. - Как хорошо быть здесь не по чьему-то приказу, чтобы уничтожить, а по собственному желанию, - перевела взгляд со стрелка на вид, и не иначе, как желая блеснуть дурным примером, вприпрыжку подбежала к ограждению вплотную, чуть ли не перевешиваясь. - Сбылась мечта идиота! - несмотря на то, что моя тушка опасно перевесилась, я раскинула руки, словно желая обнять весь город. Права была Мэй, здесь однозначно тянет на безумство. Хотелось крикнуть, что есть мощи в легких, чтобы показать другим ту радость, но прежде чем я успела вообще открыть рот, знакомые, теплые ладони перехватили меня за талию. Справедливости ради стоило признать, Франкенштейн и не думал меня оттаскивать, всего лишь поддерживал, чтобы я не упала. Такой жест был чертовски красноречив, а встретившись с любимыми глазами я невольно замерла. В лучах заходящего солнца Франки выглядел божественно, не уступая в красоте идеальным благородным, если даже не был красивее, благодаря живому блеску в высветленных лучами света глазах. И вот этот красавец, весь, с потрохами и душой, мой? - Хотя вру. О таком я даже и мечтать не смела! - Это она не про тебя, - ко мне донесся голос Мэй с нотками сочувствия, но я не сумела оторвать глаз от Франкенштейна. Правда, сам ученый взглянул в сторону Санву, и судя по бесенятам в его глазах, девушка снова издевается над Урокаем. Ну, у них своя атмосфера. Потом Мэй встала возле ограждения, что я уловила уголком глаза. - Никто не падает, нам еще духовно просветляться. Оторвав взгляд от любимого, чувствуя его поддержку я шире раскинула руки, словно пытаясь создать нам с Франкенштейном личное пространство путем отпугиванием других, и тихо засмеялась от свей ассоциации с Розой из Титаника. пожалуй, выглядела я со стороны немного глупо, но мне было глубоко плевать. Я была счастливая. Я почувствовала знакомое прикосновение губ к мочке уха, и прикрыв глаза, откинула голову в бок, покорно подставляясь под ласки. Но Франкенштейн не продолжал, хоть и не отстранялся - чувствовала его волосы на шее, и дыхание. - You're just too good to be true, I can't take my eyes off you, - пусть и шепотом, но я смогла различить слова, которые напевал Франки, узнав эту композицию, и с тихим смешком опустила голову, не отстраняясь. Впервые на моей памяти любимый посредством песни пытался выразить свои чувства, это было ново, но тем не менее - приятно. Мои руки больше не были открыты нараспашку, я опустила ладони на руки ученого, что удерживал меня, и чуть повернула голову в его сторону. - You'd be like heaven to touch, I wanna hold you so much... - Франкенштейн пел в той же тональности и громкости, так, чтобы слышала только я. Это было очень интимно, на минутку, мне казалось, что мы тут совсем одни. Потому и потянулась к его губам, желая урвать поцелуй. Но любимый, заметив, что я уже не стремлюсь к безумствам, отпустил меня, одновременно с тем выпутываясь из моих рук. Пришлось немного отойти от ограждения. Заметив это и отойдя на расстояние одного шага, мужчина остановился передо мной лицом к лицу. Но его ладони почти сразу поймали мои, и я глядела в его глаза, заинтригована тем, что же он задумал. - Ольга, мне нужно сказать тебе кое-что.. очень важное, - после тех слов Франкенштейн отпустил мои ладони, выпрямившись, а все вокруг посмотрели в нашу сторону и затихли. Ну еще бы, Франкенштейн выглядел таким серьезным, словно собирался мне сообщить как минимум весть о том, что решил прибрать к рукам весь Союз. Видимо, собрался прилюдно мне признаться в любви, чего раньше не делал, хоть и тупой бы понял, что мы вместе. Место-то располагало к подобным признаниям. Раздались шепотки, на что я только ухмыльнулась - я с удовольствием послушаю это признание, оно будет идеальным вступлением к тому, что я задумала. С тех пор как я вернулась. как бы я не старалась дискретно узнать отношение Франкенштейна к свадьбе - не смогла. Значит, придется идти на риск, преподнеся ему колечки от Андрея... Но кто не рискует, тот не пьет шампанского, верно? Пока я лениво над