Despicable

Вот уже долгое время всё идёт довольно неплохо. Не считая некоторых ситуаций, всё просто отлично. Однажды я нечаянно затронула тему, которая Джерому очень неприятна - про братьев и сестёр. Я начала спрашивать, есть ли у него кто-нибудь, он чётко дал понять, что не хочет об этом говорить, но я, по глупости, продолжила докучать ему и в шутку спросила, может у него есть брат. На это Джером взбесился и очень сильно меня избил, только в отличие от охранника он не стал меня вырубать, поэтому я до сих пор отчётливо помню, как вся в крови, задыхаясь от боли и еле передвигаясь, всё-таки дошла до Больничного крыла и пролежала там несколько дней. После выписки я, разумеется, очень злилась и пару дней вообще не разговаривала с ним, но я быстро поняла, что так будет только хуже. В эти дни он стал ещё более агрессивным и злым, чем обычно, он часто бушевал и избивал всех подряд почти до полусмерти, одному охраннику даже глаз ложкой выколол. На третий день я подошла к нему как ни в чем не бывало, он тоже сделал вид, что ничего не было и всё снова стало хорошо. Я, конечно, не психолог и не психиатр, но мне кажется, что из-за тяжёлого детства, ему просто необходим человек, который, не смотря на все его выходки, будет любить его. И я решила, что обязательно стану для него таким человеком, и ни за что от него не отвернусь, что бы он ни натворил. А так, несмотря на подобные события, мы с Джеромом очень хорошо поладили и теперь вместе "беспредельничаем", как говорят санитары и охранники, но нам очень весело. Иногда мы устраиваем бега от охраны (да, снова с небольшой дракой, но уже не так сильно как в первый раз, видимо, профессор Стрейндж запретил убивать нас), шумиху в столовой (психов очень легко заставить шуметь, плакать или кричать), кидание шахматами в охрану (это сразу превращается в огромное побоище между пациентами и охранниками), танцы на столах (хоть здесь и нет нормальной музыки, но мы сами можем напевать любые песенки) и просто доводить чокнутых. Последнее мне особенно нравится, здесь есть мужик, который считает, что в нем живёт Иисус и иногда он им управляет, но как же мне нравится его реакция на песню группы The Pretty Reckless. Когда я начинаю ему петь ("Where did Jesus go? Where did Jesus go? He disappeared!"), он начинает смотреть в пустоту, говорить, что это не так и Иисус всё ещё в нём, что он чувствует его, иногда он начинает плакать и молить о тишине, но мне безумно весело. Вот и сейчас мы с Джеромом сидим, завтракаем и пытаемся придумать, чем бы таким заняться. Со временем я даже привыкла к местной еде и уже почти не брезгую это есть. Однако сейчас я совсем не голодная, а просто сижу и ковыряю "кашу" ложкой, скучающим взглядом осматривая окружающих нас пациентов. Я знаю здесь уже почти всех, они все странные, шуганные и однотипные, но вдруг мой взгляд зацепился за молодого парня в самом дальнем углу. Он совсем не похож на психов, которые тут находятся. Да, у него слегка дрожат руки и он постоянно озирается по сторонам, будто кого-то боится, но я просто уверена, что он абсолютно не такой, как остальные в этом отвратительном месте.По крайней мере, он очень симпатичный. Джером был очень занят выковыриванием из "каши" всякого мусора типа осколков посуды, волос, грязи, тараканов и прочего, но я рискнула его отвлечь от этого занятия. - Псс, - шёпотом позвала я его, хотя он сидел рядом. Парень поднял на меня глаза. - Джером, а кто тот парень в дальнем углу? - спросила я всё так же шёпотом. Он обернулся, но быстро повернулся ко мне. - Вон тот лохматый? - я нахмурилась, но утвердительно кивнула. Он не лохматый, у него просто длинные пушистые волосы. А Джером заявил с ноткой гордости оттого, что он всё и всех здесь знает: - Это Джонатан Крейн. Довольно странный и очень пугливый парниша, но как-то я ни разу сильно им интересовался, даже его личного дела не читал, - закончил Джером с легкой ноткой разочарования и легкого недопонимания, почему он этого не делал. Я чуть не упала со стула. - Крейн?? - с безумным огнём в глазах спросила я, да только вышло настолько громко, что