Николас
За обеденным столом мы с командой обсуждали план тренировок на ближайший месяц и предстоящую совсем скоро игру с соседним университетом. А затем ребята галдели, кто о чём, и о вчерашнем дне никто не вспоминал. Оно и к лучшему. Я сломал этому выродку, нелестно отзывающемуся о моём отце и обо мне в частности, нос. Правда, по настоянию администрации университета, мне пришлось оплатить ему дальнейшее лечение. Ненавижу, когда эти засранцы сами нарываются, а когда получают по заслугам, ты всё равно остаёшься виноват. От накатившей злости сжимаю в руке ложку и чувствую, как металл с лёгкостью сгибается под действием оказанной на него силы. Бросаю столовой прибор на поднос и улавливаю на себе пристальный взгляд Грейс. Эта брюнетка с кукольным лицом и тонной косметики привязалась ко мне ещё на первом году обучения, и по сей день я не могу от неё избавиться. В своей кукольной голове она нафантазировала о том, что мы всегда будем вместе и после окончания университета поженимся, и будем жить долго и счастливо. Какая мерзость. Мы даже в отношениях не состоим. Но длинный язык Грейс разболтал всему университету о том, что мы пара, у нас всё хорошо и что она убьёт любую, кто осмелится ко мне подойти. Я согнал её с коленей, когда она без разрешения разместилась на них. У меня нет на это настроения. Крича о том, какой я хам, она со своей свитой разместилась за соседним столиком и теперь не спускает с меня глаз. Но стоит мне только посмотреть в её сторону, как она тут же отводит взгляд, словно ничего не было, и это не она несколько минут буравила во мне дыру. На такое поведение фыркаю и поворачиваю голову в сторону. Есть совершенно не хочется. Резкий поток ветра касается кожи лица, и я в начале думаю, что где-то открыто окно. Вслед за ветром раздаётся удар по столу и я, едва заметно вздрагивая, поднимаю глаза на источник шума. — Я согласна! — выкрикивает стоящая передо мной Эшли так громко, что сидевшие рядом парни ложки пороняли и рты пооткрывали от удивления, а сидевший под боком белобрысый парень, чьё имя Стив, даже присвистнул, и мне пришлось ударить его под рёбра, пока вслед за свистом не пошла речь. В глазах читался необъятный страх, а руки и вовсе дрожали, словно она всю ночь разгружала машины, а её тяжёлое, сбивчивое дыхание свидетельствует о том, что произошло что-то столь ужасное, что она обратилась ко мне за помощью. Замечаю, что всё внимание присутствующих обращено на нас, и даже Грейс выглядывает из заслонившей ей обзор Эшли, яростно постукивая пальцами по столу, но при этом все еще молчит. Да они все словно воды в рот набрали. Вся эта ситуация начинает набирать обороты и постепенно движется к отметке: «Дело дрянь». Скамейка издаёт противный скрип, когда я отодвигаюсь из-за стола. Эшли делает неторопливый шаг назад и замирает в ожидании. Не теряя ни секунды, хватаю её за руку и веду к выходу из столовой. Если и выяснять отношения, то не здесь. Хоть моя репутация и позволяла сказать ей при всех что-нибудь непристойное, я этого не сделал. Даже не знаю почему. Видимо разум затуманился, только и всего. Не было необходимости идти далеко, я свернул на первом же повороте. Основная масса учащихся сейчас в столовой, и даже если кто-то пройдёт, на нас все равно внимания не обратят. — Во-первых, — прижимаю её к холодной стене, — не Николас, а Ник, — процеживаю сквозь зубы. — А во-вторых, это что сейчас было?! — признаться честно, я поражён поведением Эшли. Ведь она вся такая тихоня и порою от неё и лишнего слова не допросишься, а сейчас… — Ну, — начинает она и опускает взгляд. — Я передумала, — произносит настолько неуверенно, что я сомневаюсь в правильности её действий две минуты назад. Ничего не произношу, а лишь постукиваю пальцами по стене в ожидании дальнейшего ответа. — Эти