Хроники дракона из пентхауса. Книга первая. Чародейка

      Прислонившись спиною к закрытой двери, Таня прислушалась к тишине квартиры.       В зале на стене громко тикали часы с кукушкой, выкупленные когда-то в старом ломбарде под окнами, а больше ничегошеньки в ночной тиши столицы не было слышно. Ну, разве что, город за стеклопакетами привычно вздыхал о своей судьбе опадающей листвой, отдалённо шумел непрекращающимся ни на миг автомобильным движением, да ещё кран в ванной размеренно капал.       Нарушать такую редкую, не давящую, а располагающую к отдыху тишину громкими звуками казалось настоящим преступлением.       Помявшись перед закрытой дверью спальни, усталая, полная событиями этого странного, непостижимо странного дня, переводчица потянулась, было, к дверной ручке… Но отдёрнула пальцы, передумав и проклиная собственную интеллигентность.       Позвала робким шёпотом, легонько поскребла ногтями в дверную створку:       — Эй, ты там как? Всё, драчливый мальчик ушёл, можешь выходить уже!       Из спальни по-прежнему не доносилось ни звука.       Поджав губы и твёрдо решив обидеться, Муха развернулась на пятках.       Захватив из кухни чашку с чаем, Татьяна Сергеевна, с гордо поднятым носом целой новоявленной чародейки, торжественно проследовала по тёмной прихожей в зал и, решив хоть чем-то полезным убить время до рассвета (всё равно, несмотря на усталость, поспать сегодня не удастся – столько впечатлений!), засела за старенький лэптоп заканчивать перевод.       — Даже не храпит, змей подколодный! – специально достаточно громко заявила тикающим часам Муха.       Но, видимо, дракону обилие впечатлений спать вовсе не мешало, так что Танюша повздыхала, тыкая по клавиатуре, да и задумалась о тщетности бытия (о чём же ещё ночью русской девице порефлексировать?). Просто в водовороте вечерних событий поразмышлять как-то недосуг было, а вот теперь – самое время.       «У меня в спальне – дракон. На чердаке – волшебная пещера. А Клавдия Матвеевна сейчас, должно быть, устраивает тест-драйв всамделишному рыцарю – принцу по папе… Это вообще лечится?»       Справедливо рассудив, что больничный с такими симптомами не дадут, Татьяна Сергеевна волевым усилием переключилась-таки на перевод и яростно застучала пальцами по клавишам, словно желая прихлопнуть разбегающихся от света тараканов.       Погрузившись в работу – сначала, понятное дело, исключительно из вредности, потом уже и в самом деле увлёкшись, – девушка и не заметила, как потяжелели веки, а вереница артиклей-топонимов-идиом, словно липкая паутина, спеленала сознание в уютный мягкий кокон, погружая измученную бесконечным понедельником переводчицу-чародейку в такое сладкое беспамятство.       Ей снились бесконечные бальные залы сказочных замков, невозможно прекрасные принцессы в воздушных платьях, краснеющие от смущения рыцари без страха и упрёка, драконы всех мастей, пород, цветов и размеров… и, почему-то, недоеденный, но очень аппетитный и манящий холестериновым кремом шоколадный торт.       Разбудил Танюшу совершенно не сказочный звук: из динамиков оставленного на кухне «надкусанного яблока» на всю квартиру понёсся перезвон незабвенного советского шлягера, шурупом ввинчивающегося в непроснувшийся ещё мозг: «Утро красит нежным светом стены древнего Кремля, просыпается с рассветом вся советская земля-а-а…».       Потянувшись всласть и просмаковав второй куплет («Разгорелся день весёлый, морем улицы шумят…»), Муха в очередной раз улыбнулась тонкой политической шутке собственного сочинения: американец, под российскую дудку поющий.       Телефон замолчал, собираясь с силами для выхода на бис.       И вот в наступившей тишине на Таню настоящим шквалом обрушился вчерашний день.       Она опять зажмурилась, откидываясь на подушку.       Повспоминала, похмыкала: приснится же такое! Дракон на чердаке, рыцарь в квартире… Для полного комплекта не хватало только гнома под кроватью!       На всякий случай (и от греха подальше!) Татьяна Сергеевна потянулась заглянуть под кровать и тут же звонко рассмеялась собственной абсурдной глупости.       Но смешок так и застрял в горле. Ведь рука, скользнувшая под подушку, нащупала блестящие, новенькие, совершенно неуместные в её лиловой спальне три монеты с неизвестным красивым профилем – по виду, из самого настоящего золота!       