Кома. Книга третья.

Но лишь стоит вдруг ему Попасться на глаза, Как краснеют щеки, И не держат ноги, И дрожат колени, И бледнеют стены, Не издать ни вздоха, И вообще все плохо! И вообще схожу с ума!

      В голове было гулко и пусто. В глазах плясали кровавые круги. В висках стучало. Лицо горело, а на губах всё еще чувствовался вкус короткого поцелуя. Практически невинное касание, но от него колбасило так, как будто я наглотался экстази вперемежку с виагрой.       В паху пульсировала тяжелая сладкая боль. Борясь с желанием расстегнуть ширинку, я кое-как доковылял до кухни. Так, сначала достать стакан, потом открыть кран, набрать воды, выпить… И не обращать внимания на чувствительные губы!       Я умылся, пытаясь унять жар, но помогло плохо. Набрал еще воды, уставился в стакан. Стакан был стеклянным, сквозь прозрачную воду просматривалась металлическая раковина — искаженное отражение, холодные блики, капельки конденсата на стекле...       — Кажется, дети стали забывать румынского диктатора, — доверительно сказал я стакану и взял его в руки.       Вода приветливо плеснула, такая холодная, мягкая, готовая взять и растворить в себе всё, что я ни предложу. Да, у меня с ней всегда были интересные отношения.       Я поднес стакан ко рту и, как во сне, прошептал:       — Животная страсть, пробудись, тут закрепись.       Перед глазами мелькнул образ Северуса, губы снова обжег вкус поцелуя, низ живота свело от возбуждения — и всё медленно схлынуло, оставляя после себя блаженную прохладную пустоту. Вода в стакане заиграла теплыми солнечными бликами, налилась темно-бордовым цветом — точь-в-точь дорогое вино.       Я не удержался — пригубил. По языку прошлась странная, мягкая, какая-то душная, отдающая болью сладость. Прикрывая стакан ладонью, чтобы не расплескать, я побрел из кухни.       В холле, у лестницы, со мной чуть не столкнулась Нимфадора.       — Это я удачно на тебя наткнулся, — сказал я ей.       От моего замогильного тона та резко затормозила и попятилась, прикрывая живот.       — Ээ-э… С тобой что-то не в порядке, Волохов…       — Я Волхов. Передай Регулусу, что в семь тридцать он должен быть готов к прогулке.       Улыбка моя почему-то испугала девушку. Я улыбнулся шире.       — И куда вы пойдете? — осторожно спросила она.       — Лечиться. Не волнуйся. Местами ему даже понравится, — пообещал я ей, и Нимфадора судорожно схватилась за палочку. — Ну-ну, успокойся. Лучше скажи, ты не видела, куда ушел Снейп?       — Второй этаж, — нервно сглотнула Тонкс. — Кажется, он шел в гостевую комнату.       Северус действительно нашелся в своей комнате. Я посмотрел, как он достал свои джинсы из рюкзака — да-да, те самые, в которых он так круто выглядел — а потом молча подошел ближе. Услышав шаги, Северус вскинул голову.       — Вадим? Я... Ты нормально себя чувствуешь?       — Нормально я себя чувствую, — улыбнулся я и опрокинул стакан над его головой.       Бордовые струйки намочили черные пряди, потекли по лбу, по бровям, огибая изумленные черные глаза, пролились на плечи и за шиворот. Наложенная год назад защита не среагировала. Правильно. Она была замешана на моей крови, да и воздействие не угрожало ни жизни, ни здоровью. Северус моргнул, стер воду с лица, посмотрел, но цвет уже впитался.       — Ты знаешь, за что! — сказал я ему и вышел.       Эмоциональный ступор от содеянного отпустил меня только через час. Вины не было. Я больше не собирался страдать в одиночку.       Слава всем богам, до вечера оставалось совсем немного времени, а Северус больше не рискнул показаться мне на глаза. И правильно сделал — я был слишком взбудоражен.       Чтобы успокоиться, я собрал лекарства своего пациента, те, которые могли пригодиться после встречи с Максом, завернул волшебный хлеб, расставил безделушки по местам и взял тряпку, чтобы протереть зеркало. Уборка действительно помогла сосредоточиться. В голове закрутились мысли.       