люди, — мямлит Эшли и тянет свою кофту за рукав. — Они… — запинается. — Они преследуют меня со вчерашнего вечера! — на одном дыхании выпаливает она и поворачивает голову в сторону. Рана, сантиметра в три, не меньше, представляется моему взору. Но в ту встречу ее не было. Легонько касаюсь раны большим пальцем и Эшли хватается за щеку, словно её пронзило легким током. Косо смотрит на меня и вжимается в стену, на что я лишь усмехаюсь. Странная она всё-таки. — Давай так, — наконец-то говорю я. — После пар встретимся в кафе и поговорим. — Но у меня работа, — нерешительно пробормотала она, по-прежнему прижимая ладонь к щеке. — Тогда после работы, — произношу монотонным голосом, всё также смотря на неё. — Говори адрес, я подъеду за тобой после тренировки.***
Эшли
Николас Ванер, словно массивная скала, возвышался надо мной в тот момент. Его холодные карие глаза не отображали никаких эмоций. Да я себя-то в них не видела! А ещё он злится из-за того, что я называю его полным именем. Интересно, с чем это связано? От его одежды приятно пахло мятой — от этого хотелось в ней зарыться и вдыхать этот аромат снова и снова. Правда, будь кто передо мной другой, возможно, так бы и поступила. До сих пор не могу понять, как так произошло, что я всё-таки согласилась на помощь этого человека. Ещё и таким способом, да и на глазах почти у всего университета! Видимо, разум окончательно сказал мне «до свидания» и на фоне всего этого инстинкт самосохранения решил выйти из-под контроля. Всё это я вспоминаю, сидя за прилавком магазина. Клиентов сегодня и вовсе нет, и было как-то не по себе. А когда Джоанна сообщила, что ей срочно необходимо уйти по делам, а у Питера сегодня вечерние занятия, поэтому магазин она оставляет полностью на меня, и вовсе сердце в пятки ушло. Да уж, вдвоём было бы не так страшно. Я словно птенец, выпавший из гнезда, вздрагивала от каждого проходившего за окном человека. «Вдруг это они?» — проносилось у меня в мыслях почти на каждый мелькающий силуэт. Вздрагивая, озираясь, боясь даже собственного шага, я и провела так оставшиеся полтора часа. Вначале попросту ходила по магазину, осматривая цветы: какие-то поливала, какие-то подрезала, а два и вовсе приметила, чтобы пересадить. А когда в подсобке что-то упало, разносясь громким, глухим шумом, подскочила от неожиданности и чуть не разбила горшок с фикусом. Насколько помню, этот цветок стоял здесь ещё до моего прихода. Джоанна рассказывала, что его ей подарил муж на открытие магазина, а это уже порядка десяти лет. Было бы неловко разбить его. После случившегося я села на стул и более не двигалась. Наконец-то тяжёлые полтора часа прошли, и я с облегчением выдыхаю. Можно собираться домой. Всё это время меня мучили сомнения насчёт Николаса. А что если он пообещал, но не приехал? Или задержался на тренировке? Или забыл? А стоит ли выходить вообще? Вот сейчас выйду, а эти люди стоят где-нибудь поблизости. На этот раз я даже убежать же не смогу. И никто не поможет. Никто не захочет иметь дело с громилами! И увезут меня в дом к какому-то там Феликсу, где сделают подстилкой. От такого меня невольно передёргивает и, собрав волю в кулак, выключаю свет в магазине, заранее мысленно попрощавшись с ним, и выхожу на улицу. На улице свежо и, если присмотреться, сыплет небольшой снежок. Яркие огни над магазинами заменяют фонарное освещение вокруг. Едва заметно оглядываюсь по сторонам, но не замечаю ничего подозрительного. Наш магазинчик расположен чуть ли не на углу, и единственный источник света здесь — наша гирлянда. Неудивительно, что я ничего не разглядела. Закрывая дверь, ловлю себя на мысли, что за все четыре года работы ни разу не закрывала магазин и не уходила последняя. Последняя из одного человека. Зато теперь у меня есть ключи