Студент ставший богом в ином мире

Ранним утром с криками собиратели и охотники устремились потоком в дикий лес, приветствующий их шелестом листьев и пением птиц. С момента прибытия орков ближайшие рощи были исследованы и предоставлены собирателям, которые могли найти корешки, цветы и растения, из которых можно было приготовить зелья и микстуры. Все происходило как обычно: пожилая орчиха выдавала людям корзины и лепестки с заданиями, кому что найти. Типичная ситуация, происходящая в любой школе, где вместо сильных воинов, не желающих терять время на сбор ресурсов, отправляют на это слабых и зачастую угнетаемых адептов, не способных пройти по лестнице развития выше по тем или иным причинам. Охотники двигались в глубь леса, стараясь успеть найти и получить лучшие ресурсы. Никто не запрещал им собирать лучшее, и никто не проверял их карманы, только воля судьбы решала, получишь ли ты ресурс или же нет. Это и поспособствовало бурному росту собирательского контингента — даже рабы в свободное время старались найти что-то ценное и обменять это на очки и купить себе свободу. Удача — одна из форм силы, и у кого больше силы, тот и прав. Суровая правда. Борьба за жизнь и есть главное проявление жизни. Стоит тебе сдаться — и ты умираешь. Под пение птиц группа из шести адептов пробиралась через густые заросли в лесу. — Мин, ты уверен, что мы идем в правильном направлении? Я уже давно не видела людей и боюсь, что мы заблудимся или, еще хуже, встретим того медведя. Говорят, он в порыве ярости уже убил несколько групп! — одна из людских девушек переживала и старалась вразумить своего брата, так яро стремящегося получить лучшие ресурсы и купить ядра. Не желая останавливаться, парень лет шестнадцати рвался вперед, в мечтах прокручивая тот момент, когда он добьет нужное число очков и купит ядро дикого вепря, пройдет на следующую ступень развития. Осуждать молодых ребят не за что. Попав под опеку орков, ребята получили редкую возможность и стали обучаться военному делу в школе мечников, когда-то построенную Адамом. Они успешно перешли на первую стадию развития. Хотя еще не могли сформировать энергетических каналов, но уже были сильны как маленькие зверята. Основная масса людей была в северо-западном лесу. Наша группа двинулась дальше на север, прямиком к началу горных скал и самых крупных деревьев, где шанс встретить диких зверей превышал все дозволенные границы. Спустя несколько часов пути группа остановилась возле горной скалы, покрытой мхом. Увидев его, девушка подбежала к нему и внимательно осмотрела прорастающие ростки. Ее примеру последовали и другие ее товарищи. Вой волков, оленей и всевозможных птиц летел со стороны горной цепи, закрывая небо словно плотным одеялом. Прячась за скалой, люди увидели, как мимо них проносились различные животные, птицы и даже монстры, недоступные для них по силе. Страх захватил сердца. Рев медведя заглушил топот зверей, и сразу в ответ прозвучал крик, напоминающий стоны женщины, от которого кровь стыла в жилах. Не способная противостоять психической атаке группа потеряла сознание и завалилась за скальную породу. Возле горной цепи давно знакомый медведь вырос и сменил окрас, став белоснежным с красной меткой в виде круговой печати. Он, разъярённый, рычал на противника, испуская темную силу. Смотрел зверь своими маленькими, как бусы, глазами, источающими кровавый свет, мерцающими во тьме тумана. Бугристый от мышц торс, усеянный всевозможными шрамами и рубцами. Длинные когти, с которых капала свежая кровь убитого оленя… откусанный кусок плоти торчал из рта демона. Выросший медведь, видя силу и исходящее зло от своего оппонента, взревел. Толстая шерсть засветилась белым светом и в ту же секунду по хребту загорелся символ голубым пламенем, растущий и с огромной скоростью приближающийся к холке медведя. И в миг, когда голубой свет достиг рта, из пасти медведя с гулом вырвался мощнейший удар молнии. Шальные тонкие нити плавили камень, поджигали деревья. Толщиной с руку женщины струя молнии изгибаясь как змея, врезалась в демона с душераздирающим криком. Туман вмиг испарился, оголяя темное, словно ночь, тело, бок которого плавился под ударом молнии. Из опаленного бока полилась черная, будто смола, кровь, попадание которой вызывало шипенье у земли, и трава сразу же сохла. Явно не ожидающий такой мощи медведя, демон не поскупился на ответный удар и, замахав руками, крича на своем языке, сформировал десяток копий из черного тумана и швырнул в стоящего неподалеку медведя. Но несмотря на свои размеры, зверь ударил лапой по земле, и в ту же секунду вал поднялся и принял на себя удар черных копий, отправив в полет валуны с скоростью, от которой не каждый мог увернуться, но демон растворился в своём тумане и переместился в другое