сладкий панк-рок

Комната Майки — проходной двор. Джерард точно не выдержит однажды и больше никогда-никогда не приедет к младшему брату с ночёвкой. Никто же не был виноват, что студия, которую он снимал пополам с Линдс, превратилась в одну большую тусовку, а Уэю нужно было немного личного пространства? Нет, совсем никто. А ещё ему, возможно, следовало научиться запирать двери. — Серьёзно? Пластыри? — Фрэнк проходит к микроволновке Майки с тарелкой не очень-то аппетитных овощей. — В твоём случае поможет только хирург. Джерарду нужно было! Всего! Немного! Личного! Ёбаного! Пространства! Чтобы делать фотографии в блог, чтобы писать посты, чтобы рисовать картины, чтобы самовыражаться, чтобы работать, чтобы спать, чтобы жить! — Да, серьёзно, пластыри. И Майки разрешает тебе пользоваться микроволновкой? Я думал, он не хочет подцепить... СПИД? Или чем ты там болеешь? Джерард стоит посередине комнаты с тремя оранжевыми пластырями и чуть ли не с килограммом блёсток на лице. Если уж кто и выглядит заразным, так это он. — СПИД не передаётся через предметы быта. Фрэнк настраивает время на микроволновке. Фрэнк смотрится в зеркало позади Джерарда, которое тот расписал в свой прошлый визит, когда Фрэнк притащил пиво и они с Майки весь вечер проиграли в приставку и спорили о существовании Гомера. «Держись своей цели», «никогда не сдавайся», «не бойся быть собой». М-да. Под поражающим взглядом Айеро волей-неволей чувствуешь себя пристыженным, как будто тебе снова тринадцать и глупые одноклассники сдирают с тебя одежду в школьном туалете, чтобы посмеяться над полным телом. «Не бойся быть собой». Да, точно. — Зато передаётся половым путём, — Фрэнк хмыкает, поворачиваясь на запах недельного рагу. — Советую запомнить, потому что однажды ты допрыгаешься за такие шутки. Айеро не болен СПИДом. Он просто ебаный позер. Джерард снова открывает фронтальную камеру и делает самое несчастное выражение лица на свете. Подписчикам не нравится его улыбка. Он получает лайки только за страдания. Джерард пишет: «Не страшитесь своих настоящих эмоций». Уэй тоже позер. /// Линдси. Она... она неплохая соседка, но — во всяком случае — художница из неё явно лучше. Яркая, своеобразная, девушка-перформанс, она раскидывает по студии вещи, обёртки от конфет, чеки, кисти, краски и остатки еды. Иногда Джерарду хочется её прибить, но ведь настоящие друзья так не поступают, поэтому на следующую субботу он просто собирает свои вещи, чтобы в очередной раз переночевать у Майки в общежитии. Как тот оказался на истфаке — загадка природы, судьбы и всех подпольных гадалок в США. Как он подружился с Фрэнком Айеро — ещё большая загадка. Почему этого грёбаного панка ещё держат в университете — вопрос на миллион. Не то чтобы Джерард ненавидит приятеля Майки. Нет, Джерард очень рад за младшего брата, который только встал на путь социализации. Просто начинать нужно было явно не с такого знакомства: Фрэнк нагло пользовался конспектами Майки, его микроволновкой, пустующей второй полкой в шкафу и жёлтой кружкой, из которой раньше всегда пил Джерард. Взамен Айеро приносил запах сигарет, неуместные шутки и горький развесной шоколад. Джерард не ненавидит Фрэнка, он его просто не переваривает. — Привет, — здоровается брюнет, когда видит замёрзшего Майки на остановке. — Ты похож на воробья. — Привет, заткнись. Они идут по заснеженной тишине десять минут до двери общежития. У Джерарда в рюкзаке скетчбук, термос с кофе и три шоколадки (не развесные и молочные), а значит, что вечер обещает быть замечательным. Кроме того, Уэй правда заслуживает хорошего отдыха — он набрал десять тысяч подписчиков в инстаграме, ему предложил сотрудничество магазин свитеров, а в директе лежало уже тридцать запросов на рекламу на ближайшую неделю. — Я ухожу сегодня, не запирайся, — сообщает Майки. Джерард кивает, выскакивая из чёрного пуховика. Зима только подкрадывается, но уже морозит без пощады. Линдс подарила ему перчатки ещё до Рождества, и именно поэтому его сердце уж точно не собирается гибнуть от холода. — Куда ты идёшь? — Джерард разматывает шарф. Скоро ему стукнет двадцать три, а он до сих пор напоминает себе наивного ребёнка. По крайней мере, все подписчики думают, что Уэю не больше девятнадцати и временами он похож на школьницу-лесбиянку. — У Фрэнка концерт, — Майки ставит чайник и достаёт две кружки. Одна из них - подозрительно-жёлтая. — Это же теперь его чашка, — Джерард брезгливо морщится и отворачивается к стене, раскладывая принадлежности для новой фотографии на кровать. Если уж что и может погасить свет его сердца, так это тот факт, что Фрэнк пользуется теми вещами, которые по праву принадлежат Уэю. Он вздыхает, делая заметочку в голове: «Написать пост о несправедливости». — Скажем так, — Майки бросает пакетики с чёрным, как душа Айеро, чаем в стаканы. — Она гостевая. — О Боже, — Джерард морщится. — Это ужасно. Что за концерт? — У Фрэнка и его группы, сказал же. — Какая-нибудь второсортная вшивая претензия на панк, — Уэй потирает переносицу, убирая в рюкзак искусственные розы. Лучше начать без них. Розы — самые