от магазина. Джоанна сама сказала, что я могу их оставить, мол, мало ли что. Стоило спрятать ключи в портфель, как меня мгновенно ослепляет свет от фар машины. Инстинктивно зажмуриваюсь от столь яркого потока, бьющего прямо в глаза. За эти секунды я успела попрощаться с жизнью и чуть не выронила рюкзак. Слышу, как совсем близко гудит мотор, и отступаю назад. — Эй! — окрикивают меня. — Ну, и долго мне тебя ещё прикажете ждать?! — раздаётся недовольный и в тоже время знакомый голос из открытого окна автомобиля. Открываю глаза и вижу, что за рулём сидит Николас. Приехал. Как и обещал. Облегчённо вздыхаю. — Ты либо садишься, и мы едем, — недовольно ворчит, — либо ты остаёшься здесь и продолжаешь трястись от каждого шороха, — добавляет он, не спуская с меня своего пугающего взгляда. Этот холод карих глаз ощущается даже на расстоянии. Последние слова действуют на меня так же сильно, как и противоядие на больного: промычав «угу», открываю переднюю дверь автомобиля и быстро сажусь внутрь. Приятное тепло салона тут же окутывает меня. Волны воздуха лишь едва касаются моей кожи. Бежевая обивка сидений гармонично сочетается с чёрным цветом панели управления и руля. Едва уловимо играет какая-то зарубежная музыка. Пахнет кожей и мятой. — Я тебя уже сорок минут жду, — небрежно бросает он, смотря в зеркало заднего вида. — Мог бы и зайти, — без задней мысли отвечаю я, на что он лишь фыркает. По-прежнему смотря в зеркало, Николас постепенно сдаёт назад. Он настолько сосредоточен на своих действиях, что уже через минуту автомобиль разворачивается в столь узком пространстве, минув стоящий на пути внедорожник. Проезжая по узкой дороге, отмечаю, что все места возле магазинов заняты автомобилями разных марок. Мы ничего не говорим друг другу. Да нам и не о чем говорить. Ник полностью сосредоточился на дороге, а я, облокотив локоть на подлокотник и подперев голову, мирно смотрела в окно.***
Весь путь до кафе мы ехали в полной тишине. Да даже до кафе мы шли в полной тишине. Фасад кафе был украшен множественными разноцветными огнями, а рядом с входом стоял светодиодный олень. Внутри тоже царила новогодняя атмосфера. Всё кафе выполнено в приятных бордово-коричневых тонах с приглушенным светом и приятной музыкой. Снежинки под потолком покачивались от слабого потока воздуха. На барной стойке стояла небольшая искусственная ёлочка, а по всему ее периметру была протянута гирлянда. Напротив входа расположились четыре столика с красными скатертями на две персоны. По левую и правую сторону от входа расположились столики по типу кабинок на четыре персоны. И в дальнем углу по левую сторону от стойки — ещё четыре столика, всё также на две персоны. Приятно пахнет выпечкой и свежесваренным кофе. Пока я изучала обстановку вокруг, Николас, словно к себе домой пришел, ловко прошёл направо и сел за дальний столик на четыре персоны. Мне не оставалось ничего другого, как последовать за ним. К тому времени, когда я села напротив него, он уже успел заказать по чашке чая. Всё время ожидания пока нам принесут заказ мы провели в полной тишине. Николас полным безразличия взглядом смотрел на что-то позади меня, подперев голову рукой, а я устремила взгляд в потолок, изучая крутившуюся то по часовой, то против снежинку. Что-то мне это напоминает. Официанткой, которая принесла нам заказ, оказалась милая девушка европейской внешности с русыми волосами, собранными в пучок. Чёрно-белое платье, напоминающее платье горничной, гармонично смотрелось на ее видной фигуре. И даже её маленький рост не мешал этому. Девушка мило улыбалась, то и дело поглядывая на Николаса. Она закусывала губу от волнения, а румянец на её щеках выдавал сполна. Но он даже в её сторону не посмотрел. Я вообще сомневаюсь, что он находится здесь. Над чашками