Повертев в руках занятные кругляшки, Муха зачем-то прикусила один зубом (а чего? так всегда в фильмах про Средневековье бдительные граждане делают!).       Монета, чуть не сломавшая Танин клык, оказалась вовсе не шоколадной.       Стоп!       Выключаем расшалившееся воображение, включаем логику. Ну, или что там, у женщин, вместо логики в базовой комплектации идёт?       — Значит, не приснилось, – озадаченно сказала монеткам Татьяна Сергеевна, прислушиваясь к себе и пытаясь понять, что бы её в данный момент порадовало больше: отравление пирожком, но здравый ум, или же здравый желудок, а вот ум…       Но дальше память опять пошла по кругу, причём вспоминались вовсе не голые факты, а голый… дракон.       Сообразив, что засыпала вчера вовсе не в своей кровати, благородно отданной незваному, но раненому гостю, и громко взвизгнув, Танюша заглянула под одеяло. Застиранная и вытянутая неизменная футболка с любимым фото на груди.       Фу-ух!       Никакого тебе эротичного белья или вообще «ню»!       Зажмурившись и напрягшись так, что чуть пар из ушей не повалил, Муха всё же попыталась вспомнить, в какой именно момент вечер, скажем так, перестал быть томным.       Но никаких романтических подробностей из глубин памяти не выплыло, а Танюша, расставшаяся с бойфрэндом (да-да, тем самым, который «не-у-жив-че-вый») чуть больше года назад, была уверена, что такое событие ей бы уж точно запомнилось. Так что решено было не придавать факту переноса её бездыханного тела из зала в спальню большого значения, а принять его… как данность.       А раз так, значит монетками уплачено не за услуги интимного характера, а за постой, так сказать.       Уже хорошо!       Но на смену облегчению сразу пришли разочарование и даже, неожиданно, злость. Испарился, улетел или уполз назад, к себе в пещеру. Вот же гадёныш! Даже лично поблагодарить не соизволил! Мелочью, хоть и золотой, откупился!       А она к нему со всей душой (и эмалированным ведром)!       На кухне по второму разу завёл песню про Кремль американский засланец, но в этот раз Муха, подскочившая с кровати как ужаленная, шутку не оценила и, громко шлёпая голыми пятками по холодному полу, даже очень грубо шмякнула хрупким гаджетом о кухонный стол (ой-ё-ёй, извини, мой миленький, мой хорошенький, мой любименький!).       В общем, вторник – это тот же понедельник, только хуже.       За окном звонко-утреннее октябрьское небо затянуло тяжёлыми, беременными тучами, грязь с полы нового пальто так и не отошла до конца, так что пришлось натягивать старенький пуховик и выползать из квартиры в серость и холод неуютного подъезда.       На всякий случай, рысцой поднявшись выше по лестнице, Татьяна Сергеевна уже даже и не удивилась, обнаружив вместо сказочной пещеры положенный старой городской пятиэтажке загаженный голубями и кошками чердак.       Пнув с досады ни в чём не повинный дверной косяк, ответивший ей обиженным скрипом рассохшегося дерева, Таня дала себе слово, что больше, вот уж точно, ни о каких голых драконах думать не будет.       Больно много чести!       Улетел – и пожалуйста!       Карлсон хренов!       На цыпочках пробираясь мимо квартиры тёти Клавы, Муха хотя бы здесь искренне надеялась на каплю везения.       Но везение, видимо, ещё накануне было исчерпано до дна – а хоть бы тем самым незабвенным эмалированным ведром, – ведь дверь квартиры с грохотом распахнулась, пропуская в безлампочковый полумрак подъезда Клавдию Матвеевну.       Татьяна испуганно ойкнула, открыла было рот, собираясь извиниться или хоть выпустить напоследок пузырик, словно маленькая аквариумная рыбка, – да и закрыла тут же, ведь тётя Клава, порывисто короткими, но очень крепкими руками сграбастав её в охапку и прижав к своей мощной груди, бросила прочувствованное бабье «Спасибо!» и, ласково воркуя: «Иду-иду, Ричардушка, иду-иду, сахарный мой!», лесной дриадой 56-го размера упорхнула назад в божественно пахнущую блинами с клубничным вареньем квартиру.       «Ну, хоть не только у Газпрома мечты сбываются!» – подумалось Тане, медленно плетущейся на негнущихся ногах в холод и моросящий дождь рабочего вторника.