на нас даже покосились охранники, а они были довольно далеко. Джером очень удивился моей реакции, но я уже не видела и не слышала его. Это сын того самого Крейна, который изготавливал сыворотку от страха! И это тот, для кого гений делал второй экземпляр. И это тот, кого чуть не убило от передозировки гормона страха... Бедный мальчик, его отца убили у него на глазах... - Мне срочно надо с ним познакомиться! - выпалила я, не слушая, что до этого говорил Джером. Его это немного разозлило, но он терпеливо, хоть и с ощущаемым раздражением, повторил свой вопрос: - Откуда ты его знаешь? Я бегло взглянула на того парня, едва слышно вздохнула и наспех объяснила всё Джерому. Не думаю, что его устроил мой ответ, но всё же он позволил мне пойти к несчастному парню, хоть я и видела, что он очень недоволен этим. Я встала и сначала пошла быстрым шагом, но приближаясь к его столику, я замедлилась. Сердце бешено забилось. Что мне ему сказать?! "Привет, я работала в полиции и знаю о смерти твоего отца! Как поживаешь?"? Нет, звучит ужасно бредово! Я сама не заметила, как остановилась совсем неподалёку от его стола, ещё пару шагов и можно сесть напротив него. Так, ладно, пока он не заметил, развернись и иди обратно, заговоришь с ним, когда придумаешь о чём, гений. Вдруг я заметила на себе его взгляд, но он тут же уставился в свою тарелку с кашей. Что ж, теперь он меня видел, будет странно взять и уйти. Я собралась с духом и, сделав эти пару шагов, присела на скамейку напротив парня. - Привет, - заговорила я. Джонатан испуганно поднял глаза, кивнул и снова отвёл взгляд. Какой-то он слишком дёрганный, может не ... Замолчи! Он прекрасен! Просто с ним случилось слишком много ужасного и ему тяжело вынести всё это в одиночку. О, да, ты-то всех спасёшь... - Как тебя зовут? - я попыталась завести разговор. - Джонатан, - едва слышно ответил он, лишь на пару секунд посмотрев на меня. - Лойс, - представилась я и протянула ему руку, - очень приятно. Несколько секунд парень недоверчиво и со страхом смотрел на мою руку, но затем всё-таки пожал её и посмотрел мне в глаза. Я улыбнулась со всей нежностью и дружелюбностью, на которую только способна. Джонатан немного расслабился и слегка улыбнулся уголком рта, однако быстро вернул свой отстранённый взгляд на тарелку. Пару раз я ещё попыталась завести разговор, но, заметив, что от этого ему становится некомфортно, я замолчала и мы просто сидели в тишине. Нет, это не было неловким молчанием, это была довольно уютная тишина. Когда всех погнали по камерам, Джонатан немного улыбнулся, сказал, что рад знакомству, и я заметила, что он хотел пожать руку, но передумал. Он очень милый. Даже странно, что он забыл в этом ужасном месте? Аркхэм, конечно, психушка, но в первую очередь это тюрьма. После завтрака обычно проводят процедуры. О, это самая прекрасная часть дня, её ненавидят все. Не знаю, что делают с остальными, но меня пытают током. Вообще, это как-то по-другому называется, но по сути пытки и есть. На голову надевают железную штуку, по виду она напоминает дуршлаг, но с кучей проводов, затем усаживают на стул и привязывают к нему руки и ноги, а вот затем начинается самое интересное. Тебя бьёт током, твои мозги плавятся, ты страдаешь, видишь всякие кошмарные образы, ты в панике, но ничего не можешь сделать, а при этом по всему телу пробегают сильные электрические разряды. Просто потрясающе! Многие из-за этого сходят с ума окончательно, но на меня эти "ужасные" образы почти не действуют. Ну, почти. Мне требуется минут пятнадцать, в худшем случае полчаса, чтобы прийти в себя после увиденного. Каждый видит там разное, но я вижу свою семью, их трупы, убитых людей, которые разговаривают со мной и обвиняют, и просто всякий немного пугающий бред, а недавно я начала видеть там Джерома. Это было самое ужасное видение из всех. Я настолько к нему привыкла и привязалась, что одна только мысль о его смерти вгоняет меня в ужас, а уж что со мной творят эти дурацкие картинки из проклятой машины. Именно на такой случай мне требуется чуть больше времени, чтобы успокоиться и вернуть себе