место. Летящие камни не могли сменить направление и с глухими ударами ломали вековые дубы. Шум боя разносился по всему лесу. Звери меньшей силы не могли противостоять ауре сражения, поэтому бежали к краю, где было полным-полно как людей, так и орков. Голубой свет образовался у кончика хвоста медведя и с той же проворностью достиг когтей. Зверь уже несся к врагу, словно машина, снося на своем пути все преграды. Раскрыв свои маленькие красные глаза, демон отвел руку в сторону и словно из пустоты достал черный, словно ночь, меч и ударил наотмашь зверя, но пропитанные энергией молний когти, соприкоснувшись с клинком, будто тысяча поющих птиц источали энергию, готовую сокрушить своего врага. Второй лапой зверь махнул, и с кончика ногтя сорвался фиолетовый огонек, который, расширившись, прошел через клинок и в полной красе встретил лицо демона. Вспышка молнии ударила ровно в центр правого глаза, прожигая и без того алый зрачок. Интенсивность боя нарастала: демон получал все больше травм, но и медведь не был неуязвим. Хотя шерсть все еще мерцала белым светом и отражала четыре из пяти ударов, которых уже было больше сотни, пропиталась во многих местах алой кровью. В момент начала боя, когда демон проявил свои туманные копья, у ЗулКаташа замерцал амулет, что молчал уже как несколько десятков лет. Став сильным адептом, аура сражения сразу же пробудила его от медитации, и с горячей ненавистью орк достал из своих вещей маленький кинжал, лезвие которого переливалось светом, словно оно состояло из самой радуги. Жена орка, Нэйна, так же стояла рядом и смотрела, как ее муж собирается встретиться со старым врагом. — Дорогой, неужели они нашли нас? Я не верю, что все наши старания напрасны, — слезы, стекающие по щекам женщины, вернули из забытья воспоминаний. Нежно обняв свою женщину, орк погладил её по волосам. — Вовсе нет. Теперь мы вернули частичку своей силы. Теперь мы так просто не проиграем. Просто жди меня с победой и прикажи кузнецам сделать шкатулку для хранения ядер из золота, — орчиха еще раз обняла своего мужа, боясь потерять его, как и своих родителей давным-давно. Молниеносно выскочив из окна, ЗулКаташ помчался по направлению к сражению. На пути он встретил Дахаку, одетого в полный боевой доспех с плащом, на котором было изображение солнца, в котором красовался символ клана «Белого волка». — Следуй за мной! — приказал старейшина, и вот они уже вдвоем бежали по лесу, который заполонили звери. Стены крепости осаждали толпы различных животных. Проносясь через толпу, не обращая внимания на наполненных страхом зверей, ЗулКаташ крепко сжимал кинжал в своих сильных руках. Висящий на поясе тесак дадао внушал уважение и страх, но маленькое оружие излучало совсем противоположную ауру. Если дадао был выкован из металла с инкрустированным в него ядром магического зверя, то сила, которая таилась в тесаке, могла рубить сталь как масло, доспехи прорубать словно дерево, а рвать плоть как разъярённый дикий зверь. Пока подкрепление спешило, зверь держался из последних сил — демон постоянно восстанавливал свои силы. После нескольких попаданий молнией, запасы магической энергии у защитника дикого леса почти не оставалось, а земные техники не могли угнаться за скоростью демона. Видя, что его враг не атакует, демон расслабился и с хохотом отправил одно копье тумана за другим. Все, что мог медведь, это вызывать волны земли, защищаясь от копий, но и это не могло продолжаться вечно. Атаки копьями остановились, и демон выплюнул черную кровь. Видимо, атаки не прошли бесследно, и накопленный урон проявился после стольких ударов. — In miser brat saltus, — демон говорил на своем языке, не обращая внимания на то, что с востока к нему на всех парах летели два орка, готовых стереть его в порошок. Хромая на одну лапу, медведь вышел на небольшой холм и взревел, собирая всю силу, что оставалась в его теле для нанесения последнего удара. Голубой рисунок менялся, приобретая фиолетовый оттенок, покрывая все тело. С шерсти то тут, то там срывались тонкие нити молнии, порождающие вспышки. — Occidere me, si potes! — смеялся демон, смотря, как из последних сил старался ударить его медведь. Зверь не заставил его ждать: черная мгла закрутилась вокруг тела демона, и фиолетовая молния ровным столбом ударила в черную сферу. Ударная волна, которая разрушала деревья, что стояли тут веками, крошила и плавила камни, лежащие тут тысячелетиями. Теряющий сознание медведь бессильно свалился на холм, по которому стекала магма, обжигая белоснежный мех. Вихри силы еще несколько минут не могли успокоиться. Еще долгие недели в этом месте будет опасно для всех, кто ниже пятой ступени развития. Прожжённая молнией мгла распалась, открывая пробитого насквозь демона, который упал на землю, развалившись