этим раздумывала, Франки собрался, серьезно глядя мне в глаза. - Ольга, я... - голос любимого был уверенным, громким, но я видела по глазам, и по подрагивающим ладоням, что тот волнуется. Одобрительно ему улыбнулась и поймала за ладони, желая немного успокоить. Ну что он так, в самом-то деле, здесь же все свои... - Ты бесспорно, самое лучшее что со мной случалось. Понимающая, ласковая, целеустремленная, добрая... И твои глаза, прекрасные всегда, вне зависимости от того, смеются ли они, блестят ли от счастья или от слез... - Франкенштейн запнулся, сглотнув и кинул взгляд на свои ладони, переплетенные с моими, словно боялся посмотреть в те самые глаза, что описывал. - Иногда, ты конечно, тот еще подарочек, но и я не лучше, - немного неловко пробормотал любимый, на что я только шире улыбнулась, и слегка хмыкнула, словно соглашаясь. - Но важно не то, какая ты, или какой я. Важнее то, что ты меня изменила. С самых первых мгновений. Ты решительно пришла в этот мир с одной целью - исправить эту историю, спасти нас. И ты уже это сделала. Ты спасла меня. Раскрыла глаза. Словно вырвала у меня из груди что-то мерзкое, сочащееся ненавистью, вырезала, как опухоль, с ловкостью умудренного опытом хирурга, - Франкенштейн уверенно освободил одну из своих рук, положив на сердце, словно пытаясь мне это показать наглядно, и цепко, серьезно встретил мой взгляд. - Ты напомнила мне то, каким я был я раньше. Напомнила, что я тоже знал о любви и сострадании, пробудила в моем сердце нечто светлое, что смогло отодвинуть от меня то, что давило на мозги века. Ты лишила мое существование жестокости и одиночества... Я думал, что это невозможно, но ты, хех, - Франки нервно засмеялся освободив вторую ладонь, и напоследок мне удалось в его мыслях уловить только огромный сумбур. Склонила голову вбок. Что-то не вязалось простое признание с таким уровнем волнения. Ведь в эмоциях любимого тоже был хаос. - У тебя получилось примирить меня со всем грузом вины, что камнем висел на моей шее. Помогла мне простить мне свои прошлые ошибки. И не только простить - некоторые ты даже нашла как исправить. Уже за это я должен тебе быть благодарен до скончания веков, поэтому, я пойму все, но... - мне оставалось только ошарашенно глянуть на Франкенштейна после этого его "я все пойму"... Это не простое признание в любви, а мать его, предложение руки и сердца. Браво, Ольга, ты - тормоз. Франкенштейн поднял на меня взгляд, словно почувствовал мои эмоции. - Но если учесть, как многое уже нас соединяет... Какие крепкие и тесные узы нас связывают... Да я скорее дам себя сожрать Копью, или попрошу Мастера меня развоплотить, нежели буду жить без тебя! - Эмоционально воскликнул он, закрывая лицо обеими ладонями, и слегка отвернувшись от меня. Впрочем, я на подобное не отреагировала должным образом, так как все еще была в легком шоке. Сделав глубокий вдох и выдох Франкенштейн привел себя в порядок, и я поступила подобным образом, делая морду кирпичом. Несколько секунд он просто глядел мне в глаза, словно мы на спарринге, и я - его противник. Но вместо обнажения оружия тот вытащил из пиджака маленькую коробочку и встал на одно колено аккуратным, словно танцевальным движением. Длинные пальцы без сомнений, уверенно открыли коробочку, в которой покоилось прекрасное обручальное кольцо. Глубокого цвета изумруд, окружен крошечными бриллиантами прекрасно сочетался с белым золотом, блестящим как сталь, но в то же время - элегантной цветовой гаммы, подчеркивающей как бриллианты, так и изумруд. - Я не смогу без тебя. Поэтому, прошу тебя, выходи за меня. Ты... Согласна? - милый громко сглотнул, с неуверенностью глядя на меня. Он что, еще сомневается после подобной речи? Это мой Франкенштейн, или его подменили? Повисшая вокруг тишина дала мне возможность подумать над этим вопросом, глядя то на кольцо, то на коленно-преклонного Франки. А потом раздались шепотки, хорошо уловимые в тишине: - Я из-за нее сейчас инфаркт получу, - первым раздался голос Мэй. - А я перелом, - следом