сознание. Что да Джерома, то, как он говорит, ему всё нипочём. Либо он действительно ничего не боится, либо умеет контролировать свои чувства лучше всех на свете, либо он псих, которому не ведом страх. Если честно, я так и не разобралась, какой вариант верный. А ещё после "процедур" всем дают лекарства. Если от пыток не отвертеться, то приём лекарств я быстро научилась избегать, прикидываясь, что покорно их принимаю, но выплевываю тут же, стоит только санитарам отвернуться. Эти разноцветные капсулки выглядят очень красиво, но их воздействие просто отвратительно. Это траквилизаторы и другие сильные психотропные вещества, которые превращают человека в безмозглого зомби-овоща, так что нет уж, спасибочки. А после всех этих ужасов, нас отправляют проводить время в "своё удовольствие", что так же является частью лечения, но по сути нас запирают в огромной комнате с небольшим количеством скучнейших настольных игр и шахмат, в комнате также есть столы и стулья, что, по-моему, является единственной необходимой там вещью. Все эти психи любят собираться в круг и играть в странную игру "Гусь", смысла которой я до сих пор не понимаю, они просто выборочно тыкают друг в друга и говорят, что ты гусь или утка. Если гусь, то теперь ты должен водить. В общем, это реально странные ребята, не понимаю я их развлечений. Нам с Джеромом нравятся там шахматы, потому что, когда наскучит игра, то можно кидаться фигурками в охранников. Мы даже придумали систему оценивания: попал в голову - 30 очков, в руку - 15, в ногу - 5, в глаз - 50, а если попадёшь в их огромный живот, то получишь 10 очков. Потом мы их складывали и узнавали победителя. Чаще всего побеждал Джером, он очень метко кидал охранникам в головы. Но сегодня всё немного не так, как обычно. Я снова отпросилась у Джерома к Джонатану, в этот раз его это сильно разозлило, он сказал, что за обедом и ужином я обязана остаться с ним или он убьёт и Крейна, и меня. Я постаралась убедить его, что и так не собиралась уходить, и он слегка подуспокоился. Парень сидел в самом углу на полу, крепко прижавшись к стене, словно пытаясь слиться с ней. Я медленно подошла к нему и села рядом. - Привет, Джонатан, - улыбнулась я. Он слегка вздрогнул, не заметив моего появления, но затем слабо улыбнулся. Я была готова, как и за завтраком, составить ему молчаливую компанию и не мешать его тишине, но через некоторое время он сам заговорил. Беседа получалась немного скомканная и нелепая, по большей части мы молчали, изредка поглядывая друг на друга, но я была безумно рада просто быть рядом.

***

Вот уже долгое время я провожу большую часть дня с Джонатаном. Мы вместе завтракаем, обедаем и ужинаем, проводим вместе свободное время и болтаем перед отбоем, пока нас не разгонят. Поначалу было довольно сложно его разговорить. Потребовалось время, чтобы он привык ко мне, начал доверять, зато теперь Джонатан занимает нам место в столовой, спокойно общается со мной почти на любые темы, иногда даже может обнять и теперь я всегда могу успокоить его, когда у него начинается очередная паническая атака. И всё бы идеально, если бы не поведение Джерома... Спустя пару дней после того, как я начала общаться с Крейном, он сказал, что больше не желает ни видеть меня, ни слышать, что его мутит от одного моего вида и что он ненавидит меня всем сердцем и не хочет больше иметь ничего общего. Эти слова я перенесла спокойно. Ладно, сначала было обидно, но он же сказал так не потому, что действительно так считает, он просто обижен моим слишком длительным общением с Джонатаном и, скорее всего, видит в этом предательство, так что его слова не произвели должного эффекта. Его поведение намного хуже. Он стал общаться с очень странной компанией - миллионер-убийца, парочка особо опасных и буйных психов и, недавно прибывшая, Барбара Кин. Не скажу, что я его ревную к этим людям, но какие-то они очень странные и пугающие, зато ему с ними весело и комфортно, по крайней мере, он делает такой вид. Однако мне очень неспокойно, когда он с ними, странное предчувствие, будто ни к чему хорошему это не приведёт.