на две части. Но, как в плохой сказке, туман, из которого состояло тело демона, начал тонкой нитью искать ноги и уже срастаться, словно ничего и не было. Выбираясь из разлома, демон медленно подошёл к лежащему медведю и занес свое копье, как тут между ним и противником рухнул орк, наносящий секущий удар, разрубая тело. С воплями туман распался, и целый и невредимый демон стоял и своими маленькими красными глазами смотрел на орка. Усмешка на лице играла ровно до того момента, пока он не увидел в руке радужный кинжал. Страх отразился в алых зрачках. И тут же приземлился, словно кусок металла, Дурай, сверкая своими золотистыми глазами. Он уставился на демона и, сплевывая, достал двуручный клинок, в котором так же мерцал голубой камень громового ворона. С лезвия меча сорвался свет в три метра длиной и рассек землю, где стоял демон, но цели не достиг. Увидевший радужный клинок демон взялся всерьез, боясь окончательно умереть. Словно готовясь биться на полную, демон взревел, и сквозь туман можно было увидеть, что тонкие нити окутывали силуэт, отдаленно напоминающий человека. ЗулКаташ влил свою боевую ЦИ, и тесак завибрировал. Дрожь металла словно кричала: «Дай мне крови, крови мне!». Крик клинка привлек внимание демона, и через туман показалась улыбка. — Bonum Ludibrio se forte interficiat vos, — приняв стойку, ЗулКаш словно шторм закрутился, поднимая куски земли в воздух, которые, попадя в вихрь, исчезали, словно никогда не существовали. — Я сохранил всего несколько приемов, доставшихся от предков, и сегодня ты познаешь всю их силу! — словно получив команду, буря на огромной скорости стала приближаться к туманному демону, но в этот раз было все иначе. В руках тени появилось копьё, удары которого посыпались на шторм. Со скрежетом и визгом металла столкнулись две силы. Радужный кинжал засветился и испустил семицветный свет, разгоняя тьму и открывая свету серую кожу демона и бугристый рельеф. Столкновение двух равных по силе воинов могло продолжаться долго, если бы не Дурай, все время стоящий не так далеко. Он цокнул и сорвался с места. От прыжка земля просела на сантиметр, и закованное в сталь тело обрушилось на отбивающегося демона. Искрящийся от силы молнии меч сверкнул и мощным ударом отрубил Демону руку. С криками и стонами демон отступил на несколько метров, но ЗулКаташ не отпустил его и моментально приблизился. Яркий свет не позволял туману подойти ближе, и кровоточащая рана не спешила зарастать. Злость порождения тьмы не имела границ, но с каждой каплей и без того потрёпанный животным демон сдавал позиции. Два воина: один главный служитель золотого престола, второй — старейшина клана, теснили его. С каждым взмахом все сильнее ранили, пока с хлопком радужный клинок не нанес легкий порез кожи демона. Этого было недостаточно — демон отправил очередную партию копий, но вдруг золотое свечение окутало его. Золотые цепи вырвались из земли и связали существо. Алые глаза уставились на Дурая, который развел руки в стороны, словно страж. — Убей его, я долго не продержусь! — взмолил Дурай и сжал кулаки. Зеленоватая кровь с проблесками золотой эссенции потекла из носа орка. Подойдя к демону, он уставился в алые глаза. — Теперь вы не сможете нас победить. Когда встретишься со своими хозяевами, передай им: каждый пришедший сюда умрет! — и он вонзил меж чужих глаз радужный клинок. Тело, словно скорлупа, начало трескаться, и семицветный свет проступал сквозь трещины, пока тело не распалось на тысячи осколков. Все, что оставил после себя демон — это кристалл. Образное нечто, пропитанное силой зла и источающее такую злобу, что у многотысячного города столько зла не собрать и вовек. — Господин, что это за тварь была? — вопрос Дурая был логичен. Он родился уже на этом континенте и не мог знать о порождениях бездны, что веками воевали с племенем орков. Только удачное расположение орков не давало демонам перебить их. Радужный металл был единственным врагом демонических порождений бездны. — Все потом, для начала надо запереть ядро до того момента, как мы сможем переработать его, — ядро затрепетало от слов орка, словно имея свой разум. Оно сопротивлялось, но твердая хватка орка отправила его в древесную коробку, на которой загорелись оранжевые письмена. Шкатулка для хранения ядер не могла долго сдерживать такую мощь, только вещицы из золота могли противостоять злым духам. — Вернемся домой. Медведь отдохнет и сам все тут поправит, — смотря на лежащего зверя, орк улыбнулся и вдруг заметил, что под скалистым выступом лежала толпа людей. — Выясни, что они видели и, если это что-то, что может нам навредить — убей. В ту же секунду ЗулКаташ пропал. Дурай же с сочувствием посмотрел на детей, узнавая в них учеников школы мечников. Но служба есть служба.