В принципе, если отбросить антураж, в котором всё было преподнесено, Северус был прав. Смысла бежать из страны и в самом деле не было. Волдеморт мертв, Дамблдор мертв, крестражей нет, а новый лидер всей этой чистокровной кодлы должен мне по гроб. Насчет Северуса я с ним уже договорился. Угрозы по сути — обычная бравада. Макс уже знает, что в случае чего я его даже с того света достану. Да и желание убрать нас подальше с глаз скорее продиктовано злостью из-за сорванных планов. Макс наверняка уже одумался, ведь терять истинного целителя для страны невыгодно. Здесь у меня уже наработана база, репутация, имя. Соломку я подстелил везде, где только смог. Единственная опасность — шушера, которую не успел зачистить Макс. Может быть, действительно устроить жизнь здесь? Хотя бы попытаться?       Я очнулся, когда домыл полы — столкнулся с Регулусом. Тот чуть не кувыркнулся через меня и неловко застыл на пороге своей комнаты, обалдело рассматривая тряпку и ведро с грязной водой.       — Ты моешь полы руками? — удивленно спросил он меня. — Почему?       — Потому что это успокаивает, — ответил я, бросил тряпку в ведро и встал с колен. Тело отозвалось приятной ноющей болью в мышцах.       Судя по лицу Регулуса, состыковать уборку и успокоенные нервы он был не в силах. Я сладко потянулся, отчего в спине хрустнуло, и потащил ведро в туалет. Регулус зачарованно посмотрел, как грязная вода вылилась в унитаз, как я помыл руки и смазал их кремом. Как будто в первый раз увидел. Хотя… Может, действительно в первый.       — Ты что-то хотел?       Вопрос привел его в чувство.       — Да. Нимфа сказала, что ты велел быть мне готовым в половину восьмого для какой-то прогулки. Я хотел спросить, как мне одеться и куда мы пойдем. Время уже половина.       Я окинул его задумчивым взглядом. Учитывая, что мы пойдем в магловский мир, Регулуса нужно было соответствующе одеть и, желательно, не подгонять одежду чарами, чтобы они не развеялись в какой-нибудь неподходящий момент. Младший Блэк был моей комплекции, только выше и чуть шире в плечах. В свои восемнадцать я буду примерно таким же.       «Что ж, от потери футболки и джинс я не обеднею, а обувь… Ну, у нас тут полный дом мужиков, авось, чьи-то кроссовки да подойдут», — рассудил я.       Нужно было видеть лицо Регулуса, когда я ему протянул магловские шмотки!       — Только не говори мне, что мы идем к маглам! — в ужасе сказал он.       — Хорошо, не скажу, — улыбнулся я. — Одевайся.       — Прости меня, мама, хорошего сына, — пробормотал Регулус и с тяжким вздохом полез в футболку.       Футболка была зачетная: беленькая, с большой надписью на русском «Пейте, дети, молоко, а не то, что я». Надпись я сделал сам, специальным фломастером, еще в прошлом году. Как знал.       Джинсы оказались коротковаты и маловаты — облепили так, что для воображения не осталось никакого места. Но высокие, закрывающие лодыжки кеды создали впечатление, что так и было задумано.       — Я чувствую себя клоуном, — признался Регулус, поправляя джинсовку.       Это чудесно, что он был способен чувствовать такое. Я накинул на плечи ветровку.       — Брось. Ты красавчик. Пойдем.       На комплимент Регулус не отреагировал.       В коридоре, у выхода, стоял Северус. Задумчивый и мрачный, он прислонился спиной к стене, ссутулившись. Я так и замер. В своей старой потертой куртке, с распущенными черными волосами и взглядом исподлобья он казался гораздо моложе своих лет и вовсе не походил на уважаемого ученого. Не красавец, в образе даже обаяния ни на грамм, а всё же что-то в нем цепляло. Природный темный шарм хищника?       Черные глаза скользнули по футболке Регулуса, тонкие губы изогнулись в усмешке.       — Тебе идет, Блэк. Прямо в яблочко.       — Северус. Приятно видеть, что даже спустя шестнадцать лет ты верен своему стилю. Правда, когда я в последний раз видел эту куртку, она выглядела куда интереснее, — отзеркалил оскал Регулус.       — Предпочитаю вкладывать деньги в саморазвитие, а не в обертку, — не менее любезным тоном отбил Северус.       