Любовный треугольник

      Мэйсон загадочно щурился и моргал, пока Эдди без разбора швырял его вещи в чемодан, сгребая всё подряд, даже гостиничные полотенца. После своего эпичного объяснения, а Эдди рассказал ему всё без утайки, Мэйсон протрезвел и снова захотел выпить.       — Инопланетная дрянь, говоришь, — бормотал бедолага, пока Брок надевал на него ботинки и завязывал шнурки, — и давно в тебе сидит этот жидкий извращенец? Я видел только чёрный дым, льющийся из меня, как в «Сверхъестественном», и подумал, что в меня вселился демон.       — Ага, демон, демон, — вторил ему Эдди, поднимая на ноги и помогая попасть руками в рукава куртки, — и тот ещё извращенец. Трахнул меня вместо тебя, прикинь, и что я должен теперь делать? Всё собрали? Пошли.       Мэйсон послушно вышел на улицу вслед за Эдди и боязливо осматривался, пока тот ловил такси с руки.       — Думаешь, он захочет меня убить?       — Нет, сладенький, — усмехнулся Брок, — я так не думаю, я в этом уверен. Он даже в процессе, ну, ты понял, предлагал отгрызть тебе голову, и у меня нет причин думать, что это была шутка. Да ты хоть на секунду представь, что он выкинул и что я видел. Ты надо мной, застывший, как зомби, Веном торчит у тебя из груди и скалится, как придурок, его это помело красное изо рта вываливается, я прикован к кровати, пятки за ушами болтаются, это что — милые семейные радости, по-твоему?       — Однако тебе понравилось, — криво улыбнулся Мэйсон, опуская глаза, — стонал ты знатно. Я хоть и был отключён от своего тела, но всё прекрасно видел и слышал. У вас что, флирт? Вы играете в соблазнения, а меня ты специально втянул, чтобы его поддразнить и…       Эдди поражённо застыл на месте и ошалело посмотрел на друга.       — Что? Нет, хороший мой, нет. Веном не тот, с кем можно поиграть. Я бы ни за что так с тобой не поступил. Наоборот. Я сам в шоке, поэтому и тащу тебя с собой, чтобы защитить. Как ты мог обо мне так подумать. Флирт. С кем? С кровожадным паразитом?       Мэйсон пристыженно промолчал и отвернулся. Ему, в принципе, не особо важно было, где ночевать — дома у Эдди или в гостинице, но отказаться посмотреть на дымчатого инопланетянина он не смог. Он был бедным художником, имел хорошую репутацию, мало денег и брался за любую работу. Мэйсон был очень красивый мужчина. Высокий блондин с серыми глазами, отличной фигурой, крепким членом и слабостью к невинным мальчикам. Он давно мог себя неплохо пристроить, но, как и большинство художников, предпочитал свободу деньгам, хороший секс — семейной жизни, распутные поэтические оргии — вечерним просмотрам телешоу, и фаст фуд — макаронам с сыром. Эдди был его первым девственником, запустившим марафон совращений гетеросексуальных мужчин, поэтому занимал в его сердечке особое место.       Как и предполагалось, когда они добрались до дома, Веном был уже там, и его наглая и довольная физиономия проявлялась на морде Коляски жутким оскалом. Эдди взял заинтригованного Мэйсона за руку и демонстративно потряс перед носом Венома кулаком.       — Так, слушай сюда, похотливый паразит, — зашипел Брок, обнимая своего любовника за плечи, — у нас гости, это Мэйсон, он мой друг, и я запрещаю тебе причинять ему вред.       Веном медленно выдымился из Коляски, показав себя во всей красе и навис над зачарованным Мэйсоном, бесстрашно его разглядывающим.       — Да мы уже немного знакомы, вроде бы, — оскалился симбиот, внимательно рассматривая художника. — Привет, Мэйсон, я — Веном.       — Привет, Веном, — кивнул головой мужчина, глядя на чёрное месиво огромными глазами, — приятно познакомиться.       — Тебе приятно? — симбиот зевнул во всю варежку, показав весь свой внутренний мир. — Странно. Обычно люди кричат «Помогите!», мочат штаны и бегут в ужасе.       — Да? Я их понимаю, будь я помоложе, или не таким уставшим, может, и я бы побежал, но не сегодня, прости. Может, завтра.       Веном задумчиво почесал макушку, и Эдди втиснулся между ними, посчитав, что разговор завис на нужной ноте.       — Пошли, Мася, — сказал Брок, утягивая друга к себе в спальню, — я покажу тебе комнату, спать будешь со мной. Ну, с нами, Веном-то живёт во мне, короче, постарайся об этом не думать.       Они легко затащили чемодан в комнату, оставив его около небольшой кровати, и Эдди бросился на кухню и загромыхал посудой. Мэйсон открыл свой чемодан, доставая зубные щётки и станки, отнёс всё это в ванную комнату и осмотрелся. Квартира была, конечно, так себе, но где только ни приземлялся бедный художник, так что его мало что могло напугать.       — Блин, жрать совсем нечего, — прокричал с кухни Эдди, громко роясь в шкафчиках, — кофе закончилось, хлеба даже для сандвичей нет, придётся бежать в ночной магазин. Мэйсон, ты кофе с молоком пьёшь или со сливками?       — Просто с молоком и желательно с сахаром, — ответил гость, бродя по гостиной и трогая жуткие шторы. — Не волнуйся так обо мне, я бы сейчас предпочёл банку пива, а утром я позавтракаю в кафе.       Эдди выскочил с кухни и снова начал обуваться в уличные ботинки. Симбиот торчал из спящей Коляски и подозрительно следил за передвижениями художника, как будто ждал повода для мгновенного суда и наказания.       — Я до магазина, здесь недалеко, я быстро, — затараторил Эдди, зависая у дверей, — и я надеюсь, что когда вернусь, все будут целы и здоровы. Так ведь, Веном?       — Не волнуйся, — уж слишком сахарно ответил космический паразит, — всё будет в порядке.       Эдди выскочил из квартиры, и Мэйсон уселся на диван, бросая быстрые взгляды на космическую жижу, которая мило таращила на него глазки из угла. Несколько минут они неловко молчали, но Веном не был скромным и застенчивым облачком, поэтому без ложных стеснений частично выбрался из Коляски и расположился рядом с гостем.       — Значит, ты старый друг Эдди? — улыбнулся симбиот, плотоядно облизываясь. — Никогда о тебе не слышал.       — А ты, значит, его новый друг? — парировал Мэйсон, поворачиваясь лицом к Веному и откровенно на него пялясь. — Не огорчился бы, если бы тоже никогда не познакомился с тобой, но, если честно, ты очень интересный и по своему прекрасный.       Веном оскалился и усмехнулся.       — Интересный. Прекрасный. Это что, срабатывает инстинкт самосохранения? Пытаешься ко мне подлизаться? Я не Эдди, меня не интересуют ваши земные забавы.       — Не интересуют? — откровенно рассмеялся Мэйсон. — Ну, ты не был сильно отстранён, когда трахал Эдди моим членом. Зачем ты это сделал?       — Только ради эксперимента. Мне было просто интересно. Человеческие эмоции и желания увлекают меня.       — Любопытный инопланетянин? Это очень интригующе. Разве ты сам не способен испытывать чувства? Я вижу, ты можешь сердиться, обижаться и волноваться, а значит, ты можешь и многое другое, — Мэйсон немного помялся и решительно посмотрел на Венома. — Знаешь, я художник, рисую постеры к новым фильмам и рекламные буклеты, можно мне нарисовать тебя?       Веном удивлённо поморгал, не зная, что ответить, и слегка шарахнулся назад, когда Мэйсон протянул руку и попытался коснуться его лица.       — Нарисовать меня? Зачем? — пробормотал симбиот.       — Сейчас попробую объяснить. Подожди здесь минутку.       Мэйсон побежал в спальню, открыл чемодан и достал оттуда огромную папку со своими рисунками. Вернувшись на диван, он расшнуровал завязки на папке, открыл её и придвинулся ближе к заинтересованному Веному. Быстро перебирая зарисовки, он достал оттуда картину, где были нарисованы дети, сидящие на какой-то загадочной планете и любующиеся тремя солнцами в небе.       — Вот смотри, Веном, это моя работа к одной фантастической книге. Видишь, здесь сразу видно, что это не наша планета, необычная растительность, чужое небо, много спутников в небе и три солнца. Каждый раз, когда я показываю её кому-нибудь, все заворожённо её рассматривают и мечтают оказаться на месте этих детей.       — Красивая картина, — сказал симбиот, аккуратно касаясь пальцем рисунка, — это ты нарисовал?       — Красивая? — удивлённо спросил художник, внимательно посмотрев на Венома. — Ты способен видеть красоту? Да, это моя работа, спасибо за похвалу, но я хотел сказать тебе не об этом. Большинство людей не понимают красоту и окружающий их мир. А что если на самом деле взять и перенести кого-нибудь туда, то что произойдёт на самом деле? Через час им надоест смотреть на небо, через два им приестся необычная трава, а через сутки они начнут рубить деревья и строить себе дом. Наверное, во вселенной полно планет, где нет зелёной травы и голубого неба, и кто-то там рисует фантастические картинки с таким пейзажем и мечтает это увидеть, а мы просто ходим здесь и ничего не замечаем вокруг. Я не такой.       — Не такой? — тихо спросил симбиот, заинтересованно приближаясь ближе. — А какой же ты?       — Я умею видеть красоту и восхищаться ей. Меня не перестаёт удивлять трава и солнце, я не вытаращиваю глаза каждый раз, когда вижу красивую фотографию ночного города и с удивлением узнаю, что это именно мой город и я живу в нём тридцать лет, и я считаю тебя чудом природы, разрывающим мою фантазию. Так можно мне нарисовать тебя?       Веном дважды медленно моргнул, счастливо растягивая харю в улыбке и вываливая язык, как довольный пёс. Мэйсон достал чистый лист бумаги, карандаш и быстро зашуршал им, вырисовывая тонкие линии.       — Ты и меня считаешь красивым? — прошептал Веном, нависая над плечом рисующего его художника. — А Эдди говорит, что я страшный и уродливый.       — Эдди просто дурачок, который не понимает, что у него есть, — рассмеялся Мэйсон, бросая возбуждённые взгляды на симбиота. — Он ничего не умеет ценить и теряет всех, кто его любит. Одна история с Энн чего стоит. У него появился ты, да и то лишь потому, что так выпала фортуна и его тело пригодно для тебя. А ты прекрасен, просто потрясающе прекрасен, поверь мне. Можешь не вертеться и отодвинуться, а то мне плохо видно.       Заласканный Веном чутка отодвинулся, счастливо улыбнулся и завис в воздухе, без конца размахивая языком и не сводя глаз с Мэйсона. Милый и скромный художник, умело соблазняющий и разводящий всех подряд на секс, быстро накидал пугающий образ симбиота и показал ему рисунок.             — Прости, я только по пояс нарисовал, — расстроенно покачал головой художник. — Я не знаю, как ты выглядишь ниже, но если хочешь, я могу пофантазировать.       — Да нет, всё здорово, — сказал Веном, забирая свой портрет и откровенно им любуясь, — мне нравится.       Мэйсон стянул свитер, отбрасывая его за диван и оставаясь в одной футболке, и снова взялся за карандаш. Симбиот продолжал рассматривать рисунок, почти тыкаясь в него лицом.       — Мне тоже рисованные портреты больше нравятся, чем фотографии. Есть в них что-то живое и настоящее. Нарисовать тебя ещё?       — Мне кажется, что ты меня приукрасил немного, — недовольно сказал Веном, хмуро возвращая листок обратно, — я не такой симпатичный на самом деле.       — Симпатичный, — громко рассмеялся Мэйсон, забирая портрет. — Сказывается разность мышления. Я нарисовал тебя недостаточно пугающим? Прости, рука художника всегда идёт за его мыслями, и, наверное, я придал тебе какие-то человеческие качества. Давай попробуем ещё раз, а этот рисунок просто выкинем. Можно мне прикоснуться к тебе? Мне бы это помогло.       Веном пару секунд поразмышлял о чём-то, вырвал свой «слишком красивый портрет» из рук художника, под его удивлённым взглядом забросил рисунок себе в пасть, быстро его проглотил и показательно рыгнул. Затем он подплыл ближе, позволяя себя потрогать.       — Очаровательно, просто крышесносно, — прошептал Мэйсон, ласково касаясь груди симбиота и проводя по ней рукой. — Такой необычный. Просто божественно красивый. Интересно, я бы подошёл для тебя?       Веном задумчиво открыл рот, собираясь что-то ответить, но в этот момент в квартиру ворвался обеспокоенный Эдди, облегчённо выдохнувший, увидев всех живыми.       — Простите, что я так долго, — скидывая обувь, сказал Брок, — я попал в какую-то идиотскую очередь. У вас всё нормально, он не пытался тебя убить?       — Да, нет, что ты, малыш, он просто душка. — весело сказал Мэйсон, вставая и забирая пакеты у Эдди. — Мы отлично поладили, правда, Веном?       Симбиот обескураженно поморгал и мгновенно скрылся в своём носителе.