поднимается пар, и я не тороплюсь притронуться к ним как в прошлый раз. — Так что ты от меня хочешь? — неожиданно произносит он, и я вздрагиваю от неожиданности. Он серьёзно это спрашивает? Разве что дураку непонятно, что я от него хочу. И то, кажется, тот поймёт быстрее, чем Ванер. Да он ведь просто издевается. Ему это явно поднимает и так завышенную самооценку. — Защиты, — бурчу я, смотря на своё отражение в чашке. Горячий воздух касается носа, и я морщусь. — Да ясно, что не денег, — усмехается парень и облокачивается на спинку дивана. — Ты ведь в курсе, что я хочу взамен… — Непонятно, то ли спрашивает, то ли утверждает. — И тебя это устраивает? — хоть голос и монотонный, но я вижу в его глазах удивление. — Да, — отвечаю я, скрывая нервозность, и сдерживаюсь, чтобы не добавить: «У меня нет другого выхода». После этих слов его самолюбие точно взлетит ещё выше, а мне этого не нужно. — Мне не важно, что ты с ними сделаешь, — решительно добавляю я. — Лишь разберись с ними. — Сама себе удивляюсь, откуда взялась эта хладнокровность. — Это, конечно, всё забавно, — делает глоток чая и незначительно морщится, — но в отличие от тебя, бельчонок, я их не видел. — Ставит кружку на блюдце. — Так что я понятия не имею, кого мне искать, — пожимает парень плечами. А ведь он действительно прав. Я и сама не знаю, что это за люди. Да и откуда мне их знать?! Это же не я в карты проиграла! И стоп, бельчонок?! Это ещё что такое? — Мне известно лишь имя их главного. — Я касаюсь боков чашки пальцами и тут же отдёргиваю руку. Горячо. — Его зовут Феликс, — даже не сомневаюсь в имени. Я надолго запомню это имя и то, как отец называл меня после того, как ударил. Николас на мгновение задумался, словно перебирал в голове имена в попытках вспомнить хоть какого-нибудь Феликса. Я с осторожностью делаю глоток уже не столь горячего чая — на душе становится чуть легче. Сладкая жидкость приятно обволакивает горло — делаю ещё глоток. Николас к чаю совсем не притронулся. Мы вновь молчим. Да сколько можно! Это гробовая тишина, повисшая между нами, просто убивает. — А что по поводу оплаты? — спрашиваю я прежде, чем успеваю подумать над сказанными словами. — А что с ней не так? — переспрашивает Ник. — Когда? — продолжаю я. — До или после? — Этот ряд нелепых вопрос рассмешил Николаса. Его глаза были прикрыты, а смех настолько громкий, что, кажется, мы привлекли к себе ненужное внимание. Этот смех, улыбка, эмоции шли, как мне показалось, от души, и я поймала себя на мысли, что мой взгляд прикован к нему. Тряхнув головой, отгоняя пелену с глаз, делаю большой глоток чая. — Всему своё время, бельчонок, — прикрывает рот рукой. — Всему свое время, — с кроткой усмешкой повторяет он. Взяв кружку в руки, делает глоток чая, но недовольно фыркает и тут же ставит её обратно. — Поехали, я отвезу тебя домой, — заявляет он, поворачивая голову. — Мне нельзя домой, — тут же выпаливаю. — Точнее, я не вернусь домой, — поправляю сама себя. — И что же ты предлагаешь? — приподняв бровь, интересуется Николас. — Сегодня я переночую у Гвен, — отчитываюсь я словно перед родителем. Вся эта суматоха выбила из меня вопрос о том, где я буду ночевать. Нужно было предупредить Гвен, пока была в магазине. Будет не очень красиво заявиться без предупреждения. — Гвен… — чешет затылок, словно пытается вспомнить. — Это та с пепельными волосами и с яркой помадой, которая вечно с тобой ходит? — спрашивает парень. Я удивлена его внимательности, но в тоже время злюсь на то, какое у него впечатление от моей подруги. Молча киваю в знак того, что он все же прав. — Ну, неплохо, — потирает подбородок. — А где ты будешь ночевать завтра? Вот же блин. Он на шаг впереди меня в продуманности. А ведь, правда, где? У Гвен нельзя задерживаться надолго. Даже один