за ней приглушенно услышала то ли Такео, то ли Бенго. Но, скорее всего, последнего. - Вот так можно осчастливить мужчину, а можно превратить его жизнь в ничто, - стараясь быть тихо сказал Джин-Хо, но его голос получился громче всех. Они что, реально, думают что я от подобного откажусь? - Да неужели она его отвергнет? - полный волнения шепот Суйи уверил меня в том, что именно так они и думают. Ну что же. Эту ситуацию можно обыграть в свою сторону. Я сделала вид, что мой ступор прошел, и стала рассматривать любимого, делая вид что придирчиво рассматриваю, а сама слушала дальше наших комментаторов. - Лучше бы Оле этого не делать... Потому что босс с разбитым сердцем, - голос Тао был полон неприкрытого страха, и если бы не мое оттачивание контроля эмоций, то я бы бессовестно заржала. - Если что я просто свалю к Мэй, - почти сразу добавил теперь уже точно Такео. - А я к бабушке, - Кира в подобной тональности поддакнул снайперу и стало тихо. Что ж, похоже время моего ответа. Я уже хотела ответить, пусть и более краткой форме, но так же красноречиво, признанием в любви, но Франкенштейн, видимо, сделал ложный вывод из моего молчания. Поднявшись с колена и поджав губы, он закрыл коробочку, чуть ли не утопив меня в эмоциях отчаяния и стыда. Я нарочно громко разочаровано вздохнула и прикрыла глаза. - Знаешь, Франкенштейн, я могу тебе сказать только одну вещь, делая вывод из всей этой... Ситуации, - в отличии от недавнего вздоха, мой голос был необычно тихим, едва уловимым, но меня пожалуй слушали так, как еще никогда в жизни. - Иногда мне кажется что у нас не душа общая, а мысли и намерения, - ловким движением я вытащила из пространственного кармана обитую бархатом коробочку с обручальными кольцами. Протянула ее в сторону Франкенштейна, открывая, и показывая ее содержимое. Теперь была очередь Франки впадать в ступор. Только в отличии от меня, тот не переводил взгляд на меня, а рассматривал непривычные, полупрозрачные кольца с тонкой золотой жилой внутри. Когда его ступор немного прошел, и меня удостоили взглядом, я улыбнулась, хитро глядя на мужчину. - Этот жест красноречивее любых слов, не так ли? - в ответ повисла не менее напряженная, чем еще недавно, тишина, но ее прервал Франкенштейн, облегченно рассмеявшись. Я вторила его смешку, так как от этого невозможно было сдержаться, особенно когда тебя затапливает, пусть и чужим, но таким сильным облегчением. Милый тут же сделал шаг ко мне, сжимая в удушающих объятиях. - Ты так меня испугала, - услышала на ухо сбивчивый шепот, стоило Франкенштейну только зарыться лицом в мои волосы возле шеи. - Я поверил, что ты сейчас откажешь. Нет, не подумай, я бы принял любое твое решение, и неизменно бы тебя любил, был бы рядом... Но я так счастлив теперь, так счастлив, Ольга. Я буду следовать за тобой и всегда поддерживать. Буду бежать туда, куда побежишь ты. Если у меня не будет сил - буду идти. Не смогу идти - буду ползти по твоим следам. Никогда тебя не оставлю. Потому что знаю, что и ты меня не предашь никогда, - сильные руки сжали меня еще сильнее, сжав мою футболку на спине и я только так же сильнее прижалась к любимому. Не было слов, я не знала, чем оправдать эту свою тормознутость и то, что так потрепала нервы. Не было уверенности, нужны ли вообще эти оправдания. Вместо этого так же лицом вжалась лицом в шею любимого, оставив легкий, нежный, словно невесомый поцелуй. Только спустя секунду до нас донеслись окружающие звуки, в которых громче всех был возмущенный голос Мэй. - Вы, вы, вы... До инфаркта чуть всех не довели! Хотя у него вообще сердца нет, так что ему не грозило, - не отстраняясь от Франкенштейна я повернула голову вбок, переставая стоять на цыпочках. Получилось так, что прямо ухом прижималась к его груди, отчетливо слыша быстрое биение сердца. И не было для меня во всем мире прекраснее звука! Мэй утирала глаза, тыкая пальцем в смутившегося Урокая, что прижимал к себе Суйи, у которой глаза тоже были на влажном месте. Мы с Франкенштейном рассмеялись синхронно, словно