Наследие рода Голдштейн

Ньют Скамандер не в восторге от наказания, которое избрал ему ковен во главе с Персивалем Грейвсом. Он всего-то пытался провести одну зверушку через границу и теперь из-за этого застрял не абы где, а в Америке, где не-магов презирают. И кто? Тот же ковен. На руках у Ньюта Скамандера бесконечные порезы и ссадины, россыпь веснушек и логово из подушек на цокольном этаже особняка Голдштейн. В его глазах пляшут безумные звёзды, которые зажигаются по приходу к нему Криденса. Темноволосый мальчонка вздыхает и мнётся, из-за чего становится несобранным и забывчивым. Что-то путано бормочет о своей девушке, у которой раскосые глаза и большая вязаная кофта, напоминающая почему-то змеиную кожу. Криденс боится рассказать ей о мире магии, боится, что та не поймёт. Тогда Ньют вспоминал о Лите - его подруге, которая беспрекословно подчинялась ковену, но в то же время имела какую-то свою точку зрения. Жаль, что ковену это пришлось не по душе. Звезда очертила круг и погасла. Но нашёлся другой выход - только вот ковен про это не знал. Наверное... - И как его зовут? - мечтательно спросил Криденс, подобрав под себя ноги - Якоб, - Ньют глупо улыбается, заливается краской, в глазах ещё больше безумных звёзд. - Якоб Ковальски. Он представляет собой пухлого паренька, который, кажется, специально не сбривает усы пытаясь казаться старше, в вечно потрёпанном чёрном костюме и любовью к яблочному штруделю Куинни. Где они познакомились? Конечно же, на похоронах. Хоронили кого-то из его родственников, Ньют уже и не вспомнит кого, но после этого Якоб стал появляться в особняке гораздо чаще. На третий раз Куинни с визгом раскрыла секрет его посещения, а Тина холодным тоном разрешила ему гостить у них. Тогда-то Ньют и раскрылся. Шок. Непонимание. Страх. И яблочный штрудель тёти Куинни сделали своё дело - Якоб остался с ним, а то пришлось бы стереть ему память, как настоятельно рекомендует Грейвс. Криденсу нравится наблюдать за безумными звёздами в его глазах. От них становится уютнее.