день для неё — повод позвонить в полицию. Где же?! — В магазине, — неожиданно для самой себя нахожу ответ. Теперь, когда у меня есть ключи, я могу находиться в нём сколько угодно. — Ты не можешь находиться в магазине постоянно. — Николас тут же обрывает все мои планы. — Во-первых, тебя рано или поздно там найдут, — начинает отсчёт. — Во-вторых, хозяйка магазина прознает о твоих ночлежках, — уверенно произносит он каждое слово. — Ну, и в третьих… — Достаточно, — прерываю я его прежде, чем он успевает что-то сказать. — Я поняла, — уверяю скорее себя, нежели его. — Отвези меня к Гвен, завтра я что-нибудь придумаю, — чуть ли не срываюсь, приказываю я, и Николас теряется от такой дерзости. — Пожалуйста, — добавляю я, на что он закатывает глаза.***
Через десять минут поездки Николас останавливается на обочине возле нужного дома. Этот серо-бирюзовый дом с серой крышей каменной кладки, по периметру которого высажены небольшие кустарники различной формы, террасой, выкрашенной в белый цвет, идентичным гаражом, только что размером меньше — я найду в любое время дня и ночи. Свет в комнате Гвен горит, и клянусь всем на свете, что когда я выходила из машины, то заметила, как дёрнулась шторка. Нужно заранее приготовиться к вопросам. Стоило мне захлопнуть дверь, как Николас тут же уехал, не сказав ни слова. Я не спеша поднялась по ступенькам террасы и не успела даже и дотронуться до дверного звонка, как дверь тут же отворилась. — Эшли! — бросаясь ко мне на шею, завопила Гвен. — Я тебя сегодня весь день не видела! — Это все потому, что нужно на пары ходить, — обнимая подругу, заявляю я, на что она актёрски обижается и показывает язык. Гвен даже не спрашивает, какими судьбами я оказалась на её пороге. Она, так же как и её родители, рада видеть меня в любое время. И я благодарна им за это. Только вот родители Гвен не знают всей сложившейся ситуации, и когда у меня заканчиваются «поводы», на помощь приходит Гвен и разруливает ситуацию на «ура». Её родители работают в каком-то бизнес-центре и их постоянно не бывает дома допоздна. Вначале мы сидели на кухне, где Гвен под аргументом: «Ты мало ешь! Посмотри, насколько ты худая, скоро ветер начнёт уносить!» — пыталась впихнуть в меня хоть что-нибудь. Под её напором я всё-таки сдалась и съела немного салата. Затем мы перешли в её комнату, где, слушая музыку, смеялись, ели мороженое и болтали о сегодняшнем дне. Гвен рассказывала много всякого и в основном это были всякого рода сплетни. Она даже заикнулась о том, кого избил Николас, и тут же, словно вспомнив что-то важное, замерла, облизывая ложку. — А кто это тебя подвёз? — указывая столовым прибором на меня, поинтересовалась Гвен. — Да так, друг, — спокойно пожимаю плечами, словно и правда, друг. — А с каких это пор Николас Варнер стал тебе другом? — подруга презренно смотрит на меня, покачивая ложкой из стороны в сторону. Вот же чёрт! Какое же у тебя, Гвен, зрение, что ты с такого расстояния смогла разглядеть его?! — А я сказала друг? — задумавшись, почесываю затылок и в ответ лишь получаю неодобрительный кивок. — Случайно оговорилась, — мило улыбаюсь. — Он заезжал к нам в магазин за цветами и предложил подвести, — нагло вру я и понимаю, насколько ничтожна эта ложь. Гвен ещё несколько секунд смотрит на меня с презрением. — А, ну хорошо! — пожимает плечами и отламывает кусочек мороженого. Поверила или только сделала вид? Впрочем, не важно. Главное, она от меня отстала. Оставшееся время мы провели за просмотром фильма. Гвен предлагала посмотреть какой-нибудь ужастик, но я отказалась. Хватит с меня ужасов за эти два дня. Выбор, который устроил нас обеих, — «Наркоз». Как-то давно я смотрела этот фильм и планировала его пересмотреть, а вот Гвен его будет видеть впервые. Её ещё потом долго переполняли эмоции от просмотра. Утирая сопли, подруга обвинила меня в том, что зачем я посоветовала этот фильм для просмотра, теперь у неё стресс, который надо заедать. Я рассмеялась от такого ребячества, и в меня тут же прилетела подушка. Ну, Гвен как обычно. Ещё с полчаса мы обсуждали сюжет фильма, а когда часы показали полночь, стали укладываться спать.***
