Юнги никогда не устанет от Пак Чимина

Юнги устал. Он устал не только потому, что их расписание до смешного забито фотосессиями и интервью. Не только потому, что он не спал слишком долго, накладывая слова на бит, над которым работал. Но это, определённо, было частью его усталости. Сняв штаны, Юнги практически упал на кровать в номере, даже не беспокоясь о том, что всё ещё в футболке. Он свернулся на кровати спиной к двери и сунул руки между коленей. Его уставший разум продолжает беспокойно прокручивать в голове разные мысли, но знакомая и удобная поза дарит комфорт. Юнги автоматически напрягается, когда слышит, как дверь открылась, а после аккуратно закрылась.  — Хён? — приятный шёпот разнесся по номеру. Юнги не должен удивляться, слыша голос Чимина здесь, всё-таки они делят номер на двоих, но Пак ушёл куда-то, как только им дали личное время. Это обычное поведение для Юнги, но не для Чимина. Не важно насколько их день был выматывающим, Чимин всегда цеплялся за возможность провести побольше времени с друзьями. Любил играть в компьютерные игры с Чонгуком и Тэхеном до поздней ночи, сохраняя заряд энергии, которому могли бы позавидовать дети. Или, к примеру, уделял время Хосоку — мужчина был чертовой человеческой батарейкой, которая заряжала людей вокруг себя солнечной энергией. Юнги благодарен получать часть этой энергии все годы, что они являются друзьями. Но всё же вернёмся к сути. Юнги не двигается и не реагирует на шум, который создаёт Чимин. Он надеется, что его донсэн найдёт, то что ему нужно в комнате и даст наконец поспать своему хёну. Для Юнги оказывается сюрпризом, когда Чимин проскальзывает к нему под одеяло и обнимает со спины. Юнги, конечно, устал, но не настолько, чтобы не понять, что что-то не так. Чимин тактильный и ласковый. Объятия с ним никогда не были чем-то странным, но в этот раз ощущались совершенно по-другому. Чимин зрел для своего возраста, всегда готов выслушать или помочь разрешить возникший конфликт. У него определённо есть шестое чувство, которое помогает ему принимать «сигналы бедствия» от мемберов, и большие глаза, наполненные пониманием и беспокойством. Но Чимин очень часто переполнен собственными чувствами, которым даёт выход только в порыве неконтролируемой злости, когда давление становится слишком сильным. И прямо сейчас, Юнги чувствует, как со спины его обнимает бомба замедленного действия. Эта бомба станет его смертью, он чувствует. Это неважно, станет ли вопрос тем, что поможет обезвредить эту бомбу или она всё-таки взорвётся. Юнги устал, да. Но он никогда не устанет от Чимина. — Чимин, — он говорит в напряжённой тишине. — Что случилось? Он чувствует тёплое дыхание Чимина, который ткнулся носом ему в шею. — Спасибо тебе, хён, — слова Чимина дали Юнги больше вопросов, чем ответов. Последняя вещь, которую он ожидал, это благодарность. Не зная, что сказать, он молча ждёт, пока Чимин начнёт говорить дальше. Он надеется, что с объяснением исчезнет и это странное давящее чувство. — Сегодня на интервью… те слова, что ты сказал… — Чимин говорит всё тише, но Юнги наконец-то понимает, что младший имеет ввиду.

***

Говорить много на интервью не в стиле Юнги, в этот раз оно ещё и на английском. Намджун старательно отвечает на все вопросы, пока переводчик доносит смысл до остальных. Но, вдруг, Джуна застиг врасплох старый твит 2013 года с песней Маклемора. Любой, кто знает их, так же чертовски хорошо знает и то, что Намджун поддерживает права ЛГБТ. Интервьюер впился глазами в Намджуна, ожидая ответа. Было видно, как лидер слегка вздрогнул, но взял себя в руки и ответил: «Сложно подобрать правильные слова. Фраза «same love» говорит о том, что любовь — это одинаковое для всех понятие. Мне просто действительно очень понравилась эта песня. Это всё что я могу сказать.» Он, конечно же, отвечал осторожно, подбирая слова, учитывая их огромную аудиторию, которая продолжает расти, и, до которой дойдёт каждое слово в этом интервью. Юнги не винит его. Как их лидер, Намджун постоянно получает много давления, и этот вопрос мог стать причиной очередной порции. Намджун должен представлять BTS, придерживаясь свободной от противоречий точки зрения для пользы компании. Должен удовлетворять ожидания фанатов с разным мнением. А также, должен подавлять любопытство интервьюера касательно его личной веры во что-то. Намджун ответственный лидер, и Юнги не винит его. Юнги устал. Слишком устал, чтобы слышать, как Намджуну приходится прогибаться, и выставлять свои мысли не так, как он хотел бы это сделать. Слишком устал танцевать вокруг вопросов. Так что, он просто влезает и заканчивает отвечать на этот вопрос за Намджуна: «В этом нет ничего неправильного. Все равны.»

