Юнги серьёзно слишком устал от этого дерьма.
Мин сидит на самом краю кровати и борется с самим собой. Матрас позади него тихо напевает колыбельную, призывая наконец-то лечь спать. Юнги упрямо встряхивает плечами и замирает, будто проглотил шомпол. Должно быть, что-то защемило в спине. Комната резко кружится, а в голове стучит набатом.
Чёртвозьми, он очень устал.
По мере того, как глаза медленно закрываются, голова опускается ниже, чтобы пристроиться на коленях, но тут капнувшая вода с волос служит напоминанием о том, что он очень давно вышел из душа, но не спит. Он не может уснуть. Почему? Юнги забыл, просто слишком устал, чтобы вспомнить, почему продолжает бороться со сном. Это как-то связано с Чимином…
Вздрогнув, Мин потянулся и размял руки. Кровь начала циркулировать по сонному телу быстрее и вернула его к жизни. Он не будет спать, пока не поговорит с этим маленьким неуловимым дерьмом.
Когда им наконец-то на полсекунды удалось побыть вместе, Чимин поспешно бросил «позже». Что же, сейчас поздно, но мелкий всё ещё не вернулся в их общий гостиничный номер, а ведь прошло уже два часа, после того, как они освободились. Почему Юнги наивно думал, что Чимин вообще вернётся? Глупо. Так глупо ждать его.
Но Юнги ждёт, и всё ещё не спит.
Он сидит в номере, теряя чувство времени, и борется со сном, пока вдруг не слышит звук дверной защёлки.
— Чимин, — имя соскальзывает с его губ так же легко, как их поцелуи.
— Ты не спишь.
Юнги приглядывается и видит, что младший мнётся возле двери. Видимо, он недавно из душа, если судить по пушистым волосам и чистому от сценического макияжа лицу. Да, и одежда тоже чистая, и не его. Юнги уверен, что видит на нём футболку Тэхёна. Чертовски больно осознавать, что Чимин лучше примет душ и переоденется в чужом номере, чем рискнёт вернуться раньше и увидеться с ним.
— Ты надеялся, что я сплю? — сложно сдержать горечь в голосе. И Чимин замечает её. Его руки приподнимаются к лицу, и он спешно успокаивает хёна:
— Нет, нет, конечно нет! Просто ты выглядел таким уставшим, и я подумал…
Он зависает. Руки слегка подрагивают, будто он хотел бы коснуться, но не смеет этого сделать.
— Ты обещал, что мы поговорим сегодня вечером.
— Чт-то? Я не говорил… — Юнги сужает на него глаза.
— Не обязательно сейчас, уже поздно, и мы могли бы поговорить завтра. Тебе нужно поспать, — тихо говорит Чимин, отводя глаза.
— Уже
поздно, Чимин, именно, — Мин показывает в сторону чемоданов. — Мы уезжаем завтра. Как ты думаешь, когда мы снова сможем остаться наедине?
— В самолёте я буду спать, — заканчивает Юнги, стараясь не дуться. Он не будет дуться, нет.
— Хорошо, — Чимин проводит языком по губам. — О чём ты хочешь поговорить?
Пак прекрасно знает, о чём хочет поговорить его хён, ему пора прекращать притворяться. Юнги хватает младшего за руки, что всё ещё нерешительно висели между ними, и тянет на себя. Мин благословенно позволяет себе упасть спиной на кровать и Чимин, издав удивленный писк, конечно же, падает следом.
Милые попытки младшего вытащить свои руки из захвата, только дают возможность почувствовать запах отельного мыла, исходящий от него. Юнги тает. Ещё пару минут в такой позиции, и он уснёт сладким сном. Рядом с Паком старший превращается в желе, и каждый окаменевший нерв начинает плавиться.
Чимин приподнимается на локтях, но Мин обнимает его за талию, чтобы удержать на месте, Пак на это только злобно хмурится.
— Какого чёрта?
— Почему ты избегал меня?
Складка между бровями исчезает и злое выражение лица мгновенно испаряется.
— Я не пытался тебя избегать, — он опускает виноватый взгляд. — Рядом с тобой я не могу нормально думать.
— Интересно, почему же. * — невозмутимо говорит Юнги.
Глаза Чимина расширяются. Он пытается пихнуть своего хёна, но только глупо барахтается.
— Не смей так тупо шутить! — улыбка расплывается на лице Мина. — Ты так же плох, как и Джин-хён, я клянусь.