Утро началось с того, что я проснулась раньше будильника на десять минут. К счастью или нет, обнаружила, что Гвен его вообще не завела. Тихо спустившись вниз, я приготовила на завтрак яичницу с беконом, а когда пришло время, пошла будить подругу. Выслушав в свой адрес пару гневных бормотаний, я всё-таки растолкала Гвен и отправила её в ванную комнату. Для того, чтобы она там не уснула, дождалась её и уже вместе мы спустились завтракать. По пути в университет Гвен в очередной раз разгневалась на меня и заявила, что больше со мной ночевать не останется. Всё дело в том, что я заставила идти её пешком. Ведь обычно, в такую ужасную погоду, она приезжает на такси. В университет мы пришли за десять минут до звонка. На этот раз на лекции я была внимательна и лишь единожды подумала о Николасе. Выполнит ли он данное обещание? Об отце тоже подумала. Пришёл ли он домой или нет… После первой же лекции Гвен потащила меня в столовую. На удивление, там было спокойно. Пару раз, глянув на столик спортсменов, я не обнаружила там Николаса. — Что-то не так? — заметив моё столь пристальное внимание к данному столику, поинтересовалась Гвен. — Да нет, всё в порядке, — опять вру я, поворачиваясь к подруге. Как оказалось, Николаса сегодня и вовсе не было в университете. Об этом я узнала в женском туалете. Отличное место для получения информации. Ещё женский голос заявил о том, какой он козёл. А с этим даже спорить не буду. — Да и вы видели, что он вчера вытворял! — возмущённый женский голос разнёсся по туалетной комнате. — Схватил эту паршивку Эшли за руку и вылетел, словно меня здесь и не было! — после этих слов я догадалась, кому принадлежит этот голос. Грейс Чейз. Только она так рьяно может реагировать на поступки Варнера. — Да эта дрянь даже взгляда его не стоит! — продолжает она, на что я закатываю глаза. Как хорошо, что я стою в самом конце и меня не видно. Только проходя к выходу, Грейс замечает меня. Я предельно мило, словно мы с ней подруги с самого детства, улыбаюсь и машу рукой, на что она закипает ещё сильнее. Но вскинув голову и сделав вид, что меня здесь нет, быстро удалилась. Нужно чаще в дамскую комнату заглядывать. Много нового про себя узнаешь. Оставшиеся две лекции пролетели, словно по щелчку. В перерыве перед второй лекцией Гвен где-то носило. И лишь за две минуты до звонка она примчалась в аудиторию, словно вихрь. — Это почему ты мне не рассказала, что вчера вытворяла?! — зло шипит она, а её карие глаза наполнены такой яростью, что не будь здесь людей, она бы втоптала меня в землю. — А что я вытворяла? — прикинувшись, будто не понимаю, о чём говорит подруга, интересуюсь я. — Да ты вчера ворвалась в столовую и возникла перед Варнером со словами: «Я согласна!» — кричит подруга, размахивая руками. Вот же блин, как быстро слухи-то расходятся. Ну конечно, я ведь провернула это почти у всех на глазах. Гул в аудитории прекратился, но Гвен окинула всех злым взглядом, словно говоря: «Вас это не касается, занимайтесь своими делами». Но шум вскоре возобновился. — Я согласна помочь ему… — Да, с чем, чёрт побери, я согласна ему помочь?! Судорожно рыская по аудитории в поисках ответа, натыкаюсь на ноутбук на столе. — С информатикой, — выдаю я без задней мысли. — Чего? — переспрашивает Гвен, приоткрыв рот. — Да, — уверенно выдаю я. — Помочь с информатикой. Не за спасибо, конечно, — добавляю для большей убедительности. — Он мне будет платить, — смотрю на Гвен, в чьих глазах злоба потихоньку стихает, и я с облегчением выдыхаю. — Почему ты это сразу не рассказала? — Забыла, — виновато улыбаюсь. Ох, Гвен, знала бы ты на самом деле, на что я согласна… убила бы!***
