Королевские крови

       Кора шумно выдохнула и опустилась на кровать, пытаясь переосмыслить все, что с ней произошло: мысли о Клаусе, смерть Элайджи и этот жуткий обряд, который уже никогда не сработает. Как же хотелось сейчас быть рядом с этим правильным засранцем, который постоянно критиковал ее стиль борьбы, но был самым любящим, когда дело касалось терок с Майклсоном-младшим. По щеке невольно скатилась одинокая слеза, а на лице застыла горькая полуулыбка, которая не выражала ничего хорошего. Слишком мало времени прошло, чтобы вот так через окно возвращаться в дом семьи Майклсонов, ложиться на кровать, где Клаус лишил ее чести, и вот так вот рыдать в подушку. Но сказать Нику было необходимо, а другого выхода у нее не было. После ее побега и убийства Элайджи, Коре наверняка придется несладко, однако сидеть в лесу и прятаться тоже бессмысленно. Медленно, будто в слоумо, она снимает с себя куртку, испачканную кровью и землей, стягивает штаны с протертыми коленками, и переодевает футболку. При этом, Кора замечет, что все ее вещи пахнут им — большим серым волком. Дверь ее комнаты резко открывается… — Я почуял тебя еще у ворот, зачем явилась? — холодно спросил Ник, ероша светло-рыжие волосы. Его взгляд был пустой, холодный синий, такой обычно был, когда его что-то гложило. Он выглядел так только снаружи, внутри же у Ника все замерло в ожидании того, когда он вновь сможет коснуться своей волчицы: провести рукой по ее волосам, вдохнуть сладкий аромат ее тела и почувствовать тепло исходящее от нее, — И где мой любимый брат? Кора взлохматила волосы и сжала губы… По щеке вновь покатилась одинокая слеза, а за ней еще она и еще, еще и еще. Она сама не поняла, как оказалась вжатой в грудь первородного, уцепившись за его рубашку. Волчица не собиралась вырываться как обычно или кричать, ей хотелось просто находится рядом с человеком в котором еще осталась частичка Элайджи. Никлаус прижимал Кору к себе, положив подбородок на ее голову и прикрыв глаза. Он не мог плакать, не мог позволить себе после стольких лет, просто заплакать, отдавшись чувствам. -.Он погиб, Ник. — прошептала Кора между всхлипами.