***

Я всё ещё немного в коматозе после камеры пыток, меня почти тащут на себе два санитара, но всё моментально проходит, когда они резко оставляют меня где-то на полпути в палату и куда-то уходят. Быстро придя в себя, я резко встаю на ноги, голова сразу же прояснилась. Почему они вдруг ушли и бросили меня здесь? Сомневаюсь, что так положено. К тому же, это странное место. Вокруг совсем никого, даже отдалённо не слышно никаких голосов или звуков, лишь единственная лампочка временами трещит над головой, намереваясь скоро перегореть и оставить это жуткое место совсем без света. Откуда-то дует небольшой сквозняк, поэтому я быстро замёрзла и сильнее укуталась в тонкую рубашку. Слишком тихо, холодно и темно. Я медленно подошла к ближайшему повороту, надеясь самостоятельно уйти отсюда, однако, завернув за угол, я слегка вскрикнула, наткнувшись на кого-то. Мне тут же закрыла рот чья-то рука. - Тсс, - зловеще прошипел такой знакомый и уже родной голос. - Не шуми, будь паинькой, - усмехнулся Джером, толкая меня обратно к единственному источнику света, который грозился исчезнуть с минуты на минуту. Он резко и с силой прижал меня к стене, я стукнулась головой и поморщилась от боли, но так и не смогла проронить ни звука. - Обещаешь не кричать? - спросил парень, всё ещё зажимая мне рот, я кивнула и он наконец убрал руку. - Хотя нас тут всё равно никто не услышит, - задумчиво произнёс он, а после этой фразы вдруг громко рассмеялся. Смех был его фишкой, он пробирал до костей и леденил душу, этот смех словно проникал в каждую клеточку тела, наполняя её неподдельным страхом. - Что-то случилось, Джером? - как можно мягче и, стараясь не выдать нарастающую панику, спросила я, попытавшись отойти от стены, но он лишь прижал свою руку к моему горлу, не давая права даже пошевелиться. - Нет, что ты, я просто пришёл поздороваться, - язвительно ответил он и правой, свободной, рукой достал из кармана нож. Мне конец, мне конец, мне конец! Твою мать, откуда у него чёртов нож?!?! - Ты что, испугалась? - серьёзно спросил он, с раздражением глядя в мои огромные от ужаса глаза. - Зря, - усмехнулся он, - ведь самое интересное только начинается, - с театральной напыщенностью закончил Джером и снова безумно расхохотался. Ну всё, нам конец, меня однозначно убьют. Да заткнись ты и послушай его наконец! - Джером... - хотела начать я, но он тут же меня прервал и приставил к щеке холодное лезвие ножа, немного надавив на него. - Молчать! Сейчас моя очередь говорить, - и он мило улыбнулся. - Я не позволю тебе испортить ещё и это. Он сильнее надавил на нож и я, морщась от боли, почувствовала как из-под лезвия вытекает капелька крови, медленно стекая по щеке. Однако этого ему показалось мало и он, сильно нажимая, провел ножом чуть ниже, оставляя глубокий порез, из которого тут же потекла кровь. Я едва сдерживаю слёзы от боли, стиснув зубы и зажмурив глаза. - О, нет, - заговорил Джером и приставил нож к моему горлу, - я хочу, чтобы ты всё видела. Стараясь не выронить из глаз ни слезинки, я совершенно спокойно посмотрела ему в глаза. - Делаешь вид, что тебе плевать на боль, да? - усмехнулся парень, чуть надавив на нож, но тут же его убрал, сложив руки за спину и начав ходить передо мной туда-сюда. - Знаешь, я начинаю думать, что все проблемы и вся боль, которая мне досталась в этой жизни, всё из-за женщин, - заговорил он, глядя в пол перед собой. - Моя мать была шлюхой, она ненавидела меня из-за этого мелкого... - он осекся и продолжил: - Она била меня, унижала и позволяла своим хахалям делать то же самое, - он резко остановился, посмотрел на меня и широко улыбнулся: - И я убил её! Но вместе с ней я потерял веру в людей, ведь кто ещё может любить сильнее, чем родная мать? - он подошёл чуть ближе, серьёзно глядя в глаза. - Окружающие