Показалось или после обмена колкостями Регулус как-то расслабился? Похоже, образ язвительного бандита ему был более близок и знаком, чем строгий, наглухо закрытый профессор. Я даже по-новому глянул на Снейпа.       — Ты пришел сюда, потому что… — подсказал я ему, влезая в кроссовки.       — Я догадываюсь, куда вы собрались, — прямо сказал Северус и, сложив руки на груди, уставился на меня своими глазами, которые как никогда напомнили два пустых тоннеля: глянешь — засосет с концами. — И хочу пойти с вами.       Он застыл, перекрывая нам выход, обманчиво расслабленный и спокойный. Я поправил лямку своей почтальонки на плече.       — Ладно.       — Я не собираюсь… — начал Северус свою эпическую речь и осекся. — Что?       — Ладно, говорю, пошли, — мирно повторил я. — Чур, палочкой не светить.       Целых десять секунд я наслаждался видом растерянного Северуса Снейпа.       — В чем подвох? — подозрительно прищурился он.       — Никакого подвоха. Просто я подумал и решил, что в твоих словах есть резон, — пожал я плечами. — Кстати, а почему нас никто, кроме тебя, не провожает?       Регулус, который безо всякого любопытства слушал наш разговор, вежливо кашлянул в кулак.       — Я попросил Андромеду отвлечь всех на пару часов. Она организовала чистку портретов.       — Твоему чокнутому братцу, по всей видимости, достался один из самых нелюбимых? — деловито уточнил Северус и открыл дверь. — Ловко.       До Макса мы добрались на Ночном Рыцаре. Озвучить точный адрес я не рискнул — назвал город и близлежащую улицу.       Северус от такой таинственности только презрительно фыркнул, а Регулус вообще не обратил внимания — он как сел к окну, так всю дорогу от него не отлипал, разглядывая кипящую на улицах жизнь с бесконечной усталостью на лице. Доехали в молчании, которое немного разбавил кондуктор - он выпроваживал то одного, то другого пассажира с веселыми комментариями. Нас он не узнал — Северус, подчинившись своей паранойе, изменил нам внешность. Я уже привычно стал брюнетом, а Регулус и Северус осветлились. Снейп еще и очки на себя нацепил. Простые прямоугольные с синеватыми стеклами, они изменили его лицо до неузнаваемости.       Вышли мы в Эдинбурге через десять минут и неспешно побрели по тротуарам. По пути Регулус молча, безо всякого интереса рассматривал улочки, Северус шагал рядом с подозрительно пустым лицом. Я не выдержал — толкнул его в бок и заглянул в глаза.       — Северус, не напрягайся так. И что бы ни увидел — не хватайся за палочку. Никто не причинит нам вреда.       Северус опустил взгляд на кончик палочки, торчащий из рукава, и, хмыкнув, окончательно загнал её в крепление.       — Ты уже обо всем договорился, верно? — вздохнул он.       — Честно говоря, я договаривался о том, что нам дадут спокойно уехать, — признался я. — А тебя не будут преследовать и дадут спокойно заниматься своими делами. Если что, твоя неприкосновенность закреплена Непреложным.       — Количество твоей защиты на мне скоро сравняется с чарами на гринготтских сейфах. Волхов, ты успокоишься когда-нибудь?       — Конечно, нет! Тебя нужно беречь. Ты же такой интеллигентный, честный, добрый — настоящее сокровище!       Северус не вписался в поворот, ударился о забор и выругался. Регулус вынырнул из своей апатии и с интересом уставился на него, видимо, пытаясь отыскать подтверждение моим словам.       — Снейп, признавайся, чем опаиваешь? — прошептал Блэк.       Северус глянул на него и криво усмехнулся. Мне показалось или я действительно видел самодовольство?       — Я магистр зелий, признанный ученый и профессор. Привлекательность моего интеллекта в допингах не нуждается, Блэк.       Да, точно. Самодовольство. И черт его знает, что делать по этому поводу: радоваться или огорчаться.       Задумавшись, я чуть не пропустил нужный дом и остановился лишь по причине сногсшибательного аромата роз, который тянулся из сада. Арти зря времени не терял — от забора веяло характерным ощущением «стены из желе», как от входа на платформу девять и три четверти. Я на всякий случай схватил Северуса за руку, на случай непредвиденных перегрузок, но нет, это был всего лишь барьер. Разве что наши маскировочные чары исчезли.       