С университета выхожу, когда часы показывали ровно шесть. Неожиданно поставили ещё одну лекцию. Половина студентов ушли, и в аудитории не было так шумно. Гвен тоже порывалась уйти, но всё же осталась. После выхода из аудитории наши пути разошлись, и к выходу я шла в повседневном одиночестве. Предупредив Джоанну, что у меня нарисовалась внеплановая лекция, я получила добро и вовсе не приходить на работу. Сегодня там Питер, так что помощник имеется. На улице уже начали загораться фонари, когда я вышла за порог учебного заведения. Народу на территории не было, поэтому, признаться честно, было страшно идти дальше. — И далеко ты собралась? — раздался голос откуда-то из темноты, когда я сделала шаг на ступеньку. Повернувшись на источник шума, замечаю, что на меня движется высокая фигура. Нервно сглатываю. Но стоило ему выйти на свет, как в высокой фигуре я узнаю Николаса. Бояться не стоит. Или всё же стоит? — Домой, — указывая в сторону тропинки, сообщаю я, на что он привычно заказывает глаза. — Вот скажи мне, бельчонок, — подходит ближе, — у тебя в запасе девять жизней появилось? — склоняет голову на бок. Его тёмно-русые волосы небрежно растрёпаны и на свету они кажутся ярче, чем они выглядят на самом деле. Я отрицательно качаю головой. — Вот и отлично, тогда пошли. — Разворачиваясь, парень хватает меня за руку и тянет за собой. — Куда?! — восклицаю я, упираясь ногами в снег. Безрезультатно: одним ловким движением он просто стягивает меня с места. — Что ты делаешь?! Я с тобой никуда не пойду! — заявляю и бью его по руке. Но ему хоть бы что. Ещё четыре шага и он останавливается. Неужели ему надоели мои вопли? — Не тупи, — хватает меня за плечи и прижимает спиной к… машине? — Оглядываюсь назад, и правда, машина. — Ты о помощи просила? — хищно прищуривается. — Так вот, исполняют свой долг, — цедит он сквозь зубы. — Поэтому садись в машину, я отвезу тебя домой, — последние слова прозвучали для меня, как гром среди ясного неба, но без лишних пререканий сажусь в автомобиль. Путь не занял много времени. Вначале я хотела возразить по поводу возвращения домой, но всё же потом передумала. Николас остановился прямо там же, где и та машина в тот раз. Свет в доме не горел. Нервно сглатываю, смотря в окно. — Я туда не пойду, — твердо заявляю я всё также глядя в окно и слышу, как открывается и закрывается дверь со стороны водительского сиденья. Он что, решил меня силой вытащить?! Так вот, значит, какая у него помощь! И десяти секунд не прошло, как открывается моя дверь, и я с испуганным взглядом смотрю на Ника снизу вверх. Он вновь хватает меня за руку и тянет на себя. Я упираюсь ногами в пол, а рукой хватаюсь за сиденье. Но это его не останавливает. Рывком он притягивает меня к себе, и я падаю на его грудь. — Это, конечно, всё замечательно, — начинает он, и я слышу, как захлопывается дверца машины. — Но давай не сейчас, — усмехается засранец. — Я туда не пойду, — словно попугай, повторяю эту фразу вновь, отскакивая от него. — Да не трусь ты! — резко бросает он. — Я буду с тобой и если что, спасу. Тоже мне рыцарь нашёлся! Пока я искала в рюкзаке ключи, Николас с таким презрением осматривал дом, что казалось, что его вот-вот вывернет. Не такой уж и плохой. Обычный среднестатистический дом. Дверь издаёт противный, но всё же родной скрип. Включив в прихожей свет, я чуть ли не захлопываю дверь по привычке, но вовремя вспомнила про «защитника». Разувшись, прохожу в начале на кухню, а затем — в зал. Никого. Но, судя по разбитой и грязной посуде, оставленной после отца, он