договорившись. Я подняла взгляд на любимого, встречаясь с его счастливыми глазами и облегченно улыбнулась. Мягко отстранившись друг от друга, мы не прерывали зрительного контакта, пока Франки не опустил взгляд. Снова открыв коробочку он вытащил колечко с изумрудом и я протянула ему ладонь, позволяя надеть на себя украшение. Процесс сопровождался звуками щелкающих затворов, причем, не только нашей группы, но и случайных туристов, и я улыбаясь, полюбовалась на то, как изумруд прекрасно смотрелся возле колечка от Инны Тимофеевны. Потом Франкенштейн ловко притянул меня за талию к себе боком, целуя в голову, а я, положив ладонь на его предплечье глядела на всю нашу компанию, позируя, и показывая ладонь, на которой теперь постоянно будет покоиться эта красота. Правда, долго мне позировать было не дано - другой рукой, которую я не держала, любимый за подбородок повернул мое лицо к себе, целуя. Впрочем, я почти сразу вывернулась в его руках, правой рукой зарываясь в его волосах, углубляя поцелуй, а левой сжала бицепс. Словно в бреду услышала аплодисменты, но не обратила на это внимания. Здесь и сейчас важны были только мы с Франкенштейном. - Так-с, - громко отозвалась Санву, невольно привлекая наше с Франкенштейном внимание. Милый отстранился, на что я скорчила обиженную рожицу. - Детей родили, предложения сделали, осталось пожениться. Где тут священника найти? - Она огляделась и ткнула пальцем в Родерика. - Вы их пожените! - Мэй, лучше не надо, - Бенго, почему-то, резко среагировал, принимаясь отговаривать ее от этой идеи. Это меня заинтересовало, и я оторвала взгляд от лица любимого. - Помнишь ваше с Раджеком обручение? - Как в тумане, - призналась девушка, покачав головой. - Он назвал вас обреченными! - Да? - Мэй испытующе уставилась на бывшего Лорда, словно желая у него узнать подтверждение или опровержение подобного. Правда, Родерик умело делал вид что его ну очень заинтересовала перекладина у потолка этого уровня. - Обреченными? - я прикусила губу, пытаясь не рассмеяться, живо представив себе эту картину, и снова глянула на Родерика, но уже немного укоризненно. Тот уверенно встретил мой взгляд, видать, он прикинул, что в общем-то стыдиться и ничего. Жучара он и в другом мире жучара. - Ребята! Я думаю что нам стоит обсудить все эти планы в приятной обстановке. - Тао замахал руками, а уверившись, что на него обратили внимание - указал на дорогое кафе расположенное прямо здесь, на Эйфелевой башне. - Тао... - начал серьезным тоном Франки, глядя на хакера. - Ты молодец. Как вернемся - напомни мне чтобы я выплатил тебе премию. - Как у тебя это получается? - спросил с легким недоумением Бенго у Тао, а я, взглянув на милого, отметила что тот внимательно за мной наблюдает. В ответ на разоблачение слежки тот лишь подмигнул. - Действительно, - Мэй, так же как и стрелок, испытующе зыркнула на Тао. - У тебя по идее уже половина накоплений Франкенштейна на счете должна осесть, - на это Тао слегка покраснел, и в очень умилительном жесте развел руками, не обращая внимания на то, что мы с Франкенштейном вообще-то рядом и все слышим. Ну, или предпочитая не обращать внимания, так как немного страха я от него улавливала. - Так-то оно так, но понимаете, ребята, инфляция, траты самые разные, - Тао слегка помялся и повел гостей из другого мира в то кафе, о котором говорил, на что мы с любимым только хмыкнули. Ноблесс с нашими детишками на руках кивнули нам, уходя вслед за хакером, потом потянулись и остальные, медленно уходя. Уверившись, что все ушли в кафе, я повернулась к своему будущему мужу, и притворно-скромно улыбнулась. Мой намек поняли, за талию притянув вплотную к себе, приблизившись так близко к моему лицу, что оставались считанные сантиметры. - На чем мы там остановились? - с ехидцей спросил любимый, глядя то на меня, то на горизонт, явно издеваясь над моей выдержкой. Я же только уверенно поцеловала любимого, положив свои ладони ему на щеки, тем самым перехватывая инициативу. Теперь-то я точно имею на это право!