13 лет назад…
Мелкий дождик дробью звучал по окнам в доме Майклсонов. Приглушенный свет был единственным источником света в их доме и горел он в гостиной за прикрытой дверью. Маленькая девочка четырех лет в белом платье сидела на подоконнике, поджав под себя ноги и прислонившись щекой к холодному стеклу. На крохотном лице, как и на стекле блестели капельки слез. Девочка дрожала, пытаясь не смотреть и не слышать, того что происходило за дверью. Громкие крики людей и неразборчивые фразы разносились эхом по пустой комнате, в которой сидел ребенок. Она слышала разговор своих родителей. Отец злился. Опять. Это был четвертый раз за эту неделю, кажется, это стало повседневностью для всех членов ее семьи, но не для нее. Она переживала, боясь, что отец что-то сделает маме. «..Их дочери было всего четыре, когда она умерла… В тот день она потеряла детскую невинность.. Когда она стала волком, убив человека..» Вдруг за стеной раздался протяжный стон и дверь в комнату заскрипела, впуская лучи яркого света. Девочка подняла заплаканные глаза, смотря на гостя через пряди каштановых волос. Вошедшим оказался молодой мужчина с темными уложенными волосами и в строгом костюме. Он медленно прошел вглубь, останавливаясь около ребенка, и опустился на колени перед подоконником. Их взгляды встретились. — Все будет хорошо, Кора, — произнес мужчина, стерев кровь с подбородка девочки. — Теперь тебя никто не обидит… В проеме появилась фигура женщины и вмиг рядом с Корой оказалась молодая беременная девушка с яркими желтовато-зелеными глазами. Она была в черной майке и джинсах, на шее и рука были коричневатые пятна крови. Они принадлежали не ей… Даже ее четырехлетняя дочь могла догадаться, что это была кровь папы. — Кора, — тихо произнесла женщина, стирая слезы у уголков глаз, — прости меня, милая! Так было нужно! — девушка коснулась маленьких ручек дочки и перевела взгляд полный сожаления на мужчину. — Элайджа, прошу, Клаус не должен знать… Полностью сев на пол, женщина положила руку на свой живот. Вампир с горечью посмотрел на девушку и поднялся. В глазах первородного была нескрываемая жалость к ребенку и к ее матери. Он знал, что может сделать Никлаус узнав о том, что девочка, за которой он охотится, жива. Первородный аккуратно взял девочку на руки, крепко обхватив маленькое тельце. Посмотрев на мать, Элайджа пошел к двери, остановившись у самого выхода, он обернулся. — Я не стану убивать вас с дочкой, но ты Кору больше не увидишь… Так будет лучше, для всех… — Нет, пожалуйста! Он убьет меня, когда найдет! — женщина потянула руку к мужчине, не в состоянии подняться с пола. Из глаз бесконечным потоком потекли соленые слезы. — Нет, пока ты носишь моего ребенка, он не причинит тебе вреда…***
Клаус, в дорогом костюме, сидел за столиком одного из дорогих ресторанов Парижа, наблюдая за людишками, так нещадно прожигающими свою жизнь в наркотиках и бесконечных пьянках со своими друзьями-неудачниками. В такие моменты начинаешь ценить бессмертие, когда понимаешь, что не нужно волноваться о будущем или заботиться о своем здоровье. Только вот кровь у этих распущенных слоев населения — та еще дрянь. Лучше вербену пить в чистом виде, чем одного из их компашки. Прерывая размышления младшего из Майклсонов, за стол присел Элайджа, усадив за собой маленькую девочку с выразительными отцовскими глазами. — Дорогой брат, неужели воруешь младенцев из чужих колыбелей? — с насмешкой спросил Клаус, глянув на замявшуюся девочку. — Я был лучшего о тебе мнения! — Это Кора, — проигнорировав издевательства брата, заявил Элайджа, положив широкую ладонь на спину девочки, тем самым давая уверенность в защите. Это чуть-чуть помогло юной Коре. — Очень приятно. Я Ник, — более спокойно произнес Никлаус, протягивая свою широкую ладонь маленькой гостье. Крохотная детская ручка неуверенно прикоснулась к мужской. Клаус аккуратно взял ладошку Коры и, неожиданно для себя, прикоснулся губами. На щечках девочки выступил предательский румянец, а первородный расплылся в своей обычной улыбке, не скрывая интереса к юной особе. — Знаешь, Элайджа, думаю бар, в котором сосредоточились все отбросы современного общества — не лучшее место для юной леди!***
