Принципиальный обмен

В просторном кабинете при слабом освещении заседало трое мужчин. Один - лысоватый толстяк маленького роста с огромным бесформенным носом. Второй – худощавый старик, высушенный временем и чрезмерным курением. Третий – статный усатый мужчина лет сорока с проседью средь густых черных волос . Пожалуй, имена их лучше оставить в тайне, ведь совсем скоро двое из них погибнут при невыясненных обстоятельствах, а третий открестится от своих принципов в угоду новому миру. Но на момент описываемых событий все они были вполне живы. Лишь старик периодически жаловался на кашель и опасался рака легких. Смерть, однако, настигла его извне. С виду могло показаться, что мужчины решают вопрос глобальной важности, но на деле проблема, поставленная перед ними, была мелочью в сравнении, допустим, с ядерной войной. - Я настаиваю на товарище Лоринайтисе, - твердо произнес старик и даже стукнул для пущей убедительности маленьким кулачком по крышке стола. - Да вы, верно, не знаете, кто его отец! – воскликнул толстяк, стерев пот со лба грязноватым платочком. - Кто же? Будьте добры просветить, - язвительно спросил старик. Лысый, с опаской осмотревшись по сторонам, что-то шепнул ему на ухо. Старик, и без того имевший зеленоватый оттенок, побледнел. - Как при таких родственниках парень вообще оказался в нашем университете? – едва не задыхаясь, спросил он. - Умен, талантлив, исполнителен, - коротко ответил усатый. - Какие еще варианты? – спросил старик, немного отойдя от услышанного. - Иван Брагинский, студент четвертого курса исторического факультета, кафедры археологии, - зачитал усатый. - Поподробнее. - Закончил школу с золотой медалью, идет на красный диплом, кандидат в мастера спорта по плаванью, занимается хоккеем, состоит в кружке аккордеонистов (кстати, лауреат всесоюзного конкурса), периодически ездит со стройотрядами, в совершенстве владеет немецким и английским. В прошлом году ему доверили руководить раскопом. - А семья? – наученный опытом, старик решил уточнить. - Родился в селе Горняково Свердловской области в 1961 году. Мать работает учительницей немецкого в школе, поэтому владение языками у товарища Брагинского прекрасное. Отец – глава сельского совета. Есть старшая сестра. В данный момент работает лаборанткой на биофаке. - А не слишком ли правильная картинка вырисовывается? – насторожился старик. – У этого вашего… Брагинского есть какие-нибудь недостатки? Он ведь все-таки человек. - Как писал сам товарищ Брагинский в газете, редактором которой он являлся некоторое время, «в первую очередь он коммунист и продолжатель дела Ленина, а уже потом биологический индивид». Все трое призадумались. Дело им выпало ответственное, нельзя подходить к нему поверхностно. Первым тишину вновь нарушил старик: - Нужна оценка человека, хорошо его знающего. Чтобы рассказал, как товарищ Брагинский проводит досуг. - Можно вызвать старосту группы, - предложил толстяк. – Она девушка принципиальная. Верна идее, лгать не посмеет. - Прекрасно! – старик вновь ударил по столу. Да так, что хрустальный графин с водой едва не свалился на пол. Усатый вызвал секретаря и попросил привести студентку Арловскую. В ожидании ее прихода никто не обмолвился ни словом. Наконец, через пятнадцать минут, раздался нерешительный стук в дверь. Вошла миловидная светловолосая девушка в строгом сером костюме. - Здравствуйте, - робко поздоровалась она. – Вызывали? - Вы не волнуйтесь так, - старик привстал из-за стола и указал девушке на стул. Во взгляде его промелькнули нотки былой похоти, но годы уже не позволяли перейти за рамки вежливой учтивости. Наталья Арловская села. - Мы вызвали вас, чтобы поговорить об одном студенте группы № 604, - начал усатый. – Речь пойдет об Иване Константиновиче Брагинском. Девушка встрепенулась и отвела глаза. На бледном лице ее проступил румянец. - Как бы вы могли охарактеризовать его? – спросил толстяк и вновь выудил свой платочек из кармана. - Ваня… Он… - начала Наталья. – Иван прекрасный студент. Он успевает по всем предметам и активно помогает отстающим. - Постойте-ка, - прервал старик. – Нас интересует, как товарищ Брагинский проводит свободное время. - Свободное… - протянула Арловская. Она и вспомнить не могла, когда у Ивана в последний раз появлялось свободное время. – Да он обычно занят. Не понимаю, когда он спать успевает. Старик прищурился и вдруг задал совсем неожиданный вопрос: - А невеста у товарища Брагинского имеется? Наталья залилась краской и на некоторое время потеряла контроль над мимикой. Затем, бросив взгляд на потрет Ленина и мысленно попросив у него прощения за ложь, ответила: - У него нет невесты. После окончания университета он планирует пойти в армию. Затем – в аспирантуру. Говорит, что не женится, пока не получит кандидатскую степень. - А вы хорошо его знаете, - заметил старик. - Иван – выдающаяся личность нашей группы! – приложив руку к сердцу, заявила Арловкая. – Университет может им гордиться. - Прекрасно… - пропел себе под нос старик. Все трое обменялись взглядами и, кажется, сошлись во мнениях. - Думаю, товарищ Брагинский может поехать на один семестр в Штаты, - сделал вывод усатый. - В Америку? – воскликнула Наталья. – На целый семестр? Сердце ее едва не выпрыгнуло из груди. Полгода! Полгода она не сможет видеться со своим любимым человеком, с тем, кто разжег в ней страсть к науке, с тем, кто служил для нее образцом. - Да, в Америку, - с явным презрением произнес толстяк и демонстративно закатил глаза. *** В маленькой комнате общежития, рассчитанной на двух человек, царила суматоха. Ваня активно собирал вещи, Оля пыталась ему помогать, но на деле лишь путалась под ногами. Наташа, вся в слезах, стояла в дверном проходе. В коридоре, около двери собралась толпа зевак, желающих посмотреть на «счастливчика». И только сосед Брагинского, Гильберт Байльшмидт, студент, прибывший по программе из ГДР три года назад, беззаботно валялся на кровати и листал учебник по анатомии. - И чего вы все так суетитесь? – спросил он. Акцент почти исчез из его голоса за годы в Союзе. – Там такие же люди. - Не такие! – возразил Иван, утрамбовывая в чемодан книги. – Они погрязли в заблуждениях. И я сделаю все, чтобы показать им верный путь. - И свалится на американские головы святая коммунистическая инквизиция, - пропел Гильберт и уткнулся в книгу, давая понять, что разговор ему не интересен. - А маме ты позвонил? – с тревогой спросила Ольга. - В аэропорту позвоню, - отмахнулся Иван. – Пока времени не было. Такой шанс раз в жизни выпадает. А лучше ты ей позвони, хорошо? - Я? – воскликнула девушка. - Ну, да… - Иван пожал плечами. – Она ведь рыдать начнет. А ты же знаешь, что я не умею успокаивать. - Неправильно это, Ваня… - вздохнула Ольга. - Вот, кажется, и все! – объявил Брагинский, взглянув на два своих чемодана. В этот же момент на шею ему бросилась Наташа. - Я буду тебя ждать столько, сколько понадобится! – прошептала она, и вновь залилась слезами. - Всего полгода, - Иван положил руку на спину девушки. – Пролетит как один день. Ты и соскучиться не успеешь… - Уж я не дам ей соскучиться, - вмешался Гильберт. - Не слушай его, Ваня, - девушка заглянула в глаза парня. – Я только тебя люблю… И буду любить. - Я тебя тоже, - Брагинский наклонился и легонько коснулся губ Наташи. – Мне пора. *** - Как ты сказал? – переспросил молодой человек, занимавшийся обеспечением порядка в студенческих общежитиях. - Брагински, кажется, - ответил второй мужчина, на столе которого красовалась табличка с надписью «Доктор Бонфуа». – Иван Брагински. - Надо записать, - молодой человек взял со стола лист бумаги начеркал пару строк. – Но я в любом случае говорю тебе, что в моем общежитии мест больше нет. Черт знает, но в этом году студенты ломанулись именно туда. - Поселишь третьим к кому-нибудь, - отмахнулся доктор Бонфуа. – Ему сойдет. - И к кому поселить? - Да хоть к тому же Джонсу… Все равно его вечно носит где-то. Он почти не живет в комнате. - Можно и так… Думаю, наш Фредди окажет ему «теплый прием». Оба глухо рассмеялись и на том порешили.