— Я обиделся.
— Господи, да ты практически его правая рука!
Юнги тихо рычит, и улыбка исчезает с его лица.
— Так, тебе нужно время подумать?
Лицо Чимина моментально становится идеальной маской. Чимин ловко управляет тем, какие эмоции хочет показать. Всё-таки, учитывая постоянное пристальное внимание, это необходимость. Юнги знает. Он тоже так умеет.
Чимин почти спокоен, его выдают только мечущиеся глаза, они нарушают его идеальный образ.
— Ты знаешь.
— Я знаю, — Юнги соглашается, ободряюще массируя спину младшего. — Ты жалеешь?
Ты жалеешь, что поцеловал меня? Жалеешь, что провёл со мной ночь? Юнги отчаянно нуждается в ответе, с того утра, когда Чимин, пряча глаза, оставил его одного в номере. Чимин не двигается, но заметно расслабляется в руках своего хёна.
— А ты?
— Нет, — он отвечает слишком быстро. — Никогда не жалел. — услужливо продолжает рот, без разрешения.
Наконец-то Чимин смотрит на него так, как этого хотелось с самого начала. Пронизывает взглядом. У Чимина удивительная сосредоточенность, совершенствует ли он свой танец или изучает эмоции Юнги, как сейчас.
— Ты уверен? — сквозь маску пробивается намёк на неуверенность в себе.
Боже, этот очаровательный идиот. Все эти поцелуи, которыми осыпал его Юнги, эти наполненные любовью взгляды, не выполнили свою работу, они не донесли до Чимина важный посыл.
—Чимин, — Мин говорит максимально нежно. — Почему, по-твоему, я тебя поцеловал?
— Потому что ты классный, и-и я попросил тебя об этом.
Юнги фыркает.
— Не настолько классный. С каких пор я делаю что-то, чего не хочу, только потому, что кто-то попросил?
— Сегодня утром ты сказал нашему менеджеру, что собираешься в спячку, но всё равно продолжил тренировку с нами.
— Это другое. Даже зимой медведю пришлось бы танцевать, если он хотел бы получить свои деньги. Это основа выживания, — Чимин слегка улыбается. — Я поцеловал тебя не потому, что ты попросил. Я сделал это, потому что хотел.
Несмотря на всё это, младший застенчиво опускает неуверенный взгляд.
— Что насчёт меня? Просто удобный вариант?
— Нет, — Чимин яростно машет головой, его волосы щекочут щёки Юнги. — Ты потрясающий, хён.
Юнги крепче обнимает его. Восхитительная мягкая плюшка.
Господи.
— Ты не просто какой-то там вариант. Ты
мой хён.
Осознание наваливается тяжёлым грузом, и тихо висит в несуществующем пространстве между ними. Любые романтические отношения не были бы «удобны». Это то, о чём он не думал до последнего, когда держал Чимина в руках и покрывал его лицо поцелуями.
— Это не было бы удобно ни с кем. Мы айдолы. Но, по крайней мере, мы с тобой можем легко скрываться.
Чимин сводит брови.
— Скрываться?
— Люди всегда видят то, что они хотят видеть. Большинство хочет видеть просто друзей или коллег по группе. Те немногие, кто видит больше, всё равно не смогут ничего доказать. Для нас не странно быть вместе в общежитии, или где-то ещё. Это конечно не идеально, но намного безопаснее, чем встречаться с девушкой.
— Так мы встречаемся? — Юнги смеется, от того, что это всё, что из его речи понял для себя Пак.
— Если ты этого хочешь. Остальное будем решать по мере возникновения вопросов.
Лицо Чимина озаряет широкая улыбка, его глаза исчезают, и Юнги не может сопротивляться, да и не хочет, он просто растягивает рот в ответной улыбке.
— Я хочу этого, — говорит младший мягко, а потом медленно целует Юнги.
***
После, Юнги будет спать весь перелёт в Корею. Все пятнадцать часов, как мертвый. Чимин тоже получит пару весёлых тычков и ехидные вопросы по поводу его ужасного сонного состояния. Но это будет потом.
А сейчас они целуются так, будто им принадлежит всё время мира.
_____________________________________________________________________________
* В оригинале было использовано слово "straight", которое имеет так же значение "натурал". Юнги закаламбурил, типа "Интересно, почему же Чимин не может рядом с ним мыслить, как натурал?" Шутка стара, как мир, лол.