лишь боялись меня, они видели во мне угрозу, такого сумасшедшего психа, готового убить за любую мелочь. Как вдруг появилась ты, - он указал на меня обеими руками и крепко обхватил моё лицо, я зашипела от невыносимой боли, когда он дотронулся до свежей раны. - Та самая, с которой мы так похожи, которая понимает меня, принимает и, как мне казалось, любит меня таким, какой я есть, - он отпустил меня и отошёл. - Но и это оказалось неправдой. Я был тебе не нужен, ведь ты встретила этого Джонатана, - эту фразу он выплюнул с такой ненавистью, что мне показалось, он сейчас меня голыми руками убьёт, но вместо этого, Джером успокоился и продолжил: - Ты нашла себе нового "бедного несчастного", а от меня избавилась словно от какого-то мусора... - Джером, это не правда... - уже не сдерживая слезы, перебила его я и попыталась подойти и прикоснуться к нему, но он лишь жёстко откинул мою руку и толкнул обратно к стене. Ощущение такое, будто боль повсюду. Болит голова, острой нестихающей болью горит щека, а солёные слёзы только ухудшили ситуацию, болит где-то в груди, где должно быть сердце... Но у тебя его нет, бездушная ты тварь. Всё тело - одна сплошная боль. Но Джером продолжал: - Просто знай, я тебя ненавижу, но ты всё ещё дорога мне, - он начал медленно подходить. - Я хочу, чтобы ты хоть немного почувствовала ту же боль, что и я, но, так как я милосерден, ты останешься в живых, - сказал он, почти вплотную подойдя ко мне. В смысле? Что он имеет в виду? На секунду я стала ожидать удара по лицу, но я успела заметить, как в слабом свете единственной лампы мелькнуло лезвие ножа. А затем я вскрикнула от сильной боли в животе и попыталась согнуться, но Джером всё ещё не убирал нож и находился слишком близко, не позволяя шелохнуться. Я громко всхлипываю и, уже совсем не сдерживаясь, плачу. Слишком больно, слишком больно... В животе словно оказался целый океан лавы и ведро гвоздей, которые резали, кололи и нереально сильно жгли изнутри. В глазах начало темнеть от невыносимой боли. - Нет-нет, не отключайся, самое интересное только впереди, - сладко пропел Джером и ударил меня по здоровой щеке. - Не бойся, ты не умрешь, лишь слегка помучаешься, я долго тренировался на местных придурках, - попытался утешить он и отошёл, перед этим снова ударив меня по лицу, но в этот раз по больной щеке. Я уже не чувствовала, что сейчас упаду в обморок, но вдруг стало ещё холоднее, чем раньше, я прижала руки к больному месту, откуда обильно текла кровь. Голова кружится, но боль понемногу стихает, уступая место слабости и ознобу, я медленно начала съезжать вниз по стене. Джером быстро подбежал к углу, поманил кого-то рукой и два заключённых втащили в этот коридор извивающегося Джонатана. Нет! Нет! Только не его! - Ой, куда ты собралась? - рассмеялся Джером и поднял меня на ноги, но, чтобы держаться, сил уже не осталось, и я повисла у него на руках. - Ещё рано отключаться, прими мой последний подарочек, - усмехнулся он и резко поцеловал меня в губы, но затем прижал к себе сильнее, делая поцелуй настоящим. - Помни, как ты дорога мне и как ты поступила, так что это всё твоя вина, - прошептал он, наконец разорвав поцелуй и отойдя от меня. Я тут же без сил упала на пол. В глазах снова начало темнеть... Вдруг Джером подошёл к Джонатану и сильно ударил его по лицу. - Нет, не смей! - закричала я из последних сил, не в состоянии даже пошевелиться. Он обернулся и безумно улыбнулся. - Это твоя вина, помни. Джонатан попытался отбиться, дать сдачи, но куда ему до Джерома. Это неравный бой. Он быстро повалил его на пол и принялся яростно избивать. Я попыталась сказать что-то ещё, но боль взяла своё. Я бессильно лежала на полу, обхватив живот руками, рыдая и глядя, как избивают дорогого мне человека. Последние силы покинули тело.