..В кабинете Клауса, за закрытой дверью, там где всегда были слышны крики людей, теперь звучал лишь раздраженный тон вампира. В окружении нескольких вампиров посередине комнаты стоял Элайджа весь в крови и с растрепанными волосами. Никлаус же находился около стола, расхаживая взад-вперед и зло смотря на своего сводного брата. — ..Ты не сказал мне! — гневно заорал Майклсон-младший, пойдя к Элайдже. — - Ты скрывал от меня ее! — гибрид оскалился и со всей силы ударил вампира кулаком по лицу. Из носа первородного потекла струйка крови. — Как ты мог, брат! — Я обещал… Клаус, — тихо прошептал мужчина и опустил голову, с нескрываемой виной+ рассматривая пол, на котором появились несколько капель крови алой крови. — Мне не нужны твои оправдания! Где она? Где потомок Петровой? — достаточно громко спросил первородный, смотря на старшего брата исподлобья. Элайджа поднял голову, без страха смотря в глаза гибрида. В комнате повисла тишина, нарушаемая только дыханием за дверью, которое слышали только вампиры. Никлаус отвлекся, отойдя в сторону от брата, он посмотрел на дверь, а точнее на тень под ней. Тень маленькой девочки. — - Войди, милая! — голос Клауса приобрел более теплые нотки. Сначала было тихо, но потом дверь приоткрылась, пропуская пятилетнюю Кору в коротком розовом платье и белых носочках. Гибрид тепло улыбнулся и взял ребенка на руки, так чтобы ее голова оказалась на уровне с его. — Ник, ты говорил, что научишь меня кое-чему, — улыбаясь, пролепетала маленькая волчица, глядя в глаза гибриду. На лице последнего появилась легкая усмешка. — Конечно, дорогая, — подойдя к Элайдже, Клаус остановился, — Первый урок, Кора, никогда не пытайся меня обмануть или предать… Потому что я все равно узнаю, — Майклсон кинул холодный взгляд на брата. Улыбнувшись уголками губ, Клаус поцеловал девочку в лоб и вышел из комнаты, все еще держа юную Кору на руках.***
Никлаус стоял на балконе и наблюдал. Он смотрел не на обыденные занятия своего клана, которые играли в карты и распивали дешевые спиртные напитки, подобно бродягам на улицах Нового Орлеана, нет. У него было куда более интересное развлечение. Гибрид смотрел на десятилетнюю Кору, которая вместе с волчицей Нелой изучала технику боя. первородный наблюдал за тем, как его юная девочка держит удар, как слаженно действует, какой холодный разум использует против противника, против собственной сводной сестры. Ему нравилась такая сильная Кора, которая могла постоять за себя, его с годами тянуло к ней еще больше. Что-то в ней такое было, что после первой встречи, Клаус не смог выпустить ее из своего сердца. Более сильный удар. Блок. Удар. Удар. Пропустила атаку. Кулаки вампира инстинктивно сжались, в попытке защитить свою собственность. Никлаус давно перестал отрицать, что волчица принадлежит ему. С тех самых пор, как он полностью обратился, она стала частью его волчьей стаи, которой в детстве его лишила мать. — Ты привязан к ней… — сзади подошел Элайджа, положив руку на плечо брата. Клаус даже не обернулся, продолжая свои наблюдения. — Нет, — довольно громко ответил гибрид, разжимая руки, — скорее это она привязана ко мне… А мне это нравится! Элайджа вспоминал, смотря на Клауса и Кору, уже такую взрослую Кору, которая совсем недавно была лишь ребенком. Целью своего будущего мужа…