***

      Прошла неделя со смерти Элайджи. Если вы думаете, что за такое короткое время можно прийти в себя, то вы ошибаетесь, потому что для Коры дни по прежнему тянулись невероятно долго и мучительно. Каждую секунду, каждое мнгновение, кажой клеточкой тела волчица чувствовала свою вину за смерть вампира. Голова уже болела от количества пролитых слез, руки дрожали от количества выпитого алкоголя, но закрыв глаза, Кора все также видела как Элайджа рассыпается на песчинки прямо у нее на руках, без единой возможности спасения… К счастью для Коры у Майклсона младшего появились неотложные дела, из-за которых он редко появлялся ее покоях. Еду и выпивку приносили шестерки, а иногда и знакомые волчицы из стаи, но никто не говорил с Корой. Они лишь бросали осуждающие взгляды на нее, и, возможно, сплетничали в углах, как крысы. Но Коре было плевать на все, что происходило вокруг, боль внутри не давала ей никакого покоя, даже в те мнгновения, когда измученное сознание на пару секунд отключалось, давая передышку. В дверь постучали. В голове Коры это отдалось глухим эхом, но все же волчица повернула голову на дверь. — Госпожа, — прозвучал голос одного и слуг, имя которого Кора даже не знала, — Господин желает отужинать в вашей компании, возражения не принимаются! У Коры не было не сил, ни желания с ним спорить, поэтому она, осторожно встав, проследовала за очередным шестеркой Никлауса. Внизу, в большом гостевом зале, был накрыт стол. Белая скатерть, а на ней золотая посуда, по которой было разложено большое количество всяких десертов и вкусностей. В бокалы на тонкой высокой ножке уже было налито вино или кровь в случае Клауса. Во главе стола сидел и сам гибрид, в парадном костюме, с уложенными набок волосами и с полуубкой. Как только в дверях появилась Кора, взгляд его потеплел, а уголки губ приподнялись в искренней улыбке. Он встал и проследовал к ней, чтобы отодвинуть стул и пригласить за стол. — Кора, — дружески поприветсвовал ее гибрид, целуя руку девушки. — Ник, — равнодушно прошептала Кора. Она не понимала почему Клаус так поступает: устраивает ужин на двоих после смерти самого дорого для нее человека. Клаус опустился на свое место и сложил руки в замок, с интересом рассматривая волчицу. — И что все это значит? — не выдержала девушка, нарушив молчание первой. — Что «это»? Неужели я не могу порадовать свою супругу? — недоумевая, спросил он. — То-есть то, что произошло тебя никак не волнует? — Кора… — Он твой брат! Как ты можешь быть такой скотиной бесчуственной? — вскрикнула Кора, приподнявшись из-за стола. — А после этого ты говоришь, что семья для тебя на первом месте! Да если бы не соглашение, я бы давно… — Что? Убежала бы? — вспыхнул Никлаус. — Так ведь пыталась уже, хорошо кончилось? Или что? Отдала бы себя в жертву? Не получается, милая. Ты только других губишь, уж такова судьба… — Клаус оскалился. — А семья для меня теперь ты, дорогая… Как бы этого не хотела, придется привыкать! — Ты не имеещь права так говорить… — прошептала волчица, опускаясь на стул. — Ешь, пожалуйста… — первородный отвернул голову, смотря куда-то вбок изучающим взглядом. Всякий интерес к собеседнице был потерян.       Силы Коры были на исходе, поэтому поесть все-таки стоило бы. Взяв в руки вилку, она принялась накладывать себе разнообразные явства, которые располагались на столе. Все выглядело так аппетитно и буквально манило своим видом и запахом… Но Кора остановилась на говяжьем стейке и запеченом картофеле. Казалось бы простая еда, принесла Коре немного сил, чтобы жить дальше. Буквально через пару минут, ее тарелка и бакал опустели и волчица встала из-за стола, бросив короткий взгляд на Клауса и короткое «спасибо», произнесенное почти шепотом. — Я провожу тебя до покоев, если ты не против, — первородный оказался около нее с вампирской быстротой. Кора кивнула, потому что спорить было бесполезно и прошла вперед. Рука Ника коснулась ее талии и в туже секунду оборотень завернул ее к себе лицом, впечтывая в стену, и перекрывая все пути к побегу. — Ты действительно думаешь, что простого «спасибо» хватит, чтобы меня отблагодарить, Кора? — он протянул ее имя, так мягко и сочно, как еще никто не делал. — А что я должна тебе? — с некоторым испугом в голосе, спросила девушка. Рука Клауса скользнула по щеке волчицы, спускаясь к выпирающим ключицам, и ниже… Сердце Коры забилось быстрее и она приоткрыла рот от удовольствия. Никлаус сразу же воспользвоался такой открытой позицией и тут же требовательно коснулся губ Коры своими, завлекая в требовательный поцелуй. Волчица не стала отталкивать волка… Ее тело изнывало и стонало от его прикосновений, как никогда она хотела его, жажадала забыться в нем и его крепких горячих объятиях. Когда их языки начали переплетаться в безудержном быстром танце, а тела разгорелись пламенем, когда руки Никлауса были уже далеко не на талии, он подхватил Кору под бедра, продолжая страстно целовать, и понес в свои покои. С ноги открыв дверь, и также закрыв ее, он повалил волчицу на кровать, снимая с себя костюм. Сначала с него слетели пиджак и рубашка, разорванные вклочья, а позже и брюки. — А мне нравился твой новый образ… — возбужденно пролепетала Кора, не отрывая взгляда от глаз первородного. — Солидно смотрелся… — Ничего, выберешь мне новый, дорогая, — улыбнувшись сказал Клаус. Он принялся покрывать все тело Коры поцелуями, оставляя кое-где свои собственные метки, в виде засосов. Под его телом юная волчица извивалась и издавала самые садкие и трепетные стоны. Все внутри нее горело ярким и бушующим пламенем, ее разум полностью капитулировал, оставляя только одну фразу «Я хочу Клауса Майклсона». А тем временем последняя Корина одежда валялась на полу, рядом с бывшим костюмом Ника, который превратился в лохмотья, истерзанные когтями. Преодолевая рубеж между ними, Клаус коснулся ее промежности своим горячим эрегированным членом. Облизнув пересохшие губы он посмотрел на красное лице своей партнерши, она вся была сейчас в его руках, и он мог сделать с ней все, что только пожелает. Запустив руки вее волосы, он резко вошел и сразу задал темп. Он был таким быстрым, что стоны с каждой секундой становились все громче, а наслаждение все ярче. Никлаус захватывал ее сосок, прикусывал и отпускал. Не давая опомниться, он прикусывал нежную кожу на шее, а потом зализывал следы своего преступления. Темп нарастал и нарастал, и вскоре раздался громкий рык Никлауса и Кора почувствовала, как что-то теплое разливается внутри. Первородный упал на кровать, расслабившись в блаженной неге… Он так отдался свои чувствам, что даже не заметил, как Кора свернулась калачиком и сладко сопела, вперые за долгое время без сна, она смогла уснуть. И, возможно, благодаря стараниям Ника… Как бы ему не хотелось сейчас остаться, он должен был уйти, оставив Кору наедине с Морфеем. Но он не успел даже подняться с кровати, как дверь открылась и вошел мужчина. — Сколько еще тебя ждать… Ты помнишь уговор, нам нужно найти Юсту и Килиана! — Отрядуже выдвинулся, мы скоро к нему присоединимся, брат. — серьезно проговрил Никлаус. Вампир, удовлетворенный услышанным, псопешил удалиться, оставив парочку. — И еще, Элйджа, я не хочу, чтобы Кора знала о тебе… Так будет лучше, пока…