лицемерные цветы. — Сам ты вшивая претензия на панк, — голос Фрэнка раздаётся внезапно. Возможно, Джерард подскакивает. Возможно, Джерард краснеет. Возможно, Джерарду неловко. Но он точно не жалеет о сказанных словах. /// Наверное, у них тур по всем дешёвым подвалам их города. — Хочешь знать моё мнение? — говорит Уэй, пока Айеро неловко возится с подводкой, оккупируя зеркало Майки. Джерард готов поставить все свои работы на то, что у Фрэнка когда-то было собственное, но он просто потерял его в беспорядке, из которого состояла вся позерская жизнь. — Нет, — лицо панка смешно искажается на фоне надписей «ты всё сможешь», «думай позитивно», «не недооценивай себя», когда Джерард поднимает голову от скетчбука (он рисовал подобие Линдси в нежных лиловых оттенках) и ловит на себе преломленный взгляд Айеро. — Выглядит ужасно. — Это концертный образ, — Фрэнк подносит кисточку к лицу. — Он должен выглядеть ужасно. — Так вы точно ничего не добьётесь, — Уэй оставляет работу и подходит к зеркалу. — Люди любят опрятный панк. — О да, а ты, мальчик-тамблер, знаешь о панке всё, — Фрэнк цокает. Фрэнк выглядит скучающим, когда Джерард чуть ли не обнимает его спины, забирая подводку из цепких рук. — Разве я разрешал трогать меня? — Успокойся, — Уэй видит в зеркале лицо Айеро и рисует ему крест на щеке. — СПИД не передаётся через прикосновения, да? Крест расцветает и на второй половине лица. Рабочая сторона у него — левая, и Джерард не знает, зачем делает заметки у себя в голове. «От него пахнет не только сигаретами, но и фасолью со старым дезодорантом», «у него татуировка на пальце» — Джерард правда не понимает зачем. — Тебе смертельно везёт, — Фрэнк цокает, когда Уэй закрывает подводку и даже не делает попыток снова обнять Айеро, — что я не трахаюсь перед концертами. /// Майки утыкается в приставку и делает вид, что остального мира, за исключением тихо матерящегося Фрэнка, не существует. Они играют в какие-то винтажные гонки, и Джерард даже делает пару фотографий дисков, сливая всё в историю и получая пару восторженных рассказов из детства своих подписчиков. — Что у тебя с историей инков? — спрашивает Майки. Джерард отвечает: «Это так мило! Надеюсь, у тебя будет ещё много запоминающихся вещей <3». — Полная жопа. А у тебя? — у Фрэнка немного хриплый голос после пятничного выступления в каком-то баре. У них точно тур. Джерард отвечает: «Спасибо <3». — То же самое. Джерард решает разыграть шаут среди комментаторов его последнего селфи. — Иногда я хочу бросить универ, чтобы заниматься музыкой, — Фрэнк отхлёбывает чай с лимоном, который он получил, заставив блогера сделать ему целительный напиток в качестве извинений за прошлые высказывания о второсортности его музыки. — Что ты думаешь, Джерард? Джерард на пару секунд отрывается от телефона, чтобы понять, что Фрэнк даже не заинтересован в игре. — Я думаю, что образование очень важно. Оно, конечно, угнетает, но помогает окончательно не слететь с катушек, — он почему-то чувствует себя некомфортно под прямым взглядом Айеро, и ему хочется спрятаться. — Ты правда так думаешь? Майки раздражённо цокает, напоминая приятелю о трассе. — Я правда думаю… — Почему ты всегда отвечаешь так? — Фрэнк отбрасывает джойстик. Майки глубоко вздыхает, обречённый на провал в игре. Джерард понимает, что это чуть ли не единственный способ отдохнуть для младшего брата, и ему хочется исчезнуть, чтобы больше не причинять никому неудобств. — Отвечаю как? Джерард бросает умоляющий взгляд на Майки, но тот идёт к небольшому ящичку с съестными припасами. Его брат всегда думал, что лучшая политика — это политика невмешательства, и Джерард правда понимает это. — Ты просто берёшь и перефразируешь вопрос или мои фразы, как будто пытаешься угодить ответом. Джерард не заслуживает помощи. — Я не пытаюсь никому угодить. Я… — Фрэнк, лови! — Майки бросает через комнату упаковку печенья. У Айеро, как и у любого музыканта, цепкие руки. Он похож на смешную обезьянку. Он похож на довольную собачку, когда видит надпись «без добавления молока». Майки перезапускает приставку: — Как насчёт старых добрых драк? Заметка: «Написать пост о насилии в видеоиграх». — Образование — это важно. Оно даёт нам ежедневную дозу знаний, которые не позволяют нам стоять на месте. Конечно, иногда мы не хотим их получать и нам нужен отдых, но психика большинства людей устроена так, что, отдохнув однажды, мы больше не хотим приниматься за дело. Увлекаясь чем-то одним, мы забываем про всестороннее развитие, поэтому образование так важно… то есть… я хотел сказать, что… не у всех людей так… мы все растём… мы не деградируем, если занимаемся определённым делом… и… то есть… я… в целом... эээ... а... мы... Майки выбирает из кипы нужный диск, вручает джойстик приятелю и плюхается на кровать, задевая ногой Фрэнка, который сидит на полу и голова которого покоится на коленке старшего Уэя, но блогер слишком ленив, чтобы оттолкнуть панка. Тем более, Фрэнк тёплый. — Будешь печенье? — Айеро протягивает ему раскрытую пачку. — Оно с черникой. — Я не голоден, — Джерард качает головой. Он просто хочет исчезнуть.