всё же был дома. Ник по-прежнему стоит в прихожей, неодобрительно осматриваясь по сторонам. — Если что-то не нравится, можешь идти, — бросаю я, поднимаясь по лестнице в свою комнату. Нужно переодеться. Машинально достаю со шкафа чистые штаны и футболку и бросаю их на кровать. Я остаюсь лишь в одном нижнем белье, когда слышу свист в свой адрес. — Какого чёрта! — восклицаю я, хватая футболку, чтобы прикрыться. В дверном проёме стоял Николас. Сложив руки на груди, он нагло изучал меня с головы до ног. На нём серая, обтягивающая каждый мускул футболка. Кажется, сделай он одно неловкое движение, и она разойдётся по швам. — Красивое бельишко и фигурка ничего, — подмечает он, довольно улыбаясь. — Никл… — запинаюсь и вижу, как он меняется в лице. — Ник, пошёл вон! — повышаю голос. — Ну, чего ты раскричалась? Я всё равно рано или поздно увижу тебя в белье. — Делает шаг в комнату. — И не только. — В глазах его точно чертята пляшут, а довольная улыбка не сходит с лица. — Вот тогда и увидишь! — зло произношу я, но Ника это не останавливает и он проходит в комнату. — А я, может, сейчас хочу? — Парень подходит ближе, и мне приходится поднять голову, чтобы увидеть эти самодовольные глаза. Какой же он высокий. — А вообще, — осторожно касается моего подбородка. — Хотел узнать... где я буду спать? — наклоняет голову набок. — В зале, — бурчу недовольно в ответ. — А я думал, с тобой, — наигранно опечалено произносит он. — Перебьёшься, — фыркаю я и опускаю голову, освобождаясь от его рук. — А теперь будь добр, — отступаю назад, — свали отсюда, — говорю я, придерживая одной рукой футболку, а другой указываю в сторону двери. На удивление, Ник повинуется и тут же выходит. В зал из своей комнаты я принесла подушку и плед. Сразу предупредила Николаса, что есть нечего, на что сначала он недовольно нахмурился, а затем сказал: «Ничего страшного». Также предложила для большего удобства расправить диван, но он отказался. Постелив ему спальное место, я отправилась наводить порядок на кухне. Перемыв оставленную грязную посуду, я пару раз прокляла отца. Всё засохло. Мне оставалось только собрать осколки, как неожиданно на кухню заходит Николас. — Что делаешь? — жмурясь, не пойми от чего, спрашивает он. — Мусор собираю, не видишь, что ли? — отвечаю, держа в одной руке совок, в другой — веник. — Давай помогу, — не дожидаясь ответа, парень проходит на кухню и наклоняется к горе осколков. — Не надо, — шепчу я, но он даже слушать меня не стал. Да что тут произошло?.. Мы собрали почти все осколки, но неожиданно Ник шипит и хватается за большой палец правой руки. Несколько капель крови капают на пол. Бросая осколок в мусорный мешок, он подходит к раковине и включает воду. Побросав все, я и слова не сказала, как рванула в ванную за аптечкой. Прошло около минуты с того момента, как я исчезла и появилась, а Ник по-прежнему стоял возле раковины. В ушах пульсировало, но дыхание не было таким тяжелым. Посмотрев на меня неодобрительно, он выключает воду и подходит к столу. Необходимо убедиться, что нет никаких мелких осколков. Рана небольшая, но глубокая. Осторожно раздвигаю края раны и замечаю, как парень морщится и, заметив мой взгляд, мгновенно отворачивается. Ему больно. Ну ещё бы. Он всё-таки человек, а не робот. Ничего не обнаруживаю и обрабатываю рану перекисью водорода, а затем присыпаю антисептическим порошком, название которого стёрлось, но я точно помню, что применяла его всегда при царапинах и порезах. Вскрыв новую упаковку бинта — аккуратно забинтовываю. Когда я уже всё складывала на место, Николас наконец повернул ко мне голову. — Спасибо, — бормочет, смотря на перебинтованный палец, и тут же меняется в лице. — Доброй ночи, — следом произносит он и встаёт из-за стола. — Доброй ночи, — шепчу в ответ.