***

— Ничего такого, за что тебе стоило бы меня благодарить, — говорит Юнги, пока тёплый комок продолжает обнимать его. Следует резкий вдох. — Мне нравятся парни, — Чимин выдыхает, избавившись от напряжения. — Оу… — Юнги втягивает воздух сквозь зубы. Откровение Чимина не было шокирующим. Он утверждал, что был жёстким и дерзким, но все прекрасно видели его пушистую натуру. Пускал слюни на мужественные тела и объяснял это тем, что просто уважает спортивную фигуру. Просто уважает. Юнги не было до этого дела, правда. Мин просто не знает, что можно сказать в такой ситуации. Понимать и успокаивать — это способность Чимина. Чёрт, сейчас Юнги не отказался хотя бы от способности Джина разряжать обстановку тупыми шутками. — Так что, — младший ещё раз глубоко вдохнул. — Спасибо тебе. — Ты же знаешь, что я сделал это не для тебя, правда? — Чимин застыл. Хорошая работа, Мин Юнги, ты «великолепно» справляешься с поддержкой твоего милого донсэна, который только что пришёл и открылся тебе, — мысленно проклинает себя Юнги. Он больше не может лежать спиной к Чимину, поэтому он поворачивается и говорит: — Я сделал это для себя, но если это помогло тебе, то я рад. Чимин смотрит на него широко распахнутыми глазами. — Я сказал очевидное, Чим, поэтому тебе не нужно благодарить меня, — мягко повторяет Юнги. Чимин всматривается в лицо Юнги, пока это не становится слишком смущающим для них двоих. — Юнги-хён, ты- ты тоже гей? — Эй, — тянет Юнги, — ты что флиртуешь со мной, Пак Чимин? — глаза Чимина расширились ещё больше и лицо потемнело от смущения. — Я не гей, — продолжает Мин. — Гендер ничего не значит для меня. Мне просто нравятся люди. — О, — говорит Чимин с задумчивым видом, принимая новую для себя информацию. Затем, лучше подумав о своём последнем заявлении, Юнги хмурится и исправляет: — На самом деле я ненавижу людей. Люди сосут. Но знаешь, мне нравятся некоторые люди. Чимин хихикает и улыбается так ярко, что у Юнги перехватывает дыхание. Младший тянется вперед, прижимаясь теснее к своему хёну. Кажется, что он совсем забыл о том, что его что-то тревожило ещё десять минут назад. Они просто лежат и смотрят друг на друга. Юнги щурится, смотря на щёки Чимина. Когда-то он был таким пухлощёким, боже. Чимин вырос, хотя его глаза всё ещё готовы «исчезнуть», стоит только младшему растянуть лицо в улыбке. Мин продолжает рассматривать лицо Чимина, пока тот не нарушает молчание, пробормотав: — А что если я всё-таки флиртую с тобой? Юнги слишком долго смотрит на губы Чимина, которые больше не двигаются. — Мне не нравятся гипотезы, — ворчит старший. — Тогда просто поцелуй меня. Юнги поднимает взгляд с губ Чимина, чтобы встретиться глазами. Чимин его милый донсэн. Он наблюдал как тот становится старше, не то чтобы у них была большая разница в возрасте. И сейчас эта милашка смотрит на него своим просящим взглядом. Юнги чертовски устал. Юнги устал и не хочет тратить энергию на то, чтобы найти причину не целовать этого милого парня, который свернулся рядом с ним, обнимает его и дует свои пухлые губы. Так что, он и не будет её искать. Он чувствует, как его усталость отступает под теплыми прикосновениями Чимина, отступает под их судорожные вздохи между поцелуями.

Юнги ненавидит людей, но ему нравятся некоторые. Он устал, но он никогда не устанет от Пак Чимина.