Дом Стюартов не бил магией во все стороны, а в подвале не открылся источник. Хотя с пространственными чарами тут явно поработали и поработали филигранно. С виду — ничего не изменилось, сад всё тот же, но вот сходить с тропинки без разрешения хозяев я бы не рискнул, а то вдруг потеряюсь. Да и над розовыми кустами тут явно поработали: кроваво-красные бутоны были в самом расцвете и, судя по отсутствию опавших лепестков, вянуть не собирались как минимум до декабря.       В глубине сада глаз выцепил розового фламинго, мяукнул и выбежал на дорожку крупный полосатый кот голубого окраса. Кот внимательно глянул на нас умными зелеными глазами, приветливо оскалился и шмыгнул в кусты — только махнул пушистый хвост. Волшебную, слегка жутковатую атмосферу сада подчеркивала музыка Моцарта, льющаяся из открытого окна.       Встретить нас вышел Арти. Ну как вышел? Он стоял над мангалом в компании Кристины и жарил барбекю. Смутная догадка насчет влияния Кэррола оформилась в уверенность. На Кристине красовалось голубое платье с белым передником, Арти ходил в ободке с заячьими ушами.       — Вот и первые гости! — улыбнулась Кристина. — Вы очень вовремя. У нас тут костюмированная вечеринка в стиле Алисы.       — Чур, я Гусеница! — оживился я. — Где мой грибочек и кальян?       Кристина мягко рассмеялась.       — Может быть, ты сначала представишь своих спутников, Вадим?       — Северус Снейп, профессор зельеварения, наш декан и один из самых видных ученых нашего времени, а также… — я вытолкнул Регулуса из-за спины Снейпа пред очи хозяев. — Кандидат на звание Садовой Сони.       Арти выронил вилку.       — Регулус? Регулус, ты?!       Регулус моргнул и всмотрелся в потрясенного Томсона.       — Мы знакомы?..       Тот несколько истерически расхохотался, сунул барбекю в руки Кристины и полез обниматься. Заячьи уши полетели на траву. Попав в цепкие руки, Регулус растерянно заморгал, неуверенно обнял в ответ, прислушался к ощущениям и изумился:       — Барти? Но мне сказали, что ты умер…       Нужно отдать должное Северусу — у него даже бровь не дернулась.       — А я считал, что ты убит! — радостно воскликнул Арти и отстранился, всё еще удерживая друга за плечи. — Мордред! Тебе всё еще восемнадцать! Ты всё это время был под заморозкой?       — П-почти… — пролепетал Регулус. Глаза у него были огромными. — А Руди? Басти?       — Живы, все живы! — Барти снова полез обниматься. — Ну, кроме Эвана и еще парочки. Ты сам всех скоро увидишь — они приглашены на ужин, скоро придут!       На Северуса он не отреагировал от слова совсем, как будто вместо него было пустое место. Правильно, ему было прекрасно известно, кому тот принадлежит. Северуса же отсутствие реакции несколько выбило из колеи.       Пока Барти скакал в обнимку с Регулусом, чуть не повизгивая от радости, я осмотрелся. Макс нашелся за спиной — он тихо подкрадывался к нам с загадочной улыбкой на лице. В отличие от Арти и Кристины, костюма на нем не было.       Поймав мой взгляд, он быстро приложил палец к губам, скосил взгляд на Северуса и вопросительно приподнял бровь. Я в ответ улыбнулся и взял Снейпа за руку. Макс закатил глаза и шагнул ближе.       — Здравствуйте, профессор Снейп, — вежливо улыбнувшись, сказал он.       Северус обернулся и смерил своего ученика задумчивым взглядом.       — Здравствуйте, мистер Стюарт.       И всё. Молчание. Ни вопросов, ни предположений, ни выводов. В эмоциях — полнейший штиль. Даже взгляда на меня не метнул. В общем и целом, я бы поверил, что ему всё известно, если бы лично не знал, что это не так. Макс не повелся, даже не притормозил, а расплылся в обаятельной улыбке и цапнул меня за руку.       — У нас будет Безумный ужин! Что делать с тарелками, ума не приложу. Ты знаешь подходящие чары?       На ум пришла только игрушка-паук из «Ночного дозора».       — Частичная трансфигурация? — неуверенно предположил я.       — Уже заколдовал чашки, сахарницу и баночки с джемом, — отрапортовал Макс, таща меня вглубь сада, к длинному деревянному столу, накрытому скатертью и уставленному приборами.       — Аниматорство?       — На чайниках и блюдах.       — А они плеваться не будут? — забеспокоился я.       Улыбка Макса приобрела пугающие психопатические оттенки.       — Только если выйдешь из роли! — уверил он меня и повернулся к Снейпу. — Профессор, вы ведь не скажете аврорам, что я тут нарушаю, да? Мне Арти разрешил, честно-честно!       Северус шел рядом с таким покерфейсом, что я невольно залюбовался.       — Профессор, как вам роль Додо? В книжке этот персонаж был самым ученым. Я считаю, вам очень подойдет! — продолжал Макс. — Так вы согласны быть Додо?       Северус бросил на меня короткий взгляд.       — Я уже Гусеница! — открестился я. — Только мне кальяна не хватает.       — Буду Додо, — коротко ответил Северус. И опомниться не успел, как на нем очутилась кепка с козырьком в виде характерного клюва, а Макс вытащил небольшой кальян с табаком.       — Только я его разжигать не умею, — повинился он.       Я отмахнулся и справился сам. От первой затяжки закружилась голова. А ведь вреда от него было даже больше, чем от обычной сигареты…       Я затянулся еще разок и плюхнулся на стул. На столе уже деловито копошились приборы. Ко мне, ловко перебирая паучьими ножками, подошла супница и начала уже наливать первое, но Макс на неё шикнул и пальцем подозвал вазочку с печеньями. Та зашелестела крылышками на манер колибри и радостно полетела ко мне. Супница обиженно хлопнула крышкой.       — Вы тоже присаживайтесь, профессор, не стесняйтесь! — Макс устроил Северуса рядом со мной и подвинул ему гору тарелок. — Вот, придумайте с ними что-нибудь прикольное!       И ускакал, еле сдерживая гаденький смех, весьма довольный собой. Мы с Северусом остались сидеть за столом в компании услужливой посуды. Я затянулся еще разок.       — Я чувствую себя еще глупее, чем на похоронах Дамблдора, — признался Северус. — Что это, черт возьми, такое?       — Ужин. Расслабься, Додо. Форма не влияет на содержание. Попробуй кальян.       Северус вырвал у меня трубку и наклонился, взбешенно сверкнув глазами.       — Я давно понял, что Стюарт сын Кристофера Грина, — зашептал он мне на ухо, отчего у меня по позвоночнику поползли мурашки. — А теперь я понял, что за ним присматривает Барти Крауч-младший. Но в то, что Барти и есть лидер, я не… — он осекся.       Я с каким-то садистским наслаждением увидел, как расширились его зрачки, как участилось дыхание, как невозмутимость на лице дала трещину, и сквозь неё проступил чистейший шок. Северус посмотрел на меня так, как будто впервые увидел.       — Что «ты не»? — прошептал я и потянул трубку в рот.       Северус скользнул взглядом по губам, вздохнул, пытаясь вернуть душевное равновесие, и медленно отстранился.       — Я не поверю, — уже гораздо спокойнее закончил он, не отрывая от меня тяжелого голодного взгляда. — Но он сказал, что будут все. Лидер придет на ужин… Что ты со мной сделал, мать твою?!       Его глаза медленно наливались даже не злобой — ненавистью. Дикой, исступленной ненавистью. Чашки с вазочками задрожали и шустро побежали в дальний угол стола, подальше от кулака, который скомкал скатерть. Мне бы следовало последовать их примеру, но страха упорно не было. Видимо, кальянный дым отключил и его, и инстинкт самосохранения.       — Всего лишь сексуальное желание, — спокойно ответил я, глядя в ненавидящие глаза. Смотреть в них было больно. — Оно не влияет ни на волю, ни на чувства. Обычная физиологическая реакция.       — Убери сейчас же! — прорычал Северус, шарахнув по столу ладонью.       — Чтобы ты и дальше провоцировал меня в своё удовольствие? Нет уж, Снейп. Теперь ты будешь страдать вместе со мной. Впрочем… — я медленно привстал, готовясь дать деру. — Ничего необратимого я не сделал. Ты можешь легко от этого избавиться. Знаешь, как в сказках? Волшебная сила поцелуя развеет…       От проклятья я увернуться не успел.