***

- Давай же, милочка, просыпайся, - пролепетал заботливый голос медсестры и она потрясла мою руку. Не открывая глаз, я понимаю насколько в комнате светло, потому что глаза режет даже так. Помимо этого, приходят и другие ощущения: лёгкое жжение на щеке; головная боль, которая как кольцо обхватывает голову и сдавливает её, грозясь раздавить; да и живот сразу начал отдавать сильной режущей болью. Стиснув зубы, я медленно открываю глаза, щурясь не столько от света, сколько от боли. Медсестра тут же встрепетнулась и куда-то убежала, а я попыталась сесть, но эта попытка завершилась безумной болью в животе и моим громким восклицанием, поэтому ничего не остаётся, как лежать, уныло глядя в этот отвратительный потолок с полуотлетевшей краской. - Как ты себя чувствуешь? - послышался рядом чей-то заботливый голос. Не ожидав увидеть здесь никого, кроме мисс Лолитс, я вздрогнула, когда услышала посторонний голос, но тут же заулыбалась. Он сидел около моей кровати и пристально смотрел прямо в глаза. - Джонатан! - радостно воскликнула я и снова, совершенно случайно, попыталась сесть, но он быстро подскочил и надавил руками мне на плечи, не давая подняться даже на пару сантиметров. - Тебе пока нельзя вставать, - сказал он, медленно опускаясь на своё место. Только сейчас я заметила, что с ним натворил Джером (вообще-то это твоя вина ): под правым глазом огромный фингал, левый - совсем заплыл, на губе все ещё запекшаяся кровь, на носу, скулах и подбородке виднеются ссадины и синяки. Что же я натворила?! - Прости, пожалуйста... Он непонимающе заморгал. - О чём ты?! - я хотела ответить, но он и так всё понял и продолжил: - Ты же понимаешь, что в этом нет твоей вины? Просто Джером ненормальный, он совсем слетел с катушек... Повисло молчание. - Но я должна была предвидеть такую реакцию и не позволить ему сотворить с тобой такое...- я едва сдерживаю уже подступившие слёзы. - Прости. Джонатан нежно взял меня за руку и внимательно посмотрел в глаза. - Ты не могла этого знать, он сумасшедший, он непредсказуемый. К тому же, ты не его собственность, чтобы не контактировать с другими людьми, - он провел большим пальцем по моей руке и задумчиво добавил: - Знаешь, я очень рад, что его больше нет. - В каком это смысле? - недопонимающе захлопала ресницами я. Куда он мог подеваться?! Это же психбольница под чутким присмотром! Хаха "чутким"? Ты уверена? Джонатана избили, тебя чуть не убили и это ты называешь "чутким присмотром"?! Всё равно, отсюда невозможно сбежать! Джонатан уже хотел ответить, как вдруг в помещение вбежала медсестра с какими-то баночками и бинтами в руках. - Мистер Крейн, вернитесь, пожалуйста, к себе на койку, - прощебетала она и с улыбкой подбежала ко мне. - Как ты себя чувствуешь, дорогая? - Всё нормально, - смущённо ответила я, не понимая к чему такая забота. - Ух, бедняжка, ты пролежала без сознания три дня, - сказала женщина и принялась отмывать бинт. - Сколько?! - возмущённо воскликнула я. - Да-да, целых три дня, - подтвердила медсестра, приняв это за удивление. Я обиженно надула губки и скрестила руки на груди, серьёзно уставившись на потолок. Три дня. Семьдесят два часа. Четыре тысячи триста двадцать минут. Я бы посчитала секунды, но мои математические способности весьма ограничены и на это потребуется больше времени, а я и так уже слишком много пропустила! Как можно было лежать так долго?! Не так уж много крови я и потеряла! Ты вообще видела тот кровавый океан, что остался после тебя, тупица? Так, это всё равно не повод выпадать из жизни на такое время. Да и не такая уж я и слабая! Хаха, с этим я бы тоже поспорила. Заткнись! Пожилая женщина заботливо напоила меня какими-то таблетками, уверяя, что это обезболивающее (тут я спорить не стала, оно было необходимо, ужасная боль раздавалась по всему телу), отгородила меня ширмой и сделала перевязку, предварительно намазав, уже зашитую неровными стежками, рану. До самого вечера мы с Крейном не разговаривали, потому что весь день в медкрыле кто-то ошивался: сначала привели какого-то верзилу с исцарапанными руками и лицом, затем женщину, которая наградила его этим (но с ней всё было хорошо), после этого было ещё несколько больных с какими-то мелочами, но на них я даже не смотрела, слишком они скучные. Наконец наступил долгожданный вечер! Я весь день прокручивала в голове слова Джонатана о том, что Джерома больше нет. Ведь это могло значить не только, что он сбежал, но и то, что он мог умереть... Весь день я думала об этом и до сих пор не знаю, как к этому относиться. С одной стороны, он чуть меня не убил, но мисс Лолитс сказала, что ни один жизненно важный орган не задет и уже через неделю-полторы я буду как новенькая. Однако дикую боль, которую я испытала, да и ту, что терзает меня сейчас, будет сложно забыть ещё долгое время. С другой стороны, ты поступила как конченная мразь. Даже не могу тебе возразить. Ты уже должна была понять, что он не причиняет тебе боль просто так, на это всегда есть причина. Он говорил правду, ты, на удивление, дорогой для него человек. И даже, несмотря на твоё предательство, он не убил тебя, а лишь передал одну тысячную того, что ему пришлось прочувствовать. Да, в этом есть некий смысл, однако факт остаётся фактом - он чуть не убил меня! Хотя отчасти я понимаю и не виню его. Правильно, ты же сама виновата. Зачем тебе кто-либо другой, если рядом Джером?! То, что мы с ним были друзьями, не означало, что я не могла общаться с другими людьми. Да и ладно, плевать я хотела на эту рану, но вот Джонатан! Этого я не могу простить ему! Ой, вот только не начинай. Мы с тобой прекрасно знаем, что к Джонатану у тебя совсем другие, не дружеские, чувства. Он же тебе нравится, просто признай это. Возможно, но это же не повод избивать его до полусмерти! - Лойс, - чья-то рука слегка коснулась моей. Уйдя с головой в свои мысли, я не заметила, как Джонатан присел ко мне на кровать, и от неожиданности в который раз за день попыталась сесть, но он снова не допустил этого, прижав мои плечи к кровати. - Спокойно, это я, - улыбнулся парень и сел чуть ближе. - Как ты себя чувствуешь? - Всё хорошо, спасибо, - соврала я, игнорируя сильную ноющую боль в животе. - А ты как? - взволнованно спросила я, но на это он лишь отмахнулся. Немного помолчав, я добавила: - Так что случилось с Джеромом? Ух, это мучало меня весь день! Джонатан слегка нахмурился. Понимаю, не очень приятно вспоминать человека, который так сильно избил тебя, да ещё и безо всякой причины. - Ты же помнишь, что в последнее время он постоянно ошивался с одной мутной компанией? - я утвердительно кивнула и, подложив под спину подушку, села, упорно игнорируя дикую боль. - Так вот, я не совсем понял, что произошло, - тут он совсем нахмурился, глядя куда-то в пол, - кто-то сказал, что в столовую привели нового пациента, тот упал и у него изо рта пошёл какой-то газ, который всех усыпил, но, по-моему, это какая-то чепуха, - и он слегка потряс головой, словно отгоняя эту бредовую теорию. - В общем, когда все очнулись, то этой компании уже не было, - закончив, он внимательно посмотрел мне в глаза. У него такие красивые серые глаза. Ах, да, Джером. Ты серьёзно? Сейчас?! Я не знаю, что ответить и просто опускаю взгляд на странное неотстирывающееся пятно на одеяле, слегка проводя по нему пальцем. Всё-таки что бы Джером ни делал, он всё равно останется дорогим для меня человеком, и я всегда буду беспокоиться о нём. А сейчас где он? Что с ним будет? Вдруг его убьют? Это всё моя вина! Если бы не моё легкомыслие и сильная симпатия к Джонатану, он бы не стал общаться с такими ужасными людьми и, возможно, остался бы здесь, в безопасности. А что сейчас? Кто его там окружает? Ричард Сионис - миллионер, который устраивал те самые "офисные бои", что расследовал Гордон. Аарон Хэлзингер, на котором проводил опыты Человек-электрик (вообще, его звали Грувер, но слишком пафосно, учитывая как глупо его победил Джим). Роберт Гринвуд. Ух, это поистине жуткий чувак! Он съел свою семью и ещё несколько человек. Гадость! Барбара Кин и ещё какой-то мужчина, имени которого я даже ни разу не слышала. Все эти люди не должны были стать окружением и "друзьями" Джерома. Какая-то команда отморозков! Стоп... А что, если это и надо было похитителю? Хотя что за бред?! Кому это может понадобиться?! Вдруг я почувствовала, как чья-то тёплая рука накрыла мою. Я вздрогнула и подняла глаза на Джонатана. Он взял меня за руку, нежно поглаживая тыльную сторону своим большим пальцем и мило улыбаясь. Я тоже улыбнулась. Повисло неловкое молчание. Секундочку, мне кажется или расстояние между нами заметно уменьшилось? Он уже настолько близко, что я могу протянуть руку и коснуться его лица, провести ладонью по этой прекрасной бледной коже, убрать выпавшую прядь волос за ухо... Даже в ночной темноте я вижу насколько у него красивые глаза и губы... Джонатан медленно наклонился ещё чуть ближе. Между нашими лицами осталось всего пару сантиметров... Когда уже казалось, что поцелуй неизбежен, он резко сел обратно и отвернулся. - Уже поздно, пора спать, - как-то немного нервно сказал он и ушёл к себе на кровать. Мы пожелали друг другу спокойной ночи и легли спать. Отвернувшись на бок, я ещё долго думала о произошедшем. Очень жаль, что мы всё-таки не поцеловались, я бы действительно этого хотела. Улыбнувшись своим глупым мыслям, я по привычке сунула руку под подушку, пальцами ища ожерелье. Тупица, это же не твоя камера, его тут не может быть. Едва сдерживаю печальный вздох. А я уже так привыкла каждую ночь перебирать каждый камушек на драгоценном подарке, вспоминать о Викторе и задаваться вопросом, почему он даже ни разу не навестил меня. Не думаю, что в Аркхэме приветствуются частые визиты, но иногда же можно. Хотя, возможно, оно и к лучшему. "С глаз долой - из сердца вон"? В первую неделю ко мне пришёл Нигма. Как же сильно я была ему рада! Он принёс мне коробку печенья, которую потом отобрали эти тупые охранники, и мы чуть-чуть поболтали. Это была немного неловкая и натянутая беседа, но как же было приятно видеть кого-то знакомого и такого родного, однако, когда он ушёл, мне потребовалось много времени, чтобы восстановиться. После его визита, окончательно пришло понимание, что, то прошлое, которое я любила, которым я так дорожила, вычеркнуло меня и перешагнуло дальше, а я ощущала себя так, словно вместе с ним ушёл огромный кусок моего сердца и я осталась наедине со своей разрывающей на части печалью, которую потом заполнило странное безумие, присущее этому злосчастному месту. Нигма, полиция, Буллок и Гордон, кабинет Эда, Виктор, моя маленькая квартирка на окраине Нэрроуз, Пингвин, переулки Готэма с его непредсказуемыми событиями, свобода... В глазах неприятно защипало. Как же я скучаю по всему этому! И вот снова это ужасная раздирающая тоска... Так, вытри слёзы и возьми себя в руки. Ты уже ничего не исправишь, верно? Так какой смысл убиваться по своим воспоминаниям? Успокойся и постарайся уснуть. Кстати, ты стала слишком плаксивой, тебе не кажется? Лично меня уже тошнит от твоих истерик. Как ни тяжко признавать, но этот голос далеко не в первый раз говорит разумные вещи. Я вытерла подступившие слёзы рукавом и повернулась на другой бок, что снова вызвало сильную резь в животе, но, кажется, я начинаю привыкать. Не знаю, сколько времени прошло, но за маленькой дыркой в стене, которую здесь называли окном, по-прежнему стояла чёрная ночная темнота, в которой слабо прорезался блеск нескольких звёзд. А мысли в голове так и продолжали беспокойно носиться, не позволяя даже отдалённо почувствовать сонливость. Вдруг ко мне пришла отличная идея. Я плавно села, стараясь не очень сильно тревожить рану, и посмотрела на кровать, где спал Крейн. - Джонатан, ты спишь? - шёпотом позвала его я. Парень неожиданно сел и ответил бодрым шёпотом: - Нет, а что? Если честно, я не ожидала, что он не спит, поэтому, не зная, что ему сказать, я просто пожала плечами. - Почему ты не спишь? - спросил он, рукой убирая свою чёлку назад. В ответ я снова пожала плечами, но потом добавила: - А ты? Даже в этой кромешечной темноте я вижу, как он немного поежился и нехотя ответил: - Кошмары. Никогда не мог нормально уснуть. Иногда проще вообще не ложиться, - горько усмехнулся он. Видно было, что для него это далеко не самая приятная тема. - А есть что-то, что помогало бы уснуть? - как можно мягче поинтересовалась я. Он слабо усмехнулся. - В детстве я часто приходил спать к родителям в комнату. Мою больную голову озарила такая же больная идея. - Если хочешь, можешь лечь рядом, - предложила я. - Ты серьёзно? - очень неуверенно спросил Джонатан. В ответ я кивнула и подвинулась, освобождая место на случай, если он вдруг согласится. Пару секунд парень сидел в замешательстве, но затем схватил подушку и пришёл ко мне, решив лечь сверху на одеяло. Сначала я просто лежала и наблюдала за его реакцией, но спустя несколько секунд я аккуратно придвинулась и положила голову ему на плечо. Он улыбнулся и приобнял